«Два преимущества, которые я вижу: могу без прихватки брать горячее и на морозе руки не мерзнут»

«Если человек действительно сформирован, то никакая травма, никакая инвалидность его не сломает»

— Константин, расскажите, пожалуйста, чем вы занимаетесь сейчас? Сильно ли поменялась ваша жизнь после происшествия в 2014 году?

— Сейчас я работаю в компании «Моторика» — мы изготавливаем интересные, необычные протезы для детей и высокотехнологичные протезы для взрослых. Параллельно я организовываю соревнования людей-киборгов, стараюсь популяризировать высокотехнологичное протезирование, а также пытаюсь поменять взгляд общества и самих людей с инвалидностью на проблему ампутации в России.

Что касается изменений в моей жизни… Я бы не сказал, что моя жизнь как-то перевернулась с ног на голову. У меня есть музыкальное образование, и раньше я играл на гитаре, но, очевидно, что с современными протезами продолжать это занятие было невозможно. Однако я не оставил музыку — начал играть на барабанах, занялся электронной музыкой, то есть просто немного сместил акценты, но увлечения у меня остались теми же самыми. У меня появилась цель в жизни: я понял, с какими проблемами живут люди с инвалидностью в России, и сейчас сконцентрировал усилия на том, чтобы постараться эти проблемы решить.

— На вашей странице в «Фейсбуке» есть любопытный ролик, в котором известный дизайнер Артемий Лебедев уверяет вас в том, что, «если его переедет трамвай и он лишится ног, то он просто откроет «Яндекс» и будет там искать информацию о том, что делать дальше». Также он сказал, что ни капли «не изменится в случае потери конечностей». Его заявление вызвало негодование в комментариях, а вам лично не показалось, что он немного переоценил свои способности?

— Нет, мне так не кажется, более того, я думаю, что совсем не изменился после ампутации. В чем-то, конечно, мой образ жизни изменился, однако то, чем человек является, то, для чего он живет, как воспринимает себя и окружающий мир — это все-таки более базисные вещи. Думаю, если человек действительно сформирован, то никакая травма, никакая инвалидность не сломает его и совсем не обязательно она должна его менять. Так что в этом смысле я с Артемием согласен. Если говорить именно про перемену сознания, то, я думаю, что у меня она не произошла, а Артемий, как человек точно сложившийся, внутренне бы не сильно изменился.

Раньше я играл на гитаре, но, очевидно, что с современными протезами продолжать это занятие было невозможно. Однако я не оставил музыку — начал играть на барабанах, занялся электронной музыкой, то есть просто немного сместил акценты, но увлечения у меня остались теми же самыми

— Правда ли, что после случившегося с вами на помощь вам

пришла масса совершенно незнакомых людей, причем даже из других стран?

— Вообще, когда я очнулся в больнице на следующий день после ампутации, то мои друзья уже начали сбор денег на протезы в интернете. И так как это произошло на файер-шоу, то файерщики (которых, кстати, довольно много в нашей стране) очень живо откликнулись на мою проблему, устроили благотворительные концерты, сборы пожертвований и очень быстро собрали огромные деньги, на которые мы приобрели протезы.

Из других стран тоже было много людей: знаю точно, что была помощь из Германии, были переводы с Украины. Честно, я был поражен, и очень благодарен всем людям, которые не прошли мимо и действительно поучаствовали в этом, и не обязательно деньгами, а даже просто репостами и словами поддержки. Это очень классно и это говорит о том, что все мы в первую очередь люди.

«Все, что могли предложить детям раньше — это какие-то косметические вещи, которые закрывают травму, развивая у ребенка комплексы»

— Константин, не хочу трогать тему недостатков, поэтому лучше скажите, какие вы увидели преимущества в протезах?

— Могу назвать вам два преимущества, которые пока вижу: я точно могу без прихватки брать горячее и на морозе руки не мерзнут (смеется).

— Сейчас все зависят от телефонов, гаджетов, компьютеров, а современные протезы позволяют ими полноценно пользоваться?

— С компьютерами и гаджетами все нормально, я просто не пользуюсь мышкой, а пользуюсь специальным устройством, позволяющим управлять курсором. Сенсорами пользуюсь при помощи стилусов, потому что очень многие протезы не работают с тачскринами, но ко всему этому можно привыкнуть — было бы желание и был бы настрой.

— Дорого ли стоят протезы и можно ли в России получить хороший протез за бюджетные деньги?

— Это вполне возможно, но, скорее всего, вам придется очень сильно постараться, потому что никто не будет гореть желанием выдавать человеку дорогущий протез, если можно по законодательству отдать ему что-то подешевле и более низкого качества. Но если человек «заряжен», если он понимает, по какому алгоритму ему действовать, куда обращаться и куда писать жалобы, то такой вариант возможен.

В Москве получить дорогой протез намного проще, чем в регионах. Плюс многое зависит от того, сколько вам лет, при каких обстоятельствах вы получили травму, вернет ли вам протез возможность жить активной жизнью, зарабатывать и вернуться в число налогоплательщиков, чтобы как-то компенсировать стоимость протеза. Все очень индивидуально. Некоторые люди умудряются получить хорошие, качественные протезы за счет государства (в том числе иностранные дорогие протезы), другим же это не удается, и они, к сожалению, получают морально устаревшие тяговые протезы.

Сейчас все идет к тому, чтобы мы в России не покупали иностранные протезы за несколько миллионов рублей — государство инвестирует в отечественные разработки. Замечу, что стоимость иностранного протеза очень сильно раздута, как и у любой медицинской техники или фармакологии. Цены очень сильно отличаются от себестоимости. И я опять вынужден вернуться к «Моторике» — компания сейчас как раз специализируется на создании высокотехнологичных протезов, которые будут стоить в районе 350 тысяч рублей. Это уже кардинальное снижение цены.

С компьютерами и гаджетами все нормально, я просто не пользуюсь мышкой, а пользуюсь специальным устройством, позволяющим управлять курсором. Сенсорами пользуюсь при помощи стилусов, потому что очень многие протезы не работают с тачскринами, но ко всему этому можно привыкнуть

«Роботизированная рука должна не только управляться мозгом, но и иметь такую же чувствительность»

— К слову о «Моторике» (кстати, недавно ваш специалист приезжал в Казань, чтобы установить татарстанской девушке тяговый протез кисти) — раз уж вы работаете в российской компании, создающей протезы, не могу вас не спросить: откровенно говоря, далеко ли нам до зарубежных технологий протезирования?

— Если говорить про детское протезирование, то сейчас в России делают хорошие протезы. Раньше в большинстве случаев все, что могли предложить детям — это какие-то косметические вещи, которые просто закрывают травму, прячут ее под силикон, тем самым развивая у ребенка комплексы плюс не давая ему никакого функционала. Ситуация изменилась, в частности, благодаря «Моторике», которая делает протезы, возвращающие детям функционал их поврежденной конечности. Так что с детским протезированием сейчас все становится лучше.

Что касается высокотехнологичного протезирования, то пока мы отстаем от Европы и Штатов, но нужно понимать, что у них совсем иначе складывалась ситуация: в последние несколько десятков лет различные компании активно конкурировали между собой, там создавались разные инженерные команды, разработки которых постоянно сравнивались и улучшались. В результате сейчас они имеют несколько действительно хороших продуктов.

В принципе, мы уже приближаемся к тому, чтобы в России были качественные средства реабилитации, и было бы совсем здорово, если бы государство тоже уделяло этому вопросу внимание и, конечно, средства.

— А как вы думаете, застанем ли мы те времена, когда искусственная конечность станет идентичной человеческой руке?

— Я обычно говорю, что на это уйдет несколько десятков лет, но мне, конечно, хочется, чтобы это было еще при моей жизни — хочется испытать на себе. Вообще, в этом вопросе есть два направления: во-первых, роботизация, которая упирается в создание интерфейса «мозг-компьютер» — это один из ключевых моментов, который обязательно должен быть достигнут для того, чтобы роботизированная рука могла не только управляться мозгом так же, как и здоровая, но и могла иметь такую же чувствительность. А для этого нужно уметь передавать нервные сигналы в электронные и наоборот. Второе направление — это биотехнологии, выращивание конечностей и пересадка. Однако такие опыты пока еще не проводятся.

В принципе, мы уже приближаемся к тому, чтобы в России были качественные средства реабилитации, и было бы совсем здорово, если бы государство тоже уделяло этому вопросу внимание и, конечно, средства

«Когда ты попадаешь в такие сообщества, тебе просто грустно становится»

— Константин, скажите, к каким трудностям и препятствиям относительно получения протеза, консультаций, психологической помощи нужно быть готовым в России?

— Все, что вы перечислили — это проблемы. Начиная с того момента, когда человек получает травму, начинается тотальное неведение. Зачастую ни сам человек, ни врачи не знают, что делать, на что пациент имеет право, а на что нет, может ли он получить нормальный протез, как его получить, какие справки нужны, куда идти. Никто ничего не знает, всю эту информацию нужно собирать самостоятельно, в интернете все написано по-разному, причем нет адекватного, современного сайта, где нормальным русским языком было бы все написано, а не какими-то юридическими штампами.

В России нет нормального сообщества, состоящего из людей, использующих протезы, или же условного общества людей с ампутацией, которое бы поддерживало друг друга, устраивало бы какие-то мероприятия, помогало бы психологически, консультативно. Плюс само протезирование пока еще находится на достаточно начальном уровне. В России довольно медленно развивается разработка и создание собственных протезов — государство мало уделяет этому денег и внимания.

— Мне, честно, не верится в то, что у нас нет хотя бы небольших тематических сообществ...

— Небольшие, может быть, и есть. К примеру, всякие форумы в духе Дисабилити.ру. Не знаю, сколько там лет среднему пользователю, но когда ты попадаешь в такие сообщества, тебе просто грустно становится. Они не воодушевляют, с ними не хочется общаться, потому что большинство людей на этих форумах с позицией: «мне надо», «я несчастный» и так далее. Никто не хочет сам напрячься, что-то сделать. Молодые ребята, которые попадают в такие жизненные ситуации, вынуждены общаться с такими людьми.

«Сказать человеку без ноги: «Мне ваш танец не понравился, потому что вы танцуете плохо» было бы супер-толерантно»

— А что делать молодым людям? Допустим, произошла такая ситуация, я хочу пообщаться с людьми, которые со мной «в одной лодке», чтобы не утонуть окончательно в депрессии и узнать полезные вещи. Куда мне податься?

— Некуда совершенно. Сейчас приходится искать выборочно людей в интернете. Мне самому каждый день пишут разные люди, задают вопросы. Пока мы общаемся только таким образом.

Конечно, ты можешь сходить в региональную ячейку общества инвалидов, но, например, когда я ходил в нашу, мне там вообще… Честно, я убежал оттуда, потому что там одна депрессия и просто какой-то ужас творится. Обреченность полная.

— Может быть, у вас есть желание как-то исправить эту ситуацию своими силами?

— Я сейчас как раз пытаюсь этим заниматься — у меня в планах создание некой некоммерческой организации. Надеюсь, что все получится и я смогу объединить людей, помочь молодым и не очень людям, попавшим в непростую ситуацию. Вообще, такое движение должно исходить от самих инвалидов, а не от государства. Если они будут активны, то другим людям, которые будут получать инвалидность, будет намного проще, потому что появится живое комьюнити.

— А что у нас с отношением общества к людям с ограниченными возможностями? Вспоминается просто уйма неприятных случаев, в том числе ситуация с Ренатой Литвиновой и Евгением Смирновым.

— Так уж вышло, что веками на Руси и в России отношение к инвалидам было, как к ущербным, зависимым, несчастным людям. Но справедливости ради надо заметить, что это отношение, конечно, заметно трансформировалось в последние годы. Вообще, мне кажется, что в основе такого поведения лежит страх перед инвалидностью, потому что это то, о чем мы не хотим думать, это то, что отчасти напоминает нам о смерти, это то, что вызывает какие-то негативные эмоции.

Мне кажется, сказать человеку без ноги: «Мне ваш танец не понравился, потому что вы танцуете плохо» было бы супер-толерантно и корректно, потому что он точно такой же человек, который может хорошо танцевать и может танцевать плохо

Думаю, ситуация будет меняться намного активнее, если, в первую очередь, люди с инвалидностью сами начнут менять отношение к себе. Чем больше таких людей будет в медиа, на телевидении, в интернете, чем более активными они будут, тем лучше будет для общества, которое начнет привыкать к людям с инвалидностью, и начнет относиться к ним совершенно обычно.

Ситуация с Литвиновой и Познером сложилась как раз-таки из-за того, что люди до конца не понимают, как относиться к людям с инвалидностью. Как мне кажется, сказать человеку без ноги: «Мне ваш танец не понравился, потому что вы танцуете плохо» было бы супер-толерантно и корректно, потому что он точно такой же человек, который может хорошо танцевать и может танцевать плохо. Если тебе не понравилось, как танцует инвалид, то ты можешь ему сказать прямо, и все — в этом нет ничего такого. Надо учиться смотреть на всех людей, как на равных.