Рамиль Хайрутдинов об оптимизации татароведения: «Предложение об укрупнении кафедр внесли сами ученые»
После критики Рустама Минниханова КФУ пообещал сохранить слово «татароведение» в названии нового объединенного подразделения
Настоящим скандалом обернулись реформы по «оптимизации» кафедры татароведения в Казанском университете (этой теме «Реальное время» посвятило серию публикаций). Новость была воспринята фактически как упразднение кафедры по изучению татарской истории. Путаница усугубилась еще и тем, что часть СМИ и вовсе заговорила о ликвидации уже давно почившего татфака. Сегодня на заседании попечительского совета республиканского Фонда возрождения памятников истории и культуры РТ Рустам Минниханов возмутился, что университет не дал публичных разъяснений по поводу реорганизации кафедры татароведения. Через пару часов скандал отправили тушить «виновника торжества» — директора института международных отношений, истории и востоковедения КФУ Рамиля Хайрутдинова. Он всячески старался доказать, что от укрупнения одна польза, и пообещал, что слово «татароведение» не уйдет из названия кафедры.
О ложности разговоров о ликвидации кафедры татароведения: «Мы посчитали необходимым укрупнить»
Реакция на критику президента РТ Рустама Минниханова последовала незамедлительно: буквально через несколько часов в «Татар-информе» состоялась пресс-конференция, в ходе которой директор института международных отношений, истории и востоковедения КФУ Рамиль Хайрутдинов постарался успокоить взволновавшуюся общественность. Отражать атаки журналистов он пришел в компании директора института филологии и межкультурной коммуникации КФУ Радифа Замалетдинова. Хайрутдинов подчеркнул, что татароведение является междисциплинарной наукой, ее изучением занимаются ученые разных специальностей, в том числе и филологи. «Что касается института международных отношений, под татароведами мы понимаем специалистов в области изучения татарской истории», — пояснил Хайрутдинов.
Конечно, собравшихся главным образом терзал вопрос о том, зачем вообще была затеяна реорганизация кафедры. По словам Хайрутдинова, речь идет не о ликвидации, а об укрупнении: в состав новой кафедры, кроме ученых, занимающихся татароведением, войдут археологи и этнологи.
«Отрывать их от преподавания истории, чем сейчас собственно и занимаются Искандер Аязович (завкафедрой татароведения, профессор КФУ Искандер Гилязов — прим.ред.) и его коллеги, наверное, было бы неправильно. И мы посчитали необходимым укрупнить эту кафедру и привлечь на нее всех специалистов, которые занимаются национальной проблематикой с точки зрения исторической дисциплины», — заметил Хайрутдинов. По его мнению, реорганизация принесет одни только плюсы: ученые смогут использовать не только письменные источники, но и достижения по геологии и геодезии, к работе будут привлекаться российские и зарубежные ученые.
Кроме того, Рамиль Равилович уверял, что предложение об укрупнении внесли сами ученые. К тому же говорить о том, что это окончательное решение, рано, потому как предложение института должен принять Ученый совет КФУ. Предвосхищая острый вопрос о судьбе сотрудников кафедры татароведения, директор института пообещал, что никто из 7 ученых уволен не будет. А также заверил, что в названии кафедры непременно сохранится слово «татароведение».
В ходе пресс-конференции Рамиль Хайрутдинов вспомнил и публикацию в «Реальном времени», в которой видный историк-тюрколог из США, профессор Висконсинского университета Юлай Шамильоглу назвал оптимизацию кафедры татароведения «скандалом». Хайрутдинов рассказал, что он провел своего американского коллегу по аудиториям института и показал кафедру татароведения, которая в настоящее время функционирует.
— Стала понятна причина его внимания и беспокойства. Он рассказал интересный случай. Он является преподавателем университета в Висконсине. Говорит, что буквально недавно, лет 5-10 назад, в университете развивалось востоковедение как явление, изучали арабский язык, турецкий язык, фарси. Изучалась тюркская история. На сегодняшний день он остался один. Коллеги или уходили на пенсию, или переходили в другой институт, а университет не поддерживал это направление. Он говорит, что его беспокойство было связно с тем, как бы эти общемировые тенденции не перешли на Казанский университет, — поделился Хайрутдинов. По его словам, Юлай Шамильоглу после экскурсии уехал в США совершенно успокоенным.
О ликвидации татфака: «Татарская филология будет существовать так же, как и раньше»
Ажиотаж вокруг темы был связан еще и с тем, что новость об оптимизации кафедры татароведения была воспринята как известие о ликвидации татфака. Возможно, отчасти путаница возникла из-за того, что после обретения университетом статуса федерального, вуз регулярно потрясают всевозможные реорганизации, объединения и укрупнения. Теперь уже трудно разобраться в том, куда влились бывший истфак, филфак или татфак, да и вообще порой очень сложно понять, чем отличаются друг от друга многочисленные кафедры, отделения и институты, названия которых регулярно меняются. Фактически факультет татарского языка и литературы как самостоятельная единица перестал существовать уже давно — после очередной оптимизации он оказался в составе Института филологии и межкультурной коммуникации им. Льва Толстого, превратившись в отделение татарской филологии и культуры имени Габдуллы Тукая. Так что бить в колокола и говорить о ликвидации татфака в том виде, в каком он существовал, уже поздно. Еще одна любопытная деталь: почему-то после укрупнения под крылом татарского отделения оказались не только кафедры татарского языкознания, литературы, но даже кафедры музыкального искусства и хореографии, а также дизайна и национальных искусств.
Впрочем, по словам Радифа Замалетдинова, изменения были неизбежны и пошли только на пользу: после того, как под одной крышей оказались филологические факультеты бывших КГУ и ТГГПУ, пришлось объединить похожие кафедры. Зато если раньше в Казанском университете готовили филологов в классическом понимании, а в педуниверситете — учителей русского языка и литературы, то теперь эти направления удалось совместить.
— В 2011-2013 годы мы вносили какие-то изменения. На сегодняшний день уже на протяжении трех с половиной лет у нас никаких изменений нет, поэтому татарская филология будет существовать так же, как и раньше. Напротив, в структуре федерального университета для работы в международном масштабе стало больше возможностей, — заверил Замалетдинов.
О татарском институте: «Мы не готовы его создать»
Несмотря на то что Радиф Рифкатович и Рамиль Равилович доблестно защищали честь своих институтов и говорили об их неоспоримых достижениях, некоторые вопросы из зала оказались очень каверзными. В частности, вновь был поднят вопрос о многочисленных увольнениях в Казанском университете. Радиф Рифкатович пояснил, что возлагать вину на руководство вуза неверно, изменения продиктованы федеральными стандартами: если раньше на 5-6 студентов приходился один преподаватель, то теперь одного наставника достаточно уже на 10-12 человек.
Еще одно любопытное замечание, которое получил уже Рамиль Хайрутдинов, прозвучало следующим образом: действительно ли реорганизация кафедры будет эффективной, ведь в мировой практике накопление научных достижений ведет не к укрупнению, а как раз наоборот — к дроблению направлений. Здесь Хайрутдинов вновь рассказал о светлом горизонте, который откроется перед историками, археологами и этнологами в том случае, если они будут работать совместно. Но его размышления и перечисления достижений других кафедр и отделений были прерваны вопросом: раз укрупнение настолько эффективно, будут ли объединяться кафедры отечественной, то есть российской истории, археологии и этнографии. Сначала Хайрутдинов начал объяснять, что это самостоятельные кафедры, но затем, поняв истинный смысл вопроса, ограничился коротким «нет». Получается, что благодаря реорганизации татарская история должна шагнуть далеко вперед, обогнав даже российскую и мировую науку.
Одним из наиболее приятных моментов пресс-конференции стали поздравления, прозвучавшие в адрес Рамиля Равиловича: как известно, недавно он получил премию имени Тукая. Он поблагодарил журналистов и скромно отметил, что музей в Болгаре, за который он получил награду, является детищем 8 ученых, а не только его. При этом он вновь подчеркнул, что при работе в Болгаре как раз и понадобилась пресловутая консолидация, когда языковеды, историки, археологи работали вместе.
Напоследок коллеги-журналисты внесли предложение: если объединение настолько эффективно, то почему бы не создать институт, в котором трудились бы все ученые, научные интересы которых касаются истории и культуры татар.
«Кто знает, может быть, через какое-то время мы сможем вернуться к этому вопросу. Но, по нашему мнению, на сегодняшний день мы к этому не готовы», — ответил Радиф Замалетдинов.
