Альберт Бикбов: «Рано или поздно все сделанное в Сирии пригодится «Татнефти»
Известный татарстанский блогер и экономист — о том, как «Татнефть» сможет в будущем использовать опыт «захода» на Ближний Восток
ПАО «Татнефть» 10 лет назад стало первой российской компанией, которая начала добычу нефти и газа на условиях соглашения о разделе продукции в Сирии — на месторождении Южная Кишма. Однако уже в 2011 году из-за неспокойной геополитической ситуации компания приостановила геологоразведочные работы, а в августе 2014-го свернула добычу. К 2017 году на территории Сирии наших специалистов не осталось. Короткий опыт сотрудничества и перспективы возвращения в эту страну татарстанских нефтяников в авторской колонке для «Реального времени» оценил экономист и блогер Альберт Бикбов.
«Не от «Татнефти» зависело!»
«Татнефть» пыталась начать добычу нефти в Сирии 10 лет назад, и остановила эти работы сложная геополитическая ситуация. Не от «Татнефти» зависело, что проекты свернулись — это произошло в силу объективных причин, вы сами видите, что там происходит.
Пришлось уйти — это нормально. Но не всегда же будут война, хаос и разруха. Не раз мы были свидетелями, как разрушенные государства поднимались в течение нескольких лет — достаточно вспомнить послевоенную Германию. И рано или поздно все сделанное в Сирии, пригодится, и «Танефть» будет на коне — поддержка нашего правительства и все сделанное ранее, сработают.
Восток — дело тонкое
Наши восточные проекты — это игра вдолгую: все они очень специфичны, требуют долгой наработки опыта взаимодействия. От этой работы не будет быстрой отдачи — нужно годами укреплять хозяйственные и политические связи, чтобы проект «выстрелил». Тем более что тут присутствует особый восточный фактор. Достаточно вспомнить Иран, где были случаи национализации имущества зарубежных компаний, которые там добывали нефть.
Рано или поздно ситуация в Сирии, Ливии нормализуется, и на коне окажется тот, кто все это время работал, кто освоил все сложности специфических контрактов, концессионных соглашений, которые в восточных странах направлены на то, чтобы максимизировать их выгоду. Каждая страна закладывает в них различные механизмы, которые максимизируют выгоду страны и минимизируют выгоду тех, кто будет работать.
Плюс чисто восточный подход, когда часто меняются договоренности и многое строится на личных отношениях. Это очень концентрируется в соглашениях о разделе продукции. Сейчас речь идет по большей части по закладке и укреплению связей: это — Восток, здесь многое держится на личных взаимоотношениях. Не случайно президент Татарстана постоянно ездит туда.
«Легкая нефть кончилась»
Все проекты «Татнефти», связанные с Сирией, Ливией, Ираном, характеризуют дальновидность менеджмента компании, потому что в России, по сути, легкая нефть кончилась. Да и нельзя замыкаться только в Татарстане, надо выходить за пределы республики и за пределы страны, искать проекты, где можно заработать как на добыче, так и на нефтесервисе. И Татарстан уже давно, лет десять, этим занимается.
Легкая нефть в России кончилась. Каждое новое месторождение, открываемое у нас, обходится все дороже. О чем рассуждать, если мы уже всерьез говорим об арктических месторождениях с их себестоимостью! И любая российская компания, если у нее дальновидный менеджмент, должна всерьез смотреть на зарубежные восточные проекты, учиться работать с такими партнерами, выстраивать долговременные отношения — рано или поздно это окупится!
Куда, если не в Сирию?
Что касается возможности компенсировать потери «Татнефти» в Сирии работой в других странах региона, то надо понимать, что там и так очень все специфично поделено. Попробуйте залезть в Саудовскую Аравию или Катар — это просто невозможно.
Где-то этому препятствует позиция транснациональных компаний, которые там выстраивали отношения десятилетиями — чуть ли не в течение века. Типа Shell и прочих. Где-то очень плотно сидят национальные компании. Есть ближневосточные страны, куда просто не стоит соваться.
Выбор страны идет по очень многим критериям, один из которых — вообще возможность в эту страну проникнуть! Есть и более интересные, чем восточные, проекты, например, Венесуэла, где нефть очень тяжелая. Опыт «Татнефти» там очень пригодился бы, но вы знаете, какая там ситуация — оттуда даже «Роснефть» побежала.
Главное — нематериальные активы
Когда мы уходили, по каждому месторождению на Востоке складывалась своя ситуация, где-то можно было законсервировать, где-то — просто бросать и уходить. Но тут речь идет не о материальных, а больше — о нематериальных активах, главный из которых — умение работать, взаимодействовать с местными чиновниками и коммерсантами.
Нельзя иронизировать над «Татнефтью», дескать, влезли в регион и за 10 лет ничего не получилось! Нет, продолжается работа по закладке связей, и сейчас решается вопрос, кто будет в числе претендентов на самые хорошие месторождения, когда ситуация стабилизируется. Экспансию «Татнефти» в другие страны можно только так рассматривать!
Кроме того, соглашение ОПЕК, которое сейчас заключается, будет распространено и на «Татнефть», а оно предусматривает резкое сокращение добычи. Оно здорово свяжет ей руки в плане прямой реализации этих проектов. Но через год-два ограничения будут сняты, и «Татнефть» сможет вернуться к этим проектам. Так что можно только приветствовать, что «Татнефть» закладывает сюда колоссальные нематериальные активы. Молодцы, работают!