Рафаэль Хакимов: «Русские хроники нередко переписывались в соответствии с идеологическими установками»

Орда могла не нравиться, но с ней считались, а нередко искали защиты от произвола. В «Повести о Петре, царевиче ордынском» хан воспринимается как высшая земная справедливость. Когда чинили обиды, ехали «в Орду — искать правды», а великий хан снаряжал посольство и решал вопросы по справедливости.

В глазах современников эпохи Куликовской битвы законным ханом был Тохтамыш, которому Мамай должен был подчиниться. В «Повести о нашествии Тохтамыша» он именуется как царь, то есть законный, легитимный повелитель. А.В. Быков и О.В. Кузьмина пишут: «Русские князья вовсе не ставили перед собой цели выйти из состава Золотой Орды. Битва шла конкретно с Мамаем. Но не только ради денег, ведь Дмитрий Иванович готов был заплатить Мамаю дань «по старине». Неправильно было бы сводить смысл Куликовской битвы к спору о количестве дани. Если бы дело обстояло именно так, то это была бы битва между Мамаем и московским князем. На деле же с Дмитрием Ивановичем на бой вышли многие русские князья и городское ополчение их городов. Борьба с Мамаем была для них борьбой с незаконным царем, пытающимся установить на Руси незаконные и невыгодные им порядки». Со временем русские хроники нередко переписывались и переделывались в соответствии с идеологическими установками.

Предвзятость официальной трактовки характера Куликовской битвы привела некоторых ученых и публицистов к самым неожиданным выводам, вплоть до полного отрицания самого факта. Надо сказать, что и много раньше оценки этого события различались. Ключевский опустил это событие из своих многотомных лекций за его незначительностью, но есть историки, которые раздули Куликовскую битву до вселенских масштабов.

Современные официальные учебники излагают Куликовскую битву с редкой противоречивостью: «Татары панически бежали с Куликова поля. За личную храбрость в битве и полководческие заслуги Дмитрий получил прозвище Донской. После поражения Мамай бежал в Кафу (Феодосию), где был убит. Власть над Ордой захватил хан Тохтамыш… На Куликовом поле Золотая Орда потерпела первое крупное поражение». Если татары потерпели поражение, а русские победили, то почему чингизид Тохтамыш захватил власть? Концы с концами никак не сходятся.

Более объективен Георгий Вернадский, чей учебник весьма популярен в западных университетах: «Удар, нанесенный русскими монгольскому правлению, был для их врагов тяжелым, но не смертельным. Мамай немедленно начал приготовления для нового похода против Москвы. Но прежде он должен был сразиться с быстро наступающими силами Тохтамыша. Войска Мамая были разбиты, сам он бежал в Крым, где был убит генуэзцами». Сыновья Мамая бежали в дружественную Литву, и один из них тоже по имени Мамай получил от Витовта княжеский титул и урочище Глина. Отсюда берет род князей Глинских, весьма влиятельных в русской политике, в частности Елена Глинская и Иван Грозный. «Теперь Тохтамыш стал бесспорным владельцем всего улуса Джучи». В такой трактовке исчезает татаро-русское противостояние как главная фабула Куликовской битвы и появляется более широкая панорама политических событий, в рамках которой легче объяснить взятие Тохтамышем Москвы, красочно описываемое в российских учебниках как пример жестокости татар.

Существуют разные версии похода Тохтамыша на Москву. Одна из них связывается с неуплатой в течение двух лет дани. Тохтамыш в ответ пришел и сжег посад. Сам факт «экзекуции» Москвы говорит только об одном — Тохтамыш заставил князя платить налог, не более того. А в этом деле ему помогли нижегородский и рязанские князья, которые вместе с Тохтамышем ходили в поход на Москву. Сами москвичи не оборонялись, полагая, что «пришел царь своего холопа показнити Дмитреа», тем более что Дмитрий Донской на это время сбежал из города, а когда уплатил дань — «прия царь въ 8000 сребра», поехал за ярлыком на княжение в Сарай и, естественно, получил его как союзник Тохтамыша.

Иная версия утверждает о существовании заговора против Дмитрия Донского и спасения его Тохтамышем. Быков и Кузьмина считают, что современники Куликовскую битву воспринимали как величайшую трагедию, а попытки Дмитрия Донского и митрополита Алексия централизовать русские земли вокруг московского государства — как преступные, разрушающие сложившуюся систему отношений между княжествами. Особенно недовольна была церковь, все еще жившая идеями славянского объединения вокруг Киева. Митрополит Киприан проклял победителя Куликовской битвы. Не успокоились и генуэзцы, потерявшие московский рынок и жаждавшие вернуть свое влияние.

Заговор, по мнению А.В. Быкова и О.В. Кузьминой, возглавил князь нижегородский, которого поддержали в Москве войска и простой народ. Он был на руку и князю рязанскому, и литовскому великому князю. Когда Дмитрий Донской вывел войска из Москвы в поход, произошел мятеж, и он был вынужден бежать в Кострому, причем так быстро, что оставил жену и новорожденного сына в Москве.

«И сотвориша вече, позвонили во все колокола. И встали вечем народи мятежници, недобрии человецы, людие крамолници: хотящих выйти из града не только не пускали вон из града, но и грабили, ни самого митрополита не постыдившись, но бояр лучших не устрамившись, не устрамившись седин старцев многолетних», — так описаны события в «Повести о нашествии Тохтамыша».

Для поддержки мятежников прибыл «некий князь литовский, именем Остей, внук Ольгердов. И он окрепив народы, и мятеж градный укротив, и затворился с ними в граде в осаде с множеством народа, с теми, сколько осталось горожан, и сколько бежан сбежалось с волостей, и сколько с иных градов и стран».

Поход Тохтамыша преследовал цель сохранить Москву за Дмитрием Донским. Вначале хан стоял под стенами, пытаясь уговорить мятежников добровольно сдаться, но получив явный отказ, вынужден был начать военные действия, что закончилось пожаром в посаде и избиением горожан. По этой версии «новый царь Золотой Орды, царство которого заработано в том числе и легшими костьми у Непрядвы полками Дмитрия, таким образом просто поддержал пошатнувшуюся власть своего верного и очень ценного вассала. И одновременно сохранил власть Орды над Москвой. А ведь власть эта могла бы уйти из Тохтамышевых рук, если бы пролитовский переворот в Московском княжестве удался!», — заключают Быков и Кузьмина. Тохтамышу в Москве нужен был «простоватый и неуклюжий, упрямый и решительный Дмитрий Иванович, обязанный ему, Тохтамышу, всем — даже Москвой и собственной жизнью». В этой версии тоже есть своя правда. Но и в той, и в другой версии остается основной сюжет: Дмитрий Донской и Тохтамыш союзники.

Оценка Куликовской битвы как победы русского оружия над татарами не соответствует историческим хроникам. Ни Дмитрий Донской, ни другие великие князья не преследовали цели отделения Руси от Золотой Орды, они активно участвовали в политической борьбе, причем московские князья, в отличие от тверского или рязанского князей, неизменно выступали на стороне законной власти.

В трактовке Куликовской битвы можно согласиться, и то с определенными оговорками, с мнением Льва Гумилева, который смотрел на нее с точки зрения формирования общерусского сознания. «Этническое значение происшедшего в 1380 году на Куликовом поле оказалось колоссальным, — писал он. — Суздальцы, владимирцы, ростовцы, псковичи пошли сражаться на Куликово поле как представители своих княжеств, но вернулись оттуда русскими, хотя и живущими в разных городах. И потому в этнической истории нашей страны Куликовская битва считается тем событием, после которого новая этническая общность — Московская Русь — стала реальностью, фактом всемирно-исторического значения».

Метаморфоза удельно-княжеского духа в державный была, несомненно, решающей для появления самой идеи великой России, возможно, она начала зарождаться в эпоху Куликовской битвы, но для современников не была столь очевидной, как это трактует Гумилев. Нижегородцы, рязанцы, тверичи вовсе не были горячими сторонниками московской гегемонии. Даже после распада Золотой Орды, наряду с Московским, возникли самостоятельные Тверское, Рязанское и другие княжества. Но сама идея объединения русских княжеств под эгидой Москвы или же Киева уже бродила в умах, а созрела только после Смуты.

Явные несуразицы с битвой на Куликовом поле подтолкнули некоторых историков на мысль объявить победой так называемое «Стояние на Угре». Однако и этот вариант не соответствует действительности. Достаточно вспомнить, что после этой «победы» русские продолжали платить дань Сараю, что говорит о полной зависимости. Тем не менее, памятник поставили, торжества проводят. Но чему поставили памятник? Битвы не было и победы не было. Татары не вступили в бой, поскольку получили известие о появлении на границе Золотой Орды Тамерлана, а воевать на два фронта было опасно.

Продолжение следует