От медресе до тюрьмы: жизнь кукморского муллы в двух документах

Известная на сегодняшний день история моих предков начинается с 1678 года, а именно с основания деревни Балыклы Кукморского района. На тот год в ней было около шести дворов рода Бектимеровых. Примерно в 1744 году предки переселились в деревню Урсалы (Шерлама). Позже дед Муртаза Саед-улы (1721—1790) с братьями Апкой и Гумером переселились в деревню Байрака Ютазинского района. Хасан Муртаза-улы родился, скорее всего, в Байраке в 1756-м и там же умер в 1814—1816 годах. У Хасана было четверо сыновей: Хабибулла, Рахматулла, Фазлулла, Мухаммаджан (1817—1895). У Мухаммаджана было шестеро сыновей: Ахмеджан, Ашрафджан, Мухаммедзакир, Мухаммедсабир, Газизджан (1838—1895), Мухаммедбакир. Мой прапрадед Газизджан был известным переписчиком книг, учился в Бухаре, обладал каллиграфическим почерком. Мухаммедсабир (1866—1924) — депутат госдумы 2-го созыва от Уфимской губернии, ахун и имам 3-й Соборной мечети Уфы. У Газизджана был сын Миргабиджан (1869—1937) — имам 1-й мечети в деревне Камышле Самарской области. Миргабиджана несколько раз арестовывали, обвиняли в контрреволюционной деятельности, раскулачили, семью сослали в Казахстан, а в 1937 году его расстреляли.

Юлия Хасанова

Оренбургскому духовному собранию, которое установлено для укрепления и распространения исламского шариата, и уважаемому главе мусульман муфтию и судье заявление.

От имам-хатыба, мударриса Миргабидзяна, сына дамеллы Газиззяна Хасанова из деревни Баки Сок-Кармалинской волости Бугурусланского уезда Самарской губернии. Я пришел к вам сдавать экзамен по наукам, связанным с исламским шариатом. Вместе с этим заявлением предоставляю свидетельство, выданное нашим учителем дамеллой Ахмадлатыфом, сыном Габдуллатыфа, из 1-й мечети деревни Тумутук; паспорт; справку о том, что меня выбрали в 1-ю мечеть деревни Камышлы Старо-Соснинской волости Бугурусланского уезда; необходимые документы. Почтительно прошу судей Духовного собрания выдать заключение о том, насколько мои знания соответствуют необходимым для муллы.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

обвиняемого Хасанова Миргабидзяна.

Город Ульяновск. 2 января 1934 года.

ПОКАЗАЛ:

В 1929 году я был арестован Байтуганским ОГПУ в селе Камышле за агитацию против сдачи хлеба, против колхоза и что скоро победит Китай, но я в этом виновным себя не признал, а через 1,5—2 месяца пришел приговор, по которому меня осудили на 3 года Вишерского лагеря. Вернулся я из лагеря 2 сентября 1932 года и остался проживать в селе Камышле Байтуганского района. Семья моя — жена, сын и дочь — в 1931 году высланы в Казахстан, где таковые проживают и сейчас. В ноябре 1932 года я снова был арестован в Бугуруслане РУМом за спекуляцию, где просидел 16 дней и был освобожден. Последний раз я был арестован в Бугуруслане РУМом 24 ноября 1933 года за избиение женщины и нарсудом от 5/XII 33 года осужден на 5 лет изоляции.

По возвращении из лагеря я проживал в селе Камышле по ул. Советской, дом №223, у Валиахметова Хузи — колхозника-пастуха, летом я от него ушел, потому что он вернулся в свой дом, и я перешел жить к единоличнику Фатхуддинову Мубану, у которого жил до октября 1933 года, а последнее время жил в селе Камышле у Фарукшина Maнудина — единоличника, бывшего колхозника. Первое время я не занимался религиозной деятельностью, а потом 11/V 33 года я зарегистрировался в Байтуганском РИКе и приступил к исполнению обязанностей муллы-мухтасиба.

Мухтасибом я был назначен еще в 1927 году, а потому в этот раз среди верующих я и объявил себя мухтасибом. Тем более что 16/II 33 года я был в городе Уфа в ЦДУМе, куда ездил по собственной инициативе за метрическими выписками для представления в милицию для получения паспорта.

Будучи в ЦДУМе 16 февраля 1933 года, я получил от управления предписание, в котором говорилось, что я назначен мухтасибом Бугурусланской епархии, в которую входят: г. Бугуруслан и район, а также Байтуганский, Боклинский, Сталинский, Абдулинский и Кинель-Черкасский районы, с центром в городе Бугуруслане. В ЦДУМе я встречался с председателем Фахрудиновым Ризой, его заместителем Таржимановым Кашафом и членами управления: Камалуддиновым Зыя, Мачкуловым Магдаяшем, Бубый Мухлисой и с Исхаковым Зарифом. На политические темы у меня с ними разговора не было, но каждый из них меня расспрашивал, за что и где я сидел, как сидел — плохо ли было или хорошо. Я им ответил, что отбывал наказание в Вишерских лагерях, было трудно, но теперь вот освободился. Также спрашивали об урожае, как живет население и, в частности, я.

Я ответил, что урожай ничего и население живет тоже ничего, а про себя ответил, что голодать не приходилось. Какие другие были разговоры — не помню. Но дальнейшие разговоры были связаны с моим мухтасибством, а именно: Таржиманов вручил мне два предписания: первое — собрать сведения, сколько раньше было мечетей действующих, сколько имеется мечетей теперь всего и сколько из них действующих, сколько имеется мулл, азанчи и сколько из них старых, все эти сведения должны быть на каждое селение в отдельности.

Второе — говорилось, что имеются сведения, что ряд верующих не могут проводить свои религиозные обряды в силу отсутствия мулл и азанчеев, а потому при обращении верующих, при наличии подходящих кандидатов, назначать на должность мулл и азанчи, если даже они и не имеют спецобразования, но смогут справиться со своим назначением. Других разговоров у меня не было, а я больше в ЦДУМ не ездил и ко мне никто из ЦДУМа не приезжал.

По возвращении из ЦДУМа я не сразу приступил к выполнению задания ЦДУМа, а выполнять лишь стал после 11/V 33 года, когда я зарегистрировался в РИКе. Первое время требуемые ЦДУМом сведения относительно мечетей, мулл и азанчи я стал собирать через лиц, приезжающих на базар в село Камышлу. Фамилии этих лиц, у которых я спрашивал сведения, я не помню, так как все эти разговоры были на улице и запомнить фамилий не смог, но все они мои знакомые. Кроме того, я лично ходил по населенным пунктам и собирал нужные мне сведения, также я был в Татарском Байтугане, Байтуганском районе, у Рахимяна, фамилии его не помню, колхозник, у других лиц я не был, разговор у меня с ним был: есть ли мечеть, совет мечети и мулла, на все эти вопросы я получил ответ, что мечеть и совет есть, но муллы нет и т.д. В доме Усманова я был у старика Шаймарданова, от него я также получил аналогичные сведения.

В деревне Бакайкино я был у Хасанова Бакира — колхозник, старик. В деревне Болокле — у муллы Муслимова Шакуля, он живет очень бедно, и я ему дал свой хлеб. С ним у меня разговор был исключительно о мечетях, других разговоров с ним не имел. Старое Ермаково — у бывшего муллы Багаудинова Хаснулы, кроме разговоров, как о мечетях, у меня с ним не было. В Новом Ермаково — у Валиуллы, фамилии не помню. В этом селе я был в мечети до восхода солнца, кроме Валиуллы, были еще человека 4, но как их фамилии — я не знаю. В Асакеево — у муллы Губайдуллы Гадеева, с ним разговор был только о количестве мечетей и мулл и в ряде других сел, о которых скажу дополнительно.

Во время своего хождения по населенным пунктам я интересовался урожайностью и настроением колхозников и единоличников, интересовался смертностью от голода. После своего обхода населенных пунктов я написал доклад в ЦДУМ, но таковой не успел отправить, и он у меня хранится в бауле, который остался в РУМе в Бугуруслане. В докладе я написал о мечетях и муллах, другие вопросы не освещал, но указал, что юго-восточнее Бугуруслана имеется голод, а потому туда не выезжал. Во время своей поездки я не старался открывать закрытые мечети, а мулл старых не назначал. Своим мушавиром я назначил Хамидулина Шайхлисмана, он сейчас мулла поселка Тургай, Бакаевского сельсовета, он приходил ко мне несколько раз и жаловался на трудности жизни и говорил, что ему скоро придется голодать, и просил у меня помощи в переводе в другую мечеть, в более крупный населенный пункт. Зная его как способного, и он одно время был мушавиром, я его и назначил таковым, одно время он был арестован ОГПУ, но потом через некоторое время его освободили, и я считал его надежным. Разговоров у меня с ним не было.

Вскоре после назначения мною Хамидулина мушавиром я выехал в Бугуруслан, чтобы подыскать себе работу. Из Бугуруслана я послал ему письмо, в котором я писал о его переводе в Бакаевскую мечеть, просил съездить в Новое Усманово и назначить муллой Гатауллина Ахметдуллу и в Новое Усманово велел назначить второго муллу Диадорова Гарифа, который вернулся из ссылки, знал я его как надежного муллу. Сделать общее собрание верующих в селе Камышле о новом налоге на мечеть. В Старое Ермаково велел назначить муллой вернувшегося из Средней Азии Насырова Гады. Выполнил ли он мое задание, я не знаю, он мне об этом не писал, и я его, в связи со своим арестом, не видел. Записано с моих слов верно и мне зачитано.

Допросил: нач. О.О. Иванов Хасанов М.

Комментарий

ОГПУ — Объединенное государственное политическое управление.
ЦДУМ — Центральное духовное управление мусульман.
РУМ — районное управление милиции.
Мухтасибство — мухтасибат, административная единица Духовного управления мусульман, объединяющая мусульманские приходы определенных территорий (город, район, округ).
Мушавир — советник.

Концепция тетради, тексты — Нурия Фатыхова.
Дизайн, верстка — Клим Гречка.
Графика, иллюстрации — Диана Халимова.
Перевод на татарский язык — Айдар Гайнутдинов, Айзат Мингазов.
Редактор татарского текста — Айдар Гайнутдинов.
Редактор русского текста — Надежда Верещагина.