«К концу XIX века накшбандийа вытеснил все другие тарикаты»

Считается, что в Казанском ханстве позиции тариката йасавийа были все еще сильны и шейхи тариката продолжали оказывать серьезное влияние на социум. Одним из таких шейхов был Фейзулла-эфенди из Бухары¹. Ш. Марджани упоминает в своем сочинении о том, что во время его пребывания в Кермине (современная Кармана, Узбекистан) еще существовала крайне почитаемая местными жителями могила шейха Касима б. Ибрагима ал-Казани (ум. 1590 г.)². Нужно упомянуть и о более позднем известном поэте Мавле Кулые, который в 1669—1670 или в 1677—1678 гг. проживал в районе Казани. Он оставил после себя газель и 97 «мудростей» — хикматов, которые написал, судя по всему, находясь под влиянием йасавийской традиции³.

Что послужило причиной практически полного исчезновения тариката йасавийа в Волго-Уральском регионе, до сих пор доподлинно неизвестно. Можно предположить, что он морально устарел и не был способен дать необходимый ответ на сложившуюся ситуацию в регионе, который со второй половины XVI века практически полностью переходит под власть православного российского государства, в то время как муджаддидийа, возникнув как реакция на политику Акбара, правителя империи Великих Моголов, и его попытку создать синкретическую религию из бытовавших в его стране вероучений, дает ответ и парадигму поведения в условиях негативного отношения к исламу.

Первым из Волго-Уральского региона, кто вступил в тарикат накшбандийа, считается Мухаммад Амин ал-Булгари (ум. 1496 г.), но, к сожалению, сведения о его жизни и деятельности практически отсутствуют. Известно, что он умер в Тебризе (Иран) и, скорее всего, не занимался миссионерской деятельностью у себя на родине.

Мухаммад Амин жил в период активного распространения накшбандийа в Центральной Азии. Позиции тариката особенно укрепились во время деятельности хваджи Убайдаллаха Ахрара (ум. 1490 г.), который многократно вмешивался в политическую борьбу, не стесняясь использовать своих многочисленных учеников для утверждения позиций накшбандийа.

Нужно упомянуть, что схожие процессы происходили и в остальных татарских ханствах — Астраханском, Крымском, Сибирском, а также в Ногайской Орде, где первоначально популярные тарикаты йасавийа и кубравийа стали активно вытесняться накшбандийа.

Новый этап в распространении накшбандийа начинается с появлением очередного его ответвления — муджаддидийа, основателем которого стал Ахмад Сирхинди (Имам Раббани, ум. 1624 г.). Благодаря деятельности муджаддидийа последователей «машаих-и турк» практически не остается. Этот период приходится на момент утраты татарскими ханствами своей государственности и вхождения в состав российского государства. В этот период суфизм сыграл основополагающую роль в сохранении ислама в Волго-Уральском регионе.

Благодаря строгой приверженности суннитскому исламу и неукоснительному следованию предписаниям шариата, накшбандийа завоевал себе множество сторонников среди тюркского населения⁴. Для тюрок Поволжья и Приуралья, которые находились в условиях жестокой христианизации, строгая приверженность шариату имела неизмеримо высокую важность, вплоть до сохранения своей национальной идентичности.

Ответвление муджаддидийа проникает в Волго-Уральский регион из Бухары, где одним из видных шейхов этой ветви был Хабибаллах ал-Бухари (ум. 1699/1700 г.) — наставник известного Суфи Аллахийара (ум. ок. 1729 г.), который некоторое время жил в Казани и приобрел большое количество последователей⁵. Его произведения, особенно «Сабат ал-аджизин» («Опора немощных»), получили широкую известность в Волго-Уральском регионе и оказали серьезное влияние на последующих поэтов.

Среди учеников шейха Хабибаллаха также упоминается подвижник и ученый Абд ал-Карим ибн Балтай ибн Ишмухаммад ибн Тукмухаммад (ум. 1758 г.), который, завершив обучение в Бухаре, работал имамом в Каргалы⁶.

Нужно отметить, что известные источники в основном составлены представителями накшбандийа, и поэтому фактически нет сведений о других тарикатах. Так, мало информации о татарских ученых, которые получили свое образование не в центрах распространения учения накшбандийа, а в Анатолии и на Кавказе. В частности, Дагестан славился своей классической богословской школой. Среди тех, кто получил образование в Дагестане, можно назвать Ибрахима ибн Худжаша аш-Шаралмави аль-Казани (ум. 1825—1826 г.), который был чрезвычайно авторитетным человеком, являясь ахундом и имамом Первой казанской мечети; или же не менее известного шейха Таджаддина ибн Йалчигула аль-Булгари (ум. 1837 г.), который преподавал во многих деревнях Урала и являлся автором ряда правовых и суфийских работ⁷.

Сильсиля муджаддидийа в основном была представлена двумя среднеазиатскими шейхами: Нийазкули ат-Туркмани (ум. 1821 г.) из Бухары и Фаизханом ал-Кабули (ум. 1802 г.) из Кабула. Именно они активным образом распространяли учение накшбандийа среди учеников, приехавших с Волги и Урала.

Биография Нийазкули до сих пор досконально не изучена, не известны даже прямые учителя ат-Туркмани. Скорее всего, Нийазкули вступил в тарикат еще до своего переезда в Бухару благодаря влиянию дамуллы Идриса, который, в свою очередь, через учителей был связан с упомянутым выше Хабибаллахом аль-Бухари⁸. Нийазкули был строгим приверженцем шариата и ярым противником громкого зикра. Среди его воспитанников стоит особо выделить самых выдающихся, например, Нигматаллаха ибн Биктимира аль-Истарлибаши (известного также как Тукаев), руководителя известного в Приуралье медресе в Стерлибашево; авторитетного ученого А. Курсави, имама и мударриса в медресе деревни Курса⁹.

Не много известно и о другом шейхе, сыгравшем важную роль в развитии ислама в Волго-Уральском регионе, — Фаизхане аль-Кабули, который выступал в защиту тихого зикра и сильсиля которого восходила к Мухаммаду Масуму и его отцу Ахмаду ас-Сирхинди. Среди наиболее известных учеников Фаизхана ал-Кабули упоминается шейх Хабибаллах аль-Оруви, шейх Габдурахим аль-Булгари, более известный как Утыз-Имяни, и шейх Валид ибн Мухаммад аль-Амин аль-Каргалый, известный как ишан Вали Мухаммад. Последний воспитал большое количество мюридов, которые оказывали огромное влияние на мусульман Волго-Уральского региона. В частности, сильсиля Бахааддина Ваиси (Ваисова), который является основателем «ваисовского движения», через нескольких шейхов восходит к Вали Мухаммаду и Фаизхану аль-Кабули¹⁰.

Важным событием для братства становится появление халидийского ответвления накшбандийа, основателем которого стал курд из Шахразура Мавляна Халид Багдади (ум. 1827 г.). Со временем эта ветвь практически полностью вытеснила другие ответвления накшбандийа.

Самым ранним представителем новой ветви накшбандийа в Волго-Уральском регионе называют Фатхаллаха ибн Сафара Али аль-Манавази аль-Казаклари (ум. 1853 г.), который родился в небольшом селении Манаваз под Белебеем, работал имамом в деревне Казаклар под Казанью. Упоминается, что он прошел инициацию по пути в хадж посредством шейха Абдаллаха аль-Арзинджани, ученика Абдаллаха аль-Макки. Известно, что последний являлся халифой Мавляны Зийааддина Халида, основателя халидийа¹¹. Другим ранним представителем новой ветви накшбандийа М. Рамзи называет шейха Махмуда ибн Мухаммада ад-Дагистани аш-Ширвани из Алмалы (поселение в области Ширвана современного Азербайджана). Шейх Махмуд вступил в тарикат через шейха Йунуса, ученика шейха Абдаллаха аль-Макки, впоследствии отправился в Среднее Поволжье, жил и работал в Казани. Среди учеников последнего упоминается и крайне влиятельный шейх Мухаммад-Закир аль-Чистави¹².

К концу XIX века накшбандийа вытеснил все другие тарикаты. В этот период в Волго-Уральском регионе становятся известны имена таких суфийских учителей, как шейх Зайнулла Расулев и шейх Мухаммад-Закир аль-Чистави (Камалов).

Мухаммад-Закир на протяжении 50 лет служил имам-хатыбом в г. Чистополе, где также являлся руководителем медресе «Камалия». Он был мюридом шейха Махмуда Дагестани аш-Ширвани ал-Алмалы, представителя ответвления халидийа в братстве накшбандийа. Аль-Чистави почитался современниками как «кутб аз-заман» (полюс времени), т. е. занимал высшую ступень в духовной иерархии суфийского братства, был ярким представителем татарского традиционализма.

Известный на Кавказе шейх Сайфулла Кади Башларов (ум. 1919 г.) — один из воспитанников Мухаммад-Закира, с которым он сближается во время своей ссылки, где он находился как подозреваемый в участии в антироссийском восстании 1877 г. Башларов получает иджазу от аль-Чистави, а после смерти последнего становится воспитанником другого шейха халидийа — Зайнуллы-ишана Расулева, соединив таким образом две самостоятельные халидийские ветви¹³.

Зайнулла ибн Хабибулла ибн Расул аль-Халиди аль-Казани (ум. 1917 г.) был одним их самых влиятельных мусульманских деятелей второй половины XIX века. В некрологе по случаю смерти Расулева его называют «духовным королем своего народа»¹⁴. Первоначально Зайнулла-ишан вступил в тарикат муджаддидийа посредством шейха Габдулхакима ибн Курбангали Чардаклы (Курбангалеев) (ум. 1872 г.). Но свою известность Расулев приобрел после повторной инициации в тарикат в ответвление халидийа, которую он получил от стамбульского шейха Зийаддина Гюмюшханеви (ум. 1893 г.). Шейх Ахмад Зийаддин Гюмюшханеви был известен особым вниманием к социальной жизни, призывал к отказу от бродяжничества, добровольной нищеты и затворничества и вместе с тем подчеркивал опасность попадания в сети «дуньйа» (жизни дольней), говоря о том, что важно заниматься мирскими делами, но не забывать о Всевышнем¹⁵. Он выступал за необходимость просвещения широких масс, особенно в сельской местности, поддерживал открытие медресе, типографий и библиотек. Видимо, это оказало большое влияние на Расулева, который после получения иджазы от Гюмюшханеви поддерживал открытие мусульманских школ. Он приезжал на торжественную церемонию начала строительства медресе «Мухаммадия» в Казани¹⁶, руководил одним из самых известных джадидских учебных заведений в России — медресе «Расулия» (г. Троицк). Среди его учеников были такие известные личности, как Галимджан Баруди, Сабирджан Хасани, Маджит Гафури, Габдулла Баттал Таймас, Риза Фахретдинов и др.

Зайнулла-ишан строит ханаку (суфийскую обитель) и мусафирхану (гостиницу) для приезжающих к нему мусульман. Первый этаж своего дома Расулев отдал под публичную библиотеку, которой пожертвовал коллекцию своих книг и вакф на содержание и пополнение.

ИСТОЧНИКИ

1 Худяков М.Г. Очерки по истории Казанского ханства… С. 198.

2 Марджани Ш. Мустафад ал-ахбар… Б. 146.

3 Кемпер М. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане… С. 133–135.

4 Кныш А.Д. Мусульманский мистицизм… С. 257.

5 История мусульманской мысли в Волго-Уральском регионе… С. 106.

6 Рамзи М. Талфик ал-ахбар ва талких ал-асар фи вакаиги Казан ва Булгар ва мулюк ат-татар... С. 411.

7 Кемпер М. Суфии и ученые в Татарстане и Башкортостане… С. 139—140.

8 Кемпер М. Указ. соч. С. 142.

9 Там же. С. 142—143.

10 Там же. С. 145—146.

11 Рамзи М. Талфик ал-ахбар ва талких ал-асар фи вакаиги Казан ва Булгар ва мулюк ат-татар… С. 452.

12 Там же. С. 475—476.

13 Сибгатуллина А. Суфизм в Волго-Уральском регионе во второй половине XIX — начале XX в. // История татар с древнейших времен. Т. 6. Казань, 2013. С. 384.

14 Әш-шәйех Зәйнулла хәзрәтнең вафаты // Вакыт. 1917. 4 февр.

15 Сибгатуллина А. Указ соч. С. 385.

16 Хабутдинов А.Ю. Расули Зайнулла // Ислам на европейском Востоке: Энциклопедический словарь. Казань, 2004. С. 279.