Мечеть «Айя-София» была закрыта в результате «крестового похода», а не по «решению» турецкого правительства

После заявления Аднана Мендерса 22 мая 1950 года «об отмене запрета на азан» и началом запрета на азан в мечети «Айя-София» в Министерстве иностранных дел США произошел один интересный случай.

Археолог Томас Уиттимор умер 8 июня, упав в коридоре, когда шел на встречу с высокопоставленным чиновником Министерства иностранных дел США Джоном Фостером Даллесом и Алленом Даллесом.

Из ожидавших Уиттимора братьев Даллес Форстер через 3 года станет министром иностранных дел США, а его брат через 2 года возглавит ЦРУ, однако в то время, в плане Ближнего Востока и Турции, это были «законспирированные» имена. Приятный мистер Томас также не был простым археологом. Наряду с любовью к Византии он выполнял функцию одной из самых важных разведывательных точек ЦРУ в Стамбуле.

В этой истории нас больше всего интересует то, что в руках погибшего Уиттимора находилась папка с документами, которая и была темой критической встречи с братьями Даллесами. В этой папке находились фотографии мозаик «Айя-Софии» и некоторые «специфические» сведения об «Айя-Софии», на сбор которых Уиттимор потратил 15 лет своей жизни.

Уиттимор, наблюдавший за судьбой византийских произведений искусства в непосредственной близости, опасался, что после отмены запрета на азан Мендересом, вскоре последует и отмена запрета на «Айя-Софию». Поэтому через 10 лет, вернувшись в Стамбул, он желал защитить мозаики «Айя-Софии».

Был «командующим» крестового похода

Множество английских шпионов, начиная с Гертруды Белл и заканчивая Томасом Лоуренсом, под видом «археологов» творили беспорядки на территории Османской империи. Вывозя в свою страну в качестве «бонуса» то, что находилось под землей, основное разрушение они чинили на земле.

Операция американского археолога Томаса, который является радикальным членом семейства, посвятившего свою жизнь превращению всего мира в христианский, в отличие от его британских коллег, была гораздо глубже. К тому же возглавляемый им Византийский институт не был добровольной организацией, основанной для возрождения византийских произведений искусства, а был аппаратом, претворяющим в жизнь «конспирологические» операции США, Великобритании и Франции. Единственной целью института было превращение «Айя-Софии» сначала в «музей», а затем в «церковь», а не как представлялось общественности «выявления византийских произведений искусства Стамбула».

К тому же за экранной картинкой, подаваемой нам в виде «Директор Византийского института Уиттимор вырвал разрешение у Ататюрка для сохранения мозаик «Айя-Софии», стоял большой «Крестовый поход».

Настоящим владельцем «Проекта по выявлению мозаик» было Министерство иностранных дел США. Американское посольство вело этот проект через Уиттимора. Исследовательница Византии Наталья Тетерятникова, упоминает об этом в своей статье, опубликованной в журнале «Пера»: «При активной поддержке МИД США и Американского посольства в Анкаре между Ататюрком и Уиттимором велись переговоры, в результате которых «Айя-София» была закрыта как мечеть и открыта вновь в качестве музея».

Кроме того, эти культурные (!) переговоры на протяжении многих лет в Турции оставались секретными.

Первый приказ от турецкого врага лорда Керзона

Если вспомнить высказывание от 1918 года английского лорда Керзона, известного своей враждебностью по отношении к исламу и туркам, о том, что «Айя-София», бывшая христианской церковью, конечно же снова будет возвращена в прежнее состояние», то становится понятно, что «операция мозаика» Уиттимора является «Крестовым походом», приказ о котором был отдан англичанами.

В результате этих «переговоров» «Союз Византийского института» убедил президента Мустафу Кемаля, и 7 июня 1931 года кабинет министров принял следующее решение: «Разрешить мистеру Т. Уиттимору выявить мозаики, оставшиеся под штукатуркой мечети «Айя-София», и давать экспертизу». Так было вырвано разрешение!

«Уступка», о которой в Турции не слышала ни одна живая душа, в западных медиа сразу же стала новостью с пометкой «молния».

Часть решения, касающаяся «экспертизы», была важной.

Никто не знает, насколько правдивым было утверждение, переходившее из уст в уста, о том, что «когда «Айя-София» была превращена в мечеть, мозаики на стенах были замазаны штукатуркой». А что, если под штукатуркой ничего не окажется?..

Как раз в такие моменты и начинался процесс «экспертизы», для которой у Уиттимора также были полномочия.

«Крестовые раскопки» на стенах мечети

Археолог Томас сразу же поставил строительные леса и приступил к «раскопкам» на стене мечети «Айя-София».

Мусульмане, не знавшие о том, что «после открытия мозаик мечеть будет закрыта», опасались, что, когда раскопки, начатые с залов и коридоров, дойдут до мечети, уже будет «невозможно совершать намаз». Однако «местный» член Византийского института Халиль Этхем Бей, продемонстрировав свои глубочайшие религиозные познания (!), решил проблему, объяснив, что эти рисунки не являются препятствием (!) для намаза!..

Уиттимор возвел деревянные леса непосредственно в зоне мечети и приступил к работе. Он хотел проверить, есть ли мозаика под сурой «Ан-Нур», что была написана на куполе и частично разрушена швейцарским архитектором Фоссати, и даже начал ее скрести, однако ему этого не разрешили.

Уиттимор, не пожалевший великолепной каллиграфической работы кадыаскера Мустафы Иззет Эфенди, все же сжалился над коврами. Несмотря на толстые шторы под лесами, под предлогом, что «на них осядет пыль», он приказал убрать ковры. Конечно же, в связи с этим мечеть «Айя-София» на время была закрыта для совершения поклонений!

Кто же знал, что нет ничего более постоянного, чем временное…

Из-за того что работы здесь все никак не могли завершиться, мечеть тоже не открывалась. В этот период мечеть была взята под полицейское оцепление и туда не подпускали в особенности турок и мусульман. В начале Уиттимор потратил очень много времени и усилий на «экспертизу». Из-за того, что верхняя часть лесов была плотно занавешена черными шторами, никто не мог увидеть того, что под штукатуркой ничего нет…

Разве шедевральные надписи не были произведением искусства?

В Византии в период иконоборчества (726—842), когда живопись считалась харамом, мозаики в соборе «Айя-София» были стерты, а затем вновь восстановлены. Даже если предполагать, что мозаики, дожившие до времен завоевания Стамбула, были замазаны штукатуркой, мечеть в период Османской империи многократно ремонтировалась. В результате землетрясения 1894 года появились крупные трещины, и стенная мозаика осыпалась вместе со штукатуркой.

Экспертиза, проведенная западными специалистами по истории искусств, выявила мозаики в соборе «Айя-София», а художники, привезенные в Стамбул, работая в закрытой мечети под черными покрывалами, их восстановили. Поэтому, «возрождение мозаик» заняло 15 лет.

На фундаменте неизвестно кем инициированной сказки о том, что «мозаика была замазана штукатуркой», было возведено здание истории о том, что «соскребая штукатурку, были обнаружены мозаики». Что же это за «штукатурка», если для того, чтобы ее соскрести необходимо потратить 15 лет!

Эти наблюдения принадлежат «внимательному» очевидцу и выглядят более правдоподобными, нежели сказка о том, что «мозаики были выявлены, пока соскребали штукатурку».

Принято усиливать это утверждение клеветой похожей на комплимент в виде «уважения Фатиха к искусству». Да, султан Фатих Мехмед относился к искусству с уважением. Однако кто сказал, что сохранение христианских фигур в мечети является проявлением «уважения к искусству»? Кроме того, почему те, кто рассуждает об «уважении к искусству», ничего не говорят «врагам искусства», которые под предлогом, что «они де загораживают красоту здания», снимают с тех же стен таблички с «шедеврами каллиграфического искусства» и подвергают их гниению в подвалах из-за того, что, мол, они не помещаются в дверях? Неужели для того, чтобы что-то считалось «искусством», оно обязательно должно быть крестовым?

Фатих, оставив церкви и синагоги свободными, в избытке продемонстрировал свое уважение. А превращение «Айя-Софии» в мечеть является утверждением завоевания. Разве он должен был сохранить мозаики из соображений «мол, пусть не утруждаются, когда будут «Айя-Софию» вновь превращать в церковь»?

Сказали, «разве может быть мечеть закрыта?», и закрыли

Самым критичным этапом в закрытии мечети «Айя-София» является разрешение на проведение «экспертизы мозаик». Это решение передало всю инициативу в отношении «Айя-Софии» в руки крестоносцев. К тому же «временное закрытие», действующее и по сей день, является их инициативой.

Вторым критическим шагом является отчет «музейной комиссии» от 27 августа 1934 года, в котором было сказано: «Мечеть закрывается для поклонения, будет создан «Музей Византии». Единственный христианин из этой комиссии, куратор Стамбульского музея профессор Унгер, сказав «продолжение поклонения будет способствовать лучшему сохранению храма», выступил в оппозиции к решению и настаивал на том, чтобы мечеть оставалась открытой.

Министр образования Абидин Озмен, руководивший «содержательной» частью операции «музей», сказал: «Все, вплоть до президента, выступили против закрытия мечети, однако, как ни странно было исполнено решение «закрыть», которое было отвергнуто комиссией».

Третьей и завершающей стадией предательства стало превращение «Айя-Софии» в «музей» и незаконное закрытие мечети 24 ноября 1934 года в результате «разделения обязанностей» в кабинете министров, возглавляемом Инёню в рамках сотрудничества с Уиттимором.

На «Айя-Софию» повесили «отметку о казни»

10 декабря 1934 года те, кто на решетках мечети «Айя-София» увидели табличку «Музей закрыт до конца ремонтных и классификационных работ», вздрогнули. Табличка напоминала обычную «отметку о казни», которая висела на шее людей, вздернутых на виселицах в период диктаторства республиканской народной партии. Вместе с надписью на двери и так закрытой для поклонения «Айя-Софии» был повешен «замок», ведь «казнь мечети» происходит именно таким образом… Ковры «временно» закрытой мечети были распределены направо и налево, наподобие имущества тонущего корабля. Подсвечники были отданы на переплавку.

Мечеть «Айя-София» во время открытия 1 февраля 1935 года уже была музеем «Айя-София»…

Мечеть «Айя-София» в результате крестового похода, руководимого Уиттимором, была «незаконно» закрыта. Решение кабинета министров от 24.11.1934 года хоть и было подписано и определяло порядок действий относительно «музея», а также порядок координации между Министерством образования и Вакуфами, однако оно не было подписано президентом и по этой причине не было опубликовано в официальной газете. Следовательно, это решение не имеет статуса «официального документа». Но на практике оно было исполнено так, как будто оно имеет официальный статус. Так завершилась операция.

Впоследствии, через год (15 ноября 1935 года), в рамках принятых законов под ерундовыми предлогами об «излишках» многие мечети были проданы по объявлениям в газете. Из-за операций, годами проводимых против ислама, они не оставили джамаата, который мог бы ходить в мечеть, и в этой ситуации каждая мечеть находилась в ситуации «излишка». Дошло до того, что даже печатный орган республиканской народной партии «Джумхуриет» возмутился тем, что мечети превращаются в сараи для скота.

Они также хотели превратить такое произведение архитектуры, как мечеть Султанахмет, в «национальную библиотеку». После этого в течение двух лет (1943—1945) там были организованы солдатские казармы и туалет.

«Айя-София» была закрыта в день получения разрешения на мозаику

Однако все это уже бессмысленные детали. Даже если это решение и является подлинным, кроме формальностей это не имеет никакого значения. Мечеть «Айя-София» была утрачена 7 июня 1931 года в день, когда под давлением МИД США Анкара предоставила американскому археологу Томасу Уиттимору «разрешение на проведение экспертизы мозаик».

Закрытие мечети «Айя-София» является «Крестовым походом», начатым в 1918 году Англией и завершенным в 1931 году Америкой. То есть это показатель «суверенитета». Крестовый Запад, используя «слабость Анкары», нашими же руками запер «Айя-Софию» и наш суверенитет за железными решетками.

Мечеть «Айя-София» была символом священного завоевания, обещанного нашим Господином Пророком. С этой точки зрения, она была зеницей ока всех наших падишахов. Так как уважение к мечети «Айя-София» было проявлением решительности в воле к завоеванию. По этой причине, несмотря на то, что позже были созданы такие шедевры, как «Султанахмет» и «Сулеймание Мимара Синана», падишахи всегда предпочитали проводить пятничные намазы и религиозные праздники, в том числе и «Ночь могущества», в «Айя-Софии».

Султан Фатих Мехмед первый пятничный намаз после завоевания Стамбула совершил здесь. Султан Явуз Селим выбрал «Айя-Софию» в качестве места, где он наденет Хирку Пророка и примет халифат. Много других памятных и знаменательных событий, проведенных здесь, увеличили ценность «Айя-Софии». Однако все это также подстегивало крестоносцев, которые мечтали когда-нибудь вновь обрести «Айя-Софию».

РНП отомстило за «Айя-Софию» вместо крестоносцев

К сожалению, диктатура РНП в отношении «Айя-Софии» преследовало политику совершенно противоположную Османской. Они сполна отомстили за накопившуюся в течение 500 лет обиду христиан. Такое гонение, как запрет на азан, было начато с «Айя-Софии». К тому же, пригласив всех крестовых представителей, было продемонстрировано то, как за них отомстили. Для мечети является тяжелым наказанием превращение ее в «музей», с повторным установлением мозаик.

К сожалению, «Право на обладание Стамбулом» было с легкостью передано тем, кто вожделел вернуть Стамбул. Однако «вернуть Стамбул» оказалось не так просто, и ни одно действие не осталось без результата.

Прочтение суры «Аль-Фатх» в «Айя-Софии» на праздновании 567-й годовщины завоевания Стамбула перед речью президента Эрдогана западной прессой было озаглавлено как «Подстрекательство в «Айя-Софии». Причиной этого служит то, что они до сих пор считают, что этот храм все еще принадлежит христианскому миру. Кому принадлежит мечеть «Айя-София»? Если нам, то почему прочтение там суры из Корана является «подстрекательством»?

Может ли существовать тяжба на основе несуществующего решения?

«Состаренный» документ, кочующий среди людей в виде «Решения Кабинета Министров», является фальшивкой, составленной тогдашним (1947) министром образования Хасаном Али Юджелем и его командой в период после смерти Ататюрка и началом многопартийной системы, когда люди начали интересоваться операциями, проводимыми РНП. Инёню и его команда не смогли защитить свое решение о «незаконном» музее и фактическом захвате, которым является трагедия о «закрытии для поклонения». Поэтому, чтобы усилить свои позиции, они решили прибегнуть к авторитету Мустафы Кемаля, подделали его подпись и были пойманы с поличным.

Эта ксерокопия, не опубликованная в официальной газете, оригинала которой не существует ни в одном из учреждений, где подобные документы должны архивироваться в обязательном порядке, является поддельным, наспех составленным уходящими диктаторами РНП. К тому же поддельность этого решения была подтверждена и государством. Может ли вестись судебная тяжба на основе поддельного решения? Принятие всерьез судом документа, существование которого отрицается государством, является противоречием.

Много раз повторялось, но открыть не получалось

Сегодня усилия по открытию «крестового замка» вновь являются вопросами суверенитета. Если вы обладаете силой, то все остальное — детали. По этой причине в прошлом было предпринято множество действий, но безрезультатных. Последние похожие споры были в 2013 году. Тогда, как и сегодня, были обсуждены все вопросы, включая момент с «поддельной подписью», а также представлены законодательные инициативы, предлагающие для «открытия» дату непосредственно перед выборами президента в 2014 году. Однако сегодня, 7 лет спустя, мы обсуждаем те же вещи.

Сегодня эта истина более явственно предстает перед нами. Змея, на хвост которой наступили, гораздо опаснее той, что спит. Отныне, если после заявлений на таком уровне и таким тоном, мы сдадим назад, наш суверенитет и наша независимость будут требовать серьезного обсуждения.

Крестово-сионистский союз и так точит зубы на Турцию. Была бы их воля, то они утопили бы нас в стакане с водой. Нет никакой дипломатической или политической выгоды в продолжении оккупации мечети «Айя-София», которая является «правом на обладание завоеванным Стамбулом», напротив, это приносит только вред.