Секреты «Семейного счастия»: «У русских это в крови — сначала грешить, а потом каяться»
В Казани открылся II Качаловский фестиваль
Спектаклем «Семейное счастие» «Мастерской Петра Фоменко» в Казани открылся II Качаловский фестиваль. Знаменитые актеры, ученики основателя московского театра, представили казанцам работу по произведению Льва Толстого, которая ярко показывает тематику фестиваля — извечная и незыблемая классика. Эта постановка, премьера которой в Москве состоялась в сентябре 2000 года, уже собрала немало наград. Так, одну из них — премию имени К.С. Станиславского за лучшую женскую роль — получила исполнительница роли Маши — Ксения Кутепова.
С чего начинается «счастие»
Собственно, вокруг этой актрисы и строится все «Семейное счастие». Повествование ведется от ее лица, причем режиссер-постановщик, сам незабвенный Петр Фоменко, ушедший в 2012 году, отказался от прямолинейного рассказа. Он перемешал время — вот мы видим героиню уже дамой, повидавшей свет, но стоит ей начать рассказывать свою историю, как мы перемещаемся во времена ее детства. Интересно, что сама Ксения Кутепова в августе отпраздновала свое 50-летие, однако, перемещаясь волею режиссера во времени, она вдруг становится девушкой-подростком. Меняя здесь же, при зрителях, наряды: то оставаясь в простой рубашке, то гарцуя в мечтах о бале в нижнем белье, то надевая бальное платье, она также демонстрирует изменения характера и мировоззрения, в начале и в конце спектакля, возвращаясь в исходную точку повествования, бросает мужу упрек: «Зачем вы оставили меня одну? Зачем перестали учить, дали свободу, которой я не умела воспользоваться?»
Вообще говоря, история, которая разворачивается на сцене, незатейлива, вполне в духе XIX века. Молодая девушка Маша (Ксения Кутепова) осталась без родителей, в родовом поместье о ней заботится гувернантка Катя (Галина Тюнина). Временами наезжает опекун — Сергей Михайлович (Алексей Колубков). Со временем и под нажимом сначала гувернантки, а потом и самой Маши он влюбляется и делает предложение. На этом первое действие заканчивается.
К чему приводят курортные романы
Интересно, что обе части сценической композиции — именно так определил жанр постановки Петр Фоменко — начинаются одинаково. На сцене горят свечи, а в темноте, сначала по залу, потом уже на подмостках, мечется дама в черном, под густой вуалью на широкополой шляпе. Но даже по ее шепоту можно узнать, кто скрывается за всем этим «занавесом» — настолько узнаваем голос Кутеповой. Во втором действии она повествует в двух словах об уже прошедших месяцах тихого семейного счастья. И тут муж предлагает ей ехать сначала в Санкт-Петербург, а затем — на воды. Причем за границей Маша живет в Баден-Бадене, а супруг с их сыном на другом курорте. Тут, как и в северной столице, возле Маши крутятся обольстители, которых исполняют Илья Любимов и непревзойденный Кирилл Пирогов. Интересно, что за дуэт Любимов — Кутепова актеры также получили театральную премию «Чайка» в номинации «Некоторые любят погорячее». Любовные сцены пронизаны скорее юмором, чем страстью — нелепые позы ухажера, неловкость и угловатость Маши и фразы, вызывающие в зале смех: «У русских это в крови — сначала грешить, а потом каяться». Так, нагрешив, героиня возвращается к мужу, а затем — в деревню. Поиски закончены, «семейное счастие» ушло, а «любовная лодка разбилась о быт»…
Поиски «семейного счастия» оканчиваются, казалось бы, мирным чаепитием — Маша — Кутепова, отвернувшись, роняет украдкой слезу, Сергей — Колубков надевает на голову, как шутовской колпак, «бабу-на-чайник», а Катя — Тюнина предается свои невеселым мыслям.
«Чемодан Пандоры»
Среди режиссерских находок особое место занимает большой чемодан, который в начале действия в дом к Маше приносит Сергей Михайлович. Если в первом действии героиня Кутеповой легко перескакивает через него (а он постоянно оказывается на ее пути), то во втором суть чемодана раскрывается в полной мере. Это — своеобразный ящик Пандоры, в котором прячутся соблазны беспечной светской жизни: предметы дамского туалета разлетаются в разные стороны, когда Маша принимается с энтузиазмом жадно копаться в нем. Она в этот момент уже не романтичная девушка, ценности жизни которой — беззаветная любовь к супругу, пение птиц в родном саду и тихие вечера за фортепиано. Кстати, резкую перемену характера героини зритель замечает в сцене, когда Маша, наконец, догадывается «использовать мужа по назначению» — шутя, она ставит его на четвереньки, чтобы прокатиться на нем. Супруг покоряется, и в этот момент становится понятно — все, пропал.
Еще одна интересная деталь — огромного размера столовая салфетка, которую используют сразу все участники семейного чаепития, этакий символ единения, семейных уз, или, лучше сказать, кандалов. Она появляется трижды — в момент первого появления Сергея Михайловича в доме девушки — она застенчива, он неловок, а гувернантка всяческие пытается намекнуть на будущий союз. Во второй раз — в моменты ухаживания, когда будущего жениха обе дамы настойчиво опекают, любезно подтыкая салфетку ему за ворот. И в третий раз — в финальной сцене, когда семья уже устоялась, страсти улеглись, испытание свободой пройдено. При этом за Сергеем Михайловичем уже никто не ухаживает за столом, он предоставлен сам себе, как, собственно, и все члены этого дома.
Театры «одной крови»
По словам завлита театра Качалова Диляры Хусаиновой, начало фестиваля было прекрасным, ведь и спектакль-открытие был выбран неслучайно:
— Это спектакль выдающегося мастера, Петра Наумовича Фоменко, уже вошедшего в историю российского театра, в исполнении его учеников, вместе с ним создававших этот театр — театр авторский, театр «легкого дыхания», внимания к мельчайшим деталям, отражающим движение души человека. В основе спектакля повесть великого классика русской литературы, и это тоже важно для нас: концепция уже второго фестиваля — классика российской литературы в постановке ведущих мастеров российского театрального искусства. Театр «Мастерская Петра Фоменко» нам очень близок и по своим взглядам на то, как должен строиться театр, на то, о чем нужно вести диалог со зрителем. Мы с ними «одной крови», скажем так.
К слову, о внимании к деталям. Как известно, Ксения Кутепова обладает от природы кудрявыми волосами. Один из зрителей в передних рядах тихо заметил: «А ведь тогда «химии» (завивки) не было!» Тут ему вполне можно возразить — когда отсутствие всяческого инструментария мешало женщинам наводить красоты? Папильотки, щипцы для завивки и накладные букли — «все, чтоб свести кавалера с ума». В Древнем Египте и вовсе завивались на деревянные палочки. Так то.
К Казани — со всей серьезностью
Диляра Хусаинова отметила, что с осени прошлого года, когда «Мастерская» привезла на фестиваль «Золотая маска» в Казани спектакль «Сон в летнюю ночь», начало складываться плодотворное и, как все надеются, долгосрочное сотрудничество. Более того, уже ведутся переговоры о следующем визите театра в Татарстан.
Фестиваль продолжит «Старуха»
Казанцы не остались в долгу — после каждого спектакля стоя устраивали аншлаг с овациями, цветами и криками «браво». После второго спектакля художественный руководитель — директор театра Качалова Александр Славутский вручил гостям статуэтку с изображением Василия Качалова в роли Чацкого. «Фоменки» (так с легкой руки журналистов прозвали актеров мастерской, — прим. ред.) приняли ее с благодарностью.
Следующим спектаклем Качаловского фестиваля станет «Старуха», неологическое течение мыслей по Даниилу Хармсу. Автор по праву причислен к русской классике, хотя писал больше в советский период. Однако стиль, глубина его произведений дают такую широту для творчества режиссера и актера, что пьесы Хармса вполне вписываются как в традиции русского психологического театра, так и в формат Качаловского фестиваля. Увидеть в Казани постановки по произведениям этого гения с трагичной судьбой, которого многие считали умалишенным (да и сам он признавался: «Меня интересует только чушь»), большая редкость. 12 и 13 октября нам его представит московская «Студия театрального искусства». Режиссер постановки — один из ведущих мастеров современного российского театра, художественный руководитель и основатель этого театра Сергей Женовач.