Станислав Полонский, Samsung: «Поймите, что может убить ваш проект, и занимайтесь этим»
В преддверии открытой лекции «Реального времени» «Бизнес в эпоху подрывных инноваций», о явлении подрывных инноваций редакция поговорила с начальником управления перспективных исследований и разработок Samsung Станиславом Полонским. Вместе с ним разбирались, каким образом подрывные инновации влияют на бизнес и обычную жизнь, а также почему важно сразу понимать факторы, которые могут убить ваш проект.
— Давайте для начала разберемся, что такое подрывные инновации?
— Есть человек, Клейтон Кристенсен. Это профессор в бизнес-школе Гарварда. Он придумал этот термин. Это закономерность, как наука идет в производство и делает большой взрыв.
Подрывные инновации — это не только наука, этого недостаточно. Вы должны четко понимать, какая бизнес-модель при этом будет существовать. Но и бизнес-модели мало. Потому что традиционные организации часто не структурированы, чтобы использовать что-то новое. Так что нужны и новые формы организации.
Классический пример — персональные компьютеры. Когда вычислительную технологию демократизировали и от мэйнфреймов (большие универсальные ЭВМ, — прим. ред.) мы пошли к PC, большинство компаний, которые делали мэйнфрэймы, оказались не в состоянии торговать персональными компьютерами и пролетели. IBM и тот, по большому счету, пролетел. Возникло новое поколение компаний, которые смогли реализовать эти бизнес-модели. DELL взлетел на этом.
Подрывные инновации это и как бы набор наблюдений. Пример, Гутенберг, который изобрел пресс и, по сути, демократизировал печать. Примеров таких много. Если мы знаем, как взрывались технологии, мы можем использовать этот опыт, чтобы устроить новый взрыв.
«Клейтон Кристенсен. Это профессор в бизнес-школе Гарварда. Он придумал этот термин. Это закономерность, как наука идет в производство и делает большой взрыв». Фото eltjam.com
— Недавно гарвардский ученый — профессор истории Джилл Лепор — в своей статье говорила, что выводы Кристенсена основаны на его старых исследованиях. Так что со временем все вещи, на которых строятся его выводы и на основе которых живет Кремниевая долина, потеряют актуальность, потому что бизнес изменится. Что вы думаете об этом?
— Вы говорите о будущем. Но мы не знаем будущего. Это сейчас идет взрыв: адаптивные технологии образования, массивно-параллельное онлайн-образование. Кристенсен их предсказал. Взрыв в медицине идет. Мы идем к научной медицине, когда интуицией врача можно пренебречь.
— Когда все сделает компьютер?
— Не обязательно. Просто будут хорошие измерения. Пример тому — interventional radiology (интервенционная радиология — лечение с помощью чрескожных доступов, катетеров и других малотравматичных инструментов, без общего наркоза). Раньше, чтобы сделать операцию на колене, нужен был хирург. Теперь радиолог без серьезного хирургического образования в три раза дешевле делает ту же операцию на колене, не вскрывая его полностью. Это тоже пример disruptive-технологии.
Эти люди говорят: «Мы не знаем будущего». Согласен. Но опыт показывает, что часто будущее является той или иной модификацией прошлого.
— То есть «подрывные инновации» не пустышка, а действительно вещь, которая двигает прогресс?
— Я просто приведу пример. С PC это более-менее классический пример подрывной технологии сейчас — то, что NVIDIA делает. Они работали в нишевом рынке (карточки для игроков, графические ускорители). И что они сделали? Они демократизировали суперкомпьютеры. Фактически идет взрыв, когда GPU используют везде, и для научных вычислений в том числе.
Да, это маленький рынок. Но то, что называется deep learning (глубинное или глубокое обучение — набор алгоритмов машинного обучения и искусственного интеллекта, основанное на поиске, благодаря которому компьютеры смогут учиться на собственном опыте) использует GPU. То есть долго-долго зрела эта суперкомпьютерная технология, дорогая. Потом нашли нишу, где она выросла, демократизировалась, стала дешевой и после этого она взорвала весь мир. И примеров таких много.
«Вот я сегодня говорил: если мы научимся делать заборы крови не из вены, а из небольшого прокола на пальце, и так, чтобы можно было делать в домашних условиях подробный анализ — это будет взрывом». Фото viplab.org
— А в России есть примеры?
— Может быть, космический туризм? Я, к сожалению, не до конца российский ученый. Я работаю в Samsung. Мы очень сильно отслеживаем интересы Samsung. К нам постоянно поступают вопросы, например: какие уникальные российские технологии могут… Когда мы говорим о технологиях, полно технологий (российских), которые Запад освоил, но чудовищного взрыва не было, не было именно disruptive-технологий… Опять же прочитал книжку Клейтона и не одну — Россию он там не упоминал.
Есть ли это на самом деле или нет, сложно сказать. Может, какие-то социальные технологии можно взять.
— То есть «подрывные инновации» есть и в социальных вещах?
— Ну посмотрите, обучение школьное. Это социальная или научная технология? Наверное, больше социальная. А психологические тренинги? Сейчас же они повсеместны. А раньше были только в больших корпорациях, да. А теперь раз — и все отправились на них. У меня сын в пятом классе и у них уже есть психологические тренинги.
Является ли это подрывной технологией? Опять, я же не ученый, изучающий бизнес-модель. Я прежде всего физик. Я смотрю, что пишет Клейтон Кристенсен. Допустим, в медицине взрыв. Вот я сегодня говорил: если мы научимся делать заборы крови не из вены, а из небольшого прокола на пальце, и так, чтобы можно было делать в домашних условиях подробный анализ — это будет взрывом. Не нужно будет постоянно ездить в лаборатории сдавать кровь, полный анализ можно будет сделать дома.
— Спикер нашей открытой лекции футуролог Volvo Арик Дроми говорил, что прежде чем делать что-то прорывное, людям нужно научиться ошибаться.
— И не бояться ошибаться, да. Ценно не делать ошибки, а извлекать уроки из этих ошибок. Так вы нарабатываете опыт. Мне 50 лет, 30 лет я в бизнесе и могу сказать, что все-таки большинство вещей идет в корзину для бумаг, к сожалению. Это вещь неизбежная.
Поймите, что может убить ваш проект, и занимайтесь этим. Если оно не убило — отлично! Переходите к следующему шагу
— Кристенсен писал, что свои ошибки нужно уметь прогнозировать, если я верно его поняла. Реально ли спрогнозировать n-количество ошибок, после которых будет результат?
— По бизнес-статистике, на языке стартапов, вы должны провалиться на шести стартапах, а седьмой у вас сработает. Есть еще одна такая вещь, модная на Западе: бережливый или lean startup. Они говорят, в частности, что вы должны так прогнозировать ваше исследование, что, если вы можете провалиться, вы мгновенно проваливаетесь.
Это называется «критическое предположение». Вы задаете себе вопрос: что может произойти такого, что убьет ваш проект? Когда вы это определили, вы занимаетесь этим сперва.
То есть когда вы начинаете какую-то новую вещь, вы знаете, что ее могут убить A, B и C, а D, скорее всего, не убьет. Так вот сперва занимайтесь A, B, и C. Если вы там провалитесь, вы не будете тратить свое время и деньги, чтобы изучать D.
На самом деле, психологически не комфортно, что многие люди пренебрегают этими как раз-таки безопасными вещами, из года в год откладывая, что называется, скелеты в шкафу. У них есть подозрение, что это может не сработать, но об этом не хочется говорить. Но в результате, вы теряете время, вы отдаете свои усилия тому, что никогда не выстрелит. Так что поймите, что может убить ваш проект, и занимайтесь этим. Если оно не убило — отлично! Переходите к следующему шагу.
Подписывайтесь на телеграм-канал, группу «ВКонтакте» и страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на Rutube, «Дзене» и Youtube.