Леонид Клейн: «Большой роман — это школа сочувствия»

Большие романы обычно рассказывают историю семьи и эпохи в целом. Леонид Клейн считает, что такие книги — это «попытка имитировать полноту жизни, ее многоуровневость и многозначность». Задача романиста — создать модель мира. А мир, как известно, не всегда похож на розовых пони и единорогов. Так зачем же читать большие романы, в которых зачастую много страданий и человеческой боли?

Филолог и радиоведущий Леонид Клейн:
— Один из ответов — чтобы не пережить это в жизни. А если мы сталкиваемся с подобными ситуациями, то понимаем, что такое происходит не только с нами. Очень важная функция большого текста — показать соразмерность чужой жизни с нашей жизнью. При этом продемонстрировать масштаб и огромность мира.

Читая книги, мы погружаемся в чужую жизнь. А автор текста делает примерно то же, что и мы, когда собираем семейный фотоальбом. Клейн рассуждает о том, что мы помещаем в этот альбом. Если составляя фотохронологию семейной жизни, мы сохраняем только радостные моменты, то действительно ли это реальная жизнь, а не ее фасад? Можно ли считать такую демонстрацию жизни полной? «Иногда оказывается, что главные события жизни — это не то, что вы можете запечатлеть на фотографиях, и не то, что вы можете выложить в социальных сетях. Часто это то, что вы не можете визуализировать и даже не всегда можете рассказать», — говорит Клейн. Но большой роман дает возможность прочитать чужую историю и рассказать себе о том, что происходит с нами через жизнь другого человека. Такие тонкие грани и множественные слои невозможно уместить в малую форму, для этого и нужно пространство большой книги.

Леонид Клейн приводит в пример роман Льва Толстого «Война и мир», в котором люди живут, влюбляются, страдают и радуются. В какой-то степени большие книги с семейными историями и отражением эпохи носят психотерапевтический характер. Потому что они показывают читателю, что крайне сложные ситуации в конце концов заканчиваются. «Чтобы это пережить, не погружаясь в депрессию самому, достаточно читать об этом книги», — утверждает Клейн.

Филолог и радиоведущий Леонид Клейн:
— Находясь в разных эмоциональных состояниях, мы хотим, чтобы наша история была услышана. Неважно, что произошло, — несчастная любовь, уволили с работы, болезнь, одиночество. Мы хотим, чтобы нас выслушали. Мы не хотим, чтобы нашу историю ставили на паузу или перематывали. Читая большой роман, мы становимся на место человека, который подробно выслушивает чужую историю. Если мы хотим получить сочувствие, то большой роман — это школа сочувствия.

В реальной жизни человеку сложно искренне сочувствовать совершенно незнакомому человеку. Проблемы и боль близких людей мы переживаем гораздо сильнее, чем аналогичные проблемы посторонних. Поэтому большому роману нужен «разгон», чтобы максимально включить читателя в жизнь героев, чтобы создать ту почву, на которой может вырасти сочувствие.

Еще Клейн сравнивает большой роман с сериалом, а Толстого называет автором, который придумал первый европейский сериал. Тома «Войны и мира» можно рассматривать как сезоны, в которых одни и те же герои, но меняется исторический контекст. Как и любой сериал, роман тоже заканчивается, даже если это очень мощное повествование. Завершение романа Клейн называет «прививкой от инфантилизма».

Кроме этого, Леонид Клейн отмечает еще одну функцию большого романа — это принятие другой культуры, других людей. Особенно это ярко выражено в романах латиноамериканских авторов, чьи традиции далеки от наших. Посредством этих книг, пронизанных незнакомой культурой, литература разрушает границы между людьми. «Через большой роман мы можем открыть в себе что-то, о чем даже не подозревали» — подытоживает Клейн.

Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор telegram-канала«Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».