Четвертый энергопереход: что ждет Россию и мир

История переходов и ситуация в мире

Давайте разберем предыдущие переходы. Первый был от биомассы (дров) к углю, который стал основным источником энергии, благодаря паровым двигателям. Всю нынешнюю промышленность мы увидели как раз благодаря углю, это был драйвер индустриализации по всему миру.

Второй переход был от угля к нефти, благодаря появлению двигателя внутреннего сгорания и появлению топлива, производимого из нефти. Этот переход дал нам нефтехимию и, как следствие, пластмассу, роль которой в современной экономике сложно недооценить.

Третий энергопереход стал возможен, благодаря внедрению природного газа в промышленность и энергетику в виде газовых турбин. Это еще больше удешевило стоимость энергии для производителей и помогло вывести культуру общества потребления на уровень, который своим ущербом для экологии грозит уничтожить экосистему всей планеты в ближайшие пару столетий. За каких-то полтора столетия, человечество совершило потрясающий технологический рывок и поставило себя в уязвимую позицию, где придется выбирать — будущее наших потомков или безудержное потребление, без оглядки на ущерб для системы. Отрадно видеть, что ведущие страны мира осознали этот момент и предпринимают меры, за ними подтянутся остальные страны, у них просто не будет выбора.

Главное отличие четвертого перехода — что вместо одной технологической революции, как это было в прошлом, происходит целый спектр технологических прорывов в энергоэффективности и уменьшения выбросов углекислого газа (возобновляемые источники энергии, водород, накопители, улавливание углерода). Структурные изменения экономики и технологический прогресс позволили оторваться от увеличения потребления энергии для обеспечения производства и экономического роста, как следствие. Объемы первичного потребления энергии стабилизировались во многих экономиках мира даже в Китае. При этом темпы роста ВВП сохранились.

Интересной представляется инициатива RE100, в рамках которой 226 крупных мировых компаний меняют свои требования к энергообеспечению — полный переход на возобновляемые источники энергии (IKEA, 3M, Danone, Decathlon, eBay, Coca-Cola, Google и многие другие).

В ЕС, Азии, Северной Америке приняты и реализуются программы по снижению выбросов парниковых газов — введены системы квотирования выбросов, углеродные налоги, двигатели внутреннего сгорания подпадают под запрет, есть четкие планы по внедрению возобновляемых источников энергии. К 2050 году целью поставлено достижение так называемой «климатической нейтральности» — уравнять выбросы и поглощение углекислого газа. В ЕС планируют к 2030 году сократить потребление угля на 70%, а нефти и газа на 30%, по сравнению с 2015 годом. Китай объявил о планах стать углеродно нейтральным к 2060 году. С 2021 года в стране вводится система торговли выбросами. Япония и Южная Корея планируют достичь нейтральности к 2050 году.

Что ждет Россию?

Согласно прогнозам, ископаемые виды топлива будут преобладать в структуре мирового энергопотребления до 2040 года, после этого доминирование будет утрачено. Все это ведет к закономерному вопросу — как быть России? Мы являемся одним из крупнейших мировых поставщиков углеводородов, и наш ВВП напрямую зависит от сырьевого экспорта. Поставками одного лишь вооружения сытым не будешь. Для России грядут непростые времена. Страна не готова и продолжает жить в иллюзиях, степень серьезности ситуации не находит отражения в новостной повестке. Гораздо легче обсуждать очередные геополитические перипетии, которым грош цена в глобальном масштабе. А выживание наших потомков остается на совести их самих и пенсионного фонда РФ. В чем же основные проблемы?

Надо отметить, что наша экономика и система управления не готова к радикальному уменьшению углекислого газа (так называемой декарбонизации) и энергопереходу. Энергетическая стратегия на период до 2035 года предусматривает рост экспорта нефти, газа, угля. При этом, в стратегии нет задач по замещению ископаемых источников зелеными на внутреннем рынке. Это совсем неудивительно, ведь мы имеем огромное количество газовых турбин во всех отраслях, не только в энергетике. Менять парадигму будет неимоверно сложно.

Отсутствует общегосударственная система сбора информации по выбросам парниковых газов и изменению климата, нет систем, которые отслеживают углеродный след компаний и их продукции. Отсутствие квотирования выбросов и установленных цен на них не дает компаниям никаких стимулов к изменениям. Всегда проще продолжать в старом русле. Если у нас состоится переход, то это будет путем кнута сверху, за счет драконовских штрафов и регулирования.

Основная проблема и угроза энергоперехода — для компаний отечественного ТЭК. Радикальное снижение глобального потребления углеводородов приведет к сокращению объемов производства в секторе, в котором занято огромное количество рабочих рук. Помимо этого, есть целая сеть смежных производств. Как следствие, размер налоговых отчислений в бюджет тоже снизится. Масштаб эффекта четвертого энергоперехода был подсчитан и, даже в умеренном варианте, предусматривает снижение среднегодовых темпов роста ВВП на 1,1% в год. А ведь это и есть весь размер нашего ежегодного роста на протяжении уже многих лет. Сокращение экспорта энергоресурсов при умеренном варианте составит 16% к 2040 году.

При всем этом негативе, есть и позитивные вещи, которые способны выправить ситуацию. Российский внутренний энергобаланс не так уж и плох, в сравнении со многими странами мира. 19% занимает атомная генерация, 18% гидрогенерация и уже 1% составляют те самые ВИЭ. Совокупная доля «чистой» энергии из возобновляемых источников составляет таким образом 37-38%. Углеродный след в выработке электроэнергии ниже, чем в ЕС, США, Китае, Автралии, Индии. В основном, конечно, за счет использования природного газа и гидроэнергетики, о чем говорилось выше.

Выходом было бы дальнейшее ускоренное финансирование сектора ТЭК в направлении водородных технологий за счет имеющейся пока что экспортной выручки. В конце 2020 года была утверждена программа по развитию водородной энергетики, предусматривающая, помимо всего прочего, разработку железнодорожного транспорта на водороде, газовых турбин на метано-водородном топливе, создание опытных полигонов низкоуглеродного производства водорода.

В силу своей углеродной нейтральности, водород призван заменить уголь и нефтепродукты. В мире имеется колоссальный спрос на «зеленый» водород (полученный благодаря ВИЭ) и низкоуглеродный водород (полученный на основе ископаемого топлива). Если Россия успеет вовремя, то мы сможем занять неплохую нишу на этом рынке, так как имеются все условия для производства обоих типов водорода. Огромные запасы ресурсов (газ, уголь, вода) вкупе с большим резервом генерирующих мощностей даст России возможность производить водород различными методами, например паровой конверсией метана и электролизом, с помощью энергии от АЭС и ГРЭС (чистые источники). Территориальное расположение нашей страны тоже играет на руку, так как основные рынки сбыта это ЕС и Азия.

Производство водорода в России утроилось с 2010 по 2019 год, достигнув 1,95 млрд кубометров. Основные потребители — химические и нефтегазохимические, нефтеперерабатывающие предприятия. В энергетической стратегии до 2035 года делается упор на развитие экспорта водорода и превращение в мирового лидера: в 2024-м — 2,2 млрд кубометров, в 2035-м — 22,2 млрд кубометров.

Наши сырьевые гиганты уже делают несколько проектов в этом направлении — Газпром планирует построить завод по производству низкоуглеродного водорода из газа в месте выхода двух ветвей «Северного потока». Новатэк модернизирует ТЭС, которая снабжает электроэнергией завод по сжижению газа «Ямал СПГ», газотурбинная установка будет приспособлена к использованию водорода в качестве топлива.

В заключение хотелось бы сказать, что, несмотря на достаточно негативные прогнозы для экономики России в свете наступающего энергоперехода, все в наших руках. Есть примерно 7-10 лет, чтобы догнать процесс как законодательно внутри страны, так и технологически. На мой взгляд, необходимо обязать компании отечественного ТЭК инвестировать в «чистые» источники и продукцию, мотивируя их на экспорт. Только таким образом мы сможем избежать коллапса в бюджетной сфере через 20-30 лет. Становится немного боязно за наших детей — в каком климате они будут жить, будет ли работа в стране, пенсии и так далее, зависит от наших действий сегодня. Климатические вопросы почему-то вызывают смешки у нашей публики в целом. Адептам такого подхода я бы посоветовал посмотреть на это сквозь призму экономического будущего своих детей. Вечно продавать газ, нефть, уголь не получится. Мир изменился.