За подгузники не ответил: в Казани судят экс-главу предприятия инвалидов

После увольнения директора вместо документов нашли резаную бумагу

В зале Приволжского райсуда Казани Рифат Ганибаев, представитель потерпевшего, старается сесть подальше от обвиняемого Айрата Ибрагимова. А ведь в 2012-м сам приглашал его на работу в учебно-производственное предприятие «Картонажно-полиграфические изделия» (далее — КПИ). На тот момент бывшая артель для реабилитации инвалидов выпускала школьные тетради и альбомы, картонную тару и красочную упаковку. Среди заказчиков были и пороховой завод, и промышленные гиганты, и торговая сеть.

За плечами у Ибрагимова были диплом инженера-электронщика, опыт руководства коммерческой фирмой и отделом в Министерстве транспорта РФ, на протяжении 5 лет до устройства в КПИ он руководил проектом Ространснадзора и Росавиации по созданию информационных систем контроля и управления. Ну а в Татарской республиканской организации Всероссийского общества инвалидов (ТРО ВОИ) на тот момент задумали модернизацию дочерних предприятий.

В КПИ Ибрагимов работал до 1 августа 2018 года. После увольнения в компании не нашли часть бухгалтерских документов, зато обнаружили в кабинете директора... резаную бумагу. Об этом на последнем допросе в суде свидетельствовала Рената Ганибаева — сотрудница бухгалтерии и дочь председателя ТРО ВОИ. Ее отец поделился с «Реальным временем» результатами аудиторской проверки на предприятии инвалидов.

— Там черным по белому написано — дыра в 70 млн рублей... В этой части еще не все расследовано. Когда Ибрагимов заступал, годовой оборот КПИ составлял 160 млн рублей, когда его сняли — еле-еле 30 млн дотягивал. Сейчас организация — в предбанкротном состоянии, — комментирует ситуацию депутат Госсовета трех созывов и глава ТРО ВОИ без малого 24 года Рифат Ганибаев.

Аккорды обвинения: «обнальный» лифт, командировочные и аренда мимо кассы

Под домашним арестом Айрат Ибрагимов находится уже больше года. 13 февраля на заседании райсуда он просил освобождения под подписку, ссылаясь на ухудшение состояния здоровья и сложности с прохождением медицинских процедур и обследования — к примеру, на томографе — с «арестантским» электронным браслетом. Суд менять меру пресечения подсудимому не стал.

Расследованием этого дела занимались сотрудники 1-го отдела по особо важным делам Следкома по РТ, потому что на момент обращения потерпевшего именно в этом отделе расследовали историю с госконтрактами по линии Фонда социального страхования. Дело Ибрагимова ушло в суд по трем эпизодам присвоения средств и мошенничества (ч. 3 и ч. 4 ст. 160, ч. 4 ст. 159 УК РФ) с общим ущербом 7,5 млн рублей.

• Эпизод 1. Присвоение 5 млн 525 тысяч рублей, выданных в кассе и перечисленных на счет в качестве командировочных и расходов на хознужды в 2015—2018 годах. По версии следствия, гендиректор КПИ не представил в бухгалтерию отчеты по этим деньгам с подтверждением понесенных расходов.
• Эпизод 2. Мошенническое хищение 1 млн 755 тысяч рублей, выделенных ТРО ВОИ из бюджета на создание и обеспечение доступности рабочих мест для инвалидов по программе «Доступная среда». По версии следствия, деньги были переведены на счет сторонней организации «Аккорд строй» и получены назад наличными за минусом НДС. Договор с «Аккордом» на выполнение работ в шахте лифта силовики считают фиктивным, установлено — замену грузового лифта на предприятии инвалидов осуществляла компания «Объединенные лифтовые заводы РТ» по другому договору. Допрошенный в суде директор «Аккорда» сообщил: наличные в январе 2016-го отдал Ибрагимову.
• Эпизод 3. Присвоение 224,7 тыс. рублей от аренды швейного цеха: по версии СК, с декабря 2017-го по август 2018-го директор фирмы-арендатора «Казтекспром» по требованию Ибрагимова направлял плату за пользование помещением не на счет КПИ, а на личный директорский счет, либо передавал деньги налом.

Арендный эпизод обвиняемый Айрат Ибрагимов признал еще в ходе предварительного следствия. Сейчас дополнил свое признание оговоркой: деньги клал не в свой карман, а направлял на закупку макулатуры — сырья для производства. По остальным эпизодам подсудимый настаивает на невиновности и отсутствии доказательств хищений.

Его защитником в суде выступает известный в Казани адвокат Елена Точилкина. Именно ей в свое время доверился челнинский олигарх Алексей Миронов, дело которого в итоге было прекращено за отсутствием состава преступления — после того как структуры Миронова вернули в муниципальную собственность земли на 2 млрд рублей с лишним.

На судебном допросе Точилкина задавала свидетелям вопросов больше, чем прокурор, потерпевший и судья вместе взятые. По версии защиты, эпизод с подотчетными деньгами никакого отношения к уголовке не имеет. Иначе бывший работодатель не стал бы подавать гражданский иск о взыскании этих сумм в сентябре 2018-го. Впрочем, иск был оставлен без рассмотрения ввиду неявки обеих сторон. «А не пришли истцы, потому что поняли — документов в подтверждение своей позиции представить не смогут, вот и написали заявление», — предполагает защитник.

А вот за историю с заключением дополнительного договора на работы в машинном отделении и лифтовой шахте отвечать, по версии защиты, должен не Ибрагимов, а его бывший зам — именно он курировал эти работы и лично готовил все документы по ним, включая документы с «Аккордом», который, по факту, был использован лишь для обналичивания.

Бардак в бухгалтерии

Председательствует на этом процессе Ильнур Гарифуллин, который ранее отправил в колонию за мошенничество депутата Казгордумы Надыра Хайруллина, наказал условными сроками участников лжеполицейской спецоперации-«розыгрыша», а еще заменил банкиру Мусину реальный арест домашним — по ходатайству следствия.

Гособвинение поддерживает помощник прокурора Приволжского района Наталья Кожевникова, на днях запросившая по 7 лет для «долларовых» подполковников МВД Татарстана.

Первым из явившихся свидетелей по делу Ибрагимова на прошлом заседании допросили директора ООО «Объединенные лифтовые заводы РТ» Анатолия Желтухина. Его компания в 2015 году выполняла контракт КПИ по замене лифта грузоподъемностью 2 тонны в здании предприятия на улице Технической. Договор подписывался с Ибрагимовым, но, со слов свидетеля, переговоры с ними вел замгендиректора КПИ Фанис Ахметшин. Со слов Желтухина, их бригада произвела демонтаж старого и монтаж нового лифта, собрав его на каркасе старой кабины из 10 коробок с оборудованием.

Свидетель отметил, что при такой работе «маленько ломаешь шахту лифта», так что требуется восстановительный ремонт, которым в данном случае занимался заказчик. «А вообще демонтаж шахты возможен?» — со ссылкой на формулировку из обвинения уточнила адвокат. «Нет. Мы же в существующем помещении шахты работаем. Но там у них в машинном отделении была течь, и они должны были необходимые работы провести», — отвечал Желтухин. Лично замену лифта он не наблюдал, так что рассказать, кто именно там работал, не смог. Подтвердил лишь, что свою задачу по договору на 2,6 млн рублей «Объединенные лифтовые заводы РТ» выполнили.

Бывший бухгалтер предприятия инвалидов Ирина Михеева на допросе не смогла вспомнить, сколько денег и на какие нужды брал из кассы ныне обвиняемый директор КПИ. Однако полностью подтвердила суду свои ранние показания в Следкоме. Из них следовало: выдача или перечисление денег из кассы на счет Ибрагимова происходили по его устному распоряжению, но обязательно с оформлением ордера либо платежного поручения. «В качестве основания указывалось — на хозяйственные и командировочные расходы. Отчет по ним Ибрагимовым не предоставлялся», — огласила гособвинитель показания Михеевой.

Третьим свидетелем была экономист КПИ Рената Ганибаева, она же дочь представителя потерпевшего. Со слов Ганибаевой, главбухи на предприятии частенько менялись, были задержки по зарплате, да и с финансовой отчетностью был непорядок — она хранилась «по всему четвертому этажу», то есть в кабинетах главного инженера, бухгалтерии, приемной, генерального директора и его замов... Кроме того, был период, когда Айрат Ибрагимов совмещал работу руководителя с главбухом.

После его увольнения и начала аудиторской проверки работникам администрации пришлось собирать бухгалтерскую отчетность по крупицам. «Многие документы не нашли. Считаю — это было сделано специально, чтобы скрыть свои хищения, — поделилась с судом своим мнением свидетель. — Какие-то документы были уничтожены. В кабинете гендиректора была обнаружена резаная бумага», — добавила она, уверяя при этом, что вверенные ей документы по кассе уцелели.

Из оглашенных показаний Ганибаевой следовало, что с марта 2018-го она по совместительству работала бухгалтером-кассиром КПИ и лично выдавала Ибрагимову деньги на командировки: «Он брал много. Отчеты о расходовании, гостиничные талоны не предоставил. Бухгалтеры не раз просили у него документы, он игнорировал их требования и постоянно ругался. В связи с этим в бухгалтерии была большая текучка кадров. Сотрудники говорили, что не желают разгребать его бардак».

Адвоката Точилкину интересовало, каким образом в отсутствие документов проводился аудит. Уже после заседания она сообщила журналисту «Реального времени», что в финале следствия настаивала на судебной бухгалтерской экспертизы, просила о тесте на «детекторе лжи» для своего клиента и свидетельствующих против него, просила дать оценку билетам на 140 перелетов и поездок Ибрагимова по железной дороги. Теперь эти доказательства защита намерена представить в суде.

Инвалиды у госзаказа

«Ни копейки не возместил», — комментирует позицию обвиняемого в части ущерба экс-депутат Госсовета Рифат Ганибаев. С его слов, до увольнения Ибрагимова реальной картиной на подведомственном предприятии он не располагал. Но тревожные звоночки были: из 200 работников осталось 130, были задержки по зарплате и регулярные претензии прокуратуры, ненадлежащее оформление отношений с арендаторами, а главное — простой на производстве.

— Во втором квартале 2018 года мы обратили внимание — цеха стоят, сотрудников недостаточно, а картонажная фабрика занимается развозом памперсов для инвалидов по заказу ФСС. Это разве работа?! Это скорее деятельность для поддержания штанов! — рассуждает глава ТРО ВОИ.

Впрочем, по данным открытых источников, именно контракты на подгузники, пеленки и памперсы последние годы составляют основную часть дохода и ТРО ВОИ, и ее «дочки». Причем заказы почти на 280 млн из 474 млн рублей КПИ получило от регионального отделения Фонда соцстраха по Татарстану. Еще на 93 млн рублей подгузники у «казанских инвалидов» заказал московский филиал ФСС. На этом фоне редкостью выглядит профильная поставка гофротары для департамента продовольствия исполкома Казани, гофропрокладок для казанского завода «Точмаш», папок для «Таинвестгражданпроекта» и мужских костюмов для отряда пожарных. Уже к середине 2017 года основным предметом поставки становятся вышеназванные средства личной гигиены. Правда, все контракты заканчиваются в 2018-м.

А уже в 2019-м госзаказы от ФСС почти на полмиллиарда рублей получает сама Татарская республиканская организация Всероссийского общества инвалидов. На фоне еще более редкого выполнения иных задач — например, изготовления под выборы кабинок для голосования. Впрочем, часть «памперсных» госконтрактов с ТРО ВОИ расторгнуты с указанием на ненадлежащее исполнение поставщиком обязательств.

Напомним, возмущение качеством и ценой подгузников «от ФСС» и его поставщиков в 2019 году выплеснулось на митинге в Казани, где инвалиды потребовали отставки нового руководителя подразделения Фонда. После разбора полетов — у каких российских производителей закупается товар и как проверяется его качество — без работы предприятия инвалидов не оставили. В данный момент на исполнении ТРО ВОИ находятся контракты почти на 200 млн. О своем производстве этих товаров казанские инвалиды лишь мечтают.