«Каждый, надевая кәләпүш, заявляет о своей национальной принадлежности, не сказав ни единого слова…»

Народный маркер

В наше время, несмотря на то, где живет мальчик или седой старец (от Австралии до Америки), надевая тюбетейку, он заявляет о своей национальной идентичности. Так, этот головной убор стал безусловным маркером как для самих татар, так и для других окружающих народов.

Невзирая на тот факт, что тюбетейка стала своеобразным брендом, необходимо учитывать, что она не является чисто татарским изобретением. Подобное присуще многим другим тюркским и среднеазиатским народам. По одной из версий, этот головной убор появился у татар в связи с необходимостью подшлемника для средневековых воинов. По другой считается, что его стали использовать из-за проникновения ислама в Поволжье, в соответствии с которым мужчинам следует покрывать голову как дома, так и в общественных местах.

Итак, что такое тюбетейка (тат. түбә — крыша, вершина) — это нижний головной убор (надевается на макушку головы), носимый в помещении, часто повторяющий по форме выходной (верхний), так как носился совместно.

Всего у волго-уральских татар насчитывается два типа тюбетеек. Первый — такыя (считается более древней формой) в виде небольшой тканевой шапочки, остов которой кроился из четырех клиньев. В ранних вариациях, до середины XIX века, с чуть заостренным верхом, позднее уже возникают полусферической формы. Шились они из разнообразных тканей — шелк, парча, бархат, хлопок и пр. Могли украшаться вышивкой, канителью, пайетками, позументом и другими декоративными деталями.

Распространенный тип — каляпуш

Второй тип — кәләпүш, наиболее распространенный в наш дни, в виде низкого усеченного цилиндра, с твердым околышем (обод головного убора, та часть его, которая облегает голову) и плоским верхом. Материал изготовления — бархат (наиболее часто используемые цвета — черный, зеленый, хотя вполне возможно встретить и другой окраски), простеган обычно машинной строчкой, иногда украшен вышивкой или другими декоративными элементами.

Однако в более ранний период при изготовлении тюбетеек второго типа использовали не только ворсовые ткани, но и другие — парчу, шелк и прочие, обильно украшенные различными декоративными элементами. Подобные украшенные головные уборы были описаны этнографом и географом Н.И. Воробьевым в работе «Материальная культура татар». Исследователь отмечает, что наиболее богатые тюбетейки изготавливаются из парчи, на них нашивается несколько горизонтальных рядов из серебряного или золотого галуна (тесьма, шитая золотом, серебром, цветной мишурой). Такие тюбетейки чаще всего делаются по типу такыя, но очень жесткими. Расшиваются также бисером и жемчугом. Приходилось видеть тюбетейки, сплошь расшитые бисером со сложным орнаментом, а также унизанные жемчугом, причем растительный орнамент на них создан подбором более крупных жемчужин на фоне мелких.

Встречаются головные уборы, которые полностью расшиты золотом или серебром. Такие тюбетейки, особенно жемчужные, стоят колоссальных денег и надеваются только в наиболее торжественных случаях.

Описанные выше головные уборы, сходны с образцами, датируемыми серединой XIX века, которые хранятся в крупнейших музеях страны: Национальном музее Республики Татарстан ( Казань), Российском этнографическом музее (Санкт-Петербург) и др.

При этом сама форма усеченного цилиндра с плоским верхом, да и материал (бархатные ткани) изготовления, являются наиболее поздней вариацией, и в обиходе у татар они появились лишь в конце XIX века (сначала среди мужчин Казани и Заказанья, а со временем и у других территориальных групп). Как было отмечено казанским этнографом С.В. Сусловой, подобные головные уборы в конце XIX — начале ХХ века, обычно черного цвета, пользовались особенно большим спросом среди интеллигенции. Их часто носили в комплексе с коротким казакином и брюками европейского покроя.

Турецкие веяния

Но несмотря на любовь интеллигенции к лаконичным простым уборам, в быту у разных слоев татар были кәләпуш и других цветов (синие, зеленые, бордовые и пр.). Их украшали вышивкой золотыми нитями и бисером. При всем разнообразии моделей все же наблюдалась некая возрастная дифференциация — яркие и вышитые тюбетейки носила молодежь, а более скромные, часто вовсе никак не украшенные, предназначались старшему поколению.

К тому же нельзя не описать такое модное явление, которое скорее всего связано с турецким влиянием, а именно нашивание кисточки на манер турецкой фески. Имело это не повсеместное распространение, а было характерно в основном для городского населения.

Касаемо самого пошива, Н.И. Воробьев достаточно подробно описал сам принцип изготовления: «Шьются они из различных материй, чаще всего бархата или манчестера (ворсовая хлопчатобумажная ткань, наподобие бархата, велюра или вельвета), реже из шелка. Подкладка из бумажной материи (хлопчатобумажная ткань). Тюбетейки делаются почти всегда полужесткими и имеют тонкую стежку, причем между каждой полоской стежки закладывается веревочка. Стегаются они мелким стежком, так что на поверхности он почти не заметен. Кроятся они так, что околыш и верх делаются отдельными и затем сшиваются».

То есть особенность татарской тюбетейки заключается еще и в том, как крепился подклад к основе. При сшиве этих двух деталей применялась стежковая техника, когда на расстоянии не более 0,5 мм рядами прошивались две ткани, между ними прокладывалась в более поздний период хлопчатобумажная крученая нить, а в более раннее время — конский волос. Все это носило не только декоративный характер, но и утилитарный (так сам головной убор лучше держал форму, к тому же между слоями ткани циркулировал воздух, соответственно, меньше потела голова).

Следовательно, несмотря на наличие подобных головных уборов и у других народов, татарская тюбетейка имеет свои особенности, которые сделали ее узнаваемой. Хоть за ХХ столетие был практически уничтожен татарский костюм, в народной памяти сохранились и адаптировались под современные реалии этномаркеры. И каждый, надевая кәләпүш на торжественное событие, обрядовое мероприятие или просто идя куда-то, заявляет о своей национальной принадлежности, возможно, не сказав ни единого слова.