«Бизнес не хочет общаться с банками, он хочет отправить платеж и увидеть его исполненным»
Как ЦБ и эксперты поспорили о массовой блокировке счетов и списках подозрительных клиентов
14 мая Ассоциация российских банков (АРБ) провела круглый стол по проблеме массовых блокировок банковских счетов предпринимателей. После ужесточения антиотмывочного законодательства и появления черных списков клиентов жертвами блокировок стало около 1 млн физических лиц и компаний. Как эксперты убеждали представителей ЦБ и Росфинмониторинга в том, что мир состоит не только из «пособников терроризма» — в материале «Реального времени».
Блокировка на всякий случай
Описать всю остроту проблемы было несложно — для этого президенту АРБ Гарегину Тосуняну достаточно было назвать всего одну цифру: с начала 2017 года банки заблокировали почти 1 млн счетов физических и юридических лиц.
Массовый характер блокировки приобрели примерно год назад. Все началось с положения ЦБ о черных списках клиентов (официально — положения от 20 июля 2016-го за номером 550-П). В соответствии с ним ЦБ начал рассылать банкам информацию о сомнительных, с его точки зрения, клиентах. Потенциально сомнительными стали считаться лица или компании, которым банки ранее уже отказывали в проведении операций или заключении договора. Положение описывало механизм обмена данными о таких клиентах между кредитными организациями, регулятором и Росфинмониторингом.
Летом прошлого года банки стали получать списки, в которые были занесены десятки тысяч якобы подозрительных фирм и физических лиц. ЦБ объяснял, что списки — не руководство к действию, а лишь дополнительная информация. Тем не менее, сказал Тосунян, банки «оказались между молотом и наковальней» и начали отказывать клиентам из списка «на всякий случай — чтобы себя обезопасить».
30 марта этого года в силу вступили поправки к антиотмывочному законодательству — появился механизм реабилитации клиентов, необоснованно попавших в черные списки, а также двухуровневая система обжалования блокировок (в самом банке либо через специальную комиссию ЦБ).
«Мы ищем решение, а не виноватых», — сказал глава АРБ. И передал слово Илье Ясинскому, заместителю директора департамента финмониторинга и валютного контроля ЦБ.
«Получилось как получилось»
Ясинский признал, что инициатором обмена черными списками был регулятор. В какой-то момент в ЦБ пришли к выводу, что существующая система противодействия легализации преступных доходов способна реагировать лишь на уже свершившиеся факты. Поэтому необходимо было сделать ее более превентивной — и дать банкам соответствующие механизмы.
В ЦБ исходили из того, что только сами кредитные организации досконально знают своих клиентов — всей информации о них «по объективным причинам не знают ни Банк России, ни финансовая разведка». Соответственно, объяснял Ясинский логику регулятора, только сам банк, проанализировав все данные, может решить — отказывать клиенту или нет.
Изначально банки обращали мало внимания на новые полномочия, но под давлением ЦБ начали задействовать их все чаще. По словам Ясинского, раньше, чтобы среагировать на сомнительную операцию, банку требовалось до нескольких месяцев. Из-за этого появились так называемые «мигрирующие клиенты»: когда у одного банка возникали подозрения, они просто уходили на обслуживание в другой — и успевали провести новые операции, пока следующий банк не замечал, что что-то не так. «В условиях, когда, как вы понимаете, у нас пока еще несколько сотен кредитных организаций, понятно, что круговорот сомнительных клиентов мог продолжаться до бесконечности», — сказал представитель ЦБ.
По его словам, прежде чем ввести в практику черные списки, регулятор просчитывал возможные варианты развития событий. Их было два: либо, получив доступ к спискам, банки начнут активно ими пользоваться, и количество отказов возрастет, либо будут крайне осторожно подходить к новым полномочиям, осознавая все риски.
«Но реализовался третий сценарий, как ни странно. Который заключается в том, что на самом деле ничего не произошло. По крайней мере, об этом говорит сухая статистика», — констатировал Ясинский. Он заявил, что по сравнению с 2016 годом среднедневное количество отказов в проведении операций не выросло. Более того, оно постепенно снижается.
Представитель ЦБ подтвердил: само по себе присутствие клиента в черном списке не является достаточным основанием для того, чтобы заблокировать его счет и не проводить поручения. «Но получилось как получилось, — добавил он. — Действительно, стали поступать жалобы от предпринимательского сообщества, особенно это касается микро- малого и среднего бизнеса. Банк России с этими жалобами активно работал. С учетом того, что эту тему активно подхватили средства массовой информации, возникла необходимость ситуацию ввести в еще более регулируемую плоскость (создать механизм реабилитации, — прим. ред.)».
При этом в созданную при ЦБ комиссию по обжалованию действий банков, по словам Ясинского, пока не поступило ни одного заявления.
«По дороге не умереть»
Ясинскому оппонировало сразу несколько приглашенных экспертов. Одним из них была вице-президент Торгово-промышленной палаты РФ Елена Дыбова. «Илья Владимирович так много, обстоятельно говорил, что я, честно говоря, через какое-то время начала под гипнозом Центробанка терять остроту проблемы, с которой я сюда пришла», — сказала она.
Действительно, согласилась Дыбова, списки ЦБ — лишь рекомендации. Однако проблема в том, что банки «все послушные, без лицензии никто не хочет остаться».
Сегодня, по данным ФНС, в России более 6 млн субъектов малого и среднего предпринимательства, большинство из них относятся к микробизнесу. Как правило, в таких компаниях работают менее 15 человек, а в среднем — около трех. Это значит, говорила вице-президент ТПП, что у большинства компаний просто нет времени и ресурсов, чтобы доказывать банкам свою добросовестность.
Еще один камень преткновения — адреса массовой регистрации. В отсутствие устоявшегося рынка коммерческой недвижимости многие предприниматели работают не там, где зарегистрированы. «Значит ли это, что все они пособники терроризма? Мы же с вами понимаем — нет!», — говорила Дыбова. Но, несмотря на все разговоры о том, что не надо привязываться к юридическому адресу, адрес массовой регистрации остается причиной, по которой «[в банке] с вами не будут разговаривать». «Что это значит? Это значит, что в Москве стоимость юридического адреса с 10 тысяч поднялась до 60», — продолжала она.
«Вместо того, чтобы находить эту аудиторию, которая занимается противоправной деятельностью, у нас фактически сделали виноватыми всех. А ведь президент поставил четкую задачу: с 20 до 40 процентов [увеличить долю малого и среднего предпринимательства в ВВП]. Как мы это будем делать, если среда, в которой наши предприниматели живут, — она становится временами ядовитой?», — спрашивала Дыбова.
«Нарабатывая практику, надо, чтобы по дороге не умереть», — поддержал ее Тосунян.
«Реабилитация кого? Кто-то их осудил»?
Инна Родригес, председатель комитета АРБ по противодействию легализации доходов и финансированию терроризма, отметила, что и сами банки оказались в незавидной ситуации. По сути, они поставлены перед выбором: остаться без клиентов, либо без лицензии. Родригес призвала бизнес плотнее общаться с банками, чтобы избежать недоразумений.
Ей возразила Дыбова: «Банки сейчас как раз занимаются тем, что заставляют бизнес с собой общаться. Бизнес не хочет общаться с банками, бизнес хочет отправить платеж, увидеть его в течение часа исполненным и дальше работать».
Не мене категорично высказался президент Банковского института НИУ ВШЭ Василий Солодков: блокировать счета и отказывать в проведении операций допустимо не иначе как по решению суда, считает он. Ответы на многие вопросы, сказал Солодков, есть в Конституции России — и объяснил, что говорит о презумпции невиновности: «С этой точки зрения любой федеральный закон, который ставит под сомнение презумпцию невиновности, недействителен. К сожалению, мы сейчас видим очень много таких законов. В Конституции записано, что это закон прямого действия. То есть любой закон, который идет вразрез с действующей Конституцией, не имеет права на существование. Если мы будем иметь это в виду, у нас не будет возникать вопросов про комиссии по реабилитации. Реабилитации кого, простите? Их кто-то осудил?».