Ее большая итальянская семья

«Ослы» и «ослицы» семейства Леви

Наталия Гинзбург родилась в 1916 году в Турине в очень большой, образованной и по-итальянски темпераментной семьей. Ее отец, Джузеппе Леви, был профессором анатомии, специализировался на нервной системе и преподавал в Туринском университете. Любил холодный душ и все время ворчал. Его мир делился на «ослов», «ослиц» и антифашистов.

От ледяной воды он издавал страшный рык, затем одевался и огромными чашками поглощал изрядно сдобренный сахаром медзорадо, такой холодный, что зуб на зуб не попадал. Из дома отец выходил еще затемно, <...> он выходил в длинном широком плаще с множеством карманов и кожаных пуговиц, а на лоб низко надвигал широкий берет, <...> он шагал своей странной походкой, скособочившись, одно плечо выше другого, и, несмотря на то что прохожих было совсем мало, он и тех умудрялся толкнуть, поскольку шел задумавшись, с опущенной головой.

Мать Наталии, Лидия, была противоположностью отцу. Всегда безмятежная, легко находившая объяснение всему, Лидия часто раскладывала пасьянс, чтобы узнать «станет ли Альберто врачом» и «подарит ли мне кто-нибудь хорошенький домик». Лидия постоянно шила себе новые платья и болтала с портнихой Терсиллой. Не теряла оптимизма даже в самые страшные времена семейной истории: она также бодро разъезжала по городу, чтобы передать в тюрьму чистое белье сыну и мужу. А еще Лидия обожала рассказывать истории.

У Наталии было трое братьев и старшая сестра Паола, которая вышла замуж за человека, впоследствии возглавившего компанию «Оливетти». Раньше она производила печатные машинки, а сейчас занимается компьютерами, принтерами и различным другим офисным оборудованием. Ее брат Джино стал техническим директором «Оливетти», Марио — журналистом, Альберто — врачом. Наталия была младшей в семье. Она не ходила в начальную школу, потому что отец считал школу «рассадником инфекций». Ее учила на дому мать, но с переменным успехом. В университете Наталия тоже не доучилась.

Совсем не Ферранте

Наталия Гинзбург — знаковая писательница для Италии. К тому же она известна на родине и как политическая деятельница: в 1983 году Гинзбург была избрана в итальянский парламент, где она выступала с речами о сексуальном насилии, разоружении и разрушении сельской жизни. Однако в России ее знают мало, в отличие от коллег Гинзбург мужчин — Итало Кальвино, тот же Чезаре Павезе, Альберто Моравиа, Васко Пратолини и Элио Витторини. Книга «Семейный лексикон» была написана в 1963 году. Ее переводили на русский язык в 90-е, но роман прошел незамеченным. А переиздание 2024 года привлекло интерес к творчеству Гинзбург.

Есть мнение, что этот интерес появился после успеха «Неаполитанского квартета» Элены Ферранте. Она тоже написала о жизни в послевоенной Италии. Хотя из общего у Ферранте и Гинзбург — только страна происхождения. И больше ничего. Книги Ферранте больше похожи на коммерческую историю о токсичной дружбе с очень неровной редактурой и скачущим сюжетом. Гинзбург же описала историю своей семьи. И хотя у Гинзбург тоже есть «перескакивания», но они тонко и органично вплетены в повествование. И, по сути, оправданы. Гинзбург делится опытом повседневной жизни военных и послевоенных лет. Но при этом она пишет обо всем как бы со стороны, давая возможность объективно посмотреть на близких ей людей. Из мельчайших деталей домашнего быта и создан сложный мир «Семейного лексикона».

В примечании автора Наталия Гинзбург пишет, что «места, события и действующие лица этой книги реальны. Я ничего не придумывала». Но в предисловии переводчица с итальянского и специалист по итальянской литературе Анна Ямпольская говорит, что Гинзбург противоречит себе, поскольку писательница сама говорила, что ее книга — это «не историческая хроника, а роман». Такого же мнения придерживается и итальянская журналистка, писательница и исследовательница творчества Гинзбург Сандра Пертиньяни. Она отмечает, что «Семейный лексикон» — это именно художественное произведение. В этом художественном произведении много голосов, но тише всех звучит голос рассказчицы.

Мне не очень хотелось говорить о себе. Ведь это не моя история, а история моей семьи — пусть не полная, с многими пробелами. Хочу еще добавить, что в детстве и юности я все время хотела написать книгу о людях, которые меня окружали.

Книга о людях

Роман показывает изнутри повседневную жизнь семьи Леви, где доминирует фигура отца Джузеппе. «Семейный лексикон» — это отчасти иронично-трогательный хронотоп семьи с 1920-х до начала 1950-х годов, который показан через семейные привычки, поведение и особенно через язык общения. Откуда и название. Специфические словечки свойственны каждой семье. На каждую детскую шалость и проступок отец семейство восклицал: «Опять насвинячили». Под определение «свинство» попадало почти все — от макания хлеба в соус до современного искусства. Глупых людей отец называл «недоумками». Невоспитанные, застенчивые, безвкусно одетые, не знающие иностранных языков и не умеющие ходить в горы были «дикарями».

Лидия не отставала от своего супруга. В военные годы, когда есть было нечего и скудную еду делили на большую семью, она говорила: «Маленьким по яблочку, а большим по заднице». Когда дочь Наталии, Александра, входила «надутая» и «мрачная», Лидия всегда говорила: «Вон она, Мария Громовержица!» Еще мать семейства любила добавлять в свой лексикон новые слова. Одним из таких слов однажды стало «неблагоразумно». И неблагоразумным стало все:

— Пожалуй, не стоит приглашать Сальваторелли. Это неблагоразумно, — говорили мы. — Нельзя держать дома эту книгу. Это неблагоразумно! Чего доброго, придут с обыском!

Лики и события сменяют друг друга на страницах «Семейного лексикона» без иерархического порядка, сами проявляют себя, живут через свои жесты и слова. Но кроме веселых слов, шуточек и трогательных семейных дрязгов, в романе воспроизведены и драматические события в истории Италии. Это период фашизма под руководством Муссолини, расовая кампания, во время которой в тюрьме от пыток умер муж Наталии, Леоне Гинзбург. До этого еще была ссылка вместе с детьми и Леоне в Абруццо, антифашистская деятельность всех мужчин семьи Леви, а также самоубийство Чезаре Павезе и разбитые иллюзии итальянского сопротивления. Но все эти страшные события идут как бы фоном. И в этом изумительное мастерство Гинзбург — показать одновременно страшную трагедию страны через повседневную рутину одной семьи.

Если в XX веке спорили о жанровой составляющей «Семейного лексикона», то в XXI его называют автофикшном. Хотя это не тот автофикшн, к которому мы привыкли. Здесь нет впечатлений главной героини от происходящих в стране ужасов. Нет рефлексии. Сама Гинзбург говорила, что итальянская литература того времени была преимущественно мужским клубом, поэтому и она хотела «писать по-мужски». Кроме того, сама писательница не проявляла публично свои эмоции. Ее внучка, Лиза Гинзбург, как-то сказала, что Наталия держалась «неизменно трезво и сухо».

Эту лаконичность языка и отсутствие в нем эмоций иногда относят к увлечению Гинзбург русской литературой. Ее мать изучала русский язык, ее первый муж, Леоне, был евреем из Одессы и преподавал русский язык и литературу. Сама Гинзбург любила книги Льва Толстого и Антона Чехова. Именно сдержанность языка Чехова привлекала писательницу. Чеховская убежденность, что человека нужно изображать таким, какой он есть, симпатизировала Гинзбург. Именно так, лаконично по-чеховски, она описывала многие важные для нее самой события. Например, свадьбу с Леоне:

Мы с Леоне поженились и переехали в дом на виа Палламальо. Отец, когда мать ему сообщила о намерении Леоне жениться на мне, закатил обычный скандал, какой он все гда устраивал по случаю наших предстоящих браков. Правда, на этот раз насчет уродства Леоне он ни слова не сказал.

Примерно так же она пишет о смерти Леоне в тюрьме в Риме. Но это не безразличие. Это попытка подступиться к собственному горю и рассказать о нем. О смерти мужа Гинзбург пишет трижды в разных частях романа. Упоминание об этой трагедии, потом скачок на другую, более бытовую тему, через несколько страниц снова о смерти Леоне. Сложно представить, насколько тяжело давались ей эти строки. И сколько попыток рассказать об этом, как бы вскользь, осталось за страницами романа.

Братья и сестра Наталии разъехались по разным городам и странам. Они не слишком часто писали друг другу. Как говорит в книге Гинзбург, при встречах иногда даже проявляли равнодушие. Но достаточно было слова или фразы из их семейного лексикона, чтобы почувствовать близость и родство, вернуться в детство и обрести теплоту в душе. «По одной из этих фраз мы узнали бы брата даже в темной пещере или среди миллионной толпы. Эти фразы — наш праязык, лексикон давно минувших дней. <...> Они — свидетельство распавшегося жизненного ядра, которое, однако, сохранилось в текстах, неподвластных ярости волн и разрушительному воздействию времени», — пишет в романе Наталия.

Издательство: «Подписные издания»
Перевод с датского: Генрих Смирнов
Количество страниц: 216
Год: 2024
Возрастное ограничение: 16+

Екатерина Петрова — литературная обозревательница интернет-газеты «Реальное время», ведущая телеграм-канала «Булочки с маком».