Рафаэль Хакимов: «Что плохого в татарской дани? Всего-то 10 процентов. По-божески»

Зарождение внешних связей

Вслед за мной появился второй советник по международным связям Тимур Юрьевич Акулов. Татарстан всегда много производил товаров на экспорт, но имел ограничения во внешних связях. Существенным был и другой фактор — татарский. Дело в том, что татары разбросаны по разным республикам и странам. Особенно много их в Центральной Азии.

В советское время любые контакты чиновников из Татарстана с представителями иностранных государств жестко пресекались. Однако республика нуждалась во внешних связях для сбыта товаров, экономического сотрудничества и поддержки соотечественников за рубежом.

Мы с Акуловым с ведома президента Татарстана решили прорвать блокаду. Тимур поехал по арабским странам, я направился в Эстонию, тогда самую продвинутую республику, к тому же настроенную очень независимо от московских предписаний. В Эстонии подготовили проект двустороннего соглашения, но Москва в этот день начала переговоры о выводе войск из республики. Естественно, специально с тем, чтобы сорвать процедуру подписания. Эстонские товарищи извинились за «форс-мажор».

Мы с Лихачевым Василием Николаевичем (в то время вице-президентом) направились в Литву, конфликтовавшую с Москвой, а потому благосклонно наблюдавшую за поведением Татарстана. Эстонские документы там и пригодились. Затем в Каунасе открыли представительство Татарстана. Все делалось втайне. Российское посольство сидело в Вильнюсе и ничего не подозревало. Табличку и флаг Татарстана заранее не показывали. Только когда подъехали несколько телеканалов, в торжественной обстановке водрузили флаг и прикрутили табличку. Прорыв в западном направлении состоялся. Затем была Венгрия, с которой был солидный торговый оборот, и ей надо было торговать с российскими регионами. Дальше соглашения подписывались без особых препятствий.

В восточном направлении первое соглашение было подписано с Узбекистаном. В годы «перестройки» татары начали возвращаться в Татарстан, Башкортостан, другие регионы. И Узбекистан, и Татарстан были озабочены потоком мигрантов. В Центральной Азии на то время проживало около 1 млн татар. В нашу республику ежегодно возвращалось по 20 тыс. человек. Многие из них были высокой квалификации. Для Узбекистана это была потеря квалифицированных работников, а у нас не хватало рабочих мест. Нужно было урегулировать эти процессы. Соглашение с Узбекистаном стало первым, затем их пустили на поток.

Особо отличился Азербайджан. Там делегацию Татарстана принимали на высшем уровне со всеми протокольными атрибутами, так, как принимают независимые государства. Тогдашний посол России в Азербайджане А.В. Блохин писал ноты протеста, но Гейдар Алиев сказал, что в своей стране он принимает гостей так, как считает нужным. Тем не менее ситуация была скандальной.

Блохин не унимался, причем не стеснялся в выражениях. Представительство Татарстана в Баку не знало, что делать. Я посоветовал им поискать в прессе какое-нибудь его интервью или статью, такой человек обязательно должен был проколоться. Они, действительно, нашли его грубые выпады против тюрков. Это интервью перепечатали в бакинских газетах. Правительство Азербайджана объявило Блохина персоной non grata, а МИД РФ отозвал его из Азербайджана.

Немного раньше я встречался с ним на одной из международных конференций в Зальцбурге. Во время обеда он вдруг подсел за наш стол и начал поливать грязью республику, объявление суверенитета и т.д. Я спокойно отвечал. Но он не унимался:

— Я уж не говорю о Золотой Орде и татарской дани.

— Что плохого в татарской дани? Всего-то 10%. По-божески. Мы сегодня согласны на «русскую дань» в таком же размере…

Вокруг столпились ученые послушать перепалку. Все начали ждать моего доклада о статусе республики. Крутой переводчик подошел ко мне в коридоре и сказал, что сам лично будет переводить дискуссию. Бурного обсуждения не было, у Блохина не оказалось иных аргументов, кроме желчи. Тем и закончилась история.

Экспансия внешней деятельности

МИД СССР, а впоследствии МИД России рассылали телеграммы в посольства с требованием препятствовать деятельности татарстанских представителей за рубежом. Мы в содействии МИДа не нуждались. Конечно, с нашей стороны это была самодеятельность, но в политике признается только то, что ты отвоевал, центр никогда добровольно не предоставляет права. Вот мы и пошли на прорыв.

Со временем МИД убедился в нашей благонадежности. Мы не хотели наносить вред Москве, соблюдали международное право и постепенно начали сотрудничать с посольствами в странах пребывания. Договор 1994 года между РТ и РФ закрепил наши права на внешнюю деятельность, признал полномочные и торговые представительства Татарстана за рубежом. МИД успокоился, появился наш куратор в лице В.И. Матвиенко.

Впоследствии две статьи из Договора легли в основу федерального закона о внешних связях регионов. Этап «хулиганства» завершился и началась будничная работа. Со временем внешняя деятельность Татарстана стала сопоставимой с работой МИД многих государств СНГ. В странах пребывания наших полпредов начали приглашать на важные мероприятия, наравне с посольствами других стран. А МИД стал рассматривать республику как базовую для других субъектов, которые стали учиться у нас.

Лицом к Средневековью

Договор решил не только политические проблемы, но также породил не выраженное в деньгах чувство гордости за республику. Самостоятельность в выборе приоритетов развития во многом дала те преимущества, которые сегодня для всех очевидны. Не преференции, а именно собственная экономическая политика позволила республике быстро развиваться. Конечно, наличие нефти — важный экономический фактор, без чего трудно представить нефтехимический комплекс республики, но надо было правильно ею распорядиться.

В то же самое время в Москве руководители твердили о необходимости избавиться от нефтяной зависимости, но вся экономика строилась на продаже сырья. Бюджет всегда зависел от цены на нефть. Он не успевал вступить в силу, а цена на рынке начинала падать, и федеральный бюджет тут же корректировали.

Фактическая ликвидация федеративных отношений лишила регионы стимулов к развитию. Руководители субъектов бегали по московским коридорам в погоне за средствами. В стране дисциплина стала армейской, а эффективность экономики стремительно покатилась вниз.

Вертикаль власти — самая архаичная система управления, сохранившаяся только в развивающихся странах. С 2000 года началась деиндустриализация промышленности страны. Россия развернулась лицом к Средневековью. Вирус Средневековья захватил всю страну. Пресса пытается всячески замазать наиболее кричащие факты отсталости, однако отдельные положительные факты из сферы оборонки не могут скрыть общей деградации технологий, науки, культуры управления.

Продолжение следует

* Мнение редакции может не совпадать с мнением авторов