Ильдар Аляутдинов: «У меня есть информация, что в Татарстане немало людей, не знающих татарский»

«Мы живем в России, и Татарстан находится внутри нее»

— Ильдар хазрат, муфтий Татарстана Камиль Самигуллин ответил на вашу реплику относительно пятничных проповедей на татарском языке. В частности, он сказал, что вы не владеете ситуацией в мечетях республики.

— Соглашусь, возможно, не полностью информирован о ситуации в мечетях Татарстана. Безусловно, татарское сообщество трепетно относится к родному языку, радеет за национальные традиции. Люди считают, что многие мечети были построены татарами, костяк прихожан составляют именно татары, поэтому проповеди тоже должны вестись на татарском языке.

Ситуация в Москве иная. Прихожан, не понимающих татарский язык, значительно больше. Поэтому мы должны учитывать мнения тех людей, которые приходят с целью получения духовной подпитки и поддержки. Возможно, в Татарстане прихожане — в большинстве те татары, которые хорошо владеют языком, понимают его. Если на самом деле так, то, бесспорно, это правильное решение. В то же время желательно до или после основной проповеди на татарском языке проводить лекции на русском, где суть проповеди раскрылась бы для всех. Молодежь испытывает духовный «голод», в поисках его утоления люди первым делом приходят в мечеть. Если там они не найдут то, что их удовлетворит, во второй раз могут не прийти. Появилось много разных сект, направлений, которые перетягивают людей в интернет, в квартиры. Важно, чтобы мечети не потеряли часть своих прихожан. Если скажем: «Мы будем вести проповеди на татарском языке, потому что муфтий — татарин, прихожане — татары и мечеть татарская», — то мы оттолкнем людей. И они просто не будут ходить в мечеть.

«В Москве иная ситуация — прихожан, не понимающих татарский язык, значительно больше. Поэтому мы должны учитывать мнения тех людей, которые приходят с целью получения духовной подпитки и поддержки». Фото Дмитрия Щипанова

Камиль хазрат, безусловно, лучше знает ситуацию в Татарстане. И если было 100-процентное голосование имамов, наверное, они также знают своих прихожан. Еще раз повторюсь: я призвал к тому, чтобы принимали во внимание тех людей, которые не знают татарский язык. Хотя у меня есть информация, что в Татарстане немало людей, которые все-таки не знают татарский язык, либо знают плохо — как из числа татар, так и других национальностей.

— Вообще, в мусульманской среде даже ходит такая конспирологическая версия, что проповеди на татарском языке пролоббировал татарстанский митрополит Феофан, который начал активную миссионерскую деятельность в республике...

— Я не могу подтверждать или комментировать информацию, о достоверности которой мне не известно.

Что касается проповедей на татарском языке, получается, мы какую-то часть людей в определенной степени, не желая того, но все-таки отсекаем. Во-первых, верующим (части прихожан, особенно русским) некомфортно приходить и слушать проповеди, не понимая их смысла. Во-вторых, не даем возможности получить информацию об исламе доступным образом. В-третьих, мы живем в России, и Татарстан находится внутри нее, где имамы как минимум должны владеть татарским и русским языками. Этот немаловажный момент духовные управления должны также учитывать. Да, мы должны способствовать сохранению татарского языка, но в то же время должны заботиться о том, чтобы имамы были всесторонне образованными, в том числе очень хорошо знали русский язык.

Поддержка национального языка vs миссия мечети

— В то же время на этот шаг ДУМ РТ тепло отозвалась татароязычная общественность, увидев в этом прекрасную возможность по популяризации языка.

— Затрудняюсь ответить. В своем комментарии я написал, что татарские активисты в Москве и Татарстане переживают за свой народ, традиции, язык. Сейчас много смешанных браков, подрастающее поколение отдаляется от своих национальных традиций. Возможно, здесь через религию происходит попытка возродить эти традиции, язык, но делать это надо очень взвешенно, грамотно. Искренние намерения татарского сообщества возродить в молодежи любовь к языку и своим традициям не должны идти в ущерб духовности и религиозности.

— Некоторые наши читатели обозначили такую точку зрения: прежде чем вводить татарские проповеди, нужно для начала научить имамов грамотно говорить на татарском языке, а для прихожан ввести курсы татарского языка. Как вам такое предложение?

— Татарский язык — богатейший. Можно и нужно учиться грамотному татарскому языку, но нужно понять, насколько люди готовы его воспринимать. К примеру, в Соборной мечети Москвы часть проповеди проводится на татарском языке. Сам, готовясь, зачастую использую переводы Корана и книг на татарский язык. Однако по окончании проповеди прихожу к выводу, что многие слова, которые относятся к литературному старотатарскому языку, современным людям непонятны.

Есть разговорный язык, есть литературный, есть диалекты. Можно на красивом литературном языке читать проповеди, но люди ничего не поймут. Точно так же в турецком мире имамы чересчур много используют арабские слова, что люди порой шутят: «Имам так эмоционально, красиво читал проповедь, но суть я так и не понял». В арабских странах проповеди читаются на литературном языке и даются вставки на диалекте. Безусловно, это режет слух. Но как по-другому? Есть люди, которые литературный не понимают, для них он стал недоступным. Либо имам дает вставки на диалекте, либо человек скажет, что имам красиво рассказывал, но о чем говорил, непонятно. Это встречается и в арабском мире, и в турецком, и, наверное, будет чаще встречаться и в России.

«Татарский язык — богатейший. Можно и нужно учиться грамотному татарскому языку, но нужно понять, насколько люди готовы его воспринимать». Фото mosdum.ru

Татарские традиции, язык очень значимы. Мы должны прививать их своим детям, воспитывать в своей семье. Должны стремиться к формированию полноценных татарских семей, чтобы эти традиции передавались из поколения в поколение и не утрачивались. Но главная миссия мечети – помочь людям обрести пусть ко Всевышнему Аллаху, чтобы они могли обрести место насыщения для души.

Кавказский фактор

— Ильдар хазрат, были разговоры, что несколько лет назад Рамзан Кадыров, придя в московскую мечеть и услышав, как шейх Равиль Гайнутдин читал проповедь на татарском языке, выразил свое недовольство подобным фактом. Было ли такое в действительности?

— Скорее всего, это слухи. На самом деле, многие представители Кавказа не приветствуют, когда тот или иной имам чересчур затягивает часть проповеди на татарском языке. В Соборной мечети пятничная проповедь читается на арабском языке, небольшая часть (3-5 минут) — на татарском и основная часть — на русском. И когда часть на татарском языке затягивается, представители Кавказа выражают свое недовольство. Но когда татарская часть короткая, то тогда татарское сообщество говорит: «Как же так? Почему татарскому языку так мало времени уделяете?» И здесь важно сохранить баланс, не допустить навязывания некоего национализма. Мечеть не может быть ни татарской, ни чеченской, ни ингушской, ни дагестанской. Это общая мусульманская площадка, «дом Всевышнего». Сила, красота, величие ислама – в нашей сплоченности. Мечеть посещают представители разных национальностей: мы все братья, переживаем друг за друга и стремимся к тому, чтобы всем было удобно и комфортно.

— Вероятно, вы общались с коллегами с Северного Кавказа. Известно ли вам, как в Дагестане решают подобный языковой вопрос?

— Я был в центральной мечети Махачкалы, там велась проповедь на русском языке.

— Спасибо большое за ваши ответы.