Екатерина Шарафеева: «Я отсюда никуда не уйду до самой пенсии!»

«Где родился, там и пригодился»

С самого начала нашей встречи Екатерина Владимировна с улыбкой просит называть ее просто по имени. И рассказывает: выбор профессии для нее оказался удивительно легким. Ведь медсестрой всю жизнь проработала ее мама, эту профессию выбрала и старшая сестра. Еще давно, когда мама работала в РКБ, ее сердце покорил один из пациентов. Молодые люди поженились. Так что сестринское дело послужило еще и поводом к самому появлению на свет маленькой Кати — родилась она здесь же, в роддоме при Республиканской клинической больнице. И теперь, работая здесь, она шутит, что пословица «Где родился, там и пригодился» в ее случае сработала буквально.

После РКБ мама нашей героини до самой пенсии проработала медсестрой в родном Столбище, в амбулатории. Катя, можно сказать, выросла в процедурном кабинете: ее приводили сюда маленькую и после садика, и во время начальной школы. А еще медсестра на селе — человек не только уважаемый, но и занятой. То сосед попросит давление измерить, то знакомой старушке нужно укол на дому сделать. Никому не отказывала Катина мама. И наша героиня выросла в осознании этого служения.

— У меня никогда не было сомнений, кем быть. Я с детства знала, что буду, как мама, медсестрой. После школы окончила медицинский колледж, два года побыла в декрете с младшим сыном — и в 2013 году пришла работать сюда, в РКБ, — рассказывает Екатерина Владимировна.

Я с детства знала, что буду, как мама, медсестрой

Обратиться за трудоустройством именно в РКБ посоветовала одногруппница — она работала в отделении функциональной диагностики, и там как раз была еще одна вакансия медсестры. Но, поговорив с кандидаткой, главная медсестра больницы предложила ей работу в приемно-диагностическом отделении (ПДО) — можно сказать, в одном из самых жарких мест клиники. Потом было финальное собеседование — и 30 октября 2013 года Екатерина впервые переступила порог отделения в форменной одежде медицинской сестры.

— Это очень интересная работа! И она — не просто так. Чтобы работать медицинской сестрой, надо уметь сочувствовать, должны быть желание и интерес к своему делу. У нас были одногруппницы, которые пришли было в клиники, но у них «не пошло», и теперь они работают в других областях, причем многие — по специальности. Например, моя лучшая подруга отучилась на фельдшера, поработала месяц на скорой помощи — и ушла. Проводит предрейсовую подготовку водителей — мерит им давление, температуру, заполняет путевки. Это тоже очень ответственно и важно. Но вот на скорой она работать не смогла — сейчас к ней хотя бы каждый день приходят гарантированно живые и в большинстве случаев здоровые люди, — объясняет медсестра.

«Я не могу отсюда уйти. Здесь по-настоящему интересно»

Екатерину порой зовут перейти в стационарные отделения — все же в ПДО работа постоянно напряженная и царит непредсказуемая атмосфера. В большинстве отделений стационара врачи и медсестры, как правило, примерно понимают, с чем им предстоит иметь дело. Здесь — не знают, с чем столкнутся через 10 минут. К ним с одинаковой вероятностью может попасть и пациент в состоянии клинической смерти, и проезжавший мимо РКБ дачник, решивший «заскочить» в ПДО, потому что «вчера утром у него что-то живот тянуло, надо бы посмотреть».

— Но я не могу отсюда уйти. Здесь все очень по-разному, и работать по-настоящему интересно. Представьте: привозят тяжелого пациента, нам надо мгновенно сориентироваться. Мы сразу же берем кровь на анализ, перекладываем, если надо — быстро везем в реанимационный зал (у реаниматологов свои медсестры, но мы тоже всегда на подхвате, там работы хватает всем). Нужно четко выполнять все необходимое, чтобы спасти пациента. И это очень интересно! А бывают и пациенты амбулаторного профиля: их здесь врачи осматривают, дают рекомендации, оказываем первую помощь и разъясняем, что им нужно обратиться к врачу по месту жительства утром. Разное бывает, и поэтому тут очень интересно работать. Я отсюда никуда не уйду! — улыбается медсестра.

Нужно четко выполнять все необходимое, чтобы спасти пациента. И это очень интересно!

У медсестер ПДО есть два режима работы — дневной (с 8.00 до 16.00, со всеми положенными праздничными и выходными днями) и суточный (сутки через двое-трое, с 16.00 до 16.00). Екатерина работает в суточном режиме: имея двоих детей, это удобнее — есть возможность водить их в школу по будням, делать с ними уроки и вообще больше бывать дома. А за гуманный подход к организации работы сотрудников наша героиня очень благодарит старшую медсестру отделения, которая, по ее словам, старается входить в положение каждой своей подчиненной и составляет удобный всем график.

— И весь коллектив в целом у нас замечательный. Мне кажется, таких команд, как у нас в ПДО, больше нет. Здесь мы все сплоченные. Праздники — вместе. Жизненные трудности — всегда помогаем. Каждый день у нас пятиминутки, на которых присутствуют все — от врачей до санитарок. Потому что работа у нас общая, и мы обсуждаем ее все вместе.

«Катя, так нельзя. Думай о хорошем»

Первое дежурство Екатерины в приемном отделении выдалось непростым. Кстати, в ту ночь врачом в отделении дежурила отоларинголог Дина Ларионова — ее портрет вышел в нашей рубрике совсем недавно.

— Мы с Диной Ильгизовной в отделении, обе молоденькие совсем еще, и тут ночью нам привозят пациента с дачи — с мая по сентябрь к нам вообще очень часто везут людей с дачных участков и из садов. Он подавился котлетой, да у него еще и развилась сопутствующая патология — неврологический диагноз, инсульт. Очень тяжелый был пациент, сразу. Как мы над ним бились в реанимационном зале! Дина Ильгизовна сделала все, что было в ее силах. Я тоже все, что могла и должна была, сделала — анализы взяла, ЭКГ сняла, доктору в манипуляциях помогла. Закончилось это все летальным исходом, к сожалению. Но мы эту ночь на всю жизнь запомнили. Помню: стоим с ней, на часы смотрим — два часа ночи. И она мне говорит: «Катя… Ну что же тут поделать...»

Наша героиня признается: вхождение в профессию легким не было. Были и слезы, и усталость, и вот такие встречи со смертью. Как-то раз в приемное отделение привезли пациента с сильными ожогами. Он выжил при технологическом инциденте, но сильно пострадал. Медсестра поучаствовала в оказании помощи, а потом несколько дней не могла есть — переживала за этого человека, и ей было его очень жаль.

— Мне тогда коллеги сказали: «Катя, так нельзя. Думай о хорошем. Не о том, как он будет жить с этими ожогами, а о том, что он будет жить. Он в надежных руках, ему оказывают квалифицированную помощь. А значит, все у него будет хорошо». И я поняла: вот он, тот настрой, который нужен на работу.

Но, конечно, в ПДО не привозят день и ночь пациентов на грани жизни и смерти. Бывают и те, кто воспринимает отделение как удобную амбулаторию, где не надо сидеть в очереди. Такое отношение неодобрительно оценивают многие врачи (в том числе и в интервью для нашего издания), а вот Екатерина относится к вопросу с другой стороны:

— В поликлинике надо записаться (и не факт, что это получится на нужный день) или отсидеть километровую очередь. Вот они сюда и едут. Я их, например, хорошо понимаю — пробиваться в поликлинику им бывает просто некогда. Да и не все они вообще знают, что ПДО — это не амбулатория. Об этом же никто им не говорит. Единственное, что они знают, — по обращению сюда их обязательно должны осмотреть.

Нужно внимательно относиться к своему здоровью!

Травматологические пациенты поступают не сюда, а в приемное отделение Травмоцентра. Впрочем, и здесь, в «мирном» ПДО РКБ, на этот процесс насмотрелись: травматологи со своим приемным отделением временно переместились сюда на время закрытия Травмоцентра под ковидный госпиталь.

— Наверное, чтобы работать в приемном отделении «травмы», надо иметь особенно стальной характер, — говорит наша героиня. — Там — и ДТП, и пьяные, и бушуют… Ведь очень большая категория обращений там — «пьяная травма».

Я говорю: «Давайте вам ЭКГ снимем, на всякий случай». Сняли, я показываю результат кардиологу — и эту пациентку сразу же увезли в операционную

А здесь, в ПДО РКБ, самые распространенные диагнозы — инсульты и инфаркты. Пациентов везут сюда 24 часа в сутки на скорой помощи со всей республики и из Казани (в те дни, когда РКБ — дежурная по Казани клиника). Есть и самообращения:

— Например, сегодня была женщина. Плохо ей, и легче не становится. Все вроде бы внешне в порядке, и только в груди что-то тянет. Я говорю: «Давайте вам ЭКГ снимем, на всякий случай». Сняли, я показываю результат кардиологу — и эту пациентку сразу же увезли в операционную. Оказалось, у нее инфаркт.

Медсестра припоминает много случаев, когда люди затягивают с обращением к медикам и тем самым пропускают у себя симптомы грозных заболеваний. Заболело в груди, колет или тянет — не нужно думать, что это просто межреберная невралгия или «продуло на огороде». Это может быть инфаркт. Поэтому нужно внимательно относиться к своему здоровью! Правда, в последние годы таких случаев становится меньше: диспансеризация «отлавливает» опасные предвестники, и пациенты начинают лечиться. Но все же нередко серьезные сердечно-сосудистые диагнозы ставятся именно здесь, на диагностике в ПДО.

Одни из страшных и серьезных случаев, с которыми можно еще здесь столкнуться, — аллергия на укусы насекомых. Анафилактический шок за считанные минуты убивает человека, поэтому если в ПДО обращаются люди с явно выраженной аллергией, медики бегут оказывать помощь моментально: вводят препараты и оставляют человека рядом, наблюдая за его состоянием до тех пор, пока реакция полностью не пройдет.

Наша героиня с теплотой вспоминает работу и с Русланом Валеевым — и его портрет мы тоже писали. Совсем недавно его перевели из РКБ на должность главного врача в Центральную районную многопрофильную больницу Нижнекамска.

— Так было интересно с Русланом Фаритовичем работать! Он и человечный, и добрый, и внимательный. Рада, что этот человек встретился на моем пути. Мы с ним и стенты меняли в процедурном кабинете, и больных с почечной коликой принимали. Так жалко было его провожать в Нижнекамск! — рассказывает медсестра.

Допустим, он вам нахамил, ушел, забыл об этом. А вы-то зачем несете дальше?

«Человек пришел в клинику. У него болит. А значит, надо относиться к нему снисходительно»

Если человеку плохо, он может быть возбужденным, агрессивным, вести себя неадекватно, обижать медицинский персонал. И если на доктора многие еще боятся прикрикнуть, то медсестер не стесняются. Екатерина разводит руками: ну да, этого хоть отбавляй. И первое время такие случаи вызывали в ней глубокую обиду. Она даже плакала после встречи с такими пациентами. Но сейчас, вспоминая себя в первые годы работы, советует молодым коллегам:

— Главное в таких случаях — самой на это не вестись. Да, конечно, мы все люди, нам может быть обидно. Но моя задача — оставаться спокойной, не подавать виду, что вас что-то задело, вообще избегать любых нервных проявлений. Нас и обозвать могут, и плюнуть в нас, и руками машут, и даже стульями швырялись на моей памяти. Но я же понимаю: человек пришел не в магазин, а в клинику. У него болит. А значит, надо относиться к нему снисходительно, ведь ты должна ему помочь. Они, кстати, потом почти всегда успокаиваются, возбуждение спадает. И все, мы работаем дальше. И, допустим, он вам нахамил, ушел, забыл об этом. А вы-то зачем несете дальше?

Впрочем, если буяна угомонить не удается, сотрудники отделения вызывают полицейских, те приезжают и принимают меры.

Есть категория пациентов, которые настаивают на собственной госпитализации, не имея к этому показаний. Медики, следуя протоколу, дают им рекомендацию обратиться к врачу по месту жительства и объясняют, почему положить в отделение его не могут. И это тоже одна из конфликтогенных ситуаций: многие пациенты начинают топать ногами, скандалить и угрожать звонками во все профильные инстанции. Приходится успокаивать и их.

А еще — тех, кто приходит в ПДО за больничным листом. Екатерина говорит: медсестры, администраторы и врачи чуть ли не каждому пациенту объясняют: здесь, в приемно-диагностическом отделении, больничный лист не оформляется.

— Но и всех этих людей тоже можно понять. Они не медики. Процедуру не знают. Поэтому объясняем: «Вот вам бумага, здесь печать поставьте, а утром идите к своему терапевту, и он вам откроет больничный». Все объяснишь, все покажешь. Обязательно акцентируешь внимание на том, чтобы не забыл поставить печать — иначе не получит в аптеке лекарства. А такого, чтобы просто бумажку в нос сунуть и ничего не объяснить, — тут не бывает.

Все объяснишь, все покажешь. Обязательно акцентируешь внимание на том, чтобы не забыл поставить печать — иначе не получит в аптеке лекарства

Три «аполлона» и новогодние петарды

На смене в ПДО обычно находятся один или два медицинских регистратора; две или три медсестры, один терапевт приемного отделения, в дневное время — еще и хирург, и невролог. При необходимости в отделение вызывают дежурных профильных докторов из стационаров больницы. В праздничные дни в отделении усиление по персоналу — круглосуточно дежурят четыре медсестры и два терапевта. Просто в праздники обращений гораздо больше.

Здесь же, в ПДО, находится еще и ожоговый центр. Екатерина рассказывает: всплеск обращений туда происходит в новогоднюю ночь («спасибо» фейерверкам и петардам) и сейчас, в сезон шашлыков. Бывают и курьезы:

— Как-то ночью к нам приехали трое мужчин, завернутых в белые простыни. Это было очень странное зрелище: распахивается дверь, и заходят как будто три античных статуи, три Аполлона. Они еще высокие, здоровенные, как на подбор. Оказалось, что они к нам прямиком из бани: ухитрились все втроем одновременно ошпариться кипятком. Кто ногу, кто руку, кто голову. Мы, конечно, помощь им оказали, но момент их появления выглядел очень забавным. Они даже сами смеялись.

«Смерть — это всегда очень тяжело»

Екатерина рассказывает: первые лет пять ей было очень жалко каждого пациента. Она эмоционально включалась в каждый тяжелый случай.

— А сейчас — да, я сочувствую. Но я же знаю, что люди находятся под контролем. В больнице. Их тут никто не бросит, никто не откажет в помощи. Поэтому я уже спокойнее, чем раньше. Но это спокойствие надо наработать. Тут ведь каждый день что-нибудь случается.

В приемном отделении не получается не сталкиваться со смертью. Такое бывает очень редко — раз в несколько месяцев, но все же случается. Были на памяти Екатерины случаи, когда пациентов уже привозили в состоянии клинической смерти, а были моменты, как в первое дежурство, когда человек «уходил» прямо под руками медиков. Наша героиня твердо говорит: да, каждая смерть — это тяжело. Каждый медик понимает: перед ним — не просто тело. Перед ним — человек.

Я же знаю, что люди находятся под контролем. В больнице. Их тут никто не бросит, никто не откажет в помощи. Поэтому я уже спокойнее, чем раньше

— И ты всегда чувствуешь огромную жалость. И нет разницы, молодой это был человек или пожилой. А еще очень жалко родственников — ведь они тоже нередко приезжают с пациентами. Воды им выносишь, успокоительные. И это всегда очень тяжело. Но потом идешь и работаешь дальше — ведь приходят другие пациенты, которым надо помочь.

Причем помогать порой случается не только на рабочем месте. Медик остается медиком всегда. Как-то раз Катя ехала со смены домой в Столбище на автобусе, и несколько агрессивных выпивших молодчиков напали на водителя. Основательно его избив, они убежали, а Катя оказала первую помощь — промыла и очистила ссадины, сделала перевязку, отследила состояние и дождалась приезда скорой помощи.

— У меня всегда с собой спиртовые салфетки, бинт, обезболивающие, антисептик. Муж надо мной подшучивает: «Ты чего как бабушка ходишь, у тебя вечно полная сумка медикаментов». А я говорю: «Все мое! Мало ли когда понадобится!» Вот, понадобилось…

Бывают и детективные истории — диагностика в ПДО не всегда проходит легко, как по нотам. Из некоторых пациентов еще важно «вытащить», что же действительно с ним случилось. Медсестра описывает случай, произошедший буквально на прошлой неделе: ночью обратился мужчина со страшными болями в животе. Он не мог ни лечь, ни сесть — УЗИ, рентген, ЭКГ ему делали в положении стоя. Но компьютерную томографию так не проведешь, пациента надо положить! Позвали бригаду анестезиологов, они его обезболили, сделали ему КТ, и только потом мужчина сказал медикам: «Я ударился поясницей пару дней назад». Оказалось, у него был удар селезенки, в брюшной полости образовалась жидкость. Его сразу же прооперировали, и прямо сейчас он собирается домой.

Они очень боялись неизвестной болезни, боялись приезжать в больницу и там заразиться. Были панические атаки, люди задыхались и были уверены, что у них пневмония

«У людей был страх в глазах»

Медсестра вспоминает, как ПДО работало во время пандемии. Медики работали сменами, полностью «запаковавшись» в противочумные костюмы. Первая смена работала под этой защитой с 8.00 до 14.00, следующие 6 часов отдыхала, пока работала вторая смена, а в 20.00 вновь облачались. Мы уже не раз говорили о том, как тяжело работать в этом обмундировании — но медсестры, как и врачи, с честью выдерживали испытание и оказывали всю необходимую помощь, которая от них требовалась.

— Люди ведь так же болели, у них так же поднималось давление и болело сердце, выходили камни из почек, как и без пандемии. И вы знаете, у них был страх в глазах. Они очень боялись неизвестной болезни, боялись приезжать в больницу и там заразиться. Были панические атаки, люди задыхались и были уверены, что у них пневмония. К нам буквально сегодня привезли очень возрастную бабушку, которая, едва зайдя на диагностику, увидев кислородную маску и белые занавески, сразу же сообщила: «Я тут не лягу лечиться!» Я сразу поняла: во время пандемии она тяжело болела ковидом и лечилась в больнице. С тех пор и осталось такое паническое отношение к этому всему.

Наша героиня признается: когда началась пандемия, было непонятно, что ждет медиков, как все будет, что это за болезнь такая новая. И страшно было, как и любому обычному человеку... А сейчас Катя, вспоминая порой то сложное время, думает: неужели это было с ней?

Одной из первых в отделении Екатерина привилась от ковида. Смеется:

— Нас, из РКБ, прививали в феврале 2021 года. Самыми первыми из нашего отделения поехали я и одна санитарка. А когда нас спрашивали, не страшно ли что-то делать, я ответила: «Хвост-то уж, наверное, не вырастет. Рога и копыта тоже». Надо — значит, надо! А сколько мы слышали от пациентов всяких гипотез о том, что это чипирование!

Я даже никогда не рассказываю дома, какие случаи были в отделении, какие происходили радости и неприятности. Разные ситуации бывают и в быту, и на работе

«На работе отдаешься своему делу. Дома — семье. Смешивать эти вещи нельзя»

А за стенами больницы наша героиня — молодая женщина, счастливая в своей семье. Она мама двоих детей, любящая жена, заботливая дочь и невестка. С удовольствием рассказывает о своей семье, о своем саде, в котором сажает не только овощи, но и несметное количество цветов. О том, как печет угощение для своих домашних по выходным. Как ездит с семьей на море в отпуск. О том, как счастлива в своем спокойном мире.

Интересно, что эти два мира — больницу и дом — Екатерина никогда не смешивает.

— Я выхожу из больницы, переодевшись, — и оставляю свою работу до того момента, пока не приду на следующую смену. Дверь закрыла — и оставила за ней все, что там было. И точно так же прихожу на работу из дома, что бы там ни происходило — ты здесь улыбаешься, приветливая, внимательная и собранная. Я даже никогда не рассказываю дома, какие случаи были в отделении, какие происходили радости и неприятности. Разные ситуации бывают и в быту, и на работе. Но эти ситуации надо оставлять там, где они произошли. И знаете, это очень помогает жить. На работе ты полностью отдаешься своему делу. Дома — своей семье и себе. Смешивать эти вещи нельзя. Я выстроила барьер.

Вот уже десять лет наша героиня работает медсестрой в приемном покое. И когда мы задаем ей наш традиционный вопрос о том, ради чего она здесь и что она больше всего любит в своей работе, она, улыбаясь, отвечает:

— Это — мое. Мне нравится ставить катетеры. Работать с людьми. Контролировать их состояние. Даже документы заполнять нравится. Все здесь — мне нравится, и я тут на месте. Я даже старшей медсестре говорю: «Я отсюда никуда не уйду до самой пенсии!» И через пятнадцать лет вижу себя только здесь — медсестрой приемно-диагностического отделения!

«Это передовая, понимаете?»

Гульнафис Мисбахова, старшая медсестра приемно-диагностического отделения, делится с нашим изданием своими мыслями:

— Обо всех, кто работает здесь из среднего и младшего медицинского персонала, мне хочется сказать только хорошие слова, слова благодарности. Случайных людей у нас нет! Я сравниваю приемно-диагностическое отделение с линией фронта. Это передовая, понимаете? Все обращения, все поступления — все идут через ПДО. Театр начинается с вешалки, а больница — с приемного отделения. Многое в выздоровлении пациента зависит от того, как мы встретим его здесь, как вдохновим к выздоровлению.

Катя умеет найти общий язык с каждым. Может и успокоить, и вдохновить. В нужное время находит нужное слово

Гульнафис Дамировна говорит о Екатерине, что та отзывчива, исполнительна и трудолюбива. За те 10 лет, что наша героиня здесь провела, она освоила всю премудрость работы медицинской сестры, все необходимые действия и манипуляции. А еще, рассказывает старшая медсестра, Екатерина пропускает каждого пациента через свое сердце, работает с душой.

— К нам ведь обращаются разные пациенты, с разными заболеваниями, с разными проблемами. И из Казани, и из отдаленных районов. Катя умеет найти общий язык с каждым. Может и успокоить, и вдохновить. В нужное время находит нужное слово — и для самих пациентов, и для их близких! Ее ценят в коллективе, любят и уважают. И еще я хотела бы сказать, что мы дорожим и гордимся как Катей, так и каждым нашим сотрудником. А всем читателям хотим пожелать здоровья и благополучия!