Почему президент России оборвал 15-летнее «правление» генерала Дауфита Хамадишина?

Он сам ушел или Путин отправил?

Правозащитники связали ожидаемую отставку с коррупционными скандалами в УФСИН, однако приближенные к начальнику говорят, что решение Хамадишин принимал сам. «Он еще 1,5 месяца назад сказал, что покинет пост в связи с переходом на новую должность. Должность не в нашем ведомстве», — сообщил источник «Реального времени» в УФСИН.

Впрочем, фон для прощания с должностью не самый благоприятный. В последнее время татарстанскую пенитенциарную систему трясет от скандалов и посадок руководителей. Очередное дело было возбуждено 20 апреля в отношении 35-летнего начальника ИК-3 Руслана Фаррахова. Его заподозрили в получении взятки в 100 тысяч рублей и арестовали.

Кроме того, сейчас в Казани за поборы на ремонт зоны и взятку судят замначальника ИК-2 Игоря Леонидова. В коррупции обвиняют и начальника ИК-19 Алмаза Тазеева. Также ждут приговора экс-начальник менделеевской ИК-10 Фаиль Каримов и его подчиненные, которым инкриминируют получение мзды за свидания, положительные характеристики и облегчение режима. За взятки и превышение должностных полномочий уже осуждены бывший замначальника нижнекамской ИК-4 Эдуард Абзалов и экс-начальник медчасти альметьевской ИК-8 Олег Герасимов. Первого отправили на 9 лет в колонию строгого режима, второго на 3 года в колонию общего режима.

Кто сменит Хамадишина?

Что же касается возможного сменщика ушедшего в отставку главы татарстанского УФСИН, то, по мнению Владимира Рубашного, эксперта Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека, могут поставить совершенно нового человека, не из окружения Хамадишина.

«Опять может сыграть роль какая-то фигура из МВД, чтобы не было сращивания или из какого-нибудь федерального органа. До назначения Хамадишина обсуждали кандидатуру, по-моему, Безуевского. Он был начальником по безопасности в СИЗО-1, он исполнял обязанности начальника управления, был первым замом и он уже примерял это кресло, но в последний момент… Раньше же, как было, всегда Москва назначала, а здесь, мне кажется, сыграло роль то, что местные продавили Дауфита Закировича, и Безуевский сразу ушел. Но он достаточно лояльный, грамотный специалист был», — рассказывает эксперт.

По коррупции позиция начальника была очень жесткая: «Не дай бог, не вздумайте!»

Инга Мазуренко, пресс-секретарь УФСИН по РТ

— Когда его только назначили 15 лет назад, тогда был УИН, там действительно было очень сложное положение дел. Начиная даже со здания главного управления — оно было совершенно в плачевном состоянии. А в каком состоянии была казанская воспитательная колония! Это касалось абсолютно всех служб. Если взять ИК-3, там еще не было Фаррахова, но именно там было построено здание для личного состава. Потому что то здание, которое было до этого, — это было что-то вроде сельского клуба. Даже если прошерстить наши пресс-релизы и посмотреть, как много было сделано и по поводу видеокамер, и по санобеспеченности, и по развитию каких-то сельскохозяйственных вещей. То, что Путин подписал приказ об отставке — это не потому что там вот эти уголовные дела (коррупционные скандалы в рядах УФСИН, — прим. ред.) и т. д.

Ну да, к сожалению, они есть. Но это в том числе и позиция руководства. Там большая часть уголовных дел — это была совместная работа наших сотрудников управления собственной безопасности. Это очень жесткая позиция и политика нашего руководителя, и он об этом неоднократно говорил на совещаниях: «Не дай бог, не вздумайте!».

Если абсолютно все направления взять, это не только создание условий, но и ремонтные работы, причем и для личного состава, и для осужденных — действительно очень многое было сделано. 15 лет назад татарстанская служба стояла на особом контроле в Москве, потому что ситуация была очень сложная. А последние несколько лет наше управление входило в тройку лидеров в системе ФСИН. Это, наверное, о чем-то говорит?!

«Начальники не от хорошей жизни поборами занимались...»

Владимир Рубашный, эксперт Совета при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека, экс-начальник психологической службы УФСИН по РТ

— Я вообще ждал этой отставки с того момента, как он только из МВД перешел. Я понял, что он представляет из себя, какой он руководитель. И в милиции у него не все хорошо было — и на уровне слухов, и на уровне книжек, гуляющих в интернете. Видел, как общается с людьми, какой стиль руководства — достаточно жесткий был. Закручивал гайки, на людей внимания особо не обращал, то есть был жесткий достаточно человек.

До него были руководители — тоже, может, не сахар, но какие-то человеческие качества проявляли, и в сравнении с ним мне было неприятно на это смотреть, тем более работая в управлении. При нем я уволился, но меня это не касалось, это касалось абсолютно любого сотрудника. Того же Кадирова (посмертно обвиненного в поборах начальника ИК-2, который в январе 2016 года повесился в своем кабинете, — прим. ред.), которого Хамадишин переставлял из учреждения в учреждение. Потом видите, когда с ним (Кадировым) такое случилось…

Начальники не от хорошей жизни занимаются этими поборами. Задача стоит, она должна выполняться, а какими средствами, какими путями? Начальники шли на нарушения закона с этими поборами, вымогательствами и прочим. Некоторые заходили совершенно далеко, как вот сейчас вскрывается.

Шло ли это от колоссального недофинансирования? Может быть, но значит, в Татарстане есть какая-то установка, хоть в МВД, хоть в УФСИН, что у него задача была выводить территориальный орган в первые позиции рейтинга, то есть в первой десятке как минимум Татарстан должен находиться. В связи с этим это происходило. Что можно показать в тюрьме? Только стены, евроремонты, условия бытовые. Как это достигается, какими путями — это не афишируется. Какая работа проводится с людьми в местах лишения свободы — это не покажешь, это можно какое-то формальное собрание провести, но это все фигня, туфта. А можно показать, какие условия замечательные созданы для осужденных, и такая задача была поставлена. Все начальники начинали ремонты за счет средств осужденных.

Когда это началось? С момента, как он заступил, где-то в 2002 году. И до этого было, но не такими темпами и не с таким давлением со стороны управления. В бытность Хамадишина бытовые условия осужденных улучшились в разы. По сравнению с тем, что было, в 90-е там вообще система выживала, а уж как нулевые пошли, 2000-е и пришел Хамадишин, естественно, все это дожали. Но все-таки нужно говорить, что и денежки немножко появились из центра, то есть это не только здесь на местах. Но здесь тоже эти деньги, которые шли официально, каким-то образом расходовались, но давление все время на руководство колоний оказывалось сильное, чтобы они делали, договаривались, ремонтировали и прочее. Да, изменения произошли, ремонты делали. За какой счет? Молчат. Видимо, это все не кончится. Есть люди, которых под домашний арест посадили, и они, наверное, все рассказывают, видите, Фаррахова (начальник ИК-3 Руслана Фаррахова, — прим. ред.) приняли. Я ему (Фаррахову, — прим. ред.) еще в бытность в ОНК говорил: «Так не может продолжаться». Он негативно относился к нашей деятельности, а мы ничего такого не делали в 19-й колонии.

Смотрите, в Закамье в прошлом году целую пачку пересажали. Нет-нет, да возникала тема ФСБ, все равно просто так снаряды не падают. Все, что можно было сделать негативного в плане службы: начальники у него стрелялись, вешались, сотрудники вор на воре, поборы дикие, люди чемоданами деньги носят, миллионами — и все это на слуху. Они же рассказывают, какие-то люди садятся, какие-то выходят. И я говорил, что в конечном итоге нацелено на него, но, видимо, точка кипения настала, и посчитали, что действительно нужно… Увидели, что человек не справляется, хотя это можно было увидеть и раньше. Я считаю, что таким руководитель вообще не может быть, но меня сейчас оспорят, скажут, что он отличный руководитель, жесткий, у нас же любят такую руку хозяйскую, а-ля сталинскую. А то, что закономерный исход — увольнение, это малой кровью, я считаю.

«Сильный и мужественный человек»

Лариса Расческова, председатель ОНК РТ

— Несмотря на уголовные дела, которые в последнее время на сотрудников УФСИН возбуждаются, все-таки на последней коллегии ведомства Хамадишина наградили (медалью ордена «За заслуги перед РТ», — прим. ред.). По нашей работе всякое бывало, но он всегда искал возможности взаимодействовать [с представителями общественности]. И то, что в последние пять лет ведомство стало достаточно открытым, тоже говорит о нем, как о мудром руководителе.

Чисто по-человечески, это достаточно сильный и мужественный человек. Чтобы так долго возглавлять очень непростое ведомство со своей спецификой и непростым контингентом, нужно обладать и достаточной силой духа, и мужеством. Очень крупный руководитель, и я думаю, мы о нем еще услышим.

Если вернуться к уголовным делам, то, по большому счету, в этой системе начальник каждой колонии — сам себе хозяин. И проконтролировать все сверху нельзя. Да и вопросы недофинансирования в системе имеют место. Сейчас вот, например, очень остро стоит вопрос по медицинскому обслуживанию осужденных. Если раньше УФСИН заключал договоры с клиниками на привлечение узких специалистов к обследованию и лечению контингента, то сейчас по новым приказам и распоряжениям — это должно идти через тендер. А государственные клиники участвовать в них не спешат. Я шесть лет с этой системой работаю и плотно… Там ведь получается все: каждый начальник колонии — сам себе хозяин.

Мы с Нового года боролись за одного человека. У него были проблемы с глазами и еще целый букет, а диагноз ему ставил врач общей практики. Потому что офтальмолога в БДО (больница для осужденных, — прим. ред.) нет. В итоге, пока правильный диагноз ему поставили, лечить зрение было уже поздно. А гражданские клиники на тендеры не спешат. Мы с Сарией Харисовной Сабурской (уполномоченный по правам человека в РТ, — прим. ред.) уже разговаривали об этом, надо будет что-то делать.