Как Наталия Фишман поспорила с архитекторами автограда из-за набережной Мелекески

«Одним миллиардом не обойтись»

В автоград прибыла вчера помощник президента РТ Наталия Фишман, как выяснилось, не с пустыми руками: она представила горожанам новый амбициозный проект по благоустройству набережной реки Мелекеска (набережная Габдуллы Тукая), в реализацию которой РТ в этом году выделит первый транш в размере 100 млн рублей. Проект должен пройти в несколько этапов, соответственно, сколько будет он стоить в действительности, пока не знает никто. В прошлом году во время осмотра набережной депутатским десантом из Госсовета РТ Тахир Хадеев согласился в беседе с автором этих строк, что и миллиардом не обойтись. Хадеев же тогда поставил существующей набережной «неуд».

Как оказалось, депутатский десант тогда был далеко не случаен — казанцы зондировали почву, выясняя, видимо, нужны ли большие суммы на реконструкцию набережной Тукая. Сама реконструкция началась еще в 2013 году при Василе Шайхразиеве, первый этап — тот самый, «на двойку» — обошелся в 31 млн рублей. В апреле этого года стало известно, что работы по благоустройству продолжаются, и строители в настоящий момент уже их начали: они планируют пойти до мечети Тауба — «проложить пешеходные и велодорожки», «чтобы в дальнейшем можно было организовать прогулочную зону и сделать полноценную набережную — велосипедная дорожка и тротуар протянется на 1800 метров».

Понимая, что набережная Тукая с зарослями, заилившейся речкой, уродливыми бетонными плитами на берегу, потихоньку рассыпающимся речным портом с рестораном на причале (под названием «Венеция»!), мусором, полуразрушенной лестницей и т. д. — болевая точка для многих горожан, власти Челнов решили пойти людям навстречу. Для чего пригласили всех желающих в малый зал ДК «Энергетик» за круглые столы — ознакомить с проектом и выслушать критику и пожелания. Желающих набился полный зал! Некоторым даже не хватило стульев. Пришли и архитекторы, и студенты, и жители близлежащих к набережной домов, и чиновники, и пожилые строители. Прибыли и вероятные «кошельки» проекта. В прошлом году, напомним, глава исполкома Ринат Абдуллин предположил, что Рафаэль Юнусов, глава «Челны-хлеба» с недешевым домиком на берегу Камы по соседству с набережной, поможет с реализацией программы благоустройства, выделив «10, а то и 20 млн рублей». Юнусов тоже был на встрече с Фишман, сев по левую руку от помощника президента. После того как Наиль Магдеев решил снять галстук, Юнусов, взглянув на соседа, снял и свой. Как выяснилось позднее, это был демонстрационный жест со стороны властей: мол, не стесняйтесь, здесь все свои, будьте как дома — «у нас встреча без галстуков», заявил он. А по правую руку от Рината Абдуллина в первом ряду сел глава «Профита» депутат горсовета Марсель Мингалимов (близкий к Магдееву бизнесмен, достраивающий проблемные «фоновские» дома). Возможно, что Мингалимову также может перепасть «кусок» от предстоящей стройки.

Ничто не предвещало бури

Предваряя выступление архитектора, мэр Магдеев сразу предупредил, что «все наши пожелания по благоустройству набережной реки Мелекеска в силу разных причин не могут быть выполнены, но нужно стремиться гласно обсуждать проекты, это в наших силах». И твердо заявил, обратившись к челнинцам, что собрались на проектный семинар, «чтобы в первую очередь услышать ваши предложения по одному из важных проектов года водоохранных зон, объявленного в 2016 году». А помощник президента Наталия Фишман, зайдя в зал вместе с Магдеевым (они также знакомились вчера с проектом парка Победы), бодро заявила, что в поселке ГЭС «давно не было больших преобразований, и этот проект станет долговременным»:

— Больше 80 млн рублей было выделено из бюджета РТ на реконструкцию парка Победы и 100 млн — на благоустройство набережной Мелекески. Мы собрались здесь обсудить с жителями, что нужно для комфортной жизнедеятельности, сформировать народный заказ, получить обратную связь. Мы не сможем сделать все, что вы хотели. Проект не одного года. Поэтому опасений, что мы что-то не успеем сделать, не должно быть: как с парком Победы вы ушли на второй год, так же и здесь будет поэтапная реализация, — заявила она.

«Вы нас уже топите, а как достроите набережную, так дом наш поплывет!»

Увы, горожане, а особенно профессиональное сообщество архитекторов встретили проект в штыки… Не задалось с самого начала. Представлял проект его архитектор Ильдар. Фамилии он не назвал, но вероятно, это соратник главного архитектора города Алмаса Идрисова по «Энергогражданпроекту» Ильдар Мирхазиянов — вот он на фото во время апрельского осмотра мэром набережной Тукая. Но перед выступлением самого архитектора модератор предложила челнинцам высказаться о том, какой они видят набережную, какие ценности в ней должны быть представлены, рассказать, какие существуют проблемы, и т. д.

Первой поднялась старшая по дому №10/70 (длинный дом-каракатица, чьи окна выходят прямо на набережную Тукая). Основной пойнт ее эмоционального выступления: «Вы нас уже топите, а как достроите набережную, так дом наш поплывет!» По ее словам, горе-реконструкторы 2013-2014 годов даже не приняли во внимание существующие ливневые колодцы и десятиметровую ливневую трубу: навезли земли, засыпали берег, утрамбовали, колодцы не подняли — они теперь уходят постепенно вниз. А ливневую трубу — уже два года как не функционирует — засорили собранным с берега мусором. «Не бывает ливневок, которые не работают. Бывают ливневки, которые засорили». В дальнейшем выяснилось, что нынешний автор проекта про ливневую трубу в курсе, но внятно так и не сказал, что делать, — заявил лишь, что строительство новой обойдется… в 500 млн рублей! «Зачем строить новую, вы старую почистите!» — раздался резонный ответ женщины.

Когда старшая по дому, выслушав выступление архитектора Ильдара, так и не узнала о планах по ливневым колодцам, она вновь попыталась было поднять эту тему (управляющая компания засыпает мэрию письмами — ее никто не слушает; подвалы дома на сваях под 6 метров — вся вода с Центральной улицы пойдет туда — и один раз их уже затопило!), но ее тут же пресек… Наиль Магдеев, разгоряченный обвинениями женщины (справедливости ради, он-то как раз ни при чем — проект был начат при его предшественнике), в сердцах бросил, что он ее услышал — и хватит, мол, вертеться вокруг одной темы ливневых колодцев, проблему как-нибудь решат. Женщина замолчала, оскорбленная в своих чувствах.

Вечерами там еще недавно был «публичный дом»

Вторая проблема — опасное дорожное движение, малое число парковок. Третья — еще меньшее число урн и, как следствие, огромная масса мусора. Четвертая — плохое освещение, в результате, как заметил один из предпринимателей, который держит там пункт проката спортивного снаряжения, вечерами там еще недавно был «публичный дом». Ходить страшно, как только смеркается — один из жителей признался, что не советует появляться на набережной, как зайдет солнце (и попросил поставить камеры наблюдения)! Пятое — несанкционированный пляж, притом что вода не чистится (в прошлом году даже депутаты Госсовета РТ заметили вонь нечищеной Мелекески).

Наконец, к публике вышел «герой вечера» — архитектор Ильдар. Сильно волнуясь, перескакивая с одного на другое, довольно путано, зато цитируя стихи Тукая, он с красочными слайдами (а слайды всегда красочны, как известно) попытался-таки продать городскому сообществу проект благоустройства. Для начала он заметил, что город обладает уникальным ландшафтом: есть три реки, потенциал которых не раскрыт. Раскрывать весь потенциал, конечно, пока не собираются (денег нет, да и времени на это уйдет явно больше года). Говоря же о набережной, он обещал устроить парковки, «как в Москве» — кластерами, через определенные зоны (план — на 100-120 машин). Затем рассказал об известной горожанам опасной зоне — заброшенной в 1980-х годах стройке: из бетонных блоков рядами торчат арматуры, стальные штыри, ямы стали использовать в качестве свалок. Ответил он и на вопрос, почему в Мелекеске нельзя купаться: вверх по течению расположены заброшенные фермы, скотоводческие предприятия и т. д. — все стекает в речку по весне, что и дает «буйное цветение».

— Бетонные берега нам не нужны. Вместо плит мы засыпаем берег до отметки 68 метров, и все [тут старшая по дому №10/70 вздрогнула, — прим. ред.]. Часть территории с подачи властей мы уже отводим под благоустройство, а то не сегодня завтра власть в городе может поменяться, и опять придут инвесторы, станут дома строить [тут вздрогнул Наиль Магдеев, — прим. ред.]! Здесь вы видите эскизный генплан. Тут мы предполагаем разместить сквер с благоустроенными дорожками. Велосипедные дорожки расширяем до двухполосных шириной 2,5 метра. Собираемся разместить небольшие кафешки в определенной зоне. Будет Wi-Fi и система видеонаблюдения, — рассказывал архитектор.

«Театр на воде», «Встретить рассвет», «Йога с рассветом»

Он также показал список предпринимателей, уже заявивших о своем интересе участвовать в проекте — всего, кажется, 11 компаний: от аттракциона «Веселый прыжок» (будем надеяться? в уже очищенную Мелекеску…) и мини-аквапарка до проката катамаранов и батута. Большинство же, к сожалению, представляли собой обычные кафе… А учитывая, что территорию собираются сделать безалкогольной, эти же предприниматели, которых уже записали в «активисты», высказали свой скепсис по поводу рентабельности безалкогольных продаж, тем более во «времянках» — архитектор предложил строить кафе из дерева, дабы они вписались в экологическую концепцию набережной. Понятно, что на строительство «времянок» бизнесмены не пойдут. «Уж если заходить на территорию, так основательно, строить капитально», — заявил один из них.

Архитектор пообещал и озеленить набережную и прилегающую к ней территорию, но, конечно, не за один год. Проект озеленения носит название «Новая волна», цель — «создать ощущение природы», для чего челнинцы работают с казанским дендрологом Виталием Пантелеевым, выбирая те или иные насаждения. Вместо газонной травы, которую «надо постоянно стричь», обещают посадить траву особую, которую можно не стричь 5-7 лет, что и создаст, по мысли авторов проекта, «эффект живой природы». Неизвестно пока, что имелось в виду: сегодня этого «эффекта живой природы» на берегах Мелекески целые непроходимые заросли!

Для спуска к воде (в двух местах) собираются устроить лестницы, обыграв тукаевское стихотворение «Лестница» (как — пока тоже неясно). Слайд рекламно зазывал красивыми картинками «Театр на воде», «Встретить рассвет», «Йога с рассветом».

Элеватор как символ

Планируют развивать и спортивную составляющую проекта — и опять же пока неясно, как. Сам архитектор предложил с инициативами по внедрению «модных уличных спортов» обращаться к самим предпринимателям. В том числе — и по зимним видам спорта, «иначе зимой набережная будет пустовать». Любопытно, что архитектор рассчитывает и на то, что зимняя замерзшая Мелекеска окажется естественным ледовым стадионом… Вообще, Мелекеска то и дело упоминалась архитектором. Пришлось остановиться на проблеме «вонючих вод» ему, когда речь зашла о пляжном сезоне и устройстве пляжа. Очевидно, признал он, что за год воду реки очистить не удастся. Но прибрежную территорию обустроить собираются, установив в том числе скамейки: возникает, впрочем, вопрос: зачем пляжная прибрежная территория, если в самой воде купаться пока невозможно? Сами берега обещают не закатывать в бетон, оставив большую часть прибрежной зоны — «зоной дикой природы».

В наполеоновских планах также особого дизайна скамейки и детская площадка возле комплекса кафе и ресторанов, тоже «особого дизайна» — архитектор даже предложил поставить какое-нибудь бревно, заверив, что детям играться на нем будет интереснее, чем на «официозных» качелях. Для проведения концертов и других зрелищных мероприятий, согласно проекту, готовы разбить, «используя рельеф», открытый амфитеатр (больше, впрочем, похожий на большой бассейн).

Чтобы набережная стала достоянием города и была привлекательной не только для горожан, но и для гостей города, авторы проекта предложили использовать особую символику и сувениры, основанные на заимствованном у мечети Тауба геометрическом орнаменте, в том числе и для расположения по линиям орнамента дорожек. Еще одним главным символом набережной, помимо мечети Тауба и Габдуллы Тукая, архитектор предложил сделать элеватор, который был построен на месте Челнов в далеком 1915 году и был третьим по величине в Российской империи. Соответственно, оформление скверов и насаждений постараются наводнить образами пшеницы, колосков и хлеба. Любопытно, не пролоббировал ли этот символ сидящий в зале Рафаэль Юнусов? Уж больно подозрительно близок он символике «Челны-хлеба». Чтобы «запустить механизм экономического саморазвития территории», предпринимателям предложили сообща подумать о брендовой продукции.

«Все зависит от жителей — какой начинкой, так сказать, они наполнят проект»

В целом, проект или, как настаивали авторы и Наталия Фишман, «его концепция» не сильно выстраивалась в какой-то единый уникальный образ, который заставил хотя бы жителей Нового города поехать в Старый город полюбоваться на панораму Мелекески и посидеть на скамейках (не говоря уже о бревне). В то, что набережная Тукая в таком виде станет магнитом для жителей других городов, верилось с трудом.

Первым заявил об этом Рустам Валеев, руководитель Ассоциации начинающих предпринимателей, который «не увидел в проекте какой-то уникальности»:

— Вы предлагаете делать сувениры для привлечения гостей на память о набережной. Но скажите, что есть уникального в парке, чтобы к нам приезжали из других городов?

Архитектор на это заявил: все зависит от жителей — какой начинкой, так сказать, они наполнят проект… Как проектировщики, отметил он, они при составлении проекта занимались лишь «душой его и телом», а сознание, или «духовность», лежит на горожанах. Валеев заметил, что, например, в Таиланде есть особые сады, скопированные с садов французского монарха, — и туда приезжает весь мир. Масштаба же в челнинском проекте, увы, нет.

— Вы зря говорите, что уникальности нет! Я же показал вам элеватор 1915 года! Да и пристань наша уникальная, эту часть надо восстановить, служила во время дождя на пляже для горожан тоже своего рода пристанью! — разволновался архитектор.

Не выдержала и Наталия Фишман, вступившаяся за проектировщика:

— Если у нас задача привозить туристов, то нужно говорить о другой среде и другом городе. Наша задача — сделать это для вас…

— То есть туристов привлечь не получится? А нас вы чем туда привлекать будете? — резонно возразила обидевшаяся на «другую среду и другой город» студентка.

— Вас должно привлекать пространство, в котором вам комфортно жить, — начала выходить из себя Фишман. — Вам нужно, чтобы вам предложили какие-то невиданные чудеса? Когда у вас есть очевидный недостаток в элементарных рекреационных зонах? И я совершенно не согласна, что в проекте нет никакой уникальности. Потому для вашего города, у которого модернистская планировка, это совершенно другая среда! Другой подход с точки зрения архитектуры! Натуральные материалы! Извилистые дорожки! Другая ландшафтная архитектура. Поэтому тот тип пространства, который будет создан, — для города Набережные Челны будет абсолютно уникальным, — уверенно заявила Фишман, которая в этом городе, разумеется, не живет и, очевидно, считает его таким колхозом, который должен радоваться уже тому, что дают колоски и бревно на детской площадке.

«Биотуалеты обслуживаются из рук вон плохо»

В голосе Фишман явно сквозило непонимание — расчет на радостное согласное «ура» не оправдывался уже на первых минутах. В глазах студентов и архитекторов тоже сквозило непонимание: на невиданные чудеса они вряд ли рассчитывали, но не ожидали, что их с первых же минут «ткнут» в «другую среду и другой город».

Еще одна жительница «другого города» поинтересовалась, что будет с туалетами, потому что «биотуалеты обслуживаются из рук вон плохо». Авторы проекта пообещали свободный доступ в общественные туалеты при тех кафе, которые откроются на набережной, — расходы на их содержание обяжут нести их владельцев.

«Что делать с лежащими огромными бетонными плитами?» — последовал еще один вопрос. Дело в том, что по проекту воду в Каме должны были поднять до уровня 68 метров, а подняли лишь до 63,5 метра. В итоге плиты сереют уже десятилетия и, разумеется, территорию никак не украшают. Авторы проекта обещали сделать в тех местах, где затруднен подход к воде, накладные скамейки, а для украшения самих плит провести конкурс среди художников.

Главному оппоненту архитектурных дискуссий и разговоров о береговых зонах коммунисту Ильдусу Камалову выступить с его «небольшим докладом» не дали, пообещав выслушать его под конец семинара. А между тем именно на него кивнул архитектор, когда у него спросили, как и когда начнут чистить русло Мелекески: «Всеми гидротехническими вещами будет заниматься он. Мы же в этом году займемся благоустройством небольшого куска территории, где сегодня недострой и мусорная свалка».

«В рамках финансового лимита мы представили вот этот кусочек»

Рупором архитектурной оппозиции стал известный зодчий автограда Григор Аствацатрян, сперва заявивший, что без концепции общей застройки трех рек, а уж тем более реки Мелекеска, строить бессмысленно.

— Не учитывая инженерные очистные потребности рек, делать проект неправильно, — заметил он размеренным, строгим голосом. — Вы вообще обращались к Камалову с этим вопросом?

— Я вам расскажу, как была разработана концепция, — уже заметно нервничая, заметил архитектор Ильдар. — Нам сказали ее сделать. Была разработана концепция на весь город! На три реки — Челнинку, Мелекеску и Каму. Мы считали их одним целым, зеленым каркасом города. Сначала мы защитили огромную концепцию, потом, исходя из нее, в рамках финансового лимита, мы представили вот этот кусочек. Просто поймите, чтобы переварить эту информацию — ее сегодня и так уже много, а видение всего проекта у нас, конечно, есть! Просто «застолбить» территорию, чтобы город на ближайшие 50-100 лет знал: это основной зеленый каркас!

— На самом деле существует сегодня концепция проектирования Нижнекамского водохранилища. Вы знакомы с ней? — не унимался Аствацатрян. — Вы же совсем о другом говорите. Вы собирались очищать Мелекеску…

Зал одобрительно зашумел.

— Тот человек, который занимается всеми этими вещами, — кивнул архитектор на Ильдуса Камалова рядом с Аствацатряном, — он сидит рядом с вами!

— Я тоже хорошо его знаю, так как я проектирую с ним вместе! — неожиданно заявил оппонент, дав понять, что с Камаловым и другими, «занимающимися этими вещами», авторы проекта толком и не консультировались. — Кроме того, вы в своем проекте нарушаете генплан города, то есть фактически нарушаете закон уже одним фрагментом. На мой взгляд, это неправильный подход к архитектуре и градостроению. Очень неграмотно подходите ко всем этим вопросам. Не в том проблема, что там поставят 10 кафе, будет бизнес… А через некоторое время возникнут глобальные экологические проблемы!

— Вы сейчас начинаете вести профессиональную дискуссию, — пыталась одернуть Наталия Фишман архитектора, чем вызвала сразу массовое возмущение их сообщества: люди с мест вопрошали ее, зачем же их тогда позвали.

— Здесь, по-моему, как раз концепции нет, — резюмировал еще один архитектор. — Где отношение к городу? Все эти деньги, которые вложат, размажутся же, и все останется тем же самым. Ну, появятся скамейки с тротуарами… Очень провинциально, мне кажется. Все-таки полмиллионный город у нас. Это похоже, знаете, на методичку по благоустройству, которую вы нам сегодня продемонстрировали.

— Подождите! — пыталась заглушить оппонентов Фишман. — Давайте разговаривать в соответствии с регламентом!

В зале снова зашумели, явно соглашаясь с оратором: «Правильные вещи говорит! Почему вы нас не слушаете?»

— Я дождусь, пока вы закончите, дождемся тишины, — проговорила Фишман.

«Мы здесь собрались, чтобы поговорить с жителями о том, чего они хотят!»

В зале наступило гробовое молчание. Фишман продолжила и, следуя собственному же стилю высказываний, только подлила своими словами масла в огонь:

— Мы здесь собрались не для того, чтобы архитекторы выясняли друг с другом свои отношения! И не для того, чтобы профессиональные гидрологи и прочие обсуждали, как будет очищаться река Мелекеска! Мы здесь собрались, чтобы поговорить с жителями о том, чего они хотят! Если архитекторы с архитекторами начнут разговаривать, для остальных это будет мучительно. Вы согласны?

— Нет, не согласны! — послышались возмущенные отклики из зала.

— Кто не согласен?! — тоном строгого педагога поинтересовалась у публики Фишман и орлиным взором пронзила малый зал ДК «Энергетика».

— Это очень умные и интересные разговоры!

— Давайте тогда отдельно потом соберем архитекторов, на градсовете или нет, и поговорим отдельно, — пошла на уступки Фишман и тут же выдала еще один перл, — потому что сегодня мы пригласили горожан, чтобы услышать, что нужно горожанам!

Столик архитекторов со студентами перед корреспондентом «Реального времени» онемел, когда узнал, что челнинских архитекторов горожанами не считают. «Давайте, что ли, встанем и демонстративно выйдем из зала», — проговорила одна из них. Но модератор вовремя заявил, что теперь время перейти к 20-минутному обсуждению за круглыми столами, после чего Магдеев с Фишман будут ждать «фидбэка», включая заполненные анкеты. Архитекторы, скрепя сердце и сжав зубы, остались.