Айгиз Фейсханов, Центр лимфологии: «Наша задача как врачей — достичь максимально длительной ремиссии, не дать болезни прогрессировать»

Как помочь больным лимфедемой?

— Для начала расскажите, чем занимается лимфология? Верно ли утверждение, что это молодая наука?

— Мы работаем с заболеваниями лимфатической системы человека. Ее изучением занимаются уже четыре столетия, но специальность лимфология приобрела популярность в последние лет десять ввиду роста числа пациентов с патологией лимфатической системы. Во многом это связано с увеличением количества онкологических операций, в процессе которых необходимо удалять лимфатические узлы, проходить лучевую терапию, в результате чего развивается лимфатическая недостаточность. Из-за нее в межклеточном пространстве накапливается жидкость, богатая белком. Это опасно увеличением объема пораженной части тела, ощущением распирания и тяжести, трофическими нарушениями. Если не контролировать и не заниматься болезнью, то может дойти вплоть до ампутации конечности. Этому предшествует «слоновья» болезнь, по сути, обрекающая человека на страдания. Например, у нас была пациентка, которая долгое время просидела дома и даже не могла помыться, попасть в свою ванную — такими огромными были ее ноги. К счастью, она обратилась в наш центр, и мы смогли купировать отек конечностей, вернуть им практически здоровый вес и вид и, самое главное, добились стойкой ремиссии заболевания.

Универсального метода лечения или операции, который раз и навсегда решит проблему с лимфедемой в мире нет. Поскольку оно хроническое, наша задача, как врачей, — достичь максимально длительной ремиссии, не дать болезни прогрессировать. Но в этой работе важно, чтобы пациенты обращались к нам как можно скорее, ведь время приводит к необратимым процессам.

Наша задача как врачей — достичь максимально длительной ремиссии, не дать болезни прогрессировать. Но в этой работе важно, чтобы пациенты обращались к нам как можно скорее, ведь время приводит к необратимым процессам.

— Вы отметили, что вылечить лимфедему невозможно, но как эффективнее не допустить развития болезни?

— В 2013 году я столкнулся с большим количеством пациентов, которым не помогали традиционные методы лечения. Тогда начал изучать тему и выяснил, что основным методом является «Комплексная физическая противоотечная терапия». Это так называемый золотой стандарт, признанный международным обществом лимфологов. Этот метод действительно эффективен, но занимаясь им на практике, я понял, что его можно дополнить новыми разработками, объединяющими консервативное лечение, резекционно-пластические операции и реабилитацию.

Для реализации комбинированного подхода в 2014 году в Казани открылся центр лимфологии. Одна из его задач — дальнейшее развитие методики лечения с использованием новых клеточных технологий и хирургических методов. Без помощи государственных и научных ресурсов это невозможно, поэтому в 2020 году мы объединились с Научно-клиническим центром прецизионной и регенеративной медицины Казанского федерального университета. Иными словами, Центр пережил второе рождение, став частью такого крупного образовательного учреждения, к тому же обладающего своей мощной клинической базой. Благодаря этому мы рассчитываем на прорыв в эффективности лечения. Это не просто слова, они основаны на конкретных планах. Позиционирование работы НКЦ как медицины будущего в данном случае прямым образом относится и к нам. Объединение коммерческих, научных и государственных ресурсов позволяет говорить о создании уникального Центра.

— Если рассматривать всю Россию, то насколько такие подходы доступны для жителей других регионов?

— В России существует всего несколько центров, где лечат лимфедему с помощью комплексной противоотечной терапии, и один из них в Казани. Их недостаточно, но они есть. Профессионализм лимфолога проявляется в индивидуальном подходе, подборе наиболее оптимальной методики лечения для пациента.

Пока в России эта практика только наращивает обороты. У нас в стране хирургическим лечением лимфатической системы занимаются множество сосудистых хирургов и микрохирургов. Но методы никто не объединяет, и пациент, можно сказать, сам определяет, что нужно делать. Это неправильно. У каждого метода есть свое место и важна комплексность. Например, в чистом виде хирургия по лимфедеме часто дает осложнения. Поэтому мы сначала подготавливаем пациента, потом оперируем и в последующем проводим реабилитацию и используем методы для удержания достигнутого результата.

— К чему приводят случаи, когда решить проблему пытаются только одним способом — например, с помощью операции?

— Человек не должен оперироваться ради операции. Мы должны быть нацелены на результат. Скоро к нам приедет пациентка, которая оперировалась несколько десятков раз. Но при этом, к сожалению, просто страшно смотреть на ее ногу, потому что нужная последовательность не соблюдена.

Другой пример — у нас был пациент с лимфедемой половых органов. Это очень сложное направление. Молодой мужчина из Сибири вообще был лишен возможности нормальной жизни. Мы сначала его подготовили: убрали весь отек, в результате чего постепенно ушло 9 литров объема. Потом пациента прооперировали, убрали все лишние ткани и сразу же надели на него заранее заказанное компрессионное белье. У него был высокий риск, что швы после операции разойдутся и возникнет огромная рана. Это связано с особенностями самого заболевания. Ежедневно в Центре ему проводили лимфодренажный массаж, реабилитацию. В итоге у пациента не возникло ни одного осложнения. Теперь через 10 месяцев после операции он прекрасно себя чувствует, живет нормальной полноценной жизнью.

— За счет чего результативность лечения выше? Какая инфраструктура создана на базе отделения лимфологии?

— Здесь очень большой блок хирургии. Он решает косметические проблемы, закрытие трофических язв, уменьшение объемов. Все объединено в одну систему. И возможности продолжают расширяться. В дальнейших планах — проводить пересадку лимфатических узлов.

Но, на самом деле, возможности операционной — это не самое главное. Основное — это, конечно, коллектив. У нас лучшие специалисты, практикующие консервативные методы лечения. Один специалист приехал работать из Москвы. Он занимается лимфологией более 10 лет и имеет колоссальный для России опыт.

Также у нас одна из крупнейших генетических лабораторий и хорошая команда, занимающаяся научными разработками. Это важно как для диагностики, так и для лечения. Кроме того, есть все возможности для изучения и использования такого перспективного метода лечения, как генно-клеточная технология. С ее помощью можно вырастить новый лимфатический сосуд. Мы обсуждаем с коллегами и руководством, как внедрить эту технологию. Это дело не быстрое, но мысль уже заложена. Такой опыт есть у коллег в США, Италии и Израиле.

Благодаря всем этим ресурсам, мы комплексно продумываем персональное лечение для каждого пациента и продолжаем совершенствовать методики.

Выход есть даже в запущенных случаях

— Расскажите подробнее о том, кто ваши пациенты?

— Около 20 процентов дети, они приезжают со всей России. В целом у нас 37 процентов пациентов из других регионов. К счастью, с каждым годом возможностей помочь человеку становится все больше, растет количество специалистов. Тем не менее пока медицинскую помощь могут получить не все, поэтому к нам приезжают со всех регионов — начиная с Крыма и заканчивая Дальним Востоком.

К сожалению, у нас несколько десятков случаев, когда пациентам говорили, что помочь уже невозможно и нужно ампутировать конечность или продолжить страдать от заболевания. Но на самом деле это не так — при налаженной системе работы, внимательности врачей и использовании передовых технологий можно справиться даже с очень запущенными случаями. Например, когда у человека ноги похожи на слоновьи, как у женщины, о которой я говорил выше. Или когда пациент страдает от лимфореи и трофических язв, которые истекают межтканевой жидкостью до трех литров в сутки. Только вдумайтесь: из человека вытекает по три литра жидкости каждый день! Решение есть и здесь, но чем быстрее больной обратится за помощью, тем больше шансов вернуть его к нормальной жизни.

Важно также сказать, что половина наших пациентов — лица после оперативных вмешательств из-за онкологического заболевания. В организме человека огромная лимфатическая система. Если проведена операция по удалению лимфатических узлов или лучевая терапия, но нет отека — это не значит, что проблемы нет. Может быть нарушение оттока, которое незаметно из-за большого количества резервных обходных путей лимфатической системы. Любая перегрузка, инфекционное заболевание, повреждение могут спровоцировать развитие болезни. Такие пациенты находятся в группе риска. Чтобы предостеречь людей и не дать болезни прогрессировать, я провожу «Школы пациентов», рассказываю, что им нужно делать, чтобы они ко мне не попали.

— Болезнь может передаваться по наследству?

— Это случается крайне редко. Бывают семейные формы, но на моей практике за 7 лет работы было четыре таких доказанных случая.

— Может быть, вы дадите несколько советов тем, у кого есть проблемы с лимфатической системой?

— Особое значение имеет питание, потому что 40 процентов это лимфа из пищеварительного тракта, на уровне диафрагмы она объединяется с лимфой из нижней половины тела. Когда мы принимаем жирную пищу, тяжелее проходит даже лимфа от ног. Коррекция веса ведет к уменьшению нагрузки на лимфатическую систему, поэтому у нас в центре есть собственный диетолог. Сначала мы работали самостоятельно, но поскольку постоянно стараемся совершенствовать наши методы, приняли решение подключить специалиста и разработать вместе свои подходы. Наши пациенты теряют вес не только за счет жидкости в проблемной части тела, но и за счет коррекции питания.

Все лечение лимфатической системы направлено на здоровый образ жизни. Кроме того, важно соблюдать рекомендации врача: делать лимфодренажный массаж, ухаживать за кожей, потому что она наш защитник, необходимо поддерживать ее влажность, целостность и эластичность.

Следующий элемент лечения — это лечебная физкультура, физическая активность, особенно плавание. Пациентам с лимфедемой важно двигаться в компрессионном белье, причем его нужно правильно подобрать. Все эти меры предосторожности позволят остановить развитие заболевания и улучшить качество жизни.

Несмотря на то, что у нас есть все условия и мы справляемся даже с самыми сложными случаями, я, как врач, заинтересован в том, чтоб пациенты не страдали от осложнений и могли жить с комфортом, без ограничений.