«Прошел слух — лидера «Тяп-ляп» растворили серной кислотой»

От Николаева до Николаева

— Здравствуйте, Айрат Магдутович! Поздравляю вас с победой в столь значимом конкурсе. С какого времени вы на службе, помните ли первое дело?

— Добрый день! Спасибо. Начинал я в Зеленодольской городской прокуратуре старшим следователем в 2001 году. Прокурором там тогда был Артем Юрьевич Николаев (позже 12 лет работал первым зампрокурора РТ, сейчас зам Волжского природоохранного прокурора, — прим. ред.), именно он научил меня азам следствия, за что ему большая благодарность. Практика кардинально расходилась с тем, что преподавали в институте.

Первое мое дело было связано с убийством милиционера. По тем временам, Зеленодольск был одним из самых криминальных городов Татарстана. И жестокость преступлений порой просто поражала. Помню: узкая такая тропинка, мороз, сотрудник милиции в гражданской одежде возвращался домой и на этой тропинке не разошелся с двумя пьяными негодяями — Малявиным и Баймяшкиным. Фамилию сотрудника подзабыл, но вот фамилии убийц запомнил навсегда. Конфликт начался с банального — столкнулись плечом и не смогли разойтись. Там справа был забор из деревянных дрынов, и они вырвали один и буквально размозжили милиционеру голову. Нашли тело погибшего еще вечером. А утром мы на повторный осмотр выезжали, и я хорошо запомнил эти кровавые разводы на снегу.

— Уличных камер тогда не было, как нашли подозреваемых?

— Сотрудники милиции тогда работали очень здорово — качество оперативного сопровождения прямо изумляло! Они очень быстро установили и задержали подозреваемых. На их одежде были следы крови. Потому что удары были нанесены с такой силой, что брызги летели даже на подельника, который стоял рядом. Помню, я впервые для себя открыл криминалистическую экспертизу по механизму образования следов пятен крови. Назначил ее, и мы смогли определить, кто и где находился в момент нанесения ударов. Криминалистика — великая наука!

Я почему все это еще запомнил? Потому что снимал тогда квартиру прямо напротив Зеленодольской городской прокуратуры, на улице Ленина. А когда Малявина поймали, оказалось, что он живет в том же доме: я на третьем этаже, а он — на втором. Баймяшкин, кстати, на тот период был несовершеннолетним, и сначала во всем признавался — изобличал себя и Малявина, а в последующем стал брать всю вину на себя. Я сначала не понимал, для чего этого было сделано, а потом Артем Юрьевич подсказал, что по закону несовершеннолетнему срок в виде лишения свободы больше 10 лет не дают. А дело было подсудно Верховному суду РТ, и Малявин все-таки понимал перспективы оказаться в местах лишения свободы на долгий срок, что в общем-то и произошло. Баймяшкину дали 9,5 года, Малявину — лет 14—17. Они не раскаялись.

Пропал в бассейне, всплыл в Германии

В 2002 году после Зеленодольска вернулся в Казань, старшим следователем постоянно действующей следственной группы при прокуратуре РТ. Потом был прокурором-криминалистом в составе этой группы под руководством Бакыя Яковлевича Куватова. Спецгруппа еще в республиканской прокуратуре создавалась, поскольку был всплеск преступности, много было убийств с применением огнестрельного оружия, и мы выезжали на такие резонансные преступления для того, чтобы не отвлекать на них следователей районных прокуратур. В 2007 году, когда вновь образовалась прокуратура Казани, я возглавил эту постоянно действующую следственную группу на уровне города. Работали под началом Илдуса Саидовича Нафикова.

В республиканскую спецгруппе мы пришли четверо молодых следователей — С.О. Столяров, ныне руководитель четвертого отдела республиканского Следкома, В.В. Нехотяев, сейчас с в Генеральной прокуратуре РФ трудится, я и Олег Ульянченко, ныне работает заместителем прокурора Набережных Челнов. Именно он, умница, раскрыл заказное убийство полковника полиции Даута Коригова (экс-глава МВД Ингушетии, замначальника экологической милиции МВД по РТ, — прим. ред.). Я тоже был в этой группе. И он тогда впервые применил методику биллинга, и удалось установить, кто с кем созванивался в зоне убийства. Пришлось с обыском заходить в «Билайн», чтобы получить эти данные, они нам их не давали. А благодаря этим данным удалось установить преступников. Поскольку в тот день они находились примерно в одном месте и связывались между собой, когда один поджидал Коригова в машине возле подъезда, а другой — на лестничной площадке. Использовать биллинг мы решили, потому что информации было мало, но было понятно — действовали наемники и у киллера были сообщники. Заказной след тянулся с Кавказа.

Я же тогда в 2003-м параллельно устанавливал безвестное исчезновение лидера ОПФ «Тяп-ляп» [Валерия] Степина. Не сразу, но стало понятно — это была инсценировка. В районе «Теплоконтроля», в бане с бассейном, где отдыхал Степин, была обнаружена зубная коронка, один тапок-сланец и какая-то серая масса — больше ничего!.. Были очевидцы, что подъехала какая-то иномарка — в бассейн забежали люди, потом выбежали, и все — Степин пропал. После этого прошел слух — его растворили серной кислотой прямо в ванне. Ну, надо искать. Узнали, что Степин был с девушкой легкого поведения. Та вся в шоке, подтверждает — да, люди забежали, увели Степина куда-то и, именно она выдвинула эту версию, возможно, растворили в ванне с серной кислотой (на этих словах Валеев смеется).

Следов кислоты мы там конечно не нашли. У меня была только эта коронка и серое вещество, которое впоследствии оказалось мозговым веществом. Мы думали, что оно образовалось в результате травматического воздействия — либо был удар по голове, либо огнестрельное пулевое ранение, но мне удалось доказать: данное мозговое вещество было каким-то образом отсечено хирургическим способом.

В последующем я нашел стоматолога, у которого лечился Степин, и, сопоставив весь его «зубной аппарат», выяснил — найденная коронка ему не принадлежит. Ну и спустя годы, где-то в 2005-м, проскочила оперативная информация: пропавший находится в Германии, кажется, в Дюссельдорфе, причем, перед своим исчезновением он будто бы похитил «общак». Сумма не называлась. И это неподтвержденная информация.

— А ДНК-тест того вещества тогда не делали?

— Нет. Возможности криминалистической геномной экспертизы тогда были сильно ограничены. Потом мы стали проводить эти исследования в рамках следствия в КГУ, на кафедре биологии. Но экспертизы были очень дорогие, мы применяли их по самым сложным, резонансным делам. По тем временам возможности геномных экспертиз нас удивляли. Сейчас, конечно, это все намного проще и быстрее. И это для нас безусловно существенное подспорье.

Девочка опознала насильника

Даже касаясь дела насильника в Авиастроительном районе, мы изъяли слюну у подозреваемого и биологический материал с одежды восьмилетней девочки, и буквально в течение суток нам удалось уже установить тождество этих образцов.

— Вы имеете в виду недавнее задержание?

— Да. Сразу после него фотография предполагаемого преступника разошлась по сетям и СМИ. Я всегда с уважением к журналистам отношусь, но иногда в погоне за славой, жареными фактами, рейтингами выдаются материалы, которые могут свести нашу работу к нулю. До проведения следственных действий с участием потерпевшей нигде нельзя публиковать эти фотографии либо анкетные данные подозреваемого. В противном случае результаты опознания могут быть поставлены под сомнение, как полученные с нарушением норм УПК РФ. Пострадавшая в суде скажет — видела эту публикацию, показали мне. А ведь проведение повторного опознания уголовно-процессуальный кодекс не подразумевает.

Но вообще вы знаете, ведь преступление было раскрыто почти случайно. Он заснул в подъезде на лестничной площадке, и одной из жительниц дома он показался странным. Она вызвала полицию. Человек оказался не равнодушный! Может, эта женщина и не знала о розыске, но мужчина показался ей подозрительным, она проявила бдительность и поступила абсолютно правильно. Так, наверное, должен действовать любой гражданин.Я считаю мы должны делать общее дело. Доводить до населения информацию об опасности того или иного случившегося происшествия. Одна из основных задач СК — грамотно и своевременно пресекать преступление, а если не получилось — оперативно и качественно его расследовать. И в той ситуации по Авиастроительному району с восьмилетней девочкой поиски предполагаемого подозреваемого велись только по внешнему сходству, по антропометрическим данным. Фоторобот был составлен со слов девочки, на камерах ничего не было видно.

— Он уже признал вину?

— Да, признал. Девочка его опознала. Это Адель Шарафиев 1988 года рождения. Ранее он шесть раз привлекался к уголовной ответственности. Первые дела — по грабежу, побоям и угону были прекращены за примирением сторон, в январе 2010-го его осудили уже за разбой, приговорили к четырем годам колонии, но в декабре того же года суд заменил наказание по неотбытому сроку на не связанное с лишением свободы. В июле 2012-го — снова судили за грабеж, дали 1,5 года лишения свободы, а в августе того же года — новый приговор по грабежу с применением насилия и разбойному нападению. С учетом предыдущего приговора окончательное наказание ему определили 5 лет колонии. 23 мая 2017 года он вышел на свободу.

И когда ловишь очередного педофила, насильника, всегда задаешься вопросом — а что его сподвигло к совершению подобного рода преступлений? К сожалению, тут я однозначного ответа не дам. По каждому такому фигуранту мы безусловно проводим психолого-психиатрическую экспертизу, в том числе на склонность к педофилии. Но в большинстве своем судебные психологи, психиатры признают таких людей вменяемыми, так что принудительные меры медицинского характера к ним не применяются и наказание они отбывают, как и обычные преступники. Достаточно этого или нет — вопрос дискуссионный. Я думаю, наверное, нет. На мой взгляд, как юриста, как кандидата юрнаук — этого недостататочно, потому что, если однажды человек пошел на такое, у него возникли предпочтения детского тела, наверное, в его мозгу, его психике что-то искажено.

— А правда, что насильниками становятся те, кто сами пережил насилие?

— Думаю, что да. В основном это те люди, которых в детстве обижали, которые подвергались насилию, не обязательно половому. Где-то среди сверстников унижали его достоинство и одним из факторов проявления насильственных действий сексуального характера уже в зрелом возрасте, на мой взгляд, становится нереализованность тех возможностей, которые были у него в детстве. Не мог совладать со сверстниками, подраться, противостоять кому то. Теперь нападает на более слабого, кто не способен дать ему отпор. И здесь он чувствует себя триумфатором. Но опять все это приводит нас к тому, что состояние психического здоровья таких людей требует серьезной оценки профессионалами.

«Комната разделена на два помещения. В первом — это дружелюбная для ребенка обстановка с различными игрушками и мягкой мебелью, по периметру на потолке — три видеокамеры и очень чувствительный микрофон, способный уловить даже шепот ребенка. А другое помещение отделено двумя зеркалами Гезелла с односторонней видимостью». Фото tatarstan.sledcom.ru

— А как думаете, сколько потерпевших по таким делам вообще не пишут заявления?

— Думаю, что половина. Все-таки это преступления достаточно латентные, также, как и коррупция. В Авиастроительном районе преступник сознательно выискивал и поджидал жертву, воспользовался тем, что она потеряла бдительность и увел ее. Это случайное преступление, жертва была не знакома с негодяем. А ведь есть еще насилие в семьях, со стороны не близких родственников. Но дети не рассказывают, боятся.

Это трепетная очень тема для семьи. И именно поэтому сейчас при производстве допроса ребенка, пострадавшего от насилия, по закону обязательно присутствие психолога, педагога, а также можно воспользоваться бесплатно помощью адвоката. Сам допрос обязательно фиксируется на видео, чтобы исключить в последующем те же многочисленные вопросы и не травмировать психику ребенка, в том числе на суде, поскольку запись является прямым доказательством. После этого факта мы, конечно, направляем ребенка, либо родители сами, на психологическую коррекцию, чтобы поскорее это все забыть, чтобы не осталось душевной травмы!

Для таких следственных действий есть специальная комната — на базе Министерства труда и социальной защиты РТ. Открыли ее больше года назад. Комната разделена на два помещения. В первом — это дружелюбная для ребенка обстановка с различными игрушками и мягкой мебелью, по периметру на потолке — три видеокамеры и очень чувствительный микрофон, способный уловить даже шепот ребенка. А другое помещение отделено двумя зеркалами Гезелла с односторонней видимостью: если выключаем свет с одной стороны — видно, что происходит в другом помещении и наоборот. Можно наблюдать за поведением ребенка. А в случае если к моменту завершения допроса нам совместно с полицией удастся установить предполагаемого преступника, можно доставить его туда и сразу провести опознание за стеклом, при этом преступник не будет видеть, кто его опознает. Пока нам так не везло. Подозреваемых задерживали позже.

Всего за прошлый год в Татарстане направлено в суд 54 уголовных дела о сексуальном насилии в отношении несовершеннолетних, еще 62 дела — о развратных действиях сексуального характера. За 9 месяцев этого года по этим категориям расследовано 38 и 53 дела соответственно. Вообще насилие над детьми — это катастрофическая проблема.

И очень часто такие преступления совершаются потому, что ребенок просто не знает, как действовать в такой ситуации. С ним никто, в первую очередь родители, не поговорил и не объяснил, что такое хорошо и что такое плохо. Важно чтобы ребенок понимал как устроено его тело, что чужие прикосновения опасны. Вовремя сказать «НЕТ» и убежать или позвать на помощь. Папам и мамам стоит уделять этому больше внимания. А еще посоветовал бы — мониторить сайты и группы в интернете, которые посещает ребенок и его одноклассники, а также периодически смотреть телефон родного чада. Очень многое можно узнать и предотвратить возможную трагедию.

В части возрождения криминальных группировок абсолютно согласен. Мы это уже видим. Ярчайший пример — нападение на кафе «Сайгон». Фото evening-kazan.ru

О группировках и диктатуре закона

— Ваши коллеги-силовики вновь говорят о возрождении молодежных группировок, опасном росте конфликтов ранее незнакомых людей, которые разрешаются криминальным путем — избиения, похищения, вымогательства. Согласны с этим?

— У нас в производстве есть дело о случайно возникшем конфликте между обычным водителем и активными членами ОПФ «Суконовские», которые схватились за топор-молоток (на одном древке — два орудия, —прим. ред.). А началось с того, что движение было затруднено, не могли разъехаться и один не захотел уступить дорогу. Словесная перепалка обернулась покушением на убийство: на водителя замахнулись этим молотком, он прикрылся рукой и руку ему сломали. Он бросил машину и убежал, догонять его не стали. Не подставь он руку все могло бы закончится для него совсем плачевно.

В части возрождения криминальных группировок абсолютно согласен. Мы это уже видим. Ярчайший пример — нападение на кафе «Сайгон». Дело тоже было закончено следователем нашего отдела — 14 человек были привлечены к уголовной ответственности. В действительности, людей там было больше. Но не всегда получается привлечь человека к уголовной ответственности только за то, что он там находился: преступление должно носить ярко выраженный характер и сопровождаться совершением активных действий. А если он там был, но ничего не делал, привлечь достаточно сложно.

— Ребята собираются толпой, с битами и арматурой влетают в заведение, крушат, бьют людей, и это тянет лишь на хулиганство, тогда как за пост в соцсети могут реальный срок как экстремисту дать. Как так?

— Мы не можем комментировать решения суда. Пока это действующая норма закона. У нас, у сотрудников Следственного комитета, — диктатура закона! Это единственная разновидность диктатуры, которой мы будем следовать всегда. Как бы мы эмоционально не переживали ту или иную ситуацию.

— Насколько помню, большинство обвиняемых за «Сайгон» получили условные сроки, где они сейчас?

— Некоторые из них проходят по новым уголовным делам в Авиастроительном районе. Теперь по вымогательству. Можно говорить, что и тогда в «Сайгоне» эти люди не случайно оказались. А оказавшись после приговора на свободе, выводов не сделали. Что тоже не случайно. Сейчас практикуется, что молодые люди 20—27 лет пытаются «сколотить» какие-то местные группировки. Как они поясняют, в первую очередь для защиты самих себя от других. Они не потребляют наркотики и алкоголь, занимаются спортом, но вместе с тем пропагандируют очень жесткие правила: для выхода из этой группировки человек должен им заплатить. Отсюда начинаются вымогательства. Некоторые молодые люди считают себя приверженцами воровских понятий — обиженный, опущенный, братва — до конца не понимая, что это такое.

А идет это все откуда? Помните феномен 90-х, так вот те, кто тогда по группировкам были осуждены к значительным срокам, сейчас освобождаются и вновь начинают культивировать уже у молодых вот эти вещи. То же «АУЕ», для членов которого в авторитете — лица, отбывающие значительные сроки в местах лишения свободы. Они их пытаются стимулировать, собирая продукты питания, деньги на адвокатов. То есть уже улица молодых вот так воспитывает. Это, конечно, очень опасно. Но мы достаточно серьезно противостоим.

«Поражает равнодушие ряда главврачей и заведующих отделениями»

— На коллегии регионального управления Следкома в начале года президент Татарстана ставил задачу остро реагировать на дела о халатности медиков. Есть о чем рассказать?

— Это одно из самых приоритетнейших направлений СК, наравне с преступными действиями против детей. Самое страшное в этой ситуации знаете, что мы, не имея медицинского образования, фактически с нуля поднимаем истории болезней и сами досконально изучаем каждую ситуацию. Благо сейчас в Следкоме образовалось судебно-медицинское отделение, где можно проводить судебно-медицинские экспертизы, с привлечением специалистов из других регионов и областей, чтобы установить истину. Но даже не это главное. А главное, почему возрастает количество поступивших сообщений о некачественном оказании медицинской помощи — это вопросы деонтологии, то есть общения врача с пациентом.

Вот вы представляете: родители потеряли ребенка, как им кажется, из-за неправильно оказанной медицинской помощи. Большая трагедия. В чем у них смысл жизни? — В торжестве справедливости! Чтобы человек хотя бы не ушел от ответственности и перестал калечить других людей. Это мнение родителей.

Мы фактически каждый день переживаем это чужое горе, выслушиваем эти недовольства. Но еще поражает равнодушие главврачей, заведующих отделениями, других должностных лиц, не пожелавших принять родственников пациента, который скончался или после операции перестал двигаться, и объяснить суть проведенного оперативного вмешательства! Ведь надо трезво подходить — есть ряд неизлечимых заболеваний на сегодняшний день. Но людям надо это объяснять — почему эта манипуляция была сделана, а эта — нет. Жизнь человеку дана один раз, ее невозможно купить, невозможно продать. Поэтому главная задача врача — это помочь и не навредить.

По каждому сообщению о некачественной медпомощи мы проводим процессуальную проверку, если информация подтверждается — возбуждаем уголовные дела. Отдельные заявителей бывают не согласны с выводами экспертизы. Бывает такое, что назначаем экспертизу в другие субъекты, поскольку родственники погибшего высказывают недоверие.

«И ведь когда мы первое дело этого Носирова расследовали, все называли его профессионалом. Корпоративная этика — попробуй сказать что-то против своего!» Фото facebook.com

Плевали на клятву Гиппократа?

Ну и, конечно, пугает нас мздоимство в медицинских учреждениях. Потому что, например, некий врач Носиров в Алексеевской ЦРБ за проведение анестезии брал денежные средства, причем со ссылкой на то, что анестезия может быть плохой и ребенок не проснется. Например, поступил в больницу мальчик с диагнозом варикоцеле. Ему требовалось оперативное вмешательство, и Носиров, будучи анестезиологом-реаниматологом, приглашал мать и говорил, мол, у вас будет завтра операция, но вы знаете, что надо делать анестезию? С ее слов, он говорил: «Могу сделать анестезию хорошую, а могу сделать плохую — вдруг не проснется, всякое в жизни бывает. А вдруг проснется, но останется инвалидом? Поэтому чтобы все безболезненно и качественно прошло, вы должны заплатить мне». Суммы называл от 2 до 5 тысяч рублей. Мы выявили пять эпизодов его преступной деятельности, получили доказательства.

Суд приговорил его к условному сроку лишения свободы. После чего этот гражданин «всплыл» в Подмосковье в другом уголовном деле. Он устроился на работу там по аналогичной специальности, но был пойман по подозрению в том, что пытался совершить насильственные действия сексуального характера с пациенткой, которая поступила в больницу в тяжелом состоянии. Она была обездвижена, но стала кричать. Это было в Московской области. Его арестовали. Насколько я знаю, дело было направлено в суд.

И ведь когда мы первое дело этого Носирова расследовали, все называли его профессионалом. Корпоративная этика — попробуй сказать что-то против своего! Сейчас, конечно, все реже такие факты выявляются, но при этом есть факты взяток в медицинском университете. У нас уже это стало почти традицией, чуть ли не каждый год кого-то с Казанского медуниверситета привлекаем. До этого перед судом предстал лаборант с кафедры микробиологии. В этом году до приговора дошло дело профессора Мусиной по многочисленным взяткам со студентов. Кстати, условия для этого она искусственно создавала сама. Одна из студенток на следствии призналась: «Я учила, я готова была сдать этот предмет! Я ходила пять раз, но она же специально делала все так, чтобы я не сдала! И откровенно намекала, что я смогу сдать этот предмет только за 70 тысяч рублей...». Там при посреднических услугах — взятки достигали 150—200 тысяч рублей.

Кстати, Мусина тоже микробиологию преподавала. Предмет очень сложный на самом деле. Студенты жалуются, что сдать его тяжело. На наш взгляд эта история напрямую связана с уровнем подготовки врачей, которых этот вуз выпускает, и с качеством медпомощи от таких специалистов в будущем. Уж где-где, но в медицинском университете такое зло как коррупция должно быть искорено полностью и недопустимо вовсе! Таких фактов там быть не должно. Последним шагом к краху может стать, если заочно учиться медицине разрешат.

Мы всегда жестко и принципиально реагировали на такие факты. Так будет и дальше.

— Изменилось ли отношение к таким делам в самой системе Минздрава, по вашим ощущениям?

— Нам неуважения никто не высказывает. Всегда идут навстречу. Заключены совместные соглашения о порядке предоставления материалов. Все-таки есть еще и федеральный закон «Об основах охраны здоровья», он затрагивает, в частности, вопросы врачебной тайны. Что является этой тайной, а что нет — подчас проблема. Например, пришла 13-летняя девочка на обследование к гинекологу: явных признаков насилия нет, но любой половой акт с ребенком до 16 лет — уголовно наказуемое деяние. Как поступить врачу в этой ситуации? Может быть, семья хочет сохранить это в тайне? В данном случае, федеральный закон запрещает врачам сообщать о таком факте правоохранительным органам. При очевидных признаках насилия — сообщение о преступлении, конечно, идет незамедлительно.

Подпольный газовый бизнес

Опасных для жизни и здоровья сфер вообще много. Нами успешно расследовано и направлено в суд уголовное дело о сети незаконных газовых автозаправок. По закон такие станции относятся к объектам повышенной взрывоопасности и требуют спецразрешений. Но, как оказалось на практике, для ведения бизнеса достаточно закопать цистерну в землю, купить по дешевке газ и повесить объявление.

С помощью оперативников УЭБиПК МВД по РТ мы выявили такие заправки на Мамадышском тракте, в Ново-Савиновском районе и в Пестрецах был еще филиал. Всего семь отделений работало. Продавали газ чуть дешевле, чем легальные заправки. Причем на одной из станций заправщик проводил заправку просроченного газового баллона — это грубейшее нарушение требований безопасности. Все могло взлететь на воздух. Но о том, что баллон просрочен, стало известно позже.

Про оправдательные приговоры и «элитных» адвокатов

— По вашим делам были оправдательные приговоры?

— Да, вот в этом году — обвиняемого в насильственных действиях сексуального характера оправдали в Казани. Суд счел, что вина не доказана: были показания ребенка против показаний обвиняемого.

Был оправдательный приговор по бассейну «Афина» в Набережных Челнах, где девочка погибла. Директора бассейна осудили условно, администратора оправдали. Так решил суд. Но я считаю, что виноваты в этой истории были обе — одна разрешила работу бассейна в отсутствии спасателя, а вторая — пустила детей без взрослых. Все это преступления по неосторожности. Понятно, что никто не хотел умышленно причинять смерть ребенку. Люди не предвидели и не желали опасных последствий, хотя, по моему мнению, должны были и могли предвидеть такую трагедию.

«Был оправдательный приговор по бассейну «Афина» в Набережных Челнах, где девочка погибла. Директора бассейна осудили условно, администратора оправдали. Так решил суд. Но я считаю, что виноваты в этой истории были обе». Скриншот видео chelny-biz.ru (В кадре Наталья Мавренкова)

— Как вы относитесь к следователям, которые ушли в адвокатуру? Некоторые силовики считают это предательством.

— Это выбор каждого сотрудника, я считаю. В мотивы принятого решения они нас не посвящают. Но я думаю, здесь фактор банальный. Если человек знаком с системой, тонкостями юридической профессии, расследования — возможно, он идет на это, предполагая, что проще будет осуществлять защиту. Я не считаю это никаким предательством. У нас процесс состязательный. И если любому адвокату — независимо от того, был ли он следователем СК или полицейским — удается, образно говоря, перехитрить следователя, выложить какие-то доказательства непричастности своего клиента, ну, честь и хвала ему. Это как игра в шахматы. И потом это повод задуматься следователю о своей профессиональный компетенции, значит настало время ее повышать.

Если же следователю удается изобличить преступника и, что называется, доказательствами, как гвоздями, «приколотить его к стенке» — чтобы даже попыток у него не было апеллировать чем-то — это верх профессионализма! А вообще в среде самих защитников бытует мнение, что элитным адвокатом считается тот, «который не запятнал себя работой в правоохранительных органах». Это они так говорят.

— А за что ругаете подчиненных?

— За равнодушие, наверное. И за то, что со временем в людях умирает человек — вот за это. За отсутствие наступательности, инициативы. Ну не ругаю, а просто обращаю на это внимание. Потому что сам по жизни руководствуюсь такими принципами: если можешь помочь человеку — помоги. Так и председатель СКР говорит, и наш руководитель Павел Михайлович [Николаев].

Ведь зачастую люди обращаются по вопросам, не связанным с компетенцией Следкома. Не получается помочь — хотя бы привлеки к проблеме какое-то внимание, обозначь ее. И если таких инициативных людей будет больше, может, и порядка станет вокруг больше. Это, наверное, инфантильно звучит. Но я, правда, думаю: если каждый не будет проходить мимо проблем, решать их будет проще. Сам я, например, подключен к системе «Народный контроль», и если где-то вижу, что что-то не так — пусть это будет, скажем, открытый люк — я фотографирую и отправляю. Надо просто стремиться улучшать качество жизни. И в работе тоже самое. Один из великих мудрецов говорил: «Найди себе работу по душе, и тебе никогда в жизни не придется работать». Из-под палки хороших результатов не будет.

Пользуясь случаем, хочу поздравить всех с наступающим Новым годом! И пожелать в Год Собаки — верных надежных друзей, счастья и семейного благополучия!

P.S.: Во второй части интервью Айрат Валеев рассказал о противодействии, с которым столкнулись следователи в деле главы «Свея» Рашида Аитова. Подробнее — читайте в «Реальном времени» в Новом году.