«Банк, который лопнул»: кончина ТФБ, схлопывание «московского кольца» и праздник госкапиталиста
«Реальное время» вспоминает важнейшие события в банковском секторе за 2017 год
«Реальное время» подводит итоги года в банковском секторе. В этом обзоре — банковский кризис в Татарстане, крушение системообразующих банков, огосударствление рынка, исторические падения ставок и другие события, которыми запомнится 2017-й.
Конец «Татфондбанка»
Более чем 23-летняя история «Татфондбанка» (ТФБ) закончилась 3 марта 2017 года — в этот день ЦБ отозвал его лицензию. Событие пришлось на утро пятницы, впоследствии этот день недели стал почти традиционным для публикации решений по другим банкам («Спурт Банк», «Югра», «Промсвязьбанк» и др.)
ТФБ входил в топ-50 крупнейших банков России, на конец 2016 года на счетах и депозитах компаний в банке было 33,3 млрд рублей, а население хранило в нем 71,2 млрд рублей. Помимо долгов перед вкладчиками, у «Татфондбанка» осталась масса прочих обязательств: по банковским гарантиям (18,3 млрд рублей), по пяти выпускам рублевых облигаций (14,4 млрд рублей), а также по межбанковским кредитам и займам от Банка России.
Решение об отзыве лицензии не было ожидаемым — как для вкладчиков, так и для республиканских властей. С момента назначения временной администрации в декабре 2016 года все, казалось, надеялись, что банк спасут. В начале 2017 года обсуждался вариант санации ТФБ через механизм bail-in, когда кредиторы банка конвертируют свои деньги в его капитал и становятся акционерами (так, к примеру, был санирован банк «Пересвет»). В январе президент Татарстана Рустам Минниханов объявил, что участвовать в спасении ТФБ согласны несколько крупных кредиторов. Свое согласие впоследствии подтвердила «Татнефть», которая держала в «Татфондбанке» 5,4 млрд рублей.
Но планы остались планами. В течение нескольких месяцев власти и представители самого ТФБ молчали о реальном масштабе проблем, ограничиваясь репликами о том, что находятся в постоянном диалоге с регулятором. После отзыва лицензии первый зампред ЦБ Дмитрий Тулин заявил, что деньгами, которые предлагалось привлечь от кредиторов, проблему было не решить; реалистичным не было и спасение силами собственников. «Акционеры предложили очень ограниченную поддержку, которой было недостаточно, чтобы восстановить финансовое положение банка», — сказал Тулин. Он добавил, что о ситуации в ТФБ Центробанку стало известно еще весной 2016 года: «Долгие месяцы, вплоть до конца ноября, наши партнеры по переговорам не признавали наличия столь масштабных проблем, допускали, что есть какие-то сложности, но небольшие».
День отзыва лицензии у ТФБ запомнился еще и другим событием — арестом председателя правления и совладельца банка Роберта Мусина, которому было предъявлено обвинение в мошенничестве в особо крупном размере. 3 марта Мусин был арестован и с тех пор находится в СИЗО — несколько попыток его защиты изменить меру пресечения закончились отказом. Зато сумма предполагаемого ущерба по делу Мусина росла: по последним оценкам, она превышает 50 млрд рублей.
После признания ТФБ банкротом Агентство по страхованию вкладов (АСВ), назначенное конкурсным управляющим, начало масштабную ревизию операций банка с клиентами. И сразу же стало массово их оспаривать. Всего за несколько месяцев АСВ направило в суд сотни заявлений по сделкам ТФБ — сначала с крупнейшими компаниями ( «Нэфис Косметикс», ПСО «Казань»), а потом и с мелкими фирмами.
Банковский кризис в Татарстане
3 марта без лицензии остался не только «Татфондбанк». В этот же день ЦБ отозвал ее у близкого к ТФБ «ИнтехБанка», а также у «Анкор Банка», крупнейшим акционером которого был бизнесмен Андрей Коркунов. И в том и в другом случае причиной было размещение средств в некачественные активы и неадекватная оценка рисков.
В целом крах ТФБ оказал подрывной эффект на прежде стабильную банковскую систему Татарстана. Под ударом оказались другие сателлиты «Татфондбанка», такие как «Татагропромбанк» (его основным бенефициаром был Роберт Мусин). Из-за финансирования других банков, родственных ТФБ, «Татагропромбанк» получил «дыру» в капитале, и в апреле ЦБ отозвал у него лицензию.
«Тимер Банку», санатором которого был ТФБ, пришлось искать нового инвестора, причем параллельно в нем также вскрылась «дыра». Согласно отчетности на 1 октября, ее размер составлял 3,9 млрд рублей. В конце декабря «Тимер» сообщил, что его новым собственником станет «РФК-Банк», принадлежащий «Рособоронэкспорту». Он выкупит дополнительный выпуск акций «Тимер Банка».
Еще одним отзывом лицензии в июле разрешилась ситуация со «Спурт Банком» Евгении Даутовой. Банк испытывал проблемы с начала 2017 года, когда вынужден был ввести ограничения по снятию наличных, однако сама Даутова утверждала, что контролирует ситуацию. В июльском пресс-релизе ЦБ отмечал: «Значительная часть кредитного портфеля была направлена на финансирование крупного инвестиционного проекта подконтрольных бенефициару банка предприятий, финансовое положение которых в настоящее время оценивается как критическое». Речь идет о заводе «КЗСК-Силикон» — проекте, который Даутова пыталась реализовать несколько лет и который в 2016 году лишился финансирования «Внешэкономбанка».
Атаки на «Ак Барс»
Крупнейший в Татарстане «Ак Барс» Банк (АББ) в течение года несколько раз подвергался информационным атакам: в мессенджерах WhatsApp и Telegram организовывалась массовая рассылка сообщений с призывами срочно забирать наличные: «В четверг лицензию отзывают». Подобные сообщения клиенты банка получали в феврале и в августе, то же самое происходило в декабре 2016 года.
Атаки приводили к очередям в офисах, представителям «Ак Барса» приходилось успокаивать клиентов, уверяя, что банк обладает достаточным запасом прочности. В мае предправления АББ Зуфар Гараев признался: «Мы собрали целую коллекцию панического творчества».
В июне АББ провел докапитализацию на 10 млрд рублей — деньги привлекли от «Татнефти» и «Связьинвестнефтехима». Усиление контроля со стороны государства является частью стратегии банка, объясняли в пресс-службе «Ак Барса».
Слухи, правда, уже не в мессенджерах, ходили и по поводу других банковских активов, связанных с республикой. Осенью «Коммерсант» сообщил о намерении «Татнефти» продать долю в банке «Зенит». В самом банке эту информацию опровергали.
Падение крупнейших банков
В 2017 году чистка банковского сектора, которая началась несколько лет назад, приняла крайние масштабы. 28 июля Центробанк отозвал лицензию у банка «Югра» семьи Хотиных, который занимал 29-е место по величине активов. «Югра» стала крупнейшим страховым случаем за всю новейшую историю России: АСВ оценило размер выплат вкладчикам в 169,2 млрд рублей. Отрицательный капитал банка на момент отзыва лицензии оценивался в 2 млрд рублей, а к сентябрю, по данным ЦБ, вырос более чем в 40 раз и составил 86 млрд рублей.
Решению по «Югре» предшествовал беспрецедентный конфликт Центрального банка с Генпрокуратурой. 19 июля она опротестовала приказ ЦБ о назначении временной администрации, назвав его «безосновательным», а сам банк — «финансово устойчивой кредитной организацией». Однако победителем в этом противостоянии оказался регулятор.
Одновременно усугублялась ситуация с группой «Открытие Холдинг». В начале лета основной банк группы, «ФК Открытие», который входит в десятку крупнейших банков страны, столкнулся с рекордным оттоком капитала — за июнь-июль он превысил 700 млрд рублей. Вдобавок «Открытие» лишилось права размещать деньги бюджета и негосударственных пенсионных фондов. Тем не менее с этим банком обошлись мягче, чем с «Югрой»: в конце августа ЦБ принял решение о его санации. Еще через месяц под санацию попал «Бинбанк» — 12-й по активам. А под конец года, в декабре, было объявлено о санации «Промсвязьбанка», занимающего 10-е место в банковской системе. Вскоре стало известно, что его владелец, православный бизнесмен Дмитрий Ананьев уехал из России.
Добавим, что информация о проблемах в ПСБ, «Открытии» и «Бинбанке» появилась еще в августе. Ее источником был аналитик «Альфа-Капитала» Сергей Гаврилов — СМИ узнали о письме, которое он разослал своим клиентам, в котором говорилось, что указанные банки (в письме фигурировал также «Московский кредитный банк») испытывают проблемы и «ситуация вокруг них может быть окончательно разрешена уже этой осенью». «Мы продолжаем получать все больше публичной и непубличной информации о проблемах внутри целой группы банков», — писал он. Скоро в профессиональных кругах даже возникло устойчивое выражение — «список Гаврилова».
Новый механизм оздоровления
Частые отзывы лицензий привели к тому, что у АСВ стали заканчиваться деньги. В августе агентство попросило ЦБ увеличить ему кредитный лимит на дополнительные 210 млрд рублей. Таким образом, общая кредитная линия госкорпорации превысила 1 трлн рублей. Ранее лимит АСВ увеличивался в 2015-м и дважды — в 2016 году. Денег в фонде АСВ не хватало давно. Раньше эта проблема отчасти решалась отчислениями банков в фонд страхования вкладов, но за несколько лет размер ответственности агентства значительно вырос, и этого стало недостаточно.
Во многом это было причиной смены механизма оздоровления банков — с недавних пор санацией занимается созданный ЦБ Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС). Первым его проектом стал банк «Открытие», следующими — «Бинбанк» и «Промсвязьбанк». Главное отличие нового принципа от старого — во время санации банки работают в обычном режиме, мораторий на выплаты кредиторам не вводится. Как следствие, новая модель позволяет избежать массовой паники на рынках и среди населения.
Поглощение банков государством
Спасение банков требует огромных вливаний. К примеру, расходы на восстановление устойчивости «Промсвязьбанка» зампред ЦБ Василий Поздышев пока оценивает в 200 млрд рублей. «Открытию» регулятор после решения о санации выделил 1,1 трлн рублей, а «Бинбанку» необходимо закрывать «дыру» в 250—300 млрд рублей.
Выделяя банкам деньги, государство (сейчас — в лице ФКБС) получает в них долю. Таким образом ЦБ становится не только регулятором, но де-факто и управляющей компанией. По оценкам экспертов, сейчас доля государства в банковском секторе достигает 60—70%. Некоторые считают, что выйти из капитала нынешних проблемных банков будет гораздо сложнее, чем было войти. Тем более что со стороны Минфина звучат призывы об объединении «Открытия», «Бинбанка» и «Промсвязьбанка».
Ослабление конкуренции
По ряду причин распределение сил на рынке все больше кренится в пользу крупнейших госбанков. Расчистка сектора породила недоверие, результатом которого стал переток клиентских средств в учреждения с госучастием — они кажутся более надежными. При этом у мелких и частных банков меньше возможностей расширить ресурсную базу — не все они имеют доступ к заимствованиям у ЦБ, привлечение денег с рынка обходится им дороже.
Это влияет на рентабельность и финансовый результат. Из 693 млрд рублей прибыли банковского сектора за 10 месяцев 559,9 млрд рублей получил Сбербанк, еще 88,7 млрд рублей — ВТБ. Одновременно около трети финансовых учреждений остаются убыточными.
Госрегулирование часто лишь подливает масла в огонь. К примеру, после разделения банков на универсальные и базовые те, кто имеет менее 1 млрд рублей собственного капитала, не смогут кредитовать иностранные компании и открывать счета нерезидентам. А чиновники правительства не так давно выступили с инициативой ограничить мелким банкам доступ к предоставлению гарантий по госконтрактам. Эти примеры не единственные.
Снижение ставок
В течение 2017 года ключевая ставка ЦБ снизилась на 2,25% — с 10,00% в начале года до 7,75% в конце. Отходить от жесткой денежно-кредитной политики (еще в 2014 году ставка достигала 17%) в сторону нейтральной позволяет низкая инфляция: в этом году она достигла исторических минимумов и опустилась ниже цели ЦБ в 4%.
Под влиянием ключевой ставки банки стали снижать свои — как по кредитам, так и по вкладам. С декабря 2016-го по декабрь 2017 года базовый уровень доходности долгосрочных рублевых депозитов снизился с 9,72% до 7,79%. Из-за снижения доходности популярность вкладов как инструмента инвестирования упала, наиболее обеспеченная часть населения стала активнее вкладывать деньги в ценные бумаги.
Подешевевшие кредиты подогрели спрос на ипотеку. Еще в сентябре средние ставки по ней обновили исторический минимум в 11,1%, многие банки сейчас предлагают еще более выгодные условия. Накануне Нового года министр строительства и ЖКХ Михаил Мень заявил, что рассчитывает на снижение ипотечных ставок до 6%. Похожих прогнозов придерживается и управляющий татарстанским отделением Сбербанка Рушан Сахбиев.
Объединение ВТБ
Формально слияние ВТБ и «ВТБ24» произошло 1 января 2018 года, но сам процесс был запущен раньше: в декабре группа представила логотип объединенной организации (банк продолжит работать под брендом ВТБ), идет реорганизация офисов. Вместе с розничной сетью банки объединят более 15 тыс. банкоматов и терминалов. Группа обещает, что картами, которые останутся на руках у населения, можно будет пользоваться, пока не истечет срок их действия, а для погашения кредитов нужно лишь изменить прежние реквизиты «ВТБ24».
Сообщалось, что после присоединения «ВТБ24» некоторые его топ-менеджеры могут перейти на работу в объединенный банк. Поначалу СМИ писали, что именно так произойдет с нынешним главой «ВТБ24» Михаилом Задорновым — он якобы должен был стать одним из первых зампредов укрупненного ВТБ. Его роль в новой структуре была предметом долгого, серьезного обсуждения.
Однако все произошло не так, как предполагалось: в сентябре председатель ЦБ Эльвира Набиуллина сообщила, что с будущего года Задорнов займет пост председателя правления «ФК Открытие». Вместе с ним в правление этого банка придут еще несколько менеджеров «ВТБ24». В целом объединение позволит сократить руководящий состав розничного сегмента группы на 35%, говорил телеканалу «Россия 24» зампред ВТБ Анатолий Печатников.
Сейчас ВТБ занимает второе место в России по величине активов, уступая только Сбербанку. Вторым он останется и после объединения: суммарные активы ВТБ и «ВТБ24» составят 13,1 трлн рублей, активы Сбербанка на 1 декабря — 23,6 трлн рублей. Также объединенный банк останется вторым по объему кредитного портфеля и размеру вкладов населения.
Уход банков из АРБ
В июле крупнейшие представители сектора объявили о выходе из главного на тот момент отраслевого союза — Ассоциации российских банков (АРБ). Первыми это решение приняли Сбербанк, ВТБ, «ВТБ24», «Газпромбанк», «Россельхозбанк», «ФК Открытие», «Бинбанк» и «Альфа-Банк». Их руководители обнародовали совместное заявление, в котором отметили, что с 1991 года ассоциация проделала большую работу, однако в последнее время ее эффективность «неуклонно снижается».
В заявлении говорилось, что «позиции, выводы и оценки» АРБ «не отражают реального мнения всех участников рынка, подрывают доверие и деловое партнерство между кредитными организациями». Также банкиры обвинили руководство АРБ в необоснованной критике чиновников и ЦБ с использованием «недопустимых» формулировок. Вскоре уйти из АРБ решило еще несколько банков, в том числе «Совкомбанк», «Абсолют Банк», «Росевробанк», «Зенит» и «Ак Барс» Банк.
Первым свое недовольство риторикой АРБ высказал «Альфа-Банк». Еще в марте он заявил, что приостанавливает членство в ассоциации, поскольку не согласен с тезисами ее ежегодного доклада («Альфа-Банк» утверждает, что не привлекался к его составлению). «Стилистика доклада, содержащая обвинения Центрального банка РФ в цинизме, фаворитизме, работе в режиме военных операций», противоречит «духу конструктивного взаимодействия» между регулятором и «здоровой частью» банковской системы, заявил банк.
Президент АРБ Гарегин Тосунян в интервью «Реальному времени» уверял, что участвовать в составлении доклада могли все члены ассоциации. По поводу самого выхода банков он говорил: «Время покажет, снизился авторитет Ассоциации российских банков или повысился».
Большинство бывших членов АРБ сразу же примкнули к другой ассоциации — «Россия». В сентябре она была реформирована, а ее президентом стал Георгий Лунтовский, до этого первый зампред Центробанка.