Арестованный Дьяконов: «Правосудие не должно быть инструментом сведения счетов!»
В Верховном суде РТ огласили ключевые показания против экс-ректора КНИТУ-КХТИ, а он рассказал о пропаже томов и подтасовках материалов в своем деле
Похищенные из КНИТУ-КХТИ миллионы ушли за пределы РФ, но добраться до них следствию пока не удается. Об этом сегодня корреспонденту «Реального времени» сообщил источник, близкий к МВД Татарстана, перед заседанием Верховного суда республики, где решался вопрос — оставлять ли бывшего ректора в СИЗО на второй год. На самом заседании вопрос местонахождения 64 млн бюджетных рублей (включая благотворительные средства «Газпрома») не поднимался. Дьяконов требовал освобождения, его адвокат — экс-глава Минюста РТ задавал следователю неудобные вопросы, а судья счел нужным обнародовать выдержки из очных ставок и допросов громкого дела.
Уроки геральдики от Курманова и оперативная тайна МВД
Ходатайство о продлении ареста Герману Дьяконову свыше предельного, 12-месячного, срока Верховный суд РТ сегодня рассматривал впервые. Начало было странным. Назначенное заседание в 14-м зале внезапно перенесли этажом ниже, в 6-й зал, где секретарь судьи сразу предупредила стороны: «Говорите громче, микрофон не работает...» Уже позже, в перерыве заседания, в том же судебном зале экс-глава татарстанского Министерства юстиции Мидхат Курманов нашел еще ряд «технических» проблем с политическим подтекстом: «У вас флаги неправильно установлены. Российский должен быть слева, а татарстанский справа. Штраф — 5 тысяч рублей». Присмотревшись, добавил — герб республики должен висеть на одном уровне с российским.
Герман Дьяконов до заседания и в перерыве немного нервно мерил шагами стеклянный «аквариум». И явно ждал, когда ему предоставят слово. Его защитник на старте упрекнул следователя, что тот вновь представил в суд лишь 3 из 59 листов постановления о привлечении в качестве обвиняемого, а также лишь одну из трех очных ставок с досудебщиком Александром Кочневым, бывшим проректором КНИТУ-КХТИ. Представителя прокуратуры РТ Фарида Сабитова отсутствие других документов не смутило, судья же Мансур Султанов решил не приостанавливать процесс, когда выяснил, что недостающие листы обвинения имеются у обвиняемого Дьяконова и при необходимости могут быть исследованы. Впрочем, дело до них так и не дошло.
Следователь ГСУ МВД Татарстана Фанис Галиуллин рассказал суду, что дело о хищениях в казанском вузе с ущербом в 64 млн рублей уже на финишной прямой. Семь сотрудников КХТИ, включая досудебщика Кочнева, уже ознакомились с материалами, а Дьяконов затягивает — с декабря 2017 года прочитал лишь 57 томов из 65. Поэтому завершить следствие до истечения 12 месяцев ареста бывшего ректора полицейские не смогли и продлили срок следствия до 27 октября. А теперь просят и о продлении ареста.
Галиуллин попросил суд приобщить рапорт старшего оперуполномоченного УЭБ и ПК МВД РТ Тимербулатова о том, что при изменении меры пресечения Дьяконов может скрыться. Обвиняемый попросил показать ему этот рапорт, прочел его и заявил: «Это бумажка ни о чем!.. Какие основания у МВД [считать], что я могу скрыться?» Тот же вопрос адресовал следователю адвокат, но ничего конкретнее фразы об информации оперативных служб в суде так и не прозвучало. На что Курманов заявил, что верить рапорту нельзя: «Никакую оперативную работу в СИЗО-2, где находится мой подзащитный, оперативник проводить не может, у него доступа туда нет. Могу честно сказать, как бывший оперативник».
«Чтобы люди, которые посадили меня в тюрьму, понесли заслуженное наказание»
Обвиняемый в 10 эпизодах мошенничества по контрактам с Минпромторгом и освоению спонсорских средств «Газпрома» сегодня вновь заявил, что его уголовное дело сфабриковано и показания против него дают лишь два человека — «оба обвиняемые и заинтересованные люди».
— Один в СИЗО-1 находится уже четвертый год (осужденный экс-проректор Ильдар Абдуллин, — прим. ред.), другой под домашний арест заехал до того, как меня посадили (экс-проректор Александр Кочнев, заключивший досудебное соглашение), — конкретизировал Герман Дьяконов и продолжил: — Я, естественно, никаким жуликом, бандитом, вором не являюсь! И все об этом знают. Единственным мотивом содержания меня под стражей является оказание давления. Мне неоднократно предлагалось дать признательные показания… Я считаю, это беспредел. И не меня, а следователя надо сажать.
Далее арестованный доктор химических наук заявил о многочисленных нарушениях, выявленных им в ходе ознакомления с материалами: «Имеют место абсолютно явные подтасовки в содержании уголовного дела. Я начинаю читать предыдущие тома — там появилось 100 страниц, которых не было… А 15 последних томов дела вообще исчезли — сначала говорили, что их там 80, потом оказалось, что 65».
— Я считаю, что это абсолютный произвол и беззаконие, — продолжил Дьяконов. — Я считаю, что содержание меня под стражей с самого начала незаконно. Я не прошу меня освободить, я требую, чтобы у нас наконец-то восстановилась справедливость. Я считаю, что правосудие ни в коем случае не должно быть предвзятым, не должно быть инструментом сведения счетов с кем бы то ни было…
Завершая речь, Дьяконов подчеркнул — скрываться не собирается, будет биться за восстановление справедливости. «Чтобы люди, которые посадили меня в тюрьму, понесли заслуженное наказание. Я буду этого добиваться», — пообещал он.
Экс-проректор о незаконном приказе: «Обналичить и отдать!»
Высокий градус речи бывшего ректора сбил судья Мансур Султанов, который при оглашении поступивших в суд постановлений и протоколов решил детально остановиться на тех самых показаниях против обвиняемого. Дословные цитаты из допроса экс-проректора Кочнева:
«Виновным себя признаю… В 2007 году Дьяконов был избран на должность ректора. В 2012 году ПАО «Газпром» сделало нашему вузу пожертвование примерно на 15—16 млн. Данные денежные средства вуз должен был освоить в течение учебного года. До того как поступили пожертвования, Дьяконов от всех проректоров собрал предложения — на что потратить деньги. Когда от «Газпрома» поступил первый транш, Дьяконов мне сказал, что я должен как можно больше денег — из тех, что выделили, — вернуть ему обратно. Я не понял его и спросил, как это так? На что он сказал: «Обналичить и отдать». Как я должен это делать, его не интересовало».
На очной ставке Кочнева с Дьяконовым первый повторил свои показания о требовании обнала «гуманитарки», утверждая, что шеф грозил ему увольнением. А на очной ставке экс-ректора с бывшим замом Абдуллиным последний заявил: «Основные денежные средства Кочнев и Дьяконов «реализовывали» сами. Небольшая часть выделялась для проведения конференций и семинаров». Также судья огласил выдержки допроса обвиняемого Абдуллина:
«Мое участие в данных действиях Дьяконова свелось к трем фактам передачи денег, как мне сейчас известно, от непосредственных исполнителей преступлений — [Екатериной] Сергеевой (экс-директор Высшей школы бизнеса КХТИ и профессор двух кафедр, — прим. ред.) через [Лилию] Джанбекову (заведующую лабораторией кафедры «Плазмохимических и высокомолекулярных материалов» КХТИ) и Андрееву — самому Дьяконову. Я в тот период находился под следствием и судом. Я рассчитывал на обещанную мне Дьяконовым помощь по тому уголовному делу и находился в служебной зависимости от него… Как сейчас я понимаю, все финансовые махинации Дьяконов делал с Сергеевой и Андреевой — с помощью Крылова (генерал ФСБ в отставке, которого ранее называл осужденный проректор Абдуллин, — прим. ред.), который помогал заключить контракт по броне. Я не принимал участия».
Почему отставной генерал не стал обвиняемым?
В ответ на порцию компромата обвиняемый вновь заявил, что показания двух его бывших замов — ложные, другие свидетели обвиняемых их не подтверждают, да и сами замы неоднократно корректировали свою позицию:
— Кочнев сначала давал показания, что он отвозил деньги в Москву сам и передавал их там посреднику. Когда предполагаемый посредник от этого всего отказался, Кочнев стал давать показания, что он отдавал деньги мне. Опять же никто этого не подтверждает и не может подтвердить, потому что просто такого не было. Абдуллин тоже свою вину сначала не признавал. Потом признал, что передавал мне деньги, которые собирали другие. Никто этого подтвердить не может. Он утверждает, что общался с каким-то посредником в Москве — с отставным генералом, с которым я его познакомил, с которым лоббировали контракт в Минпромторге. Никакого отношения к Минпромторгу этот генерал не имеет. Об этом следователь почему-то умалчивает…
Судья поинтересовался у арестанта состоянием здоровья — нет ли тяжких заболеваний. И получил ответ — тяжких нет, есть возрастные проблемы, в том числе давление. Прокурор Сабитов ходатайство следствия о продлении ареста на срок свыше года поддержал. Защитник Дьяконова, в свою очередь, также прошелся по показаниям экс-проректоров — мол, если деньги передавались в Москву, то где обвиняемый в их получении из числа москвичей? А если их нет, значит, утверждения голословны, считает Курманов.
Перед уходом судьи Мансура Султанова в совещательную комнату Дьяконов, чеканя каждое слово, заявил: «Я не виновен. Меня оболгали. Люди просто стараются переложить свою вину на меня… Жалко, что наши следственные органы этого не видят». Вернувшись, судья постановил — арест продлить.
От комментариев по части подтасовок в деле и отсутствия в нем же москвичей следователь МВД отказался.