«Хроники дефолтного года»: в магазинах — сплошь импортные товары, казанцы требуют диктатора

«Макдоналдс» начал строительство в разгар кризиса, вложив в ресторан на Баумана 3 млн долларов

В разгар дефолта, девальвации рубля и снижения доходов населения в сентябре 1998 года «Макдоналдс» рискует начать строительство своего ресторана в Казани. Он рассчитывает, вопреки экономическим трудностям, открыть еще четыре в Челнах, Бугульме, Нижнекамске и Зеленодольске и еще один в Казани. При этом в мэрии столицы РТ заявляют, что в кухне местных ресторанов будет использоваться «значительная доля местного сельскохозяйственного сырья». Решение запускаться и развиваться в стране-дефолте на самом деле представляется вполне логичным: в западных странах никакого особенного кризиса тогда не было, российские товары резко подешевели и стали доступнее, в том числе строительные материалы.

В то же время тогда и в мэрии Казани, и в самом «Макдоналдсе» признавали, что «общепит сегодня переживает не лучшие времена» — платежеспособность населения резко упала, в таких случаях походы в рестораны становятся роскошью. При этом компания готова была вложить на строительство ресторана в Казани 3 млн долларов собственных средств. На запуск строительства приезжал лично первый глава первого ресторана международной сети в РФ — «Москва-Макдоналдс» — Хамзат Хасбулатов. Четверть века спустя, незадолго до того, как весной этого года сеть заявила об уходе из России и продаже бизнеса, Хасбулатов, отдавая сибирские рестораны во франчайзи бизнесмену Александру Говору (он выкупил весь бизнес сети летом 2022 года), заявлял, что минимум первые 5 лет рестораны прибыли давать не будут. В итоге за четверть века в РТ было открыто 26 ресторанов сети, владельцем франшизы в РТ, переименованной недавно во «Вкусно — и точка» стал казахстанский бизнесмен Кайрат Боранбаев — казахстанского же происхождения был и Хасбулатов. Хасбулатов, развивая сеть в 1990-х, параллельно с ресторанным начал вести риелторский бизнес: в 1993 году McDonald's построил в Газетном переулке Москвы многоэтажное офисное здание, «именно оно в кризисный 1998 год приносило компании стабильный доход в долларах», рестораны же считались рискованным вложением.

Что же касается сети Говора «Вкусно — и точка», то ей перешла вся технологическая цепочка в стране — «от сертифицированных поставщиков (чья продукция приспособлена под стандарты этого общепита) до переработки и кухонь и стандартов в помещениях компании». Несмотря на это уже в июле в ресторанах появилась проблема с отсутствием картофеля фри, связанного с дефицитом картошки из-за отказа поставщиков везти ее в Россию: «Большая часть фабрик, где производится картошка фри, находится во владении пяти-шести крупнейших фирм, главные офисы которых располагаются в недружественных России странах», — объясняли тогда в руководстве сети. Впрочем, в начале сентября там же заявили, что смогли наладить поставки нужного сорта картофеля, и «в сентябре продукт вернется во все рестораны». Комментируя заголовок заметки 1998 года, можно вспомнить, что после ухода «Макдоналдса» татарстанцы шутили в соцсетях: «Зачем нам Биг Мак, если есть эчпочмак?» Но Хасбулатов при запуске строительства казанского ресторана отмечал: «Макдоналдс» никогда не сможет достичь совершенства в приготовлении треугольников, «точно так же, как татарстанские повара — в приготовлении гамбургеров».

«Но не подорвет ли столь мощный конкурент экономическое здоровье нашего общепита, выразили опасение журналисты. Р. Фасхутдинов и Х. Хасбулатов дружно заверили: «Нет, хотя общепит сегодня переживает не лучшие времена. У «Макдоналдса» своя особая технология, ассортимент и, конечно, цена. «Макдоналдс» никогда не сможет достичь совершенства в приготовлении перемячей и треугольников, точно так же, как татарстанские повара — в приготовлении гамбургеров. Каждому — свое». *

Как Татарстан заигрался на фондовом рынке и вместе с Россией вынужден был объявить дефолт

Есть какая-то великая ирония судьбы или горькая ее насмешка в том, что первый «Макдоналдс» начал строиться прямо напротив Национального банка Татарстана в разгар первого масштабного экономического кризиса в новейшей истории России — а ушел из Татарстана и России в разгар не менее масштабного кризиса, вызванного санкциями весной 2022 года. Кризисы, которые приходилось тушить в первую очередь именно Центробанку РФ и Нацбанку Татарстана. Малоизвестный сегодня факт, но к 1997—1998 гг. в «рулетку» ГКО играло не только правительство РФ, но и ряд регионов страны, занимая таким образом в долг у инвесторов необходимые средства (федеральных, как известно, не хватало — из-за громадного дефицита бюджета дефолт и был объявлен). Играли и власти Татарстана, которым деньги нужны были на подготовку к Тысячелетию Казани и строительство больших инфраструктурных объектов вроде казанского метро.

Как писали потом экономисты Института Гайдара, по состоянию на начало июля 1998 г. на российском биржевом рынке, помимо сравнительно мало ликвидных «сельских» и «энергетических» облигаций, обращались ценные бумаги 17 субъектов Федерации: «Крупнейшими эмитентами облигаций, размещающихся на биржевом рынке, стали Москва, Санкт-Петербург, республика Саха (Якутия), Омская и Свердловская области, Татарстан». Татарстан в 1997 году успел выпустить своих краткосрочных облигаций (РКО) на 800 млрд рублей (неденоминированных, конечно), а к августу 1998 года еще занял на фондовом рынке 560 млн деноминированных рублей. Сами облигации различных эмиссий раздельно обращались на ММВБ и фондовой бирже «Казанский совет по фондовой торговли» (КСФТ). А до перевода на КСФТ торги по РКО Татарстана проводились на Волжско-Камской бирже. Мало того, к июню 1998 года РТ получил указом президента РФ и разрешение на выпуск внешних облигационных займов — это было ошибкой.

В мае — июне 1998 года «доверие инвесторов к платежеспособности отечественных заемщиков резко снизилось», что немедленно привело к дальнейшему повышению процентных ставок до 80—100% годовых. «Но потребность в рефинансировании своих обязательств не позволяла большинству эмитентов пойти на приостановку выпуска новых облигаций. Для большинства кредиторов становилась очевидной невозможность регионов обслуживать столь быстро растущий внутренний долг, что еще больше усиливало панику». При «крайне высоком уровне номинальных процентных ставок по внутренним заимствованиям ряд российских регионов, в том числе Республика Саха (Якутия), Татарстан, Ямало-Ненецкий округ, Ленинградская область, пошли на привлечение внешних краткосрочных банковских кредитов» — это стало еще одной ошибкой. Как следствие, кризис привел к дефолту по внешним банковским кредитам целый ряд регионов, помимо самой РФ, в том числе и Татарстан. В итоге уже 19 августа Татарстану пришлось принять решение о принудительной реструктуризации своих облигаций, принадлежащих юридическим лицам.

Этот дефолт надолго запомнился татарстанским властям, поэтому 5 лет спустя советник президента РТ по экономического развитию Марат Сафиуллин прямо заявлял, что республика «не нуждается в дополнительных заимствованиях на фондовом рынке» — хотя на тот момент инвесткомпании «всерьез присматривались к ценным бумагам, выпускаемым регионами и предприятиями РФ». Но залезать вновь в фондовые долги власти РТ не захотели, помня о том, как долго и мучительно республика выводила из оборота свои РКО — этим, в частности, занимался осенью 1998 года «Ак Барс Банк». В похожую ловушку попала и Мордовия, когда тоже начала активно наращивать размер задолженности в преддверии юбилея «1000-летия единения мордовского народа с народами Российского государства», который отмечался в 2012 году. Именно тогда она впервые попала в «красную зону» субъектов с максимальной долговой нагрузкой, правда, нагрузка эта была по государственным долговым обязательствам (в такие долги перед федералами залезет потом и Татарстан, готовясь к Универсиаде) — весной этого года Мордовия даже взяла банковский кредит для погашения долгов. Лишь в августе 2022 года глава Мордовии, экс-министр Татарстана Артем Здунов, заявил, что госдолг республики сократился почти на треть.

«В татарстанском правительстве наконец-то подписано постановление по РКО. Однако оно никак не касается юридических лиц, пострадавших от нежелания правительства республики платить по долгам. Минфин и Госналогинспекция РТ пока рассматривают разные варианты. Самый пессимистический — обменять республиканские ценные бумаги на новые федеральные, которые появятся вместо ГКО. Самый в нынешних условиях оптимистический — разрешить платить налоги в бюджет вложенными в республиканские облигации средствами». **

Как девальвация рубля обнаружила проблему засилья иностранного продовольствия — агрохолдингов своих почти не было

От внимательного глаза не ускользнет, казалось бы, незаметное сходство между осенним дефолтным кризисом 1998 года и двумя санкционными кризисами, вызванными известными украинскими событиями в 2014 и 2022 годах. В отличие от девальвации рубля он заметен на долгосрочных отрезках, и пример «Макдоналдса» здесь очень даже к месту (см. выше про банальный картофель для фри, от поставок которого бизнес сети зависит напрямую): это касается сильной зависимости российской экономики от импорта, несмотря ни на какую политику «импортозамещения». Даже сегодня российские политики признают, что все «импортозаместить» просто физически невозможно, а идея «чучхе», полной самодостаточности страны и экономики, утопична и опасна, чреватая голодом населения.

Межрегиональная и межгосударственная зависимость касается и крупных экономик, вроде британской — где до сих пор идут разговоры о том, как теперь решать вопросы с европейскими экономиками после Brexit, и небольших регионов. Особенно заметна для всех она стала в пандемию, когда вдруг выяснилось, что при закрытых границах на грань выживания может быть поставлена и самая состоятельная семья. Кризис 1998 года ребром поставил вопрос о продовольственной безопасности как РФ, так и РТ — оказалось, что на месте руин советского агропрома — ничего особенно вырасти и заколоситься не успело. Даже Татарстан с его немалой долей села в экономике — согласно заметке ниже, тогда 40% продовольствия закрывал импортом. Подтверждают это и обратные примеры: звездами становились такие, как Довгань, потому что редкие бизнесмены могли похвастаться тогда удачными агроимпериями, а без крупных агрохолдингов за счет полунищих российских крестьян ни о какой продовольственной безопасности не могло быть и речи. Банкротились целые молокозаводы и мясокомбинаты, на товарных полках сложно было встретить российские сыры, тем более кофе.

По-своему это было удивительно для когда-то аграрной страны с огромными сельскохозяйственными площадями. Но если в СССР АПК прямо управлялся и поддерживался государством (порой совершенно неэффективно — мы уже рассказывали об ошибочных хрущевских программах целины или «кукурузоизации» всей страны), но при капитализме этим должен заниматься бизнес. Однако поставить с нуля, скупая колхозы, агроимперию не проще чем построить вертикально-интегрированную компанию в нефтехимической отрасли. И даже сложнее, так как многое зависит от климата и поставок импортных же семян (многие россияне весной 2022 года, наверняка, страшно удивились, узнав, что Россия обеспечена семенным картофелем едва ли на 10%), не считая импортного же оборудования, станков, упаковки и т. д. Помимо того, чтобы вырастить что-то на полях — его необходимо переработать, упаковать, перевезти и продать. Понятно, что к 1998 году это получилось не у многих. Даже сегодня в РФ редко кто может похвастаться таким брендом, как «Мираторг», и его же размахом. Но и ему, например, придется как-то обновлять стадо КРС, которое за время пандемии на плохом отечественном корме просто-напросто «износилось» — сделать это можно будет только за счет импортных поставок телят, а после весенних санкций это сильно проблематично.

Если осенью 1998 года резко подорожавшее продовольствие указало на импортный факт его происхождения, то результатом весеннего кризиса 2022 года станет, вероятно, не только пропажа многих ассортиментов товаров, но теперь уже резкий рост цен на отечественное продовольствие. И не по «спекулятивным соображениям» («другого же нет — давайте поднимем цены»), а из-за удорожания поставок сырья, станков и той же упаковки. В этом случае вряд ли сильно поможет решение властей РФ после 2014 году снизить импорт продовольствия. Да, за 5 лет, к 2019 году, импорт упал на треть, но это в целом, а, как писала газета «Реальное время» в том же 2019 году, объемы импорта в Татарстан значительно увеличились, произошла просто заметна стран-экспортеров: польские помидоры на столах татарстанцев уступили место марокканским. Даже замороженное мясо КРС в РТ завозили до сих пор на 1 млн долларов в год. Просто вместо западных стран экспортерами стали другие страны. А сеялки и сегодня часто итальянские, трактора — голландские, свеклу убирает тоже «зарубежная» техника, а из-за возможного отсутствия запчастей, вследствие санкций, техника может встать уже в следующем году, говорят аграрии.

«Лариса Фомина, президент рекламного агентства «Лариса»: — Честное слово, я не знаю, что всех нас ждет одинаково возможен и конец света, и скачок к лучшей жизни. Я лишь твердо уверена, что не пропаду. С деньгами поступила далеко не оригинально — купила доллары, а часть вложила в новый проект — издание журнала «Кураж». Запасаюсь ли продуктами? Да, я купила про запас то, что, по-моему, всегда должно быть в приличном доме: французские вина и экологически чистую воду из Парижа! Кстати, приятно, что на эти напитки цены еще не подскочили». ***

«Стране нужен не престарелый демократ, а сильный диктатор»: как казанцы разлюбили Бориса Ельцина

Резкое — и очередное — обнищание населения, хотя и оказалось, как выяснилось впоследствии, кратковременным и не таким глубоким, как в 1991—1992 годах, все же больно ударило по уже и так испорченной репутации президента РФ Бориса Ельцина, которого за пару лет до дефолта с трудом перевыбрали на должность. Испортилась она и для казанцев, которые, как мы писали в дайджестах о 1991—1992 годах, Ельцина любили возможно больше даже, чем в среднем россияне в других регионах в эпоху заката СССР, возлагая на него надежды, которые не смог оправдать Михаил Горбачев. И если весной 1991 года, тоже в разгар резкого роста цен, отставки Горбачева требовали не только шахтеры, а чуть ли не вся страна, то осенью 1998 года впервые громко заговорили об отставке, которую самолично должен принять сам Ельцин.

Это не только видно по заметке газеты того времени, когда большинство опрошенных редакцией высказались за нее, ругая на чем свет стоит того, кого ранее любили, и даже впервые за долгое время говоря о ностальгии по СССР (впечатляет и цитата: «Стране нужен не престарелый демократ, а сильный диктатор»). Уже через пару дней после объявлении дефолта 21 августа 1998 года на заседании Госдумы (она была «красной» по преимуществу, и полностью оппозиционной как правительству РФ, так и президенту) большинство депутатов — 248 из 450 — призвали Ельцина добровольно уйти в отставку, в его поддержку выступили лишь 32 депутата. Следствием давления стало назначение премьером консервативного Евгения Примакова — а назначение должно было быть одобрено Госдумой. Ельцин не стал делать того, что в традиции делают в Великобритании, где недоверие партии и депутатов вынуждает премьеров подавать в отставку. Тогда депутаты еще раз попробовали его выдавить из Кремля, теперь насильственно — в мае 1999 года Госдума безуспешно попыталась поставить вопрос об отрешении Ельцина от должности. В вину ему были поставлены «развал СССР», «расстрел Верховного совета» в 1993 году, развязывание войны в Чечне, ослабление обороноспособности и даже «геноцид русского народа и других народов России».

Но и здесь Ельцин опередил депутатов и прямо перед голосованием по импичменту отправил в отставку правительство Примакова, а затем вновь, с согласия Государственной Думы, назначил премьером Сергея Степашина, который уже через пару месяцев уступит место Владимиру Путину. Только после роста популярности последнего всего за полгода (в том числе благодаря объявлению контртеррористической операции против «боевиков» Чечни и Дагестана) — Ельцин добровольно решит подать в отставку в прямом эфире 31 декабря 1999 года. «Дочитав последнюю фразу, он еще несколько минут сидел неподвижно, и по лицу его лились слезы», — вспоминали потом телеоператоры, записавшие его последнее новогоднее обращение.

«Вы же слышали, он сказал: не уйду до 2000 года. Да от России к тому времени ничего не останется! Если выбрать нормального человека, его пришьет ельцинская мафия, как Рохлина. Зюганов, Жириновский — все не то, Лебедь тоже. Вот был Шаккум, куда он делся?». ****

Как советские учебники постарели, но денег на новые не было, а единый стандарт внедрили только сейчас

Несмотря на дефолт, страна жила, дети учились. Мы уже писали в прошлых дайджестах, как девальвация рубля ударила на подготовку к школе — цены на форму, которая только-только вновь становилась обязательной, выросли. Писали и про то, что в СССР бесплатную школьную форму ввели лишь в конце 1970—80-х, до этого за нее родителям тоже приходилось платить (а она была обязательной). Учебники в школах в Советском Союзе тоже стали бесплатными лишь в 1980-х, с началом новой эпохи оказалось, что денег на новые у нового правительства просто нет. А многое ведь приходилось обновлять из-за смены идеологии (хотя бы учебники по истории, например). Результатом стала повальная подклейка и «ремонт» книг после каждого учебного года силами самих школьников, причем, если школьник плохо «подклеил» книгу, то ему на следующий год выдавался учебник похуже, чем тому, кто «подклеил» хорошо. Ученик оказывался в замкнутом кругу, потому что из бесконечно подлатанного учебника уже не получилось сделать что-либо приличное.

Проблема была и в централизации учебного процесса: в школах преподавали по одним учебникам, в лицеях — по другим, в колледжах — по третьим. Показательно, что лишь в последние дни Госдума приняла законопроект о единых общеобразовательных школьных программах, который вводит и новый порядок разработки школьных учебников — государственный заказ на подготовку учебников и учебных пособий будет осуществлять Минпросвещения РФ. Но эксперты предупреждают, унификация потребует не только времени, но и денег. «Сегодня вроде бы школа на 100 % обеспечена учебниками, но так как единовременно на всю школу нереально закупить учебники, они обновляются ежегодно по частям. Соответственно учителя сталкиваются с ситуацией, когда в одном классе у учеников учебники вроде одного и того же авторского коллектива, но разного года издания, которые отличаются по своему содержанию, поэтому у какой-то части класса изучаемая тема в учебнике может просто отсутствовать».

В Татарстане, к слову, лишь в 2022 году впервые в нормативах финансового обеспечения было отражено приобретение учебников для школ: «В следующем году муниципалитетам предоставят субвенции на закупку учебников. Раньше они закупались централизованно за счет регионального бюджета». В 2023 году стоимость учебников для школ РТ вырастет еще на 10% (бумага и краски, а значит, типографские работы вследствие санкций весной 2022 года — тоже подорожали, а импортные начали пропадать из магазинов). Кстати, именно пандемия помогла с цифровизацией школ в том же Татарстане, когда выяснилось, что без школ удаленно работать в теории можно, вот только нужен свой компьютер и интернет (а также IT-программы для обучения и прочие платформы, которые потребуется закупать). В апреле этого года Татарстан запустил масштабную программу по обновлению ноутбуков в школах — правда, в марте стало известно, что партия из 1 134 закупаемых для учителей Татарстана ноутбуков будет уже без Windows (Microsoft как и «Макдоналдс» тоже ушел из России). Правда, не обходится без казусов: в том же апреле 2022 года Рособрнадзор поставил Татарстан на 44-е место по использованию в школах компьютеров на уроках информатики.

«Однако ни для кого не секрет, что школьный учебник — одна из наиболее востребованных книг в обществе. Поэтому ситуацией немедленно воспользовались книжные коммерсанты, ведь свято место пусто никогда не бывает. Они начали перекупать учебные пособия, и учебники стали дорожать, потому что, по выражению книготорговцев, это стопроцентно-гарантированно-уходимый товар. Если можно не купить детектив или любовный роман, то учебник в любом случае покупать придется». *****

Как один лицей проиграл другому битву за Мариинскую женскую гимназию — где мог разместиться и бизнес-центр

Кстати, о школах вообще. Мы уже писали о прокатившейся в 1990-х веренице скандалов из-за претензий на собственное здание (желательно в престижном месте, а еще лучше — в историческом особняке) среди казанцев и казанских учреждений. Не только москвичей испортил квартирный вопрос: тогда в Казани ругались между собой союзы, школы, религиозные организации, не говоря уже о политических. Некоторые в итоге лишившись своего особняка, смогли найти себе пристанище лишь в 2010-х годах. Школы тоже попали под раздачу: многие из них размещались в исторической части столицы РТ, которая, как известно, к тому времени приходила в упадок, зданиям требовался ремонт, и чем оно было старше — тем ремонт обходился дороже.

В 1998 году здание бывшей Мариинской женской гимназии (подробнее об этом уникальном здании мы писали весной этого года) закрыли на реконструкцию, выселив гимназию №6, созданную лишь в 1990 году как школа с раздельным обучением девочек и мальчиков, (напомним, что Мариинская женская гимназия, открывшись еще в XIX веке, была одним из первых в Казани учреждений для обучения только девочек) и пытаясь подселить ее в школу №33 (ныне тоже носящую статус гимназии). Интересно, что финские строители якобы взялись за реконструкцию «мариинки» из-за удачно поставленного в гимназии №6 обучения на татарском языке. Сегодня же, входящая в топ-20 школ Казани по числу выпускников, поступающих в ведущие вузы РФ, она является пилотной площадкой по преподаванию китайского языка. Здание Мариинской гимназии им, впрочем, так и не вернули — всего два года спустя его получил КФУ, точнее его новообразование — лицей №33. Сам лицей стал следствием реформы внутри вуза в течение 1990-х, когда одно время при нем было сразу три школы. Из-за проблем с гороно «Очно-заочную школу наук» пришлось закрыть в 1998 году, в 2001 году ликвидировали «Академический колледж». На базе «останков» двух последних появился лицей №33 (не путать с тогдашней школой, а ныне гимназией №33), ставший затем лицеем им. Н.И. Лобачевского при КГУ. Правда, получил он здание Мариинской гимназии сначала лишь номинально в 2000 году, так как отремонтировать его к тому моменту, конечно, не успели. Пришлось продолжать располагаться в бывшем колледже на улице Кави Наджми. В 2004 году лицею передали и соседние четыре дома по Рахматуллина и Профсоюзной. Обещали заселение в 2006 году — но прописку получили лишь в 2008-м.

Стоит отметить, что само финансирование реконструкции зданий лицея осуществлялось за счет федеральной целевой программы, так как объекты были включены в список исторических памятников России. Как и почему КФУ удалось получить престижное здание, отнятое у школы №6 — история умалчивает. Незадолго до ремонта в школе-лицее №6 (там учились, кстати, Ренат Ибрагимов и Рустем Яхин) был не только татарский лицейский класс, но и развито сотрудничество с кафедрами географии и экологии КГУ, что позволило сформировать эколого-географический класс. В руководстве школы тогда же жаловались на попытки «рейдерского захвата»: мол, администрации лицея время от времени приходится защищать здание «от многочисленных желающих разместить в нем свой офис...». Перед самым выселением, впрочем, из-за ветхости и работ по восстановлению здания не функционировал даже целый третий этаж, не работали и новые компьютерные классы.

«Помимо этого возникает масса проблем, связанных со слиянием двух школ. Некоторые учителя из 33-й уже жалуются на нового директора Г. Галиуллину за то, что она не хочет принимат их на работу А та и рада бы, да некуда, нет лишних часов. Не совсем понятно, что будет с учениками. Гордость шестой школы — татарские классы. Кстати, инвесторы из числа финских татар взялись помогать реставрировагь Мариинку в первую очередь именно потому, что им чрезвычайно понравилось, как поставлено здесь обучение на татарском языке. Теперь судьба этих классов повисла в воздухе, финансирование их приостановлено». ******