Михаил Матовников, Сбербанк: «Российская экономика проходит болезненный этап трансформации»

«В российском ВВП импорт составляет порядка 20%»

— Михаил Юрьевич, расскажите, чем был вызван ваш визит в Татарстан, и, в частности, в ОАО «ТАИФ»?

— Сбербанк ведет большое количество исследований по актуальным макроэкономическим трендам развития бизнеса, чтобы изучать, куда можно двигаться. Эту информацию мы стараемся доносить до наших ключевых клиентов. Одним из таких клиентов является группа компаний «ТАИФ». Мы ставим своей целью донести информацию о тех возможностях развития бизнеса, которые имеются в текущей ситуации. В нынешней ситуации мы видим такие возможности и хотим их показать нашим клиентам.

— В стратегии развития химического и нефтехимического комплекса в России с 2016 по 2030 г. делаются ставки на импортозамещение. Какие российские производители и с какой продукцией сегодня могут составить достойную конкуренцию европейским предприятиям?

— Импортозамещение – очень важное направление. Есть целые отрасли, где мы импортируем практически все, что нам необходимо. Поэтому импортозамещение необходимо развивать. Но основной потенциал для российской экономики, на мой взгляд, связан с экспортом. В российском ВВП импорт составляет порядка 20%. Если мы полностью от него избавимся, ВВП может вырасти как раз на эти 20%. Однако, учитывая, что ВВП России составляет всего 2% от объема мирового ВВП, за счет экспорта мы можем удвоиться или утроиться. Именно там находится основной «голубой океан» – те рынки, где мы практически не ограничены. Надо учитывать, что в Азии живет почти 4 млрд человек, в Африке – 1 млрд, в Латинской Америке – 600 млн. У нас есть возможность выходить на новые рынки и предлагать там свою продукцию.

— И что мы можем предложить этим потребителям?

— Речь идет не только о сырьевых материалах. Имеется достаточно много продуктов с высоким переделом и высокой степенью доходности. На некоторых из этих рынков мы уже присутствуем, но наше присутствие ограничено оптовиками или другими факторами. Но на эти рынки можно выходить самостоятельно.

Экспортировать можно не только самолеты или автомобили. В 2015 году произошел рост российского экспорта автомобильных шин, моющих средств, продуктов парфюмерии и косметики.

Есть большое количество предприятий, которые производят продукцию вполне конкурентоспособную по мировым меркам. Но мы сплошь и рядом просто не пытаемся выйти с этой продукцией на мировые рынки. В последнее время я активно изучаю российский несырьевой экспорт. Я узнал о большом количестве примеров, когда наши клиенты выходили на внешний рынок с совершенно нетипичными товарными категориями. Те же самые медицинские маски. Кто бы мог подумать, что это вполне возможный экспорт. Да, пока это экспорт в небольших объемах, но он растет. Экспортировать можно не только самолеты или автомобили. В 2015 году произошел рост российского экспорта автомобильных шин, моющих средств, продуктов парфюмерии и косметики. Правда, зачастую эта продукция была произведена на местных заводах иностранных производителей. Растет экспорт тканей, ниток, санфаянса, лаков, красок. Недавно мы финансировали сделку одного из российских производителей косметических ватных дисков. Они тоже благополучно продают свою продукцию за рубежом. Возможности открылись, и многие этими возможностями пользуются.

Роль предпринимательской инициативы

— Сбербанк не опасается финансировать подобные инвестиционные проекты? В кризис многие банки стали относиться к ним с осторожностью…

— Я бы не сказал, что сейчас имеется большой объем новых инвестиционных проектов. Скорее, компании, которые не побоялись и в предыдущие годы инвестировали в современный продукт с хорошими потребительскими качествами и брендом, сейчас получили возможность выйти на внешние рынки. Более того, многие из них эти инвестиции совершали в расчете на внутренний рынок, но, столкнувшись с падением внутреннего спроса, решили компенсировать выпадающие доходы выходом на внешний рынок и обнаружили, что эти рынки в состоянии обеспечить им дальнейший рост объемов производства и финансовых результатов. То есть не было бы счастья, да несчастье помогло.

— А повлияет ли на кредитование предприятий снижение ключевой ставки ЦБ?

— Ставки по кредитам уже в значительной степени оторвались от ключевой ставки. Но ее нынешний уровень остается достаточно высоким и продолжает сдерживать кредитование. Но мы продолжаем снижать ставки вне зависимости от действий Центрального банка.

— Сейчас много говорится о необходимости развивать меры государственной поддержки бизнеса. На ваш взгляд, достаточный ли пакет мер сейчас имеется или нужны какие-то дополнительные механизмы?

— Мер господдержки никогда не бывает мало. С другой стороны, мы видим, что большинство наших очень успешных проектов почему-то обошлись без государственной поддержки. Мне вспоминается ставропольский завод «Монокристалл», который стал мировым лидером по производству искусственных сапфиров. «Монокристалл» производит стекла для Apple Watch. Эта компания не входила в «Роснано» либо какую-то другую российскую корпорацию. Они сами нашли такого партнера. Сами обо всем договорились. А теперь являются нашей гордостью. Так что я бы не стал недооценивать роль предпринимательской инициативы…

Мер господдержки никогда не бывает мало. С другой стороны, мы видим, что большинство наших очень успешных проектов почему-то обошлись без государственной поддержки

— Недавно в Казани прошло совещание с участием первого вице-премьера РФ Игоря Шувалова, где обсуждалось создание механизма «единого окна» по оказанию услуг для малого бизнеса. Как эта схема поможет малому бизнесу продвигать свою продукцию?

— Поддержка малого бизнеса – одно из стратегических направлений развития страны. Новые возможности для российской экономики открылись именно в сфере экспорта. Причем это касается тех отраслей, экспорт чьей продукции мы ранее считали невозможным. Сейчас мы экспортируем огромное количество товаров, причем не только «нефтянки» или оборонной промышленности – от моющих средств и предметов гигиены до конфет. В то же время предприятия малого бизнеса обладают ограниченными знаниями, как выходить на экспорт. Наша задача – помочь им не только созданием клиентоориентированного интерфейса, но и в поиске рынков других стан, в том числе стран, где присутствует Сбербанк.

Дно или не дно

— По итогам прошлого года российская нефтехимия даже в условиях кризиса по итогам 2015 года не испытала большого спада из-за хорошей конъюнктуры цен на свою продукцию. Каков, на ваш взгляд, прогноз по состоянию отрасли на 2016 год?

— Химическая промышленность в целом является одним из главных бенефициаров кризиса. Она показала не только улучшение финансовых результатов, но и рост объемов производства. Такая ситуация в 2015 году наблюдалась в ограниченном количестве отраслей. Мы видим, что по итогам первых пяти месяцев этого года этот рост продолжается. Несколько уменьшились объемы нефтепереработки. Но впереди у нас второе полугодие, которое сезонно бывает более активным. Поэтому мы с большим оптимизмом смотрим на развитие наших клиентов из нефтехимической и в целом химической промышленности.

— А как будет чувствовать себя российская экономика в целом? Мы так много слышали о прохождении российской экономикой «дна», но улучшения пока не почувствовали.

— Российская экономика не проходит этап восстановления. Она проходит болезненный этап трансформации. И часть пострадавших секторов не могут рассчитывать, что они когда-либо в обозримом будущем вернутся в ситуацию 2013 года. В то же время для секторов, которые имели достаточно ограниченные возможности развития, открываются новые перспективы. Я уверен, что этап трансформации в значительной степени связан с переходом от освоения внутреннего рынка к экспансии на внешние рынки. Еще одна задача – фокус на всемерное повышение эффективности. Это задача перевооружения, повышения технической оснащенности и борьбы за эффективность на каждом этапе.