Рафаэль Хакимов: «Изобретая мифы о прошлом, Россия живет мифами о будущем»

Что подарил Путин Шаймиеву?

На юбилей первого президента Татарстана Минтимера Шаймиева президент России Владимир Путин подарил ему карту под названием «Великая Тартария». Подарок оказался символическим, многие задались вопросом: «Что такое Великая Тартария? Татария или все же Тартария? Кто наследник Великой Татарии?». Кое-кто из татар возгордился, а среди историков началось брожение. Некоторые возмутились, полагая неуместным вспоминать татар, якобы, вечных врагов/конкурентов русских. В некоторых научных кругах дали очень странное толкование — жители Тартарии, мол, на самом деле славяне, предки русских, ведь сегодня на этой территории находится Россия.

В околонаучных кругах начали искать трактовки типа: Тартария — это вовсе не Татария. Многие спотыкаются о лишнее «р». На самом деле во многих (но не во всех!) латинских источниках Татария называется Тартарией. Буква «р» появилась по милости Папы Римского, объявившего крестовый поход против татар. Произошло это перед вторжением Бату-хана в Восточную Европу. Надо было против его армии выставить объединенные силы раздробленной на то время Европы. Ожидание нашествия породило страх и домыслы о татарах. Папа Иннокетий IV в 1234 году объявил татар «посланниками Сатаны и прислужниками Тартаруса». Он призвал католиков молиться, дабы Господь избавил от злых татар. Европа жила в ожидании появления «бича Божьего» как наказания за грехи. Старые легенды о преисподней под названием «Тартар» наложились на невесть откуда появившихся татар с весьма сходным самоназванием. С тех пор и до сегодняшнего дня европейцы живут мифами о татарах, а россияне старательно повторяют энциклику Папы Римского.

Трактовка Тартарии не единичный, но показательный случай. Есть и другие примеры. Так, для многих звучит как нонсенс «Татарский пролив». В российском сознании местоположение татар в Поволжье плохо стыкуется с далеким проливом. Поэтому ищут другое объяснение. Эдуард Вартаньян пишет: «Множеством подобных ошибок-ляпсусов усеяны и географические карты… Не лишним в вашей «коллекции недоразумений» окажется и Татарский пролив, который, как известно, отделяет остров Сахалин от материка Азии и никакого отношения к татарам не имеет. Так его наименовал французский мореплаватель Лаперуз в 1787 году, ошибочно полагая, что «Татария» — страна, простирающаяся до побережья Тихого океана. И населяют ее, естественно, татары. А к татарам в Западной Европе того времени причисляли все зауральские народы и народности». К сожалению, эту версию повторяют и в официальных изданиях.

Действительно, зауральские народы назывались татарами. Во-первых, среди них на самом деле было много татар, достаточно вспомнить слова Рашид ад-Дина о многочисленности татар; во-вторых, в Великой Татарии этноним «татар» превратился в политоним. Но это не значит, что Лаперуз ошибался. Европейцы, которым татары реально угрожали, начиная с ХIII века, были неплохо о них осведомлены. Если Татарский пролив сопоставить с картой Великой Татарии, то «ляпсус» окажется естественным продолжением материка. Кстати, на Сахалине, в Японии и Корее до сих пор существуют топонимы, связанные с этнонимом «татар», что никак нельзя назвать случайным.

В обыденном сознании татар нередко воспринимают как пришлый народ, или даже как завоевателя, якобы, исконно русских земель. Но ведь татары даже не думали покушаться на русские земли. Например, Волга до того, как стать Великой русской рекой была татарской Иделью. Предки татар (тюркоязычные гунны в лице булгар) обосновались в Волго-Уральском регионе примерно в 155—158 годах. Русские же на реке Идель появились только через тысячу с лишним лет.

С.М. Соловьев писал: «Издавна, когда еще русский славянин не начинал строить на Оке церквей христианских, не занимал еще этих мест во имя европейской гражданственности, болгарин слушал уже Коран на берегах Волги и Камы. Здесь впервые в Северо-Восточной Европе христианство столкнулось с бусурманством. Это столкновение было необходимо, как скоро новая Русь основалась в области Верхней Волги, как скоро славянская колонизация нашла себе путь вниз по этой реке; первые князья новой, Северо-Восточной Руси — Юрий Долгорукий, Андрей Боголюбский, Всеволод III, Юрий II — ведут войны с болгарами и доводят границы своих владений до устья Оки в Волгу, где закрепляют их Нижним Новгородом». Колонизация русских шла не на пустые земли.

История татар изрядно оболгана. Русская историография продолжала европейские традиции по отношению к татарам. Екатерина II, принадлежавшая по материнской линии к гольштейнготторпскому княжескому роду, а по отцу — к еще более мелкому роду Северной Германии — ангальтцербстскому, была окружена немецкими историками, руководившими написанием русской истории в европейском стиле. В то время немецкая школа историографии была самой передовой, но, естественно, европоцентричной. Немцы хотели привязать русских к просвещенной Европе, что вполне объяснимо, но, к сожалению, при этом противопоставляли их, якобы, дикой и жестокой Азии. Такие основы русской историографии привели к отчуждению русской мысли от естественных евразийских корней. «Они усвоили себе все выводы и воззрения немецкой исторической школы», — писал С.Ф. Платонов. Постепенно утвердилось мнение о России как «аппендиксе» Европы, вечно догоняющей развитые страны, а про татар старались забыть.

Соловьев в предисловии к своей многотомной «Истории России с древнейших времен» изложил методологию всей русской историографии: «Историк не имеет права с половины ХIII века прерывать естественную нить событий — именно постепенный переход родовых княжеских отношений в государственные — и вставлять татарский период, выдвигать на первый план татар, татарские отношения, вследствие чего необходимо закрываются главные явления, главные причины этих явлений».

Таким образом, период в три столетия, история татарских государств (Золотой Орды, Казанского и других ханств), повлиявших на мировые процессы, выпадала из цепи событий становления российской государственности. Такой метод заводит в тупик, ведь сам переход от удельно-княжеских отношений к государственным зарождался в Ордынской Руси, само имперское сознание у русских появилось только благодаря татарам, научившим предков русских управлять громадным государством.

Выдающийся русский историк В.О. Ключевский делил историю России на периоды в соответствии с логикой колонизации. «История России, — писал он, — есть история страны, которая колонизуется ... Колонизация страны была основным фактом нашей истории, с которым в близкой или отдаленной связи стояли все другие ее факты».

Главными предметами исследования Ключевского стали государство и народность, при этом государство было Российским, а народ — русским. Для татар и их государственности места не оставалось, будто они не жили на Волге и Урале, в Сибири и южнорусских степях. Не в заоблачных же высях скакала татарская конница?! У кого же в таком случае получал Александр Невский или Иван Калита ярлык на княжение? Сам же Ключевский писал, что «княжества тогдашней Северной Руси были не самостоятельные владения, а даннические «улусы» татар; их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана». С ХIII века русские участвовали в ордынских походах. Как записано в Ипатьевской летописи от 1274 года: «Тогда бо бяху вси князи в воли тотарьскои».

Предвзятость ослепила русскую историографию с первых шагов, начиная с Н. Карамзина, который старательно выполнял указания императрицы, хотя сам был татарского происхождения. Известный историк Йохан Хейзинга писал, что «исторические события не позволяют безнаказанно отрывать себя от окружения». Тем не менее русская историческая школа упорно шла и продолжает следовать ложным путем, рассматривая татар как внешнюю среду обитания.

Советские историки «достойно» продолжили линию своих предшественников, добавив новые измышления. Однажды сложившиеся стереотипы меняются с трудом, тем более в случае вмешательства политики в дела историков. Так появляется «мусорная наука», а на ее основе — ложная идеология, ищущая не друзей, а врагов.

Русская историография изначально строилась как искусственная доктрина, навязывающая гражданам изобретенные образы, несуществующих героев и выдуманные победы русских вроде Куликовской битвы. Она непомерно раздула роль православной церкви. Историю государства российского начинали с Киевской Руси. Сегодня стала очевидной абсурдность таких истоков. Норманнская теория предложила начать с Новгорода, но этот маленький шведский город (Холмгарден) не мог стать основой громадной империи. Оставалась Золотая Орда, как естественный фундамент имперской России, но она не подходила по идеологическим соображениям. Так история России зависла без своей основы. К этому добавилось извращение истории татар как врагов русских.

В Европе негативное отношение к «варварам» складывалось во времена Римской империи в связи с нашествием гуннов. С тех пор односторонние обвинения в жестокости гуннов/татар лежат в основе европейской историографии. Знаменитый римский историк IV века Аммиан Марцеллин ненавидел варваров. «Описание Аммиануса искажено презрением и страхом», — писал известный австрийский историк Отто Менхен-Хельфен. Даже после падения царства Аттилы наследников гуннов, прежде всего татар, считали союзниками дьявола. Видимо, от Марцеллина распространилось представление о татарах как сыроедах, и одно из блюд в лучших ресторанах Запада называется «мясо по-татарски».

Марцеллин писал: «Они так закалены, что не нуждаются ни в огне, ни в приспособленной ко вкусу человека пище; они питаются корнями диких трав и полусырым мясом всякого скота, которое они кладут на спины коней под свои бедра и дают ему немного попреть». Марцеллин опирался на источники, которые писали не о гуннах, а о германцах, но он был авторитетным, и потому его мнение осталось в истории. Менхен-Хельфен поясняет: «Данное Аммианом описание того, как кочевники грели сырое мясо на спинах лошадей, не выдерживает никакой критики. Это неправильно понятый другой обычай кочевых народов: гунны, скорее всего, прикладывали сырое мясо к ранам на спинах лошадей, вызванных давлением седел, для скорейшего излечения… Фраза «Они так закалены, что питаются полусырым мясом всякого скота» (Ita victu sunt asperi, ut semicruda carne uescantur) взята у географа Помпония Мелы (расцвет его деятельности — 40-й год), который описывал германцев: «Они так закалены и грубы, что едят даже сырое мясо» (Victu ita asperi incultique ut crudaetiam carne uescantur). Говорят, что кимбры (кимвры) тоже ели сырое мясо. Сыроядцы — так русские называли татар — возможно, обозначает, что татары ели сырое мясо... Аммиан, однако, идет на шаг впереди; он утверждает, что гунны вообще не готовили пищу на огне, что опровергается находкой больших медных котлов для приготовления пищи — одного из лейтмотивов гуннской цивилизации.

Но Аммиан считал своим долгом сделать из гуннов варваров, «находящихся на самой низкой ступени развития». Так складывалась ложь о гуннах/татарах. Русские и советские историки до­бавили собственные измышления. С тех пор стало общим местом противопоставлять «диким азиатам» благочестивый и цивилизованный Запад. К тому же крестоносцы-тамплиеры все свои злодейства на Ближнем Востоке приписали татарам. Их во Франции осудили, но сам миф сохранился. «Так и закрепилась «черная легенда» сначала в Западной Европе, а потом у нас в России, ибо реальность всегда воспринимается труднее, чем миф», — писал Лев Гумилев. Эта ложь повторяется из века в век и, кажется, этому не будет конца.

В незавершенной работе Карла Маркса «Разоблачения дипломатической истории XVIII века» есть такие строки: «Татарское иго продолжалось с 1237 по 1462 годы, более двух столетий. Оно не только подавляло, но оскорбляло и иссушало самую душу народа, ставшего его жертвой. Татаро-монголы установили режим систематического террора; опустошения и массовая резня стали непременной его принадлежностью». Но факты говорят о другом — русские вслед за этим самым «игом» не без помощи татар создали великое государство — Российскую империю. Этого нельзя было сделать с «иссушенной» душой.

Русскую душу иссушала междоусобица. За сто лет до появления татар отдельные княжества занимались уничтожением друг друга, причем совершенно непонятно, ради каких целей. Ключевский, не питавший никаких симпатий к татарам, писал: «Только образ Александра Невского несколько прикрывал ужас одичания и братского озлобления, слишком часто прорывавшегося в среде русских правителей, родных или двоюродных братьев, дядей и племянников. Если бы они были предоставлены вполне самим себе, они разнесли бы свою Русь на бессвязные, вечно враждующие между собою удельные лоскутья... Гроза ханского гнева сдерживала забияк; милостью, то есть произволом, хана не раз предупреждалась или останавливалась опустошительная усобица. Власть хана была грубым татарским ножом, разрезавшим узлы, в какие умели потомки Всеволода III запутывать дела своей земли. Русские летописцы не напрасно называли поганых агарян батогом божиим, вразумляющим грешников, чтобы привести их на путь покаяния».

«Погибель земли русской», о чем неизменно пишут все учебники, не могла быть следствием татарского нашествия, она была фактом задолго до появления Бату-хана. А вот появление России из недр Золотой Орды было очевидно даже людям с предвзятым мнением. Карл Маркс продолжал: «Петр Великий сочетал политическое искусство монгольского раба с гордыми стремлениями монгольского властелина, которому Чингисхан завещал осуществить свой план завоевания мира».

Россия начала складываться до Петра. Сегодня заслугу в этом повороте истории пытаются приписать Ивану III, однако он видел себя всего лишь частью Золотой Орды. Известны его претензии на царский (читай: ханский/императорский) титул, но не в пику, а в продолжение ордынской политики. Реально Россия появляется только при Иване Грозном, и то после завоевания Казанского ханства. То был период борьбы Москвы, Крыма и Казани за золотоордынское наследие.

Татар обычно представляют как жестоких завоевателей, разрушителей, как «бич Божий». Дикость и жестокость татар стала общим местом, однако больше правды в словах Петра Савицкого, который писал: «Чингиз, его полководцы и преемники совершали много жестокостей. Все же, смею утверждать, дух экспансии кочевников был более терпимый и человечный, чем дух европейского колониализма. Этому есть не тысячи, а миллионы доказательств. Одни испанцы в Америке чего только не делали! А португальцы! А англичане и в Ост- и Вест-Индии! Чего стоит одно опустошение Африки и торговля — в течение веков — черными рабами! Отмечу, что Золотая Орда сохранила дух терпимости даже после того, как «царь Узбек обасурманился». В лоне Монгольской державы сложилась новая Русь. Едва ли не этим определилась и определяется вся дальнейшая судьба человечества». Мнение русских евразийцев о происхождении России не популярно. Гораздо легче жить с ложной историей, доставшейся от Екатерины II.

В принципе никому не нравятся завоеватели. В то же время официальные историки любят превозносить победы русского оружия, скрывая простой факт — конница у русских всегда была татарской. Роль татар в истории России большая тема. Пока ограничимся простым фактом — без татар Россия не возникла бы и не состоялась.

История предков татар не только оболгана, но и сложна для изучения. Кроме откровенной лжи, есть и темные пятна. Не хватает письменных источников, не всем летописям можно доверять. Археологи в своих изысканиях не могут определиться с языком и этнической принадлежностью артефактов. На «черную легенду» накладываются темные пятна истории, и получается нечто, подобное картине Казимира Малевича «Черный квадрат»: на черном фоне черный квадрат. Эта картина об истории татар — не темном и мерзком прошлом, а загадочном, величественном, конечно, в духе Средневековья. Татары в истории отличились отнюдь не жестокостью, все тогда изощрялись в этом, татары умели строить грандиозные государства — империи, которые невозможно было удержать с помощью насилия. Именно прошлое татар пугало Сталина, запретившего изучать Золотую Орду в 1944 году, задолго до победы над фашизмом.

Сегодня есть возможность представить картины прошлого без предвзятости, с документами на руках. Сталина нет, хотя сохранился государственный шовинизм, но татарам важно самим знать правду о своем прошлом. «Взор, обращенный в прошлое, погружает нас в тайну человеческого бытия», — писал Карл Ясперс. Знать свою достоверную историю значит познать, на что ты способен, выйти из рабского состояния духа и вести себя адекватно предназначению. История — это предназначение.

Конечно, тот, кто владеет настоящим — владеет и прошлым, он может навязывать мифическую историю, но это не значит, что он владеет будущим. История заставляет держаться твердых убеждений, оберегает от временного и преходящего. Она хороший базис политики, если, конечно, достоверна и беспристрастна. Судьбу не обманешь, прошлое, как генетический код, программирует будущее. Сочинил миф вместо подлинной истории, выбросил оттуда татар — и в результате получил непредсказуемое будущее, которое рано или поздно жестоко отомстит. Изобретая мифы о прошлом, Россия живет мифами о будущем.

Татарам не нужно сочинять свою историю, достаточно сказать правду, и она всех ошеломит.

Продолжение следует