Апанаевская мечеть Казани: намаз над заводскими чанами, покровительство купцов и бунт шакирдов

Заботы байского прихода (мечеть «Апанаевская», «Пещерная», «2-я соборная», «Байская», ул. Каюма Насыри, 27)

История Второй соборной мечети Казани связана с приездом в город в 1767 году императрицы Екатерины II, которая милостиво разрешила мусульманам возводить каменные культовые здания в Старо-Татарской слободе. Так, по воле «Бабушки-царицы» на высоком берегу озера Кабан практически одновременно появились два больших мусульманских храма. Их построили, по всей видимости, в центре уже существовавших махаллей. Об этом свидетельствует план Татарской слободы после пожара 3 мая 1743 года, составленный инженер-поручиком Н. Зверевым. На нем зафиксированы две мечети, находящиеся приблизительно в тех же местах, где сейчас возвышаются культовые здания общин «Марджани» и «Апанаевской».

Вторая соборная мечеть была возведена в 1768—1770 годах на средства купца Якупа Султангалеева (ум. 1788). Ш. Марджани приводит интересные сведения о том, что прежде все обряды проводились прямо на суконном заводе этого предпринимателя. Для этого на чаны ставились доски, на которых правоверные читали пятикратный намаз. Такие богослужения приводили порой к курьезным случаям. Однажды во время молитвы доски разошлись, и мулла упал в котел. Безусловно, богатые и почтенные мусульманские капиталисты не могли мириться с унижающей их ситуацией и поэтому сделали все, чтобы получить разрешение императрицы и приступить к строительству мечети.

Главным вдохновителем и финансистом этого большого дела стал, как мы уже отмечали, Якуб Султангалеев — один из крупнейших предпринимателей XVIII века, первый городской глава Татарской ратуши Казани. Известно, что он не только истратил огромную сумму денег, но и лично вместе с женой работал на стройплощадке. До самой своей кончины купец опекал новую мечеть, и благодаря его усилиям она превратилась в подлинное архитектурное украшение города. Вероятно, из-за особенностей холмистого рельефа и близости обрывистого берега мечеть сразу же получила название «Тау тишеге» («Пещерная»). К сожалению, у Якуба Султангалеева не было детей, и к концу XVIII века его род прекратил свое существование. С этого времени в приходе начинает доминировать многочисленная и богатая купеческая фамилия Апанаевых, фактически превратившая мечеть Якуб бая в свой семейный храм. Наиболее крупными представителями этой династии в данный период являлись братья Муса Исмагилович Апанаев (1766—1826) и Юсуф Исмагилович Апанаев (1770 — после 1821).

Старший из них — казанский 1 гильдии купец, владелец кожевенного завода, продукцию которого реализовывал в Кяхте. В Казани ему принадлежала лавка в Гостином дворе и другое недвижимое имущество. Купец занимал выборные должности в городских органах управления. В 1788 году был судьей словесного суда, а в 1809 году — заседателем уголовной палаты.

Ю.И. Апанаев — один из крупнейших промышленников Казани, владевший мыловаренным, козловым, двумя кожевенными заводами, а также собственной типографией, где печаталась духовная литература. Как и его брат Муса Апанаев, Юсуф бай активно действовал на общественном поприще, являясь гласным шестигласной городской думы, заседателем гражданского и уголовного суда. Эти предприниматели и их многочисленные потомки на протяжении целого столетия проживали рядом со Второй соборной мечетью, жертвовали на ее нужды большие суммы денег, поэтому приход получил еще одно название — «Байского».

Кроме них в махалле находились дома других крупных представителей мусульманского капитала — Юнусовых, Азметьевых, Усмановых и других находившихся в тесных родственных и деловых отношениях с Апанаевыми. Поэтому для небольшой общины не составляло особого труда финансировать масштабные ремонтно-строительные работы, позволявшие поддерживать древнюю мечеть в прекрасном состоянии, приспосабливать ее здание для увеличивающегося количества шакирдов прославленного приходского медресе. Так, первоначально здание было в пять окон по фасаду. В 1872 году прихожане, собрав 5 000 рублей, сделали к нему с северной стороны двухэтажный в три оконных оси кирпичный пристрой с лестницей по проекту архитектора П.И. Романова. Через 10 лет, в 1882 году, коммерции советник Исхак Губайдуллович Юнусов возвел вокруг мечети кирпичную ограду и построил в ней одноэтажную лавку (ныне ул. Насыри, 25), которую уже в 1887 году купец Мухамедюсуп Мухаметович Апанаев расширил и надстроил вторым кирпичным этажом.

Первым имамом второй каменной мечети стал «ясачный татарин» Муртаза Абдулгазизов (Муртаза бин Абдулгазиз бин Бикмухамет) — уроженец д. Каратай Бугульминской округи Новой Московской дороги Уфимского Наместничества, исполнявший обязанности проповедника в общине с 1763 года. Он являлся муллой здесь более 30 лет, так как еще в 1793 году подавал прошение на отпуск.

Его сменил Салих Сагитов — Салих бин Сагид бин Хасан аль-Кили (ум. 1825), уроженец деревни Килеево (ныне Балтасинский район Татарстана), учившийся в Аравии и Бухаре. Он учредил во втором приходе медресе и прославился как высокообразованный мударис. Вероятно, после Салиха бин Сагита имам-хатибом общины стал сын первого муллы мечети Фахрутдин бин Муртаза бин Абдулгагиз бин Бикмухамет (ум. 1932).

Затем духовным наставником махалли мусульмане избрали Исхака Сагитова (Исхака бин Сагита бин Юртбаша бин Кулмухамеда бин Ишмухамеда аль-Лази), также известного педагога и богослова, окончившего одно из бухарских медресе. Он родился в д. Кинер (ныне Арский район РТ), однако предки его происходили из д. Лаз неподалеку от Параньги (ныне Республика Марий Эл). До поездки в Бухару Исхак бин Сагит учился в д. Ашит у деда Ш. Марджани Габденнасира бин Сейфульмулюка и в д. Урнашбаш в медресе Габида бин Габдельгазиза. В 1817—1832 годах этот богослов служил муллой в Чистополе. В Казани за 6 лет он получил широкую известность своими лекциями в медресе второго прихода, которое именно в этот период переживало свой расцвет.

После смерти муллы в 1838 году обязанности имам-хатиба были возложены на выходца из деревни Дусаево (ныне Мамадышский район Татарстана) Мухаметкарима Мухаметрахимова (Мухаметкарим бин Мухаметрахим бин Аит ат-Таканеши), учившегося в медресе д. Маскара и в Бухаре. Он прослужил здесь до 1861 года.

Затем на эту должность выбрали сына И. Сагитова — Салахутдина (указ №794 от 6 февраля 1862 года). Салахутдин бин Исхак стал одним из наиболее знаменитых мударисов своего времени. Он родился в Чистополе в 1819 году. В 1842 году оправился за знаниями в Бухару и, вернувшись оттуда через 16 лет, начал искать себе место в одной из казанских мечетей. В 1861 году его пригласил в свою общину богатый купец М-С. Бурнаев. Для своего будущего имама он построил большой деревянный дом и назначил хорошее содержание. Однако в самый последний момент Салахутдин бин Исхак воспользовался более выгодным предложением купцов Х.М. Апанаева и М.А. Азметьева и перешел на должность имам-хатиба Второй соборной мечети, где когда-то служил его отец, что стало предметом довольно скандального разбирательства с Бурнаевым. Тем не менее,с 1862 года Салахутдин бин Исхак начал исполнять обязанности проповедника «байского» прихода и быстро стал известен как талантливый преподаватель. Одним из самых лучших его учеников был будущий реформатор, муфтий Галимзян Баруди.

Хазрет умер 29 мая 1875 года, а 19 октября 1876 года главой общины, не без подсказки губернского правления, избрали Тазетдина Баширова (1813—1879, указ №8074 от 14 декабря 1860 года). До этого он был муллой в деревне Большой Менгер (ныне Атнинский район Татарстана). С 1880 года имам-хатибом Апанаевской мечети был уроженец и бывший мулла деревни Чирши Казанского уезда (ныне Высокогорский район РТ) Абдулгаллям Салихов (1832—1899, указ №2105 от 19 марта 1880 года). Затем его преемником стал сын — Мухаметкасим Салихов (1871—1954, указ №157 от 22 января 1899 года), многое сделавший для утверждения в приходе новометодного образования. В годы Первой мировой войны вторым имамом мечети прихожане избрали младшего сына Абдулгалляма хазрета — Абдрахмана (р. 25.07.1884, указ №989 от 29 апреля 1916 года).

Одним из первых известных нам сегодня муэдзинов мечети был казанский мещанин Абдулбашир Абдулзялилов, утвержденный на этой должности Казанским губернским правлением 3 февраля 1832 года. С 1856 года ее занимал Мустафа Муртазич Исанбаев (Мустафа бин Муртаза бин Максуд бин Исанбай аль-Камкави, указ №4387 от 18 мая 1856 года). Вероятно, после кончины М.М. Исанбаева, 5 августа 1889 года, получив указ за №4639, новым муэдзином махалли стал его сын Ибрагим (р. 7.08.1862). И, наконец, последним представителем этой династии можно назвать Мухаметзарифа Миннигалимовича Исанбаева, утвержденного муэдзином мечети 12 апреля 1922 года.

Безусловно, история Апанаевской махалли неразрывно связана с прошлым самого крупного и популярного конфессионального учебного заведения Казани — «Приозерного медресе» (другие названия «Апанаевское», «Каримия», «Галлямия», «Касимия»). О большом количестве его учащихся уже в конце XVIII века можно судить лишь по тому, что специально для них в 1799 году купец Салих Мустафин на месте нынешней Бурнаевской (ул. Ахтямова , 7) выстроил отдельную деревянную мечеть.

Традиции этого медресе как первостатейного конфессионального училища с ортодоксальным, но добротным религиозным образованием складывались на протяжении десятилетий. По характеристике Дж. Валиди, оно занимало «самое первое место среди казанских дореформенных медресе», где «служили самые выдающиеся мударрисы (преподаватели)». Ш. Марджани, обращая внимание на некоторые моменты в истории его становления, отмечал два фактора — наличие в махалле богатых купеческих фамилий, не жалевших денег на содержание училища, и традиционную ученость мулл, как правило, тщательнейшим образом избиравшихся жителями прихода на должность имама в мечети и, соответственно, преподавателя в медресе.

Конечно, в середине XIX века, до возникновения джадидистского движения и появления такого реформатора, как Г. Баруди с его «Мухаммадией», не могло быть и речи о каком-то особом методе обучения в этом учебном заведении. Однако для молодого человека той эпохи, мечтавшего стать священнослужителем, знатоком шариата, лучшее училище, чем Апанаевское, найти было трудно. Его преподаватели — высокообразованные богословы бухарской школы, имевшие в своих домах прекрасные библиотеки, ежегодно собирали вокруг себя сотни шакирдов из разных уголков Российской империи.

Ш. Марджани особо указывал на педагогическую деятельность трех имамов, охватывающую период с 1832 по 1875 годы. Это отец и сын, Исхак и Салахетдин Сагитовы, а также Мухамедкарим Мухамедрахимов. При этом ученый резко критиковал их методы работы с учащимися как непродуманные и малоэффективные. Например, рассуждая о М. Мухамедрахимове, он писал: «У него было множество шакирдов. Но даже если на его уроках и была возможность выбрать верное направление, все равно были видны крупные недостатки в поиске истины, в методе подробного исследования, во всестороннем и глубоком изучении наук». В таком же духе отзывался он и о Салахетдине Исхакове (Сагитове), у которого, кстати, учился в свое время Галимзян Баруди.

Однако именно дамелла Салахутдин, наверное, самый авторитетный в то время в Казани священнослужитель, выступил бесстрашным и принципиальным противником государственной политики в области национального образования, преследовавшей русификаторские цели. Рискуя своим общественным положением и даже свободой, почтенный хазрет наотрез отказывался вводить в своем медресе обучение русскому языку, как того требовало журнальное постановление Министерства народного просвещения от 2 февраля 1870 года. Целенаправленные действия чиновников министерства по подчинению учебного процесса в этом самом консервативном мусульманском училище города привели к открытому бунту шакирдов, вызвавшему большой общественный резонанс.

Продолжение следует