«Том Сойер Фест»: три обновленных дома и планы увеличить масштаб

Проводы под звуки скрипок

Церемонию закрытия провели во дворе дома № 80/1 по ул. Волкова. Именно этот объект стал последним, где работали казанские «томсойеры». Здесь после фестиваля останется обновленный фасад дома, новый забор, в который осталось поставить новые ворота и калитку. Но это уже забота Константина — хозяина дома.

Днем же участники фестиваля собрались на посиделки с песнями, пирогами и чаем. Началось все с официальной части. Дежурные слова о новом замечательном проекте, о «мы можем», «мы сделали» и «мы обязательно повторим в 2017 году», сказали глава казанского исполкома Денис Калинкин и помощник президента РТ Олеся Балтусова. Активных волонтеров наградили грамотами за участие. А ведущая «церемонии» предлагала гостям помочь хозяевам дома и забрать у них пятерых котят.

Неофициальную часть программы на импровизированной сцене начала группа «Ледокол Пушкин». Хэдлайнерами этого мини-концерта стала фолк-группа Random Reel. Правда, более привычные для них зажигательные ирландские ритмы пришлось сменить на баллады: танцевать на участке, занятом самодельными скамейками, было проблематично.

Завершались эти ламповые дворовые посиделки чаем и пирогами на капоте старого «Москвича». Прощались друг с другом «томсойеровцы» 2016 года со словами: «Ну, до следующего года. Надеюсь, увидимся».

Частные проблемы за новым забором

Перед тем как предоставить Калинкину право от лица мэрии города всех торжественно поздравить с завершением фестиваля, главе исполкома показали дома, где работали волонтеры.

Дом № 80/1 на ул. Волкова оказался одним из самых проблемных. Само здание — двухэтажное. Первый этаж давно признали аварийным и расселили. Второй этаж все еще жилой. Координатор проекта Мария Тори рассказала «Реальному времени», что волонтеры и строители так укрепили фундамент, что теперь аварийным его считать нельзя.

Правда, внутренние помещения все еще заброшены. Хозяин второго этажа Константин рассказал Калинкину, что последние 100 лет дом медленно уходит под землю. Лет через 5 -10 окна первого этажа окажутся на одном уровне с тротуаром. Константин и его семья из этого дома съезжать не хотят. Вместо этого они горят желанием поднять дом. Делать это они готовы своими силами и за свой счет. Только вот собственники первого этажа — не они. Как получить эти помещения в собственность — пока что непонятно. Семья рассчитывает, что городские власти пойдут им навстречу и помогут оформить первый этаж в собственность.

Дениса Калинкина провели по первому этажу, показали второй (жилой), но пока что ответа, стоит рассчитывать на соучастие исполкома или нет, чиновник жильцам не дал. «Но это естественно, это нормально», — говорит Константин.

Другой вопрос, который интересует и организаторов фестиваля и семью Константина — что делать с участком позади дома. Выяснилось, что раньше там был другой дом. Несколько лет назад его снесли и остался только фундамент. Сейчас там заросли клена и свалка мусора. «Томсойеровцы» хотели бы заняться и этой территорией (спилить кустарники, очистить от мусора и установить там хотя бы скамейки), но сделать это силами одних только волонтеров без спецтехники вряд ли получится, говорит Мария Тори.

Надеялись на студентов, а пришла интеллигенция

Говоря о впечатлениях от фестиваля, Тори заметила, что все сработали слаженно: «В Самаре были сложности, а здесь, как будто этого все ждали: власть поддержала, бизнес поддержал, жители «за», волонтеры нашлись — и как-то все — раз и сделали. Что называется, звезды сошлись».

Когда проект только начинался, организаторы думали, что основу волонтеров составят студенты. По факту же большей частью к фестивалю присоединилась интеллигенция: «В основном это были люди старше 30 — 40 лет, с кандидатскими, профессорскими степенями. Они приходили, засучивали рукава и начинали скрести. Были бизнесмены, приходили чиновники. В основном приходили те, кто узнал о нас из соцсетей. Большое количество людей узнали о мероприятии из репостов на страницах своих друзей. Причем эти друзья не приходили, а вот друзья друзей приходили».

Работали на объектах и школьники 10 — 14 лет. Без родителей, сами. «Все они оказались очень сознательными ребятами. На строительные леса мы их не пускали, а вот внизу они работали. Причем все делали очень добросовестно, старались.

Запомнились двое братьев. Их привозили и увозили родители. Причем взрослые даже из машины не выглядывали. «Один из братьев, мальчик лет 10, заявил мне: «Я, вообще–то, редактор газеты. Можно мне интервью у вас взять?» — и взял интервью лучше, чем это делают многие казанские журналисты».

В целом же, по словам Тори, все прошло, как в песне Егора Летова, по плану. «На следующий год хочется провести больше мероприятий, взять в работу больше домов. Очень хочется, чтобы все жители, с которыми мы работаем, начали общаться между собой, — поделилась координатор проекта. — Тут вообще была интересная история. Жители домов № 80/1 и № 78, где мы работали, друг друга знают, но не общаются. И на днях впервые собрались за одним общим столом. Поели плова, пообщались, выпили чаю. А до этого они тут много-много лет жили и даже не разговаривали друг с другом».

К положительным результатам фестиваля можно отнести и первые заявки на работу с домами, которые уже сейчас начали приходить организаторам. Например, к ним обратились владельцы еще двух домов на ул. Волкова. «Пока что это в планах обсуждения. Потому что хочется и Третьей горой позаниматься, и Старо-Татарской слободой», — говорит Тори.

Также она рассчитывает, что в следующем году удастся получить большую поддержку от спонсоров: «В этот раз мы уперлись, скорее, не в количество волонтеров, а в недостаток спонсорской помощи. Ресурсы были ограничены. Но. Все называют этот год пробным. Когда все только начиналось, никто не понимал, что и как делать. Сейчас технологии отлажены, стало яснее, как все будет происходит в следующем году. Конечно, хочется, как самарцы, получить в работу какой-нибудь дом — памятник архитектуры. Я не знаю, возможна ли такая история у нас. Но, надеюсь, что это возможно: качество работы волонтеров, которое я вижу, не уступает реставрационному. Потому что реставраторы нас курировали достаточно плотно и по технологиям, и по всему. И профессиональные строители нам очень помогали. Правда, пока мы будем согласовывать такой объект, мы утонем в бюрократии».

• ​Дмитрий Полосин директор «Музея чак-чака»

  Почему я присоединился к «Тому Сойеру»? Хоть я родился и рос в других городах, а в Казани живу всего восемь лет, я всей душой люблю этот город. И мне хочется сохранить именно эту историческую среду, которая есть в центре. Это действительно очень классно своими руками что-то сделать. А еще я из тех, кто любит не получать, а дарить подарки. И это очень приятно делать людям добро.

  Совмещать участие в фестивале с домашними делами и, как я это называю, ручными делами в «Музее чак-чака» было очень сложно. Мы с супругой старались закончить все до 18 часов и ехали на объекты. В музее у нас сейчас тоже идет ремонт, свой «Том Сойер фест». Но в любой свободный день мы старались приезжать.

• ​Фоат Сафин прораб

  Интересно, что с волонтерами мучиться не пришлось. Работать с ними было одно удовольствие. Все приходили и помогали от души, никого не приходилось подгонять или заставлять. Люди работали не из-за денег, а для удовольствия.
  

  Конечно, приходили разные люди. Кто-то первый раз кисточку в руках держал. Так что им буквально приходилось показывать, как красить дом. Случались и небольшие казусы, например, часть дома покрасили в один цвет, а часть рядом – в другой. Ничего, перекрашивали.

  Если мне предложат и в следующем году работать с волонтерами, я соглашусь. Работа приятная, люди все адекватные. Они действительно душой болеют за наш город.

• ​Наиля Фахрутдинова архитектор-реставратор

  Мы делали эскизные проекты: цветовое решение, «восстанавливали» детали, которых не хватало. Причем особо искать детали не приходилось. На всех домах они сохранились хорошо, так что восстанавливали мы оригинальные резные украшения.
  

  Я присоединилась к фестивалю, потому что мне, как архитектору-реставратору, стало интересна сама идея. У нас не так много деревянной архитектуры сохранилось. Так что, мне кажется, это классно, что пошла инициатива восстанавливать такие дома. Они не памятники архитектуры, поэтому законом не защищены. А хотя бы приятный внешний вид им придать – очень хорошее дело.