Загадка сакалиба: можно ли отождествлять их со славянами?
Скорее всего, так арабские и персидские географы называли все светловолосое население Восточной Европы
Ярослав Пилипчук продолжает цикл статей, посвященных ключевым периодам тюркской истории. Сегодня «Реальное время» публикует заметки украинского историка о загадочном этнониме «сакалиба», встречающемся в мусульманских средневековых источниках.
Все северяне, вне зависимости от происхождения, назывались «сакалиба»?
Одним из интереснейших аспектов истории Восточной Европы и соседних регионов является вопрос с этнонимом «сакалиба». Сравнительно недавно, в 2008 г., была издана книга Д. Мишина, посвященная этому вопросу. В 2011 г. П. Голден опубликовал статью в Энциклопедии ислама. Нужно отметить, что вопросом атрибуции сакалиба к славянам занимались А.З. Валиди-Тоган, А. Ахунов, С. Кляшторный, М. Жих. При этом тюрки по происхождению не соглашались с однозначной интерпретацией сакалиба как славян. Русские же ученые старались отождествить эти понятия. В последнее время в историографии появилось несколько работ, подвергающих ревизии взгляд на этническую историю Среднего Поволжья. Проводится прямое отождествление сакалиба со славянами, а также утверждается славянство (полное или преимущественное) носителей именьковской культуры. В данном исследовании мы не намерены анализировать случаи, когда этноним «сакалиба» действительно совпадает со славянскими племенами, поскольку это уже было сделано до нас в исследованиях А. Гаркави и Д. Мишина. Необходимо проанализировать проблемные пассажи в арабско-персидских источниках, а не утверждать в позитивистском ключе тождество сакалиба со славянами.
Этноним «сакалиба» попал к арабам через греческое посредство. Al-Saqaliba ближе к среднегреческому византийскому sklabinoi/sklavinoi чем к славянскому Slovene. И это несмотря на то, что часть славян бежала от византийцев к арабам и была поселена в пограничных землях Арабского халифата. Кроме того, славяне с Балканского полуострова продавались в Андалусию и Северную Африку европейскими работорговцами. Источником сведений о сакалиба была письменная традиция, а вовсе не сами воспоминания славян. Ал-Куфи при описании похода Марвана на хазар в 737 г. упоминал о реке саклабов и о саклабах. Ибн Фадлан упоминал Алмуша б. Шилки как правителя славян. В статье 2016 года А. Овчинников отметил, что я, мол, не желаю полемизировать и не читал некоторых работ. Однако сам автор тех строк невнимательно читал некоторые работы, в частности книгу Д. Мишина. Последний отмечал, что этноним «сакалиба» применялся к булгарам только Ибн Фадланом и зависимыми от него авторами, а не только в случае с Йакутом ал-Хамави. При этом Мишин отмечал, что булгарский правитель представлял себя как правителя многих народов на севере. Кроме того, ал-Масуди определял как саклабов и венгров, которых называл еще «ат-турк». Этот арабский историк и географ часто неправильно интерпретировал информацию.
Нужно отметить, что Д. Мишин специально не разбирал сведения из нескольких проблемных пассажей (в том числе у ал-Йакуби и Гардизи). Собственно, это и не входило в задачи его работы. Е. Галкина же считает сакалиба демонимом, обозначавшим население Волжской Булгарии, а в предбулгарское время — праславян-именьковцев. При этом казанский исследователь, естественно, ссылается на авторов, чья позиция ему нравится, и упускает из виду те моменты, которые ему неудобно вспоминать. Конечно, А. Овчинникову нравится позиция Е. Галкиной в статье, в которой есть сомнительное утверждение, что группы сакалиба были в значительной мере независимы от булгар. Оснований для этого текст Ибн Фадлана не дает. А.З. Валиди-Тоган предполагал, что этноним «сакалиба» обозначал для арабов всех северян вне зависимости от происхождения. При этом тезис о том, что сакалиба ал-Куфи — это буртасы, финны и собственно славяне, вполне правомочен, поскольку впервые данные о буртасах арабы начали писать в Х веке. Также не было особых терминов для финно-угорских народов. Этноним вису для обозначения пермян, а маджгарийа для обозначения венгров стали употреблять тоже с Х века, то есть значительно позже, чем начал употребляться этноним или, скорее, демоним сакалиба.
Чтобы внести ясность, нужно отдельно проанализировать проблемные пассажи из источников. Д. Мишин отмечает, что в ряде случаев этноним «сакалиба» заменил буртас в сочинениях арабо-персидских географов (Ибн Русте, Шукруллах ал-Фариси, Тахир ал-Марвази, Гардизи). Ал-Ахталь упоминал о рыжем цвете волос саклабов. Йакут же указывал, что это обозначение рыжих рабов. Ибн Хордадбех говорил о русах (скандинавах-викингах) как об одной из групп саклабов. Впрочем, этот пассаж уже много раз разбирался в историографии и подробно останавливаться на нем мы не намерены. Ал-Йакуби сообщал, что цанары обратились за помощью против арабов к нескольким правителям — византийскому императору, хазарскому кагану и правителю сакалиба. Грузинские горцы наверняка должны были обратиться за помощью к соседям — Черным Булгарам Прикубанья. Славяне же в середине IX в. были довольно слабы. Восточные славяне жили в отдельных племенных княжествах, у западных было Великоморавское княжество, более северные славяне же жили отдельными племенами. Среди южных славян формировалось Хорватское королевство, а в Дунайской Булгарии завершался процесс ассимиляции славянами булгар.
Грузины вряд ли могли обращаться к мораванам или хорватам. В арабской географической традиции Волгу принято называть Нахр ас-Сакалиба, однако собственно славяне даже в Х в. владели только истоками этой реки, а торговлю по ней вели булгары и хазары. По коранической арабской традиции, которую пересказывал Ат-Табари, Саклаб, как и Тюрк, был потомком Яфета. Это целиком легендарные сведения. Ответ хазарского вельможи Хасдаю б. Шапруту был таким, что расположение предка Йосифа искали цари Ашкеназа, Кустантии и Саклабов — Гблимы. При этом еврейское gebalim, вероятно, означало тех, кто живет на краю земли. По арабо-персидской традиции Саклаб был двоюродным братом Тюрка. О. Прицак высказал интересную мысль, что река так называлась из-за того, что по ней в страны ислама поставлялись светловолосые рабы-саклабы. В большинстве случаев этноним сакалиба совпадает с расселением славян, но в данных случаях есть факторы, не позволяющие напрямую отождествить сакалиба со славянами. Д. Мишин вполне резонно отмечал, что сведения Тахира ал-Марвази и Гардизи, которые восходили к анонимной записке, отображавшей реалии IX в., о том, что сакалиба граничили с печенегами, скорее говорят о буртасах. Впрочем, это не исключало и общего наименования их саклабами. Так, ал-Масуди говоря о венграх, указывал, что ат-турк (этот этноним для обозначения венгров арабы переняли у некоторых ромеев) является наисильнейшими из саклабов.
А может, это булгары?
Что касается этнической принадлежности именьковской культуры, то В. Напольских предлагает использовать термин «балто-славяне» и относит именьковцев к макробалтскому ареалу. В. Приходько считает, что данные языкознания позволяют отнести их к балтам. Представляется, что М. Жих ошибается, представляя сакалиба только славянами или на 90% славянами. Учитывая присутствие балтских топонимов в землях муромы, это делает вполне возможной балтскую идентификацию именьковцев. Однако это не исключает присутствие в регионе и волжских финнов. Этноним «мурома» мог быть балтизмом, обозначающим поволжско-финское племя, также, как и иранизм «мордва» обозначал наименование одним этнонимом нескольких волжско-финских народов. Кроме того, еще А. Новосельцев подверг сомнению отождествление сакалиба-славяне. А.З. Валиди-Тоган также считал, что это отождествление не вполне правомочно. Р. Фахрутдинов указывал, что финские народы также назывались арабами сакалиба. А. Ковалевский считал, что этноним «сакалиба» — это широкое понятие, описывающие северные народы. А. Ахунов предполагает, что сакалиба Ибн Фадлана — это волжские булгары. В любом случае, этноним сакалиба мог обозначать и волжских финнов, и балтов.
Сакалиба восточных источников, как, в общем, и именьковское население, могли быть гетерогенным населением. В пассаже Гардизи о саклабах среди енисейских кыргызов речь идет, вероятно, уже даже не о финно-уграх, а просто о каком-то светловолосом народе, который участвовал в этногенезе енисейских кыргызов. П. Голден вполне правомочно говорит о древнем европеоидном субстрате. Ал-Хорезми говорил о стране «Гармания» (Германия) как о земле саклабов. В данном случае ранний арабский географ делал это на основании того, что германцы светловолосы. Нужно отметить, что наличие светловолосого населения в Минусинской котловине отмечали и китайские источники. Ни о каком присутствии славян на Северном Кавказе и тем более в Сибири не может быть и речи. В Среднем Поволжье возможно присутствие балто-славян, а не славян. И тем более не стоит говорить, что именьковцы назывались северянами и словенами. Сведения еврейско-хазарской переписки весьма специфичны. Нужно отметить, что арабские источники фиксировали суваров в Среднем Поволжье и на Северном Кавказе. Это сувары, а не северяне. Полян, радимичей, северян и вятичей Йосиф не знал по названиям племен. О подвластных каганату племенах могло быть упоминание в этнониме «слвиюн» в хазарско-еврейской переписке. Это общеславянский этноним «словене», а не название отдельного племени. При этом во время написания писем Хасдаю б. Шапруту подвластными хазарам славянами оставались только вятичи.
С выводами А. Овчинникова о том, что именьковцы — гетерогенное население, сделанными на основании материалов Рождественского и Богородицкого Второго могильников, можно согласиться, но нельзя согласится с тем, что именьковцы — это преимущественно праславяне. Это весьма и весьма спорно. Крайне неудачным является и название статьи «Славянский Ронсеваль» М. Жиха. Нужно отметить, что сведения ал-Куфи — это аналог «Песни о Роланде». В ранних арабских сочинениях есть много просто вымышленных деталей, приукрашивающих действительность. При этом нужно иметь в виду, что «Песнь о Роланде» — это рыцарский французский эпос, а не хроника как у ал-Куфи, и что при Ронсевале франков разбили вовсе не арабы, как об этом писал французский поэт, а баски. А ал-Куфи описывал в прозе походы арабов. И, конечно, он рассказывал о действиях против хазар. События происходили у ал-Байды, то есть, скорее всего, на Нижней Волге, куда хазары, помимо своих войск, должны были стянуть и силы своих данников, например, волжских финнов, славян из Днепровского Левобережья и группы буртасов. П. Голден видел в ал-Байде Саркел на Дону. Захваченных в плен саклабов поселили в Кахетии. Но вот в грузинской традиции нет никаких упоминаний о том, что когда-то там жили славяне. Зато есть данные об иранцах и тюрках. В арабо-персидской традиции есть известия о перевале хазар и саклабов. В данном случае, вероятно, нужно вести разговор о хазарах и булгарах. Ал-Казвини локализовал сакалиба на западе шестого и седьмого климатов, который примыкает к Хазарии и Румским горам. Ибн ал-Факих локализовал их на Северном Кавказе. И тут скорее можно наблюдать отсылку к булгарам. Вероятно, в Арабском халифате знали о смешанном славяно-тюркском населении Дунайской Булгарии и переносили эти реалии и на земли Волжской и Черной Булгарий. Впервые о смешанном населении Дунайской Булгарии они узнали в 717 г., сражаясь против хана Тервела. Позже православные цари Болгарии поддерживали отношения с арабами, надеясь на общий союз против ромеев.
Кем были именьковцы?
Необходимо отметить, что информация о том, что сакалибы живут на Нахр ас-Сакалиба (Славянской реке), содержалась в хронике ал-Куфи при описании похода арабского полководца Мервана на хазар. В свое время это стало для С. Кляшторного основанием говорить о присутствии славян на Средней Волге в раннем Средневековье. Именьковцев со славянами отождествляли Г. Матвеева и П. Старостин. Позже эту гипотезу поддержал В. Седов. При этом нам видится, что выводы М. Жиха и А. Овчинникова являются политизированными. В. Напольских, ссылаясь на данные языковедения, указывал, что ранние славянизмы в языках пермских народов обусловливаются соседством с балто-славянами, которые принадлежали к макробалтскому ареалу. Р. Насибуллин указывал на ранние славянские заимствования в пермских языках. Вероятно, они связаны с именьковцами. А. Халиков отмечал, что племена Среднего Поволжья, состоящие из сарматов и волжских финнов городецкой культуры, ощущали давление кочевников. Отмечалось проникновение булгар в Среднее Поволжье. При более массовом переселении булгар именьковцы покинули Среднее Поволжье.
Немного ранее исследователь высказывал гипотезу о восточном влиянии на формирование именьковской культуры как и В. Генинг (считавший именьковцев тюрками). Позже он же высказал гипотезу о балтской идентичности именьковцев. Отмечалось, что именьковцы контактировали с турбаслинскими, кушнаренково-караякуповскими и азелинскими племенами. В. Седов же считал именьковцев славянами и был критического мнения о балтских топонимах и гидронимах в районе распространения именьковской культуры. Однако он сам не лингвист и не археолог. П. Старостину нравилась гипотеза о происхождении именьковцев от постзарубинецких племен, но он отмечал, что она нуждается в обосновании. Со временем он подкорректировал свою позицию и осторожно высказался, что большинство исследователей считают именьковцев протославянами. Г. Матвеева говорила о происхождении именьковцев от населения зарубинецкой культуры и пшеворских племен. Отмечалось, что пока нельзя уверено судить о языковой принадлежности именьковцев и что в формировании именьковцев приняли участие пшеворские племена и население мазунинской культуры. Также у именьковцев были контакты с пьяноборским населением. Только с осторожностью предполагалась связь именьковцев со славянами.
Д. Сташенков говорит о гетерогенном населении именьковской культуры, которая включала в себя представителей ираноязычных, финно-угорских и праславянских племен. Ссылаясь на данные топонимики Среднего Поволжья, В. Приходько говорит о балтской этнической принадлежности именьковцев. Н. Лифанов указывал, что традиция сооружения жилищ у именьковцев была схожей с мощинской культурой. Носителями последней были балты. А. Смирнов был сторонником происхождения именьковцев от городецких древнемордовских племен. Е. Казаков связывал именьковцев с сарматским миром, в частности с хионитами. Н. Лифанов считал возможной идентификацию сакалиба как славян, но локализовал их в районе Дона и Северского Донца. По его мнению, одна из этих рек и была Славянской рекой. При этом он отмечал, что арабы не доходили до именьковцев и что некоторые сведения ал-Куфи мифичны и легендарны, то есть не имеют отношения к реальности. Необходимо отметить, что во время существования Хазарского каганата вятичи селились на Дону. Именьковцы же жили слишком далеко, чтобы о них узнал ал-Куфи. Кроме того, мы должны учитывать, что арабские географы не использовали лингвистических понятий Нового времени. У них не было специальной терминологии для обозначения балтов и волжских финнов. Необходимо отметить, что термином сакалиба назывались абсолютно разные народы. Гардизи, например, указывал на сакалиба среди кыргызов, Ибн Фадлан — среди булгар. При этом ал-Масуди считал турок (венгров), бурджан (дунайских булгар) и булгар (волжских булгар) племенами из числа сакалиба. Нам представляется возможным, что прав А. Ковалевский, считающий сакалиба разноэтничным населением Восточной Европы.
Таким образом, мы пришли к следующим выводам. Сакалиба мусульманских источников — это термин, обозначавший разное в этническом плане население Восточной Европы, которое чаще всего имело светлые волосы, а в некоторых случаях — и народы Восточной Европы и северян (в смысле людей, живущих на севере) вообще. У арабских географов не было иных терминов для обозначения финских и балтских народов. Сакалиба — это финны, балты, славяне Восточной Европы. В ряде случаев этноним ал-сакалиба использовался по отношению к буртасам (Шукруллах, Гардизи, Марвази). Также в ряде случаев — и по отношению к тюркам (Ибн Фадлан, ал-Йакуби, Йакут) и даже венграм (ал-Масуди). Этноним саклаб можно интерпретировать и как демоним, аналогичный византийскому «скифы». В более ранних арабских источниках он интерпретировался как не-кочевые северные народы из Восточной Европы. Антропологической их особенностью была светловолосость. Для арабских хронистов Х века, кроме обозначения саклабов, было характерно указание и собственного названия некоторых народов, которые реально к славянам не относились.
Справка
Ярослав Пилипчук окончил Национальный педагогический университет им. М.П. Драгоманова в Киеве в 2006 году по специальности «История и право». В 2010 году в Институте востоковедения им. А.Ю. Крымского НАН Украины защитил диссертацию по специальности «Всемирная история. Монгольское завоевание Дешт-и-Кипчак в XIII веке».