«Химики» в законе: охранник КПП на «Казаньоргсинтезе» позволял машинам бесконтрольно вывозить продукцию предприятия, считая это частью работы

«Я ведь не первое лицо, а четвертое-пятое»

Заседание, где слушается дело о хищениях с «Казаньоргсинтеза», началось с жалоб находящихся под стражей подсудимых. Рушан Гараев, племянник одного из лидеров преступного сообщества Рустама Гараева, был недоволен системой доставки его из зала суда в следственный изолятор. «Я к процессу сегодня оказался не готов, потому что в следственный изолятор меня доставили только в 8 вечера. В 10 часов у нас отбой, и что я могу за 2 часа сделать? Прочитать материалы дела, поесть или подготовиться к суду». Судья напомнил ему, что конвоированием занимается не суд, а конвойная служба и для изучения материалов уголовного дела подсудимому был предоставлен месяц, которым он не воспользовался.

Можно вспомнить, что члены преступной группы были задержаны еще в 2012 году. Так что у Гараева был долгий срок в 4 года, чтобы изучать материалы следствия. Также подсудимые, демонстрируя знание статей уголовного кодекса, протестовали против оглашения показаний свидетелей, которые не смогли или не захотели явиться в суд, и их не удалось разыскать даже после ходатайства прокурора об их приводе.

Напомним, по версии следствия, Закария Закиров, Евгений Горячев и Рустам Гараев в 2006 году создали преступное сообщество для хищения продукции с территории «Казаньоргсинтеза». В ходе оперативно-розыскных мероприятий была установлена схема краж с завода. Проводившие оперативно-следственные мероприятия сотрудники УФСБ по РТ назвали ее «уникальной». Завербованные сотрудники КОС на заводах ПППНД, ПВД, поликарбонатов в течение рабочей смены похищали продукцию, а ночью с помощью задействованных лиц из службы безопасности и охраны вывозили продукцию на склады, принадлежащие Закирову. На всех ключевых точках были свои люди: сотрудники КПП и режима обеспечивали беспрепятственный въезд и выезд с территории предприятия. Сотрудники службы экономической и информационной безопасности уничтожали видеозаписи, на которых были зафиксированы эпизоды хищения. Существовала даже группа прикрытия, которая сопровождала грузовики с похищенным товаром на легковых автомобилях.

Первый из свидетелей, бывший заместитель начальника отдела экономической безопасности «Казаньоргсинтеза» Рафаэль Габдулбареев, часто повторял, что он не был «первым лицом, а только четвертым или пятым», поэтому не обладает всей информацией. Но при этом подтвердил, что на предприятии ходили слухи о несанкционированных выездах и заездах автомашин на КОС. Служба безопасности проверяла такие слухи, изучала накладные на товар, но ничего выявить не удалось.

Без результатов вернулись сотрудники службы безопасности и с проверки на заводе по производству и переработке полиэтилена низкого давления (ПППНД). Хотя, по словам Рафаэля Габдулбареева, «люди месяц на заводе сидели круглосуточно». Поводом для проведения проверки стало, по словам экс-замначальника службы безопасности, «модное слово — дисбаланс».

Ранее экс-директор этого завода Виктор Сугоняко рассказал, что предполагал возможность хищений полиэтилена низкого давления (ПЭНД). Причиной тому был дисбаланс между объемом полиэтилена, который получал цех пластмассовых изделий, и количеством выработанной этим цехом товарной продукции. Этот дисбаланс, на который указывал в своих показаниях и главный инженер завода ПППНД Борис Бобров, фиксировался как превышение фактических норм над утвержденными плановыми и составлял в месяц не менее 150—250 тонн, а подчас доходил до 350 тонн.

— А взаимодействие с сотрудниками ФСБ как происходило? — спросил прокурор отдела Уголовно-судебного управления Генпрокуратуры РФ Борис Непорожный.

— Были такие моменты. Они просили что-то уточнить, видео показывали.

— Что уточнить? Это что, штатная для вас ситуация?

— Видимо, у них была какая-то информация, — не смог дать подробный ответ свидетель.

— Когда вы узнали, что на заводе на протяжении нескольких лет происходили хищения? — продолжил допрос Борис Непорожный

— Из прессы только потом.

— А почему, по вашему мнению, не удавалось выявить хищения?

— Видимо, хорошо организованная работа была, — помявшись, ответил свидетель.

Адвокат одного из подсудимых пытался выяснить, всегда ли сотрудники ФСБ курировали предприятие? И получив ответ: «Да, это же стратегический объект», — удивился:

— Насколько возможно в таких условиях вывозить продукцию «КАМАЗами»?

— Так случилось уже, факты же есть, — подтвердил очевидное Габдулбареев.

Та самая машина

Следующим свидетелем стал бывший работник службы режима «Казаньоргсинтеза» Алексей Харитонов. Прокурор Непорожный попросил его рассказать о своих должностных обязанностях, но свидетель буквально выдавливал из себя по слову и с такой неохотой распространялся о деталях своей работы, что прокурор не удержался от комментария: «Свидетель, вы так рассказываете, как будто я много лет вместе с вами проработал и знаю все подробности».

Алексей Харитонов сообщил, что он знает уже осужденного за хищения контролера службы режима, своего коллегу Радика Газизова. Но не смог припомнить, работал ли он с кем-то из контролеров в паре.

Зато на вопрос прокурора: «В чем заключалось предложение Газизова и что вы должны были делать?», он с ходу ответил:

— Газизов мне ничего не предлагал. Мы приходили, работали. Что он должен был предлагать?

Что это было за предложение, стало известно из показаний, которые Харитонов дал в ходе предварительного следствия в марте 2012 года. Тогда он рассказал, что последние 4 года работает в паре с Радиком Газизовым на КПП № 9. Именно через этот КПП, который работает круглосуточно, производилась отгрузка товарной продукции «Казаньоргсинтеза». Охранники следили, чтобы товар был отгружен в соответствии с накладной, а сама машина прошла процедуру взвешивания. Все заезжающие и выезжающие машины должны были быть зарегистрированы.

В 2010 году к Харитонову обратился Газизов с предложением заработать дополнительные деньги. При этом надо было пропускать автомашины на территорию «Казаньоргсинтеза» без внесения данных о них в журнал учета заезжающего за продукцией предприятия автотранспорта.

«Газизов не пояснял, для какой именно цели машины заезжают на территорию предприятия, но мне и так было понятно, что они будут вывозить похищенную продукцию», — отмечал в своих показаниях бывший охранник. Также ему было известно, что подобное предложение поступило от одного из клиентов КОСа, некоего Закарии. Лично с ним Газизов не был знаком, но не раз видел его у КПП. Газизов сообщил Харитонову, что Закария расплатится за оказанную услугу. За пропуск нескольких автомашин, 2—3 за несколько смен, охранник получал по 10—15 тыс. рублей.

Схема пропуска машин была хорошо отлажена. Газизов получал смс-сообщение или звонок на сотовый с информацией о номере машины и времени ее заезда. После этого он передавал данные Харитонову. Затем Газизов дожидался машины, получал подтверждение от водителя и давал отмашку Харитонову на пропуск автомобиля. Обычно таким образом на территорию заезжало четыре машины, в числе которых было три «КАМАЗа». Харитонов припомнил госномер одной из машин — «432».

Машины приезжали с разной периодичностью: могло быть несколько заездов в неделю, а иногда наступало затишье на месяц.

Этот «КАМАЗ» в зале суда был уже озвучен. Именно его упоминала в своих показаниях контролер ОТК Управления качества «Казаньорсинтеза» Халида Минуллина. Она припомнила, как в феврале 2011 года этот «КАМАЗ» стоял у автомобильной рампы и в него грузили товарную продукцию — биг-бэги с поликарбонатом без упаковки и маркировки. Когда женщина возмутилась таким явным нарушением должностной инструкции и записала номер подозрительного автомобиля, присутствовавший тут же и грузивший биг-бэги водитель погрузчика Ленар Минуллин потребовал вырвать из блокнота листок с записанным номером машины. А потом даже стал предлагать деньги за молчание.

«Легкое давление было»

— Вы давали такие показания? Подтверждаете их? — обратился прокурор к свидетелю. И тут началось самое интересное. Сначала Харитонов заявил, что ему нечего сказать. Потом начал объяснять, что прошло уже 4 года и дословно он свои показания не помнит.

— То же самое происходило на следствии… — тут же прокомментировал ситуацию Закария Закиров.

— Давление на свидетеля, — продолжил его мысль Рустем Гараев.

Борис Непорожный предложил Алексею Харитонову самому убедиться, что в показаниях имеется его подпись, подтверждающая, что они были записаны с его слов.

Харитонов подтвердил, что подпись его, а, значит, такие показания он давал.

Но тут активизировались подсудимые. Закария Закиров спросил у свидетеля, не оказывалось ли на него давление со стороны следствия в виде подсказок или психологического давления.

— Я не помню, — засомневался экс-охранник. И тут же получил поддержку от Рустема Гараева: «Вы не бойтесь сказать правду».

— Кто и какое давление оказывал на вас? Следователь, которая вас допрашивала? Подробно рассказывайте, это все — состав должностного преступления. Мы разберемся, если такое было, — заверил Борис Непорожный.

— Я не знаю, что сказать. Да, легкое давление было, — вспомнил, наконец, свидетель.

Но так и не смог припомнить подробностей давления. «Наверное, могли пригласить из другого кабинета милиционеров, наверное?» — расплывчато обозначил он возможность давления.

— Приглашали кого-то? — уточнил прокурор.

— Нет, никого не приглашали.

— Вам кто-то диктовал то, что написано в ваших показаниях или же это ваши сведения о том, как вы с Газизовым пропускали машины? — поинтересовался Непорожный.

— Ну, мы работали вместе с ним.…

— Это называется «работали»? Это входит в ваши обязанности — за деньги пропускать без проверки машины? — удивился прокурор отдела Уголовно-судебного управления Генпрокуратуры РФ. Далее последовал диалог, который очень красноречиво характеризовал состояние и настроение свидетеля.

— А где сейчас Газизов? — поинтересовался Борис Непорожный.

— Сидит.

— За что?

— За это же.

— А с вами что?

— А я пока нет… — вызвал улыбки в зале Харитонов.

— Все, что здесь написано, это вы рассказали или следователь сама придумала? — уточнял прокурор.

— Не сама. Меня спрашивали, я отвечал на вопросы.

— В показаниях, которые были зачитаны, есть несоответствия действительности? Покажите эти строки, — продолжил Непорожный поиски истины.

— Все соответствует.

«Машины грузили без документов и в отсутствие должностных лиц»

В заключение заседания прокурор Ольга Зарипова зачитала показания свидетелей, которые не смогли прийти в зал суда по разным причинам: у кого-то обострилось тяжелое заболевание, а один из свидетелей не проживает по своему месту прописки и его не смогли найти.

Водитель автопогрузчика завода ПППНД Ильгиз Фаткуллин в ходе предварительного следствия рассказал, что догадывался, что с территории завода систематически похищали продукцию и вывозили ее в ночное время на «КАМАЗах». Он видел такие машины без необходимых документов, причем их не сопровождали должностные лица, ответственные за отпуск продукции. Один из таких «КАМАЗов» с номером, начинающимся на цифру «4», примерно раз в месяц появлялся на складе готовой продукции. Свидетель предположил, что машина загружается в нарушение правил без накладных, потому что ее водитель не ходил подписывать необходимые документы. Кто именно и чем грузил транспорт Фаткуллин не знал, но рядом с автомобилем он видел автопогрузчик, которым обычно управлял подсудимый, грузчик завода ПППНД Константин Тиханов.

Ильгиз Фаткуллин вспомнил, как 15 марта 2012 года, когда он работал в ночную смену и занимался вывозом труб из цеха, заметил перед воротами цеха автомашину. Это был уже упоминавшийся «КАМАЗ» с номером, начинающимся на цифру «4». Константин Тиханов открыл ворота и «КАМАЗ» выехал из цеха по направлению к КПП № 9.

Аппаратчика дозирования завода поликарбоната Артура Башарова не смогли разыскать по месту жительства, поэтому его показания также были зачитаны прокурором. В его обязанности входила фасовка поликарбоната и работал он под началом подсудимого — мастера по отгрузке завода поликарбоната Владимира Александрова.

Дававший ранее показания главный инженер завода поликарбоната Айдар Валитов рассказал о схеме краж товарной продукции на этом производстве. Если нажать кнопку аварийной остановки конвейера в тот момент, когда фасовочный мешок заполнен почти полностью, поликарбонат будет расфасован, но при этом не учтен на контрольно-измерительных приборах. Этим и пользовались похитители. Артур Башаров вспомнил, как ночью 14 марта 2012 года Александров дал ему указание расфасовать поликарбонат весом по 900 кг, а не 1 т, как обычно. И выдал ранее использованные старые мешки для такого веса. На фасовочных весах также был указан этот объем.

Александров проинструктировал его, как нажимать кнопку аварийной остановки, чтобы сведения о наполненных мешках не отражались в системе учета и велел не указывать расфасованное в журнале общей фасовки. Все наполненные мешки забрал еще один член преступной группы — водитель погрузчика завода поликарбоната Ленар Минуллин. Что произошло дальше с мешками, Артур Башаров не знал и вознаграждения за проделанную работу не получал.

Нажимал кнопку Башаров по требованию Александрова еще несколько раз в разные дни. О хищениях поликарбоната свидетель догадался только после задержания сотрудниками УФСБ по РТ.

Присутствовавший на заседании Александров отрицал данные факты и утверждал, что все задания работникам раздает только начальник смены. Он настойчиво требовал найти Башарова и устроить им очную ставку в суде.

Судья уточнил, что очные ставки в суде не проводятся. Но пообещал, что Александрову дадут возможность высказаться. И Башаров будет найден.

На этом заседание завершилось. Следующее состоится 14 июля.