«Крещеные татары в душе остались последователями народных верований»

Синкретические верования, не имевшие четких институциональных форм культа долго не вызывали серьезных опасений со стороны православного духовенства, так как сами крещеные татары, придерживаясь предписаний народной религии, не отказывались в то же время считать себя членами православного сообщества и исполнять церковные ритуалы.

Сложившаяся религиозная система являлась результатом сложных социальных и культурных процессов, происходивших внутри их патриархального общества на протяжении продолжительного времени, и включала в себя религиозные, психоментальные, мировоззренческие установки народа. Преломляясь через народное сознание, они конструировали религиозную культуру, формировали определенные этические, природно-экологические, культурные нормы и стереотипы поведения. Все эти элементы народных верований, имевшие вариативный характер, занимали «свое» место в мировосприятии и являлись результатом трансформации религиозных представлений, прямых или опосредованных контактов с другими этническими группами Волго-Уральского региона.

Сохранение важной роли народных верований у старокрещеных татар, несмотря на длительный период взаимодействия с мировыми религиями (исламом и православием), являлось естественной реакцией, направленной на предотвращение утери своей этнокультурной идентичности.

Их восприятие означало смену важных жизненных установок, а часто и этнического самосознания. Напротив, народные верования, опиравшиеся на общие духовные и социальные основы жизни патриархальных обществ региона и оперировавшие к конкретно-природному мировосприятию, где каждый элемент системы, включая мифологических персонажей потустороннего мира, являлись частью общего с человеком микро- макрокосма, с которым он постоянно вступал в открытый контакт, отвечали их восприятию окружающего мира. Являясь фактом культуры, этнические верования определяли информационную и культурную связь поколений. Таким образом «они выступали в роли контролирующей системы, которая обеспечивала сохранение народной культуры. Механизм, посредством которого эти верования осуществляли свое воздействие на поведение людей, представляли собой обычаи, традиции, образ жизни и фольклор».

Адаптивность народных форм религии к окружающим социальным и культурным условиям придавала им высокую устойчивость. Они являлись пластичными, открытыми, не имеющими четко очерченных границ социокультурными системами, отличавшимися высокой толерантностью, не отказывавшими «в праве на гражданство» богам и религиозным установкам других религиозных течений. Благодаря этому этнические верования продолжали сохранять влияние в народе, занимая «свое» место в их празднично-обрядовой и религиозной культуре и после обращения в православие. Облекаясь во внешние формы христианства, вбирая в себя некоторые его символические элементы, народные представления и культы оказывали большое влияние практически на все аспекты культурной жизнедеятельности общества.

Этот вывод вполне можно экстраполировать на ситуацию среди старокрещеных татар, наблюдавшуюся вплоть до последней трети XIX в. В основе их синкретических верований лежали древние тюркские и финноугорские элементы религиозной культуры. Именно они продолжали формировать религиозное сознание большинства представителей этой группы, являлись основой их конфессиональной идентичности. В пользу этого свидетельствует широко распространенное у татар обозначение сторонников народных религиозных ценностей из числа крещеных татар — «чын», «чи», «таза» керəшен (настоящий, чистый кряшен).

Сохранению народных верований у старокрещен, наряду с особенностями этнокультурного развития, способствовали исторические реалии складывания этого сообщества. Вхождение в состав православной конфессии способствовало прекращению их дальнейшей исламизации, приведшей у татар-мусульман к ассимиляции и вытеснению мусульманской традицией народных верований, сохранившихся в общественном сознании лишь в мифологии и в форме отдельных реликтов аграрного культа. При этом отсутствие действенных мер по культурно-религиозной интеграции в состав православного сообщества, наличие духовенства, знающего татарских язык, которое могло бы познакомить неофитов с основами христианского вероучения, развитых церковных институтов в местах их жительства, привели к тому, что крещеные татары восприняли лишь внешние проявления православия, оставаясь в душе последователями народных верований. Благодаря отмеченным выше факторам и замкнутому характеру жизни внутри патриархальной общины, у них наметилась определенная «консервация» религиозной системы. Важную роль в этом играла джиенная система организации сельских союзов, «создавшая у них замкнутую, устойчивую модель культурно-религиозной автономии».

Сложившаяся система синкретических верований, не обладавшая четкими институциональными формами культа, длительное время не вызывала серьезных опасений со стороны православного клира и епархиального руководства, так как сами старокрещеные, соблюдая предписания народной религии, в то же время не отказывались считать себя членами православной конфессии, что и закрепилось в их самоназвании, а также исполнять христианские обряды. К тому же, в связи с неразвитостью церковных учреждений в местах их проживания, приходское духовенство не имело реальных возможностей для контроля за положением своей паствы и полноценным исполнением церковных треб. В материальном отношении полностью завися от своих прихожан, духовные пастыри предпочитали сохранять сложившееся к тому времени положение вещей, не входить в открытый конфликт со своей паствой, считая, что со временем прежние «суеверия» постепенно исчезнут. Сами старокрещеные татары, не укрепленные в христианстве, не понимая его внутреннего содержания, считая свое участие в церковной жизни прихода одной из тяжелых повинностей, также стремились минимизировать свои контакты с членами православного клира. Как свидетельствуют этнографические материалы, даже во второй половине XIX века многие кряшены считали для себя вполне приемлемым быть на исповеди всего один раз в жизни. Но и совершение этого таинства для них было во многом вынужденным шагом, так как без этого акта нельзя было венчаться, т. е. официально в глазах государства и церкви узаконить свой брак. Одной из распространенных практик в кряшенских приходах было «заочное» совершение духовных треб. В связи с необходимостью церковной и государственной регистрации акта рождения, совершения брака и смерти, осуществлявшейся приходским духовенством, один из родственников приезжал в приходское село и, оплатив там положенную сумму за совершение треб, получив венец (при отпевании), удостоверившись во внесении записи в метрические книги, возвращался в деревню, где местные жители, исходя из сложившихся народных традиций, самостоятельно совершали положенные обряды.

Такая ситуация, складывавшаяся на протяжении многих столетий, иногда нарушалась вследствие каких-либо внешних факторов, что находило отражение в делопроизводственных материалах. Так, в указе Казанской духовной консистории, датированном 1778 г., говорится: «Духовной консистории… от некоторых священно-церковнослужителей и от определенных по Казанской епархии проповедников до сведения дошло, что не только новокрещеные, но и старокрещеные многие творить и крестного на себе знамения изображать не знают, да и к святым образам почтения не имеют, так и в церкви святые на общие молитвословия не ходят, а живут вместе с некрещеными иноверцами и чинят по прежним своим иноверческим обыкновениям многие непорядки и мольбища, следовательно, рождаемые у них дети крещения, больные же исповеди и св. причастия, а умершие надлежащего церковного погребения лишаются, за побуждения же их к содержанию православной христианской веры и обучению молитвам Господним чинят они с теми священниками и церковнослужителями немалые ссоры и брани и тому подобное, а посему и просят об отрешении их, священнослужителей, от мест своих. Того ради по указу Ее Императорского Величества в Духовной консистории определено в Казанскую и Оренбургскую губернские канцелярии писать промемориями и требовать, чтобы благоволено было в каждом жительстве всем старокрещеным и новокрещеным через провинциальные и городские канцелярии наистрожайшие указами подтвердить с подписками, чтобы они прежние свои инородческие заблуждения всемерно оставили и с некрещеными для могущего им быть соблазна никакого сообщения отнюдь не имели и от них удалялись, а содержали бы христианскую веру и прочие ее догматы твердо и непоколебимо, и св. иконы почитали бы по надлежащему, да и в церкви святые на общие молитвословия во все воскресные и знатных праздников, а особливо высокоторжественные дни ходили неленностно и хотя первейшим молитвам Господним, яко то: во имя Отца и Сына, Господи Иисусе Христе, Боже наш, помилуй нас, Отче наш, Богородице Дево радуйся до конца, так и крестные на себе знамение изображать обучались непременно, и для того священнослужителей в домы свои допускали беспрепятственно и никакого озлобления им не делали, равным же образом и оным священно-церковно-служителям от духовных правлений и от заказчиков учинить письменное подтверждение, чтобы они об обучении тех своих прихожан вышеописанным молитвам и прочим должностям и обычаям христианским, а также и о чинении им по все св. четыредесятницы исповеди и о сподоблении их святым Христовым тайнам имели наиприлежнейшее старательство и попечительное наблюдение, не требуя за то от них ни малейшего вознаграждения и не домогались к оному ни под каким видом под извержением священникам и дьяконом своего сана, а церковникам под тяжким телесным наказанием по возможности вин и отдачею их в светский суд».

Данный документ рисует объективную картину религиозного положения старокрещен. Почему же именно в это время ситуация, которая наблюдалась на протяжении всего предшествующего периода, стала предметом внимания церковной администрации? Как отмечается в самом источнике, одной из причин этого было установление за приходами, в которых проживали кряшены, более строгого контроля со стороны православных миссионеров. После расформирования Новокрещенской конторы, наряду с приходским духовенством, заботы по христианскому просвещению нерусских народов Волго-Уралья были возложены на особых лиц из числа белого и черного духовенства, которые, разъезжая по деревням, должны были путем проповедей, совершения богослужения утверждать местное население в православии. Эти миссионеры напрямую заинтересованные в усилении влияния христианства стремились к всестороннему анализу религиозно-нравственного положения «инородцев», пытались бороться с проявлениями апостазии и народными «суевериями».

Важную роль сыграли и события, связанным с крестьянским восстанием Е.И. Пугачева (1773—1774 гг.). На стороне повстанцев выступили многие новокрещены. Во время бунта обращенные в православие в годы существования Новокрещенской конторы вымещали свое недовольство действиями властей по насильственной христианизации, разрушившей традиционный уклад их жизни, на служителях православного культа, убивая церковно- и священнослужителей нерусских приходов, уничтожая православные храмы. По данным дореволюционного исследователя А.Ф. Можаровского, в годы пугачевщины в Волго-Камском крае погибли 132 лица духовного сословия — практически все тогдашнее духовенство нерусских приходов. После подавления восстания церковной власти удалось быстро восстановить кадры духовенства. Но в отличие от прежних руководителей этих приходов новые священнослужители не обладали знанием ситуации, сложившейся среди представителей крещеного нерусского населения, не имели длительного контакта с ними, т. е. была нарушена прежняя традиция взаимоотношений между причтом и неукрепленной в христианстве паствой. Попытки новых пастырей и православных миссионеров навязать обязательства по строгому соблюдению правил церкви, пресечь проявления народной религии и ее обрядов вызвали сопротивление старокрещен, стремившихся сохранить свое прежнее состояние, что и стало причиной открытого конфликта с церковными органами.