Алексей Рыбников: «Сейчас работать в академическом ключе — это и есть рискованный эксперимент»
В редакции «Реального времени» на интернет-конференции побывал Алексей Рыбников — автор культовых рок-опер «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», «Юноны и Авось» и еще множества сочинений. О том, что привело его в Казань, об отношении к современным оперным постановкам, о том, как в начале сложных девяностых он открыл свой театр в Москве, шла речь в студии интернет-издания.
«Казанская опера выстоит»
Этот приезд в Казань для Алексея Рыбникова далеко не первый. Впервые он приехал в столицу Татарстана в 19 лет, когда написал детский балет и предложил его тогдашней дирекции оперного театра. Балет понравился, но как-то не срослось, не одобрил российский Минкульт. Некоторое время назад Рыбников был в Казани уже по другому поводу — ГСО РТ исполнял его сочинения. На этот раз композитор стал гостем Международного оперного фестиваля им. Шаляпина, который сейчас проходит в Казани.
«С Казанью связаны самые светлые минуты моей жизни. И сейчас я приехал, чтобы открыть для себя ТГАТ оперы и балета им. Джалиля. Я был на первом спектакле Шаляпинского фестиваля, на премьере оперы «Набукко», и это тоже было открытие. Великолепный оркестр, великолепный хор, и это достижение не только Республики Татарстан, но и всей нашей огромной страны», — рассказал Алексей Рыбников.
В его планах — творческое сотрудничество с казанской оперой. «Мы сейчас делаем первые шаги к нашему сотрудничеству, и есть предмет этого сотрудничества. Мы встречаемся с директором театра Рауфалем Мухаметзяновым и хотя говорить о каких-то конкретных сроках сейчас трудно, возможно, на 2020 год мы назначим в Казани премьеру моего сочинения», — прокомментировал композитор, не назвав пока ни жанр, ни название сочинения, которое он хотел бы видеть на казанской сцене.
С Казанью связаны самые светлые минуты моей жизни. И сейчас я приехал, чтобы открыть для себя ТГАТ оперы и балета им. Джалиля
Было любопытно узнать у Рыбникова, какое впечатление произвела на него увиденная в Казани премьера. Алексей Львович ответил очень обстоятельно и конкретно: «Вообще все, что делается на сцене этого театра, а я еще посмотрел и записи в интернете, меня поразило. Это высокий мировой уровень. Надо судить не по меркам этого театра, а по меркам того, что происходит в жизни мировой оперы. По этим меркам казанский оперный театр отвечает ожиданиям самой требовательной оперной публики».
Естественно, что разговор коснулся периодически возникающих упреков в адрес казанского театра в академичности и отсутствии рискованных экспериментов. «Сейчас работать в академическом ключе — это и есть рискованный эксперимент, и на это редко кто отваживается. Сейчас стоят на ушах, произведение из жизни семнадцатого века переносят в век двадцать третий, чего только не делают. Лишь бы не делать так, как это было задумано автором. А для меня автор — это святое. И если сейчас молодежь знакомится с оперными произведениями, они должны знать и понимать, про что автор написал. А не то, что придумал режиссер, который сегодня есть, а завтра его нет, и все. А у публики, особенно у молодой, впечатление будет отравлено. Они будут думать, что это Верди или Моцарт так написали. А Моцарт и Верди так не писали. Поэтому обязательно должна быть точка отсчета. В театре должны быть классические постановки.
Экспериментальные тоже должны быть, пожалуйста. Но если нет классики, эксперимент теряет свое значение. Сохранение традиций — именно это помогло удержаться казанскому оперному театру. И театр мужественно выдерживает противостояние. И я думаю, что театр выстоит. Остальные — не знаю», — определил свою позицию Алексей Рыбников.
«Театр открылся в 1992 году»
У Алексея Рыбникова есть в Москве свой театр. Он открыл его в один из самых неблагоприятных периодов для страны — в 1992 году театр в подвале, с небольшим залом, начал существовать. Рыбников решил создать свой театр по той причине, что в стране тогда не было институций, ставящих спектакли в том жанре, в котором он писал — рок-опер, музыкальных мистерий, таких смешанных музыкальных жанров, театров синтетических. Пришлось такой театр делать самому. В Москве многое закапывалось, но в театре на Поварской Рыбников открыл свой театр. До сих пор, кроме Рыбникова, никто такого коллектива не создал.
Сейчас работать в академическом ключе — это и есть рискованный эксперимент, и на это редко кто отваживается. Сейчас стоят на ушах, произведение из жизни семнадцатого века переносят в век двадцать третий, чего только не делают. Лишь бы ни делать так, как это было задумано автором. А для меня автор — это святое
Через год появился меценат, а затем театр Рыбникова неожиданно пригласили на гастроли в США. Первый спектакль прошел в зале на полторы тысячи человек. Это был спектакль «Литургия оглашенных», ради этой постановки и создавался театр.
«Это была середина девяностых годов. Все закрывалось, композиторы разъехались, Максим Дунаевский — в Америке, Зацепин — во Франции, Тухманов — в Германии. Страна не была приспособлена для творчества, все выживали как могли. А нам Бог помог. И после этих гастролей замечательная пресса была», — вспоминает Алексей Львович.
Кстати, он довольно-таки пессимистично сейчас относится к року, считая его музыкальным направлением прошлого века, и говорит, что сейчас писать рок-оперы уже не стал бы. По его мнению, рок из явления социального, протестного, превратился в явление коммерциализированное.
Читатели, которые прислали вопросы композитору в редакцию «Реального времени», интересовались многим — почему жанр рок-оперы не стал в стране очень популярным, как происходило воцерковление самого Рыбникова, каким образом он вдруг поменял отчасти профессию и стал снимать фильмы? На все вопросы композитор дал обстоятельные ответы. Полную стенограмму интернет-конференции с Алексеем Рыбниковым читайте в ближайшее время на сайте издания.