Женский вопрос 100 лет назад: как мусульманки добивались права ходить на выборы и намаз

Ограниченные в правах

В 1917 году Временное правительство, гарантировавшее гражданское равенство независимо от сословия, религии и национальной принадлежности, сначала проигнорировало женский вопрос. В мире мужских преобразований не нашлось места «женскому вопросу». Примечательно, что в революционном хаосе первыми обратили на это внимание мусульмане. В приветственной телеграмме в адрес нового правительства от собрания московских мусульман (состоялось в начале марта) говорилось и о необходимости гражданских и политических прав для всех женщин. Чуть позднее проблема была обозначена самим женским сообществом. В Петрограде прошла демонстрация, организованная Российской лигой равноправия женщин. 21 марта 1917 года последовало заявление премьер-министра, князя Г.Е. Львова о том, что правительство поддержит всеобщее женское избирательное право и подготовит новые законы, касающиеся равноправия женщин.

Многие женщины восприняли это заявление с воодушевлением, но не все мужчины, особенно традиционно настроенные мусульмане, были готовы к таким уступкам. «Казанские татары сильно ссорятся из-за того, что устроители русской революции дали свободу не только лицам мужского пола, но и женщинам, почему казанские татарки, по русскому обычаю, стали ходить, не закрывшись от мужчин на общественные гулянья и даже на разные собрания. А этого мусульманская религия не допускает», — записал свои наблюдения в дневнике миссионер Е. Малов в 1917 году.

При этом к 1917 году работающая татарская женщина, будь она учительница или работница фабрики, уже не воспринималась как предательница религиозных устоев. Женщины могли посещать библиотеки, театры, литературно-музыкальные вечера. В Казани выпускался даже специальный женский журнал «Сююмбике». После февральской революции аналогичное издание для женщин появилось в Астрахани, журнал «Азат ханым» издавался до мая 1918 года. Еще в 1916 году стараниями Фатыхи Аитовой в Казани открылась первая татарская женская гимназия.

В Казани выпускался даже специальный женский журнал «Сююмбике»

Однако эти изменения еще не говорили о культурном и политическом равенстве между полами в мусульманском сообществе, многие стереотипы сохранились. В публичной жизни наблюдалось разделение на мужскую и женскую сферу. В читальнях выделяли отдельные дни и часы для женщин. Старались разграничивать зрительские места при просмотре татарских представлений. Появление мусульманки в мужском обществе (например, на собрании, митинге) рассматривалось как осуждаемое действие.

На съезде мусульманок

Учительница Фатима Девлеткильдеева (уроженка Уфимской губернии), вспоминая казанские годы своей жизни, отмечала трудности в организации работы «Союза учащих мусульман» в мае 1917 года. Организаторы пытались привлечь к работе профсоюза татарских учительниц, однако не все из них соглашались участвовать в собраниях, из-за присутствовавших там мужчин. Хотя еще в апреле того же года большинство этих женщин участвовало в работе Всероссийского съезда мусульманок, где говорили о равенстве мужчин и женщин.

«В Казани многие учительницы татарки бывших религиозных школ никогда не участвовали на собраниях совместно с мужчинами, как в бытовых условиях, так и в обществе, поэтому они сразу не решались посещать собрания учащих вместе с учителями, — писала Ф. Девлеткильдеева. — По просьбе группы учительниц временно необходимо было организовать профсоюзные отделения для учительниц. Председателем выбрали меня».

Женщины, еще недавно проголосовавшие за свои права, на самом деле не были готовы к кардинальным переменам. Неслучайно в одном из пунктов решений мусульманского женского съезда о предоставлении избирательных прав женщинам специально оговаривалось, что «для подачи голоса женщинам должны быть оборудованы особые места, отдельные от мужчин».

Участницы первого съезда по-разному представляли положение мусульманской женщины. Фото islam-today.ru

Всероссийский съезд мусульманок, прошедший в Казани 24–27 апреля 1917 года, показал, насколько татарские женщины, даже образованные, разные в своих убеждениях. Всего на съезде присутствовало около 400 женщин. Обсуждались вопросы равноправия мужчин и женщин, отмена многоженства и калыма, право женщин на развод и другие социальные проблемы. Схожие вопросы поднимались и в женской секции Всероссийского мусульманского съезда в Москве, в мае того же года.

Участницы первого съезда по-разному представляли положение мусульманской женщины. Молодые учительницы были за решительные перемены, но большинство делегаток являлись сторонницами умеренных реформ. Поэтому съезд проголосовал за отмену хиджаба, равенство политических прав мужчин и женщин, но так и не решил вопрос с многоженством.

Либеральных идей придерживались прежде всего девушки 1890-х годов рождения. Среди них много было выпускниц гимназий, курсисток и студенток. Например, одна из делегаток студентка Амина Мухитдинова ко Всероссийскому съезду мусульман, организованному в мае 1917 года в Москве, подготовила обстоятельный доклад, где разобрала тонкости шариата с точки зрения исторического развития общества. В качестве основного аргумента против сохранения многоженства и законов о наследовании она привела пример изжившего себя наказания, когда ворам, ссылаясь на Коран, отрубали пальцы. По мнению будущего юриста Мухитдиновой, если мусульмане XX века в уголовных делах руководствуются гражданскими законами, можно допустить такую практику и в семейном праве. Для соратниц Амины и ее самой было характерно стремление к рациональному переустройству мира.

Намаз преткновения

Но, несмотря на такие общественные собрания, сохранялось двойственное восприятие роли женщины в обществе. Например, характерной чертой новой эпохи стало посещение женщинами мечетей. Вопрос о праве женщины посещать общественные намазы обсуждался еще на Всероссийском съезде мусульманок в апреле 1917 года. Большинство делегаток было за разрешение посещения. Однако выступили против нововведения две группы с совершенно разными убеждениями. При этом каждая из них руководствовалась собственными мотивами. Социалистки хотели абстрагироваться от религиозной практики, а женщины умеренно-консервативных взглядов (например, среди них была Лябиба Хусаиния) хотели оставить все как прежде. Они «опасались покушения на благочестие вследствие резкой, как им казалось, модернизации норм религиозной жизни», − отмечает исследователь этого вопроса Сагит Фаизов.

Действительно, до 1917 года посещение мечети женщинами не практиковалось, они молились дома и поэтому не могли слушать религиозные проповеди. Но после избрания на Всероссийском съезде мусульман в мае 1917 года в Москве первой женщины-казыя (судьи) в Оренбургское духовное магометанское собрание было бы странно запрещать посещение мечетей обычным прихожанкам. Избранная казыем (там были еще другие кандидатки) Мухлиса Буби и до революции отличалась активной общественной позицией. Она руководила женским медресе в с. Иж-Буби Вятской губернии.

Избранная казыем (там были еще другие кандидатки) Мухлиса Буби и до революции отличалась активной общественной позицией. Фото idmedina.ru

Избрание женщины-казыя полностью было продиктовано революционной эпохой. Вряд ли бы такое было возможно еще годом ранее. После падения монархического режима и наступления хаотических перемен, в структуре власти в 1917 году постоянно появлялись новые социальные институты, претендующие на особую роль в управлении массами. Например, в ноябре 1917 года при мусульманском бюро Союза солдаток города Казани был образован народный суд, где активистки женского движения разбирали дела солдаток, жертв домашнего насилия. Поэтому женщина-казый стала своеобразным ответом будущим «женотделам», которые выросли из таких бюро и союзов. Таким образом мусульманское духовенство пыталось сохранить женский «электорат», в период многовластия можно было привлечь большую часть женского населения в свою сторону лишь путем уступок. Вместе с появлением женщины-казыя следующим шагом стало приглашение женщин на общественные намазы.

Мужчины реагировали на это по-разному. Были и те, кто открыто критиковал хождение мусульманок в мечеть. «Народ это не принимает, говорят, что прежде одна мечеть оставалась местом, куда не ступала нога женщины, а теперь и там женщины», — писал о чистопольских мусульманах муфтий Галимджан Баруди. Сам он одобрял такую практику и считал, что когда «нравственность стала более подверженной порокам», нужно просвещать женщин, помочь им ориентироваться в новых условиях.

Получив право избирать и избираться

Изменения в муниципальном законодательстве стали еще одним конкретным шагом по расширению гражданских прав женщин, в том числе и мусульманских. Так, в июне 1917 года гласными Астраханской городской думы стали Г.Г. Насыбуллина и Ш.Д. Каримова. Отсутствие в Казанской городской думе татарок можно объяснить юным возрастом большинства активисток и возрастным цензом, а также преобладанием традиционных взглядов у их старших подруг. Впрочем, уже осенью 1917 года в списках кандидатов в гласные Казанской городской управы были включены четыре женщины: мусульманский комитет представляли врач Хадича Таначева (Ямашева), от мусульманской социалистической партии — фельдшер Уммугульсум Мухаметьярова, учительница Абруй Сайфи и работница Гаян Мустакаева.

Для мусульманской среды даже включение женщин в качестве кандидатов было большим достижением, так как большинством населения наделение женщин избирательными правами воспринималось болезненно. Особенно тяжелой была ситуация в уездах, где при подготовке к выборам новых муниципальных органов власти — волостных земств — крестьяне некоторых татарских селений отказывались подавать сведения об избирателях-женщинах. Например, из-за этого в августе 1917 года оставались неполными списки избирателей в Мамадышском и Чебоксарском уездах.

Тем не менее, 20 июля 1917 года все российские женщины, достигшие 21-летнего возраста, получили избирательные права. Россия стала первой крупной державой, принявшей закон о всеобщем избирательном праве.

Юрист Амина Мухетдинова, занимавшая после 1917 года многие ответственные посты в судебной системе, продолжала бороться с многоженством, калымами и другими бытовыми преступлениями. Фото rt-online.ru

Но даже поверхностный взгляд на ситуацию в татарском обществе 1920-х годов показывает, что положение женщины в целом не сильно изменилось. С одной стороны, в советское время не приветствовалось деление товарищей по половому признаку, с другой, для вовлечения в партийное дело широких масс нужна была специфическая работа среди женщин. Поэтому без женотделов обойтись было нельзя.

Единственным плюсом стало появление более широких образовательных возможностей для женщин, в том числе на рабфаках. Но образование часто рассматривалось как альтернатива замужеству. Возможно, причиной всему было то, что брачное поведение продолжало регулироваться традициями. Сохранялись бытовые преступления. Отцы требовали от потенциальных женихов калым, в годы дефицита и голода этот вопрос стал особенно актуальным, женихи должны были преподнести в некоторых местностях особый продовольственный набор. Что касается многоженства, то мужья регистрировали вторых жен как домашнюю прислугу и платили за них взносы в профсоюзы.

К слову, некоторые татарские активистки отстаивали женские права и в советские годы. Юрист Амина Мухетдинова, занимавшая после 1917 года многие ответственные посты в судебной системе, продолжала бороться с многоженством, калымами и другими бытовыми преступлениями. В 1929 году в Москве была издана ее специальная брошюра, посвященная этой теме. К сожалению, сама она была репрессирована в 1937 году.