Ябанджи среди чужих: путевые заметки журналиста в Турции
Авторская колонка Радифа Кашапова о татарах Анатолии
Заместитель главного редактора «Реального времени» Радиф Кашапов проводит журналистское исследование о жизни турецких татар. В течение двух месяцев он побывает в трех городах Анатолии: Стамбуле, Бурсе и Эскишехире, а также попытается добраться до деревень, в которых татары живут с конца XIX века. Продолжая оставаться штатным автором сайта, он ведет колонку наблюдений о жизни страны, которая так похожа и не похожа на Россию.
От замерзшего края — к ветреному и теплому
В начале этого года мне прислали ссылку на конкурс «Искусный глагол», куда я отправил три статьи, вышедшие в «Реальном времени». Через несколько месяцев выяснилось, что я выиграл, чего со мной никогда не было. Вместо обычного приза журналистам полагалась энная сумма денег, которую им предлагалось потратить на обучение и покупку оборудования. Оценив различные короткие курсы и способ достижения мест их проведения, я предложил организаторам свою идею — я постоянно пишу про татарскую идентичность, у меня есть два фильма про татарских эмигрантов «Туңган як», почему бы мне не заняться турецкими татарами? Как и многие журналисты сейчас, я активно сотрудничаю с музеями, а в городе Эскишехире есть музей татар, небольшой, но настоящий. Было бы интересно добраться туда и поработать с ними. После обмена письмами и сметами организаторы дали добро, так что я бросился оформлять билеты.
До этого я с Ильясом Гафаровым, с которым мы делаем лейбл Yummy Music, ездили в 2015—2016 годах по нескольким странам Европы, вписывались к иностранцам в квартиры и общались с татарами, которые переехали сюда как мигранты первого поколения. То есть они здесь не родились, они здесь пришлые, им интересно, кто они на новой территории, кем являются, что для них идентичность, язык, нация. Фильм «Туңган як» мы показывали на различных фестивалях, а в майские праздники, иншалла, выложим, наконец, в сеть. После этого в 2018-м мы поехали в Финляндию и сняли татарскую общину там. Тамошние татары — образцовые: у них есть свой центр, мечеть, курсы языка и религии, даже многие финские жены говорят по-татарски. Достаточно и проблем, однако скандинавский подход помогает их как-то решать. Или переносить время, когда эти вопросы становятся критическими.
Кофе как замена
Фильм этот я впервые показал в черновом варианте в Стамбуле, куда отправился первым делом. Самолеты теперь туда летают по пять часов, через Батуми, а потом двигаются вдоль линии Черного моря. От нового аэропорта, который давно оправился от снегопада этой зимы, ехать все равно достаточно долго. Это мой пятый визит в столицу Турции, на этот раз я решил пожить в районе Бешикташ («О, футбол!», — сказал мой папа). Это не туристический Султанахмет, не горный и мрачноватый Бейоглу, не тихий Ускюдар, не хипповый в своей расхлябанности Кадыкёй. Очень по-европейски, но в меру расслабленный. Шумный, но с тихими улочками, если необходимо. Вдоль моего маршрута тянутся крохотные кафешки, забитые людьми. Они поголовно пьют кофе и едят сладости. Надо бы найти исследование, как получилось так, что местное население массово разбирается в сладостях и готово сидеть за чашечкой тягучей жидкости целый вечер.
Петляя по улицам Стамбула, вспоминаешь недавно вышедшую книгу Алексея Клочкова, в которой он совместил карту Казани до 1730 года и регулярный план с нынешними прямыми улицам. Любопытно, как бы выглядел наш город, если бы у него не было Кафтырева. Были бы эти проулки, забитые магазинами и жильем? Было бы у города множество центров?
При этом есть что-то общее в желании максимально выйти со своим заведением на тротуар и занять пространство — нет, не лестницей, а своими столиками. Однако транспорт, кафе и люди воспринимаются на одном уровне, они словно бы не разделены на формы, а агрессия, если и существует, — она мимолетная.
Разумеется, местные татары смотрят на все происходящее иначе. Когда-нибудь, надеюсь, удастся сделать обстоятельное исследование, как экспаты Татарстана оценивают жителей республики.
А здесь материала хватает. К примеру, все начинают говорить о том, насколько тяжело добиться чего-то простого от местного населения. Мол, просишь сделать к завтрашнему полудню — обещают подумать, постараться. Все завтра-завтра. А если не прописал в договоре условия — пиши пропало.
И думаешь — а ведь это все логически объяснимо. Из истории, климата, отношений. Вот и местные татары здесь оказались в иных условиях, чем их «коллеги» из США, Финляндии или Китаю. Что же в них остается татарского? А что, к примеру, турецкого? И считать ли это ментальностью или просто индивидуальными особенностями характера, которые воспринимаешь по инерции как что-то общее.
Об этом — далее.