«Зеленый дом» Казани: вход по спецпропускам и VIP-жильцы

Немного о быте дома вертолетостроителей

Возвращаемся к нашему «Зеленому дому». По рассказам старожилов, даже и в ранние послевоенные годы весь жилой комплекс был обнесен высоким железобетонным забором, а попасть на его территорию можно было только по специальным пропускам: дом, как и завод, считался режимным объектом. Последнее обстоятельство, хотя и создавало некоторые дополнительные сложности для жильцов (например, при приеме гостей, которых нужно было отдельно оформлять и регистрировать), но с учетом окружающей криминогенной обстановки, по большому счету, было очень даже комфортным — ни один посторонний не мог сунуться во двор, и внутри своей «крепости» жильцы чувствовали себя в буквальном смысле слова как за каменной стеной.

В конце 1940-х годов забор убрали, а пропускной режим отменили, но, несмотря даже на это послабление, беспокойные соседи с Мокрой по старой привычке старались без надобности сюда не заглядывать, как будто подсознательно понимали — не их это территория.

До середины пятидесятых годов дом еще топился дровами — в его подвалах и по сей день сохранились дровяные сараи, большинство из которых используются сегодняшними жильцами как складские помещения. При этом далеко не все из нынешних хозяев подвалов обитают в «Зеленом доме». В некоторых квартирах до сих пор сохранились старые или уже давно заброшенные, или же переделанные под иные бытовые нужды печи.

Дом, архитектурный стиль которого Сергей Павлович Саначин определяет как постконструктивизм, во многом оригинален: к примеру, площадь квартир от подъезда к подъезду варьируется, хотя их конфигурация везде примерно одинаковая. В одном подъезде только четырех- и трехкомнатные, а в другом вообще невиданные — в три с половиной комнаты — квартиры (за полукомнату считают лоджию). Вообще, планировка дома довольно детально продумана: так, проектом В.А. Дубровина заложена возможность установки лифтов (последнее, как мы знаем, так и не воплотилось в жизнь), а в кухнях предусмотрены шкафы-холодильники и даже альковы для домработниц.

Несмотря на почтенный возраст, дом еще достаточно крепок — все его несущие конструкции выполнены из железобетона, деревянные же только перекрытия. В «Зеленом доме» шесть подъездов, которые расположены в двух крыльях и в угловой центральной части. Ее дополняет бельведер — архитектурная композиция в виде шестиугольной крытой лоджии. Не исключено, что когда-то этот бельведер использовался как смотровая площадка.

Рассказывает Борис Семенович Рыбак: «Однажды знакомый привел к нам домой француженку: это был первый визит представителя «Ашана» в Казань, она приезжала на разведку. Гостья была в восторге от квартиры, потому что в Париже винтаж и ретро считались модными. Она говорила — мол, во Франции новые квартиры специально приводят к такому виду, как у нас.

Когда очередь дошла до ремонта в квартире, у нас было очень большое желание все переделать — поменять двери, сделать перепланировку, потому что многое в доме было неудобно. Я уже подготовил планы, но вдруг понял: если мы так поступим, у нас будет совсем другая атмосфера. Мы сохранили фризы под потолком и старые межкомнатные двери, чтобы оставить элементы старого интерьера».

Внутренний двор «Зеленого дома» смахивает скорее даже не на двор, но на достаточно внушительную, хотя и сильно запущенную парковую зону — когда-то здесь были свои танцплощадка, эстрада и даже действовавший в летнее время фонтан. Со временем двор дома лишился великолепных высоких тополей, чьи стволы в диаметре достигали метра (некоторые жильцы жаловались на пух и добились-таки уничтожения деревьев), но и без этих тополей здесь до сих пор сохраняется неповторимая атмосфера старого парка.

Несмотря на то что «Зеленый дом» во все времена считался элитным жильем, из знаменитостей здесь проживал только директор Казанского математического института имени Чеботарева, выдающийся советский математик, профессор Борис Лукич Лаптев (1905—1989), который, помимо всего прочего, был еще и ярым коллекционером — собирал картины непризнанных советских художников. Кстати, Владимир Лукич Лаптев, чьи замечательные фотоработы представлены в этой книге, был его родным братом.

Из известных имен, пожалуй, все — разве что замминистра МВД Рустем Минушев, проживавший в «Зеленом доме» в шестидесятые годы. Помимо них в списках жильцов советского времени мелькают имена начальников цехов, инженеров, летчиков-испытателей и даже простых работяг. Эти имена не на слуху, и приведи я их в этой книге, они все равно ничего не скажут читателю. Что уж говорить про новых обитателей дома, въехавших сюда за два последних десятилетия — в большинстве своем они и вовсе не имеют никакого отношения ни к Казанскому вертолетному заводу, ни к здешним краям. Так что очень возможно, что сложившиеся здесь еще с ранних советских лет давние традиции и размеренный, почти патриархальный уклад жизни в скором времени безвозвратно уйдут в прошлое…

Сегодня у старого «Зеленого дома» и места бывшей Владимирской часовни бьет ключом новая жизнь, совсем не похожая на прежнюю — возле современных офисных центров вечно толпятся одинаково одетые клерки с одинаковыми постными физиономиями, в распахнутые двери дорогих магазинов заходит богатая казанская публика, то и дело снуют по Московской экскурсионные автобусы. Тут уже не встретишь просящегося на бумагу «мокринского» персонажа, а окружающая местность вдруг в одночасье сделалась до неприличия благопристойной, «прилизанной», но какой-то совсем не казанской и, я бы даже сказал, несколько скучноватой.

А тем временем нам с читателем пора думать, как двигаться дальше. Если пройти еще квартал дальше по Московской, то мы придем к пожарной каланче 2-й полицейской части, в которой, как мы уже знаем, так и не ночевал Владимир Гиляровский. Далее еще через полквартала по нечетной стороне улицы пойдет частично сохранившийся храмовый комплекс церкви Московских чудотворцев, к которому нам с вами нужно будет обязательно заглянуть, но не сейчас, мы и без того чересчур увлеклись церковной тематикой. Необходимо срочно разбавить ее чем-то другим — скажем, хозяйственными делами.

А посему по Московской мы пока не пойдем, а повернем направо, на улицу Чернышевского, бывшую Поперечно-Владимирскую, и, не доходя сотни метров до Привокзальной площади, свернем уже налево, на улицу Гаяза Исхаки, которую старшее поколение казанцев знает как улицу Володарского. На этой совсем коротенькой улочке, ведущей к нынешнему Колхозному рынку, до революции действовали представительства сразу трех волжских пароходств — «Самолета», «Кавказа и Меркурия» и «Общества по Волге». Кроме этого, здесь располагалось несколько транспортных контор города (в том числе и офис казанской конки под началом Густава Тальквиста), но наибольшую известность среди них приобретет (благодаря многочисленным газетным публикациям) товарищество «Аутотранспорт в Казани». О транспортных делах, и не только о них, и пойдет наш дальнейший рассказ.

Продолжение следует