«Если бы не было заинтересантов...»: как экс-глава «Спурта» Евгения Даутова билась за честь и заводы

Суд Казани: «Тяжкие последствия наступить не могли»

Вахитовский райсуд Казани разбирался в уголовном деле под миллиард больше года, Верховный суд Татарстана — несколько месяцев. И вот сегодня апелляционная тройка под председательством судьи Романа Давыдова полностью отклонила доводы прокуроров, которые настаивали на более тяжкой квалификации обвинения по первому эпизоду дела и реальном сроке в 6 лет колонии. При этом доводы защиты и потерпевшего АСВ коллегия ВС РТ удовлетворила частично. Адвокат осужденной Ринат Файзрахманов назвал такой результат маленькой победой, но не исключил возможности обжалования приговора в кассации.

Ключевым доводом защиты по уголовному делу стали решения арбитражных судов, которые к моменту вынесения приговора в сентябре 2023-го успели вступить в законную силу. Арбитраж Татарстана и 11-й апелляционный арбитражный суд отказали конкурсным управляющим в привлечении Евгении Даутовой к субсидиарной ответственности по тем же сделкам «Спурта», которые ей вменили в рамках нового уголовного дела.

Преследование Даутовой по первому уголовному делу закончилось для нее в 2019 году сроком в 3 года колонии с последующим освобождением по УДО за 11 месяцев до окончания срока. При этом на следствии и в ходе процесса она полностью признавала вину в злоупотреблениях в банке и фальсификации финансовой отчетности с ущербом 2,9 млрд рублей. Позднее, при рассмотрении второго дела, дала понять — те показания были некой сделкой, на которую она согласилась зря. Заметим, наказание банкир отбывала в казанском СИЗО, работая в прачечной. Новое уголовное дело стало для нее серьезным ударом.

Напомним, фабулу обвинений, которые СК и прокуроры считали доказанными:

• Эпизод 1. Невозвратные займы в 712 млн на КЗСК и «КЗСК-Силикон» (ч. 2 ст. 201 УК РФ). По версии обвинения, с 5 сентября 2013 года по 6 февраля 2017 года Даутова умышленно, вопреки интересам банка «Спурт», в целях извлечения выгод и преимущества в виде финансирования принадлежащих ей ОАО «Казанский завод синтетического каучука» и ОАО «КЗСК-Силикон» выдала кредиты десятку подконтрольных компаний — в том числе прописанных в Москве, Санкт-Петербурге и Нижнем Новгороде. Они были направлены на финансирование нефтехимического комплекса, но привели к образованию невозвратной задолженности в 712 млн рублей, снижению нормативов достаточности собственных капиталов банка.
• Эпизод 2. Кредит для погашения кредита на 100 миллионов (ч. 1 ст. 201 УК РФ). Злоупотреблением со стороны предправления банка силовики посчитали выдачу в августе — сентябре 2016 года кредитов на 100 млн рублей компании «Торговля и логистика», что, по версии обвинения, не вела реальной финансово-хозяйственной деятельности. Вся полученная сумма ушла на погашение задолженности по равнозначному кредиту ООО «Уфимское производственное предприятие», выданному «Спуртом» в 2016 году. На момент сделки в УПП уже началось конкурсное производство, но имелись активы, которых не было у нового, технического заемщика.
• Эпизод 3. Займы самой себе на 78,1 млн рублей (ч. 2 ст. 201 УК РФ). Также в обвинении Даутовой указывали шесть кредитов самой себе, выданные банком с 14 февраля по 9 марта 2017 года на суммы от полутора до 23 млн рублей каждый. Общий ущерб «Спурта» оценен в 78,1 млн рублей. Однако следствием установлено, что деньги не обналичивались и технически банк даже не покидали, то есть ни о каком выводе активов речи не идет. Даутова подтверждает, средства внутреннего займа пошли на выкуп акций ради консолидации портфеля по просьбе потенциальных инвесторов.

Районный суд вынес Даутовой обвинительный приговор по всем трем эпизодам. И, в частности, указал, что доводы защиты об отсутствии состава преступления по эпизоду кредитования группы «КЗСК» о невозврате кредитов вследствие внешних обстоятельств — валютного кризиса-2014 «являются несостоятельными и опровергаются показаниями представителя потерпевшего, свидетелей и исследованными материалами уголовного дела».

Данный вывод является прямо противоположным позиции арбитражных судов, которые установили — глава банка и ее подчиненные в условиях двукратного удорожания доллара предпринимали все возможное, чтобы исправить положение и минимизировать последствия.

В то же время районный суд посчитал нужным переквалифицировать первый, самый тяжкий эпизод с части 2 на часть 1 статьи 201 УК РФ, указывая, что сумма в 712 млн составляла менее 23% капитала «Спурта» и менее 3% его активов, что само по себе не могло привести банк к краху и отзыву лицензии. «Суд считает, что по первому преступлению тяжкие последствия в результате злоупотребления Даутовой своими служебными полномочиями наступить не могли», — прописал в приговоре судья Ильдар Салихов, исключая из объема обвинение и причинение существенного вреда интересам общества и государства со ссылкой, что постановление о привлечении обвиняемого не содержит «ясных сведений, в чем выразился этот вред».

Такая переквалификация обернулась истечением срока давности, именно по этому основанию суд освободил Даутову от наказания по всем трем эпизодам.

Ошибки в приговоре и оправданная Верховным судом сделка

Из резолютивной части решения апелляционной тройки следует — суд Татарстана признал законным и обоснованным приговор лишь по двум эпизодам дела Даутовой — первому на 712 млн и третьему, с личными кредитами на 78 млн рублей.

Приговор по второму эпизоду Верховный суд РТ постановил отменить и прекратить по нему производство с формулировкой «за отсутствием состава преступления». При оглашении решения судьи отметили — по этому эпизоду за Даутовой признано право на реабилитацию за незаконное уголовное преследование.

При изучении обстоятельств по этому эпизоду председательствующий Роман Давыдов спрашивал у осужденной — какой был смысл для банка в замене ссудной задолженности при отсутствии реальной деятельности компании «Торговля и логистика».

«Я не согласна с этими выводами АСВ. И Арбитражный суд встал на мою сторону», — комментировала ситуацию Евгения Даутова. Она уверяла — «Уфимское производственное предприятие» было хорошим заемщиком, с миллиардными оборотами, офисом в столице Башкирии и валютным кредитом в банке «Спурт», который был нужен для торговых операций в Европе и на Украине. Однако в результате девальвации рубля кредит вырос вдвое, а контрагент подал на банкротство УПП. Узнав об этом, директора компании пригласили в «Спурт», чтобы урегулировать вопрос по задолженности. «Кредит на 100 млн был обеспечен залогами лишь частично, остальное — лишь поручительством. И директор предложил забрать его ликвидное имущество и переоформить кредит на фирму его жены «Торговля и логистика», — вспоминала Даутова.

Она уверяет, выводы суда о «техническом» характере той семейной фирмы недостоверны. Перед сделкой банк проверял ее, в частности, выяснил — оборот «Торговли и логистики» в 2015—2016 годах оценивался в 200 млн рублей, был большой контракт с «Башнефтью». «Я не думаю, что такая компания стала бы заключать договор с «пустышкой», — заметила Даутова, отмечая, что на момент перевода долга УПП уже вступило в процедуру банкротства и по результатам конкурсного производства из заявленных требований кредиторов на 580 млн рублей (без 100 млн «Спурта») взыскано всего 16 миллионов.

— А с «Логистики» что-то получили? — уточнил судья ВС РТ Роман Давыдов.

— Это была осень 2016-го, а потом было уже не до «Логистики». В апреле 2017-го меня сняли [с поста главы банка]. Представители АСВ не все действия произвели, чтобы тот долг взыскать, — отвечала осужденная.

— В итоге экономический смысл сделки опять теряется?

— Если бы банк продолжил работать, мы бы получили погашение, поскольку кредит был переоформлен под поручительство Хрусталева, представителя собственника. А с Уфимского не получили бы ничего. А если бы оставили в конкурсной массе залоговую недвижимость на 60 млн, они могли бы тоже в 6% превратиться, — заметила экс-глава «Спурта», напоминая, с каким дисконтом с торгов в августе 2022-го продали имущество недостроенного завода «КЗСК-Силикон».

Заметим, по указанной сделке арбитражи ранее не усмотрели оснований для привлечения Даутовой к субсидиарной ответственности.

Второй ошибкой в приговоре верховные судьи посчитали отказ в удовлетворении гражданского иска АСВ на 890 млн 192 тысячи рублей со ссылкой на то, что еще в 2019-м Даутова признана банкротом и суммы по двум эпизодам (100 и 78 млн рублей) уже включены в реестр ее кредиторов.

Верховный суд Татарстана решил: данную формулировку приговора нужно заменить другой — «оставить гражданский иск без рассмотрения». Не исключено, что АСВ оспорит такой результат в кассации...

Евгения Даутова: «Я ничего не украла»

В Верховном суде Татарстана 66-летнюю осужденную защищал адвокат Ринат Файзрахманов. Впрочем, основную часть аргументов в свою пользу по части экономики Евгения Даутова излагала сама. Если кратко — бросить важный для импортозамещения и оборонки РФ недостроенный завод «Спурт» не мог — в этом случае вложенные кредиты бы не вернулись. Поэтому финансирование продолжалось на фоне обещаний господдержки в рамках «частно-государственного партнерства». Ведь достройка к 2017 году с лихвой окупила бы все вложения и позволила загрузить мощности действующего предприятия КЗСК.

«При реализации инвестиционных проектов предусмотрен особый порядок — кредиты могли быть погашены только с прибыли от реализации проекта «КЗСК-Силикон», — отметила осужденная и поделилась расчетами: — При условии запуска завода в 2017 году уже в 2022-м КЗСК имел бы прибыль в 8 млрд, а «КЗСК-Силикон» — 16,7 млрд рублей, так как отпускные цены на продукцию выросли в разы».

До запуска предприятие являлось планово-убыточным и по условиям проекта на окупаемость должно было выйти через 7 лет. При этом, по мнению Даутовой, этой точки можно было достичь и раньше и погасить кредиты досрочно. Она напомнила — трое из пяти членов совета директоров «силиконового» проекта были представителями государства, доля РФ в «КЗСК-Силикон» составляла 49%. Поэтому ссылки на то, что банкир Даутова финансировала стратегическую стройку в личных корыстных интересах, она считает оскорбительными.

«Банкротство «КЗСК-Силикон» произошло через два месяца после моего отстранения от должности в банке… Если бы я была в банке — я бы его не допустила. Все возможности достроить завод были. Если бы не было заинтересантов... Но силы были слишком неравные. Кому-то хотелось, чтобы произошло именно так, и за 6% с торгов ушел завод с оборудованием и 14 га земли — всего за 395 млн рублей при вложениях 6,4 млрд рублей. Естественно, погашения требований кредиторов при этом ждать не стоит. Только налоговая заявила требования на 500 млн рублей. Но кредиторы не получат ничего», — поясняла Даутова, выступая в Верховном суде, просила прокуратуру обратить внимание на дисконтную сделку.

Банкир напоминала — связанному с китайской корпорацией инвестору, готовому погасить миллиардные долги и вложиться в достройку, сделать этого не дали. Хотя отчуждение «КЗСК-Силикон» инвестор не предлагал, и активы предприятия, и прибыль оставались бы в Татарстане.

По мнению Даутовой, выводы следствия и суда о недооценке ею финансовых рисков несостоятельны. «В 2014 году произошло кардинальное изменение кредитной финансовой политики России. Отказ от поддержки стабильности рубля и переход к политике плавающего курса являются политическим риском и выходят за пределы обычного коммерческого», — отметила она и процитировала положение Конституции РФ со ссылкой на то, что сегодня основному закону страны исполняется 30 лет: «Основной задачей Банка России является защита и поддержание устойчивости рубля... Я помыслить не могла, что можно в один день эту статью проигнорировать и в два раза увеличить курс доллара. Этого предсказать не мог никто...»

Просчитать новые риски в условиях плавающего валютного курса не удалось и правительственной комиссии.

— Я ничего не украла. Я хотела, считала своей обязанностью сохранить уникальное оборонное предприятие для страны. Предлагала передать акции государству для зачета с АСВ, — поясняла экс-глава «Спурта». — Да, кризис глобальный был — бежали тысячи вкладчиков... Когда отозвали лицензии «Татфондбанка», «Интехбанка», «Татагропромбанка», я и коллектив, считаю, сделали все, чтобы сохранить и банк «Спурт», и завод. Но мы не нашли понимания и поддержки ни в одной из уважаемых госкорпораций. Завод до сих пор не построен и вряд ли будет построен, — с горечью заявила Верховному суду РТ Евгения Даутова.

В своей речи в прениях и в последнем слове она вновь остановилась на решениях арбитражных судов по сделкам, что вошли в три эпизода уголовного дела. Неправомерных действий Даутовой арбитражные судьи не установили. Эпизод с личными кредитами был признан бумажной сделкой внутри банка, никакого вывода средств со счета не было.

«Прошу отменить приговор Вахитовского суда и оправдать меня по всем этим преступлениям. Потому что никакой личной заинтересованности в этой ситуации у меня не было», — подытожила свое выступление заслуженный экономист России и Татарстана Евгения Даутова.

Адвокат осужденной: «Версия о личной выгоде бездоказательна»

По мнению защитника осужденной, при вынесении приговора в первой инстанции не учли целый букет обстоятельств. Включая тот факт, что приостановка кредитной линии со стороны госпартнера — ВЭБа в 2016 году обернулась тем, что вся тяжесть финансирования частно-государственного инвестпроекта легла на «Спурт».

«Косвенное кредитование голословно объявлено преступным, хотя такого термина в гражданском, налоговом и уголовном законодательстве нет, в чем его преступность и какие нормы оно нарушает — неизвестно. Само по себе такое кредитование состав преступления не образует», — отмечал адвокат Ринат Файзрахманов.

Отметим, кредитовать напрямую «силиконовую» стройку и два проекта КЗСК банк с определенного момента не мог, не желая нарушать нормативы, установленные ЦБ по сделкам с одним заемщиком. Поэтому на деле была реализована схема выдачи кредитов связанных с КЗСК компаний, которые перенаправляли заемные средства на нужды группы «КЗСК» и в первую очередь — стройку. Следствием тщательно проверялась версия о возможных хищениях — нецелевого расхода выявлено не было.

Также защитник указал на отсутствие доказательств декларируемого обвинением мотива Даутовой — «выгод и преимуществ для себя». «Результатом явилось не обогащение, а личное банкротство, — подчеркнул он. — Версия о личной выгоде, а не реализации высокотехнологичного проекта бездоказательна».

Выступление представителя АСВ Ильназа Багаутдинова было кратким: «Мы согласны с судом в части признания Даутовой виновной и банка потерпевшим. В части освобождения ее от наказания — оставляем на усмотрение суда. При этом не согласны с отказом в удовлетворении гражданского иска... Фактически суд лишил банк права на удовлетворение требований. Просим изменить приговор и признать право за истцом».

Представитель прокуратуры Татарстана назвал необоснованной переквалификацию обвинения по первому эпизоду, указывая, что именно она «привела к необоснованному освобождению от наказания». Доводы защиты он назвал несостоятельными и подытожил: «Предлагаю приговор отменить и передать дело на новое рассмотрение в ином составе суда».

Точку в этой истории ставить рано. Как отмечало «Реальное время», в рамках конкурсного производства недавно по цене квартирки продали недооцененный особняк-крепость основателя ФОНа Анатолия Ливады в Нижнем Услоне.