«Если по английскому языку есть ЕГЭ, почему мы не можем сдавать чеченский, татарский и башкирский?»

«Заявление президента как-то не заметили на Северном Кавказе»

— Беслан, в каком положении находятся национальные языки регионов Северного Кавказа?

— Из семи субъектов СКФО, из шести республик можно выделить три региона, где так или иначе больше преобладают национальные языки: Чеченская Республика, Ингушетия и Северная Осетия. Подавляющее большинство людей в эти трех республиках — представители одной национальности. В Дагестане ситуация сложнее: там очень много различных народностей. В той же Карачаево-Черкессии проживают представители порядка пяти-шести национальностей. В Кабардино-Балкарии кабардинцев больше, но там и немало балкарцев. В других регионах вопрос преподавания менее остро стоит. В трех регионах (Чечня, Ингушетия, Северная Осетия) в школах действительно преподают национальный язык детям. Хотя если мы вернемся к уровню владения языком по последним переписям, количество носителей языка сокращается.

Но если говорить о представителях других национальностей, которым чей-то язык неродной и чужд, а тут еще президент страны высказался, мол, нечего заставлять, то ситуация такова. В Чечне большинство жителей — чеченцы, но в республике порядка двух процентов — русские, есть еще ногайцы, кумыки. Они проживают компактно, их села можно посчитать по пальцам. В принципе, этот вопрос там остро не стоит. Я прекрасно знаю кумыков и ногайцев, которые прекрасно владеют чеченским, хоть он им неродной. Как таковой волны возмущения там нет. В Шелковском районе республики компактно проживают русские, со своими храмами, станицами. Я не совсем владею информацией, преподают им в школе чеченский или нет, но каких-либо возмущений в информационном пространстве не было. Так же и в Ингушетии не было подобных инцидентов, чтобы русские были недовольны тем, что кто-то заставлял насильно учить чей-то язык.

«Если брать общую картину по стране, Татарстан и Башкирия идут впереди планеты всей, они на слуху, действуют очень активно. Таких масштабов на Кавказе не было по сей день. Более того, такое заявление президента как-то не заметили на Северном Кавказе». Фото grozny-inform.ru

Что касается Северной Осетии, могу рассказать на своем примере. Я сам чеченец по национальности, родился и вырос в Моздоке. У нас в школе не было осетинского языка. Был единственный предмет «Традиции и культура Осетии». Не так давно я наткнулся на информацию: после того, как президент сказал то, что он сказал, в минобры регионов поступил определенный документ (в Башкирию, Северную Осетию и другие), после которого начались прецеденты, что люди стали писать заявления в Минобрнауки с посылом «Не хотим изучать осетинский язык».

Если брать общую картину по стране, Татарстан и Башкирия идут впереди планеты всей, они на слуху, действуют очень активно. Таких масштабов на Кавказе не было по сей день. Более того, такое заявление президента как-то не заметили на Северном Кавказе.

— И все же, много ли людей в регионах Северного Кавказа, кто не желает изучать языки?

— Не в каждой республике язык изучают. В некоторых республиках нет какой-либо титульной нации, где какой-то язык можно было бы объявить вторым государственным наряду с русским (как в Татарстане, Башкортостане, Чечне или Ингушетии). В Дагестане, например, аварцев больше, но нельзя их назвать титульной нацией, потому что даргинцев чуть-чуть меньше, а кумыков еще меньше. В Карачаево-Черкессии есть еще ногайские районы, живут абазины и русские. В Чечне, Ингушетии, Северной Осетии я видел, что документооборот в канцеляриях различных ведомств велся на родном языке.

В Дагестане в районах, где проживают аварцы, в каком-нибудь горном ауле в школе могут преподавать аварский язык. Но это носит абсолютно несистемный характер, это не поставлено на поток. И говорить о том, что на Кавказе столько-то недовольных тем, что их заставляют учить чей-то язык, в принципе, невозможно. Пока президент страны не высказал свою позицию, в Башкирии и Татарстане не сказали свое слово по этому поводу, об этой проблеме здесь никто не слышал. Среднестатистический кавказец об этом и не знает. Если бы на Кавказе была такая проблема, мы бы о ней знали.

«Если по английскому языку есть ЕГЭ, почему мы не можем сдавать чеченский, татарский и башкирский языки? И почему экзамены сдают только на русском? Надо тогда и высшие учебные заведения переформатировать». Фото kpfu.ru

Но у языка на Кавказе есть другая проблема, характерная и для всего мира: из года в год людей, владеющих родным языком, становится меньше. Причин тому куча.

Что касается стимуляции изучения родного языка, в этом направлении есть вопросы. Если президент говорит нам: те, кто не является носителем какого-то языка, пусть не учат его. О'кей, договорились. Мы прекрасно понимаем, если сегодня это будет какой-то факультатив, то качество будет хромать. Как внеклассное чтение или продленка: хочешь пошел, хочешь не пошел.

Нам сегодня власть говорит, что ничего не имеет против родного языка, более того, она за его процветание и развитие. Но если по английскому языку есть ЕГЭ, почему мы не можем сдавать чеченский, татарский и башкирский языки? И почему экзамены сдают только на русском? Надо тогда и высшие учебные заведения переформатировать. У нас в Конституции написано, что Россия — многонациональное государство. И в различных республиках наряду с русским есть второй государственный язык. Я считаю как минимум несправедливым, когда, с одной стороны, говорят нам одно, а по факту наблюдаем совсем другое.

Главная проблема у нас в том, что качество образования и количество носителей языка — все это находится под угрозой.

— Какие языки стоят под угрозой вымирания?

— Возьмем Дагестан, в республике официально проживают представители более 40 национальностей. У аварцев можно выделить еще несколько языков. Допустим, аварец Цумадинского района может не понимать аварца с Тляратинского района, хотя оба — аварцы. Можно все свалить на диалекты. Но в советские времена, в сталинский период более маленькие народы причисляли к бо́льшим народам. Тем самым какие-то народы увеличивались, а малые народы, национальности исчезали. Чем меньше народ, тем больше проблем сохранения его традиций, культуры, языка. В Карачаево-Черкессии есть маленький гордый народ абазины. У них свои проблемы с исчезновением языка, потерей носителей языка.

Но даже у самого большого народа на Северном Кавказе — чеченцев — тоже есть определенные проблемы. Руководство Чеченской Республики регулярно поднимает вопросы о том, что нужно изучать язык, стыдно его не знать. В чеченском языке есть понятие, которое можно перевести как «язык матери», то есть каждый должен знать язык своей матери.

«Даже у самого большого народа на Северном Кавказе — чеченцев — тоже есть определенные проблемы. Руководство Чеченской Республики регулярно поднимает вопросы о том, что нужно изучать язык, стыдно его не знать». Фото grozny-inform.ru

Теперь мы плавно переходим на уровень поддержки со стороны властей для сохранения языка. Насколько я знаю, в этом направлении больше всего работают в Чечне. Наверное, этому уделяется внимание на разных уровнях власти во всех регионах. Но тут встает вопрос о численности народа. Чем больше носителей языка, тем легче его сохранить. Когда народ исчисляется лишь несколькими тысячами человек (а такие народы в Дагестане есть), то этот вопрос стоит наиболее остро. Вас, например, всего 10 тысяч человек, а ты еще женишься (или выходишь замуж) на представителе другой национальности, то ты и твои дети еще как-то будут знать язык, а внуки — не факт. Под угрозой — все кавказские языки. Даже ЮНЕСКО занимается этой проблемой: в список организации попали многие кавказские языки, которые вымирают.

«Огромное количество прихожан мечети недовольны тем, что не понимают проповедь»

— Беслан, скажите, на каких языках ведутся пятничные проповеди в центральных городских мечетях? Как понимаю, в сельских храмах, скорее всего, используются родные языки.

— Если мы берем Чечню и Ингушетию, там будут говорить исключительно на родных языках — чеченском, ингушском. Если мы берем Дагестан, то в столице Махачкале и больших городах — безусловно, на русском, потому что там много национальностей проживают. В маленьких селах, которые состоят из представителей одной национальности, проповеди могут быть на родном языке.

В Северной Осетии другая ситуации: там большое количество немусульман. А в Центральной соборной мечети Владикавказа хутба читается на русском языке.

— Нет таких разнарядок от духовных управлений, как в Татарстане, о том, что нужно проводить пятничные вагазы (проповеди) на родном (татарском) языке?

— Насколько я понимаю, там действуют по логике и инициативе местных. Я с 2005 года проживаю в Москве. Будучи студентом и после окончания учебы ходил на пятничный намаз в Историческую мечеть на Большой Татарской улице. С тех пор прошло 12 лет. По сей день там хутбы читаются в основном на татарском языке. Огромное количество прихожан этой мечети (большинство — кавказцы и выходцы их Средней Азии) недовольны тем, что не понимают. Я знаю, туда приходят татары и башкиры, но их подавляющее меньшинство. Я у одного из имамов интересовался: «Не лучше ли сделать так, чтобы прихожане понимали, о чем идет речь?». Ответ был прост: «Мы ведь дублируем и переводим на русский язык». Да, там переводят на русский. Но чаще выходит так, что на татарском хутба идет гораздо дольше, разъясняя больше. А на русском — очень краткая проповедь: это делайте, а этого не делайте. Это примерно как прочитать «Войну и мир» и ее краткий пересказ в несколько страниц. Когда там задавали вопрос, почему так делают, сказали, что мечеть основали и построили татары, и татарский язык проповеди — некая дань уважения к этому народу. Никто не против дани уважения. Но имамы и муфтият должны быть заинтересованы в том, чтобы ислам доходил до тех, кто владеет русским. Ведь и не все татары владеют татарским, как и не все чеченцы — чеченским. Вроде, живем в столице нашей родины, но из четырех официальных мечетей одна в этом направлении определенно выделяется.

«Если мы берем Чечню и Ингушетию, там будут говорить исключительно на родных языках — чеченском, ингушском. Если мы берем Дагестан, то в столице Махачкале и больших городах — безусловно, на русском, потому что там много национальностей проживают». Фото grozny.tv

«Обратно в Чечню русские неохотно возвращаются»

— Нет ли у представителей кавказских народов ощущения, что им не дают развиваться, их не слышат власти, как это было с ногайцами? Кстати, разрешился у них конфликт в Дагестане?

— В Дагестане у ногайцев больше был политический конфликт. Как таковой он не разрешился, чтобы были все живы-здоровы, счастливы и довольны. Но некие договоренности были соблюдены. У ногайцев были серьезные вопросы к руководству республики, что оно не развивает их район, не слышит мнение ногайского народа, ставит во главу района неугодных им людей. Но на данный момент пришли к какому-то знаменателю в виде поставленного главы района. Не сказал бы, что полностью вопрос закрыт и проблема снята. Ногайцы не считают себя народом с севера или центральной части России. Они тоже считают себя кавказцами, компактно проживают в определенных районах. И они — неотъемлемая часть Северокавказского региона.

— Русские или казачество на каком положении? Нет ли жалоб с их стороны, что их ущемляют?

— Мы привыкли к историям, что 20—25 лет назад (до Первой чеченской кампании) на Кавказе резали русских, сжигали их дома, в отношении их мародерствовали…

— Не об этом был вопрос.

— Я к тому, что так идет в СМИ: было вот так и так. Но времена были такие, и отмораживались во всех регионах как могли. Вам как жителю Казани это объяснять не нужно. С республики пошла волна на выход, в которой были и русские, и армяне, и евреи, и чеченцы. С тех пор отток русских так или иначе связан с двумя чеченскими кампаниями. Из региона начали уезжать все. Но у русских шансов больше уехать в центральную часть страны, северную, какую угодно. Они все равно будут русскими. У кавказцев такого шанса не было: при помощи наших доблестных коллег они будут «чурками». Кстати, я недавно дискутировал на тему, что в Москве хотят возвести памятник герою Сергея Бодрова из фильма «Брат», который кричал: «Не брат ты мне, гнида черно…». И отток из Чечни продолжается по сей день. Это не из-за какого-то межнационального контекста, а из-за социального. Из региона валят все огромным потоком, в ту же Европу. Тогда они уезжали от войны, сейчас же — в надежде на какие-то европейские пособия, чтобы улучшить свое положение. Такая миграция из всех регионов идет. Обратно в Чечню русские неохотно возвращаются. Сейчас там работает программа по возвращению русских. Грозный до войны был весьма многонациональным городом, и русских там проживало очень много. И в Чечено-Ингушской АССР ведущие посты занимали именно русские. Сейчас кто-то приезжает, начиная от педагогов, заканчивая инженерами. В наши дни там активно развивают туризм — под это дело пытаются привлечь.

«Есть Терское казачье войско, которое включает весь Северный Кавказ, у них есть свои атаманы, отвечающие за каждый регион. В каждых регионах есть епархии, у каждого батюшки есть свои вотчины». Фото terkv.ru

В Чечне и Ингушетии есть населенные пункты, где компактно проживают казаки. Есть Терское казачье войско, которое включает весь Северный Кавказ, у них есть свои атаманы, отвечающие за каждый регион. В каждых регионах есть епархии, у каждого батюшки есть свои вотчины. Проблема с наличием русского населения, безусловно, есть, тут к гадалке не ходи.

Но существует еще одна тенденция в СКФО: там есть Ставропольский край, который всегда был населен русским населением. И из таких городов Кавминвод, как Кисловодск, Пятигорск и других народ тоже переезжает в центральную часть России. Почему это выглядит так, что русское население уезжает? Кавказское население, как мы знаем по переписи, увеличивается. Чечня, Ингушетия, Дагестан — впереди всех регионов России по показателю рождаемости. Там до сих пор трехсменка не ликвидирована. А русское население не растет так стремительно плюс уезжают в другие регионы.

Но уезжают из региона не только русские. Я живу в Москве, общаюсь с кавказцами. И многие не хотят возвращаться обратно. Говорят: «А что там делать? Там работы нет. Если была бы работа там». Проблема больше социальная, нежели межэтническая.

«Президент должен был концептуально объяснить, что хотел сказать»

— Скажите, какая должна быть трактовка выступления Путина в Йошкар-Оле?

— Мне сложно понять, что хотел сказать Владимир Владимирович. Мы сегодня говорим о многоконфессиональной и многонациональной стране. Опять же вспомним знаменитую речь президента на исламскую тему в Уфе на Совете по межнациональным отношениям (в 2013 году, — прим. ред.)…

— И рекомендацию Путина учить башкирский, сказанную во время саммита ШОС в Уфе в 2015 году.

— Да. Нестыковки есть, на мой взгляд. Безусловно, эту тему ему мог кто-то подкинуть. Зная, в какой стране мы живем, зная колоссальный груз проблем и сложностей, существующих в стране, в которой проживает столько народов, находятся десятки субъектов федерации, где компактно могут находиться представители разных национальностей и религиозных конфессий, и зная, как щепетильно относятся к словам первого лица разные чиновники и правоохранители, со стороны президента нужно было как минимум концептуально объяснить, что он хотел сказать. Боюсь, что его слова наши доблестные правоохранители наряду с разными местными чиновниками могут воспринять совсем по-другому. И уж они точно не будут напрягаться по поводу того, что их рьяные действия поставят под сомнение развитие родного языка в регионах. Считаю, что протесты, возгласы, которые звучат со стороны Башкирии и Татарстана, весьма справедливы. Их можно вполне понять. Тот факт, что в этих республиках высказались, говорит о том, что там этот вопрос очень тонкий, и люди не остались в стороне, сделали то, что должны были сделать.

«Зная, как щепетильно относятся к словам первого лица разные чиновники и правоохранители, со стороны президента нужно было как минимум концептуально объяснить, что он хотел сказать». Фото kremlin.ru

В Татарстане и Башкирии при всем наличии татар и башкир большое количество русских проживают в обеих республиках. Немалая часть населения может сказать: «А мы не хотим учить этот язык». Если не скажут они, то за них это скажут. Проверки представителей прокуратуры говорят о том, что сверху дали команду, не объяснив в чем дело. Они работают на свой лад. Что-то прозвучало — и правоохранители и чиновники исполняют, сами толком не понимая, что им сказал президент. Может, президент сказал что-то полезное, но не объяснил. Лучше бы они с таким же рвением исполняли более значимые и важные вопросы, может быть, тогда население их больше бы поддерживало. Вместо того, чтобы заниматься важными социальными законами, мы на ровном месте придумываем разделительную функцию вместо того, чтобы народ объединять.