Георгий Базыкин: «Карантин, который ввели китайцы, — вещь беспрецедентная в новейшей истории»

«Тот вирус, который мы наблюдаем, — близкий родственник SARS»

— Что такое новый коронавирус и откуда он взялся? Он абсолютно новый или что-то подобное уже наблюдалось?

— Человечество с такими вирусами уже встречалось раньше. Это большая группа вирусов, они заражают животных — в основном теплокровных. Многие из них атакуют и человека — обычно они вызывают стандартную простуду, которая быстро проходит. Коронавирусы, например, ответственны за некоторую часть ОРВИ.

Но было несколько случаев серьезных вспышек более тяжелых инфекций, вызванных коронавирусами, которые выглядели очень опасными. Это, например, эпидемия атипичной пневмонии ТОРС (SARS) в 2002—2003 годах или несколько вспышек ближневосточного острого респираторного синдрома в 2010-х. И вот тот вирус, который мы наблюдаем сейчас в Китае, — близкий родственник SARS.

Ученые уже говорят об этом с большой степенью уверенности, потому что на этот раз очень быстро была получена его геномная последовательность. Если ее сравнивать с геномами других известных вирусов, то видно, что он очень похож на человеческий вирус SARS образца вспышки 2002—2003 года. Но еще больше он похож на вирус, выделенный из биологических образцов летучей мыши. На основании этого и предполагается, что у этой вспышки исходным резервуаром вируса были летучие мыши.

Если ее сравнивать с геномами других известных вирусов, то видно, что он очень похож на человеческий вирус SARS образца вспышки 2002—2003 года. Но еще больше он похож на вирус, выделенный из биологических образцов летучей мыши

— То есть летучая мышь чихнула на человека, вирусу в человеке понравилось, и он в нем распространился?

— Возможно, первичный перенос инфекции от летучей мыши к человеку произошел не напрямую, а через какое-то промежуточное звено. Но наверняка мы пока ничего не знаем о том, были ли у вируса промежуточные хозяева, и если были — то какие животные это были. Определенно одно: на этом злосчастном рынке в Ухане продавалось что-то, что могло стать его промежуточным резервуаром. Там в основном продавались морепродукты, но кроме того, были там и живые животные, млекопитающие.

— Еще была какая-то информация о том, что от мышей он передался змеям, и уже потом к человеку.

— Да, были предварительные предположения, что промежуточным хозяином могла быть змея, но они не подтвердились. Змеи тут, скорее всего, ни при чем. Более того, в современной биологии вообще нет подтвержденных данных о том, что коронавирусы могут устойчиво передаваться среди холоднокровных животных, какими являются пресмыкающиеся.

«Возможна передача вируса в тот момент, пока еще не появились первые симптомы»

— Что известно об этом вирусе? По крайней мере, пока известна симптоматика: сначала он вызывает симптомы ОРЗ, а потом быстро развивается пневмония?

— Насколько мы знаем, примерно так. Но пока не накоплен требуемый объем очень важной информации, которая нужна для точного описания механики его действия. Самое главное — мы не знаем, у какой доли пациентов инфекция протекает бессимптомно, сколько людей, заразившись, не приходят к врачу, остаются дома и выздоравливают через несколько дней, как в случае обычной простуды. Такие люди определенно есть, но нужно оценить их количество. Ученым пока неизвестно доподлинно, какое время проходит между заражением и появлением первых симптомов, мы не знаем, сколько длится инфекция. В общем, нам еще очень многое неизвестно. Думаю, в ближайшие дни появится гораздо больше информации.

— А что уже точно известно?

— В первое время было неочевидно даже то, что возможна передача вируса от человека к человеку. Теперь мы это точно знаем. Также вчера появилась информация о том, что возможно заражение от человека, у которого еще не появились первые симптомы, и это очень важное для эпидемиологов знание. Знаем мы и генетическую последовательность вируса. Коронавирусы вообще хорошо изучены, но всего несколько мутаций могут сильно изменить их свойства. Нынешний вирус похож на атипичную пневмонию, но какие-то его свойства, например, смертность и контагиозность, могут отличаться. И их очень сложно измерить в пробирке — такие вещи наблюдаются и изучаются только в популяции.

Коронавирусы вообще хорошо изучены, но всего несколько мутаций могут сильно изменить их свойства. Нынешний вирус похож на атипичную пневмонию, но какие-то его свойства, например, смертность и контагиозность, могут отличаться

— Как действует вирус в организме, как он передается?

— Как и для большинства других коронавирусов, передача в основном происходит воздушно-капельным путем. То, что мы сейчас наблюдаем, говорит о том, что передача происходит при достаточно близких контактах. Есть понятие эпидемиологического кластера: это когда очень похожие или идентичные по генетической последовательности вирусы заражают несколько человек, находящихся в плотном контакте друг с другом. Это, как правило, люди внутри одной семьи либо пациенты, заражающие медработников. А вот насколько активно происходит заражение, скажем, в транспорте — пока непонятно, но похоже, что доля таких заражений гораздо меньше.

«Коронавирус изменяется медленнее, чем вирус гриппа. Это хорошо»

— Как быстро мутирует такой вирус, возможно ли разработать против него вакцину с устойчивым действием?

— Это вирус, у которого генетический материал — РНК, а не ДНК, как у нас с вами. Есть и другие вирусы, которые так же устроены — например, грипп и ВИЧ. Они очень быстро мутируют. Но коронавирус изменяется медленнее, чем вирусы тех же гриппа или иммунодефицита человека. Это, в принципе, хорошо, потому что дает шансы на то, что когда вакцина будет разработана, она дольше будет оставаться рабочей.

— Против SARS в свое время тоже что-то разрабатывали?

— Да, но эту вакцину не довели до совершенства. Там дело дошло только до первой стадии клинических испытаний. Дальше не продвинулось, потому что вспышка угасла, и приоритеты у всех изменились. Думаю, что будет то же самое и сейчас, если вспышка так же быстро угаснет.

Между вспышками мотивация фармацевтических компаний не такая большая, гораздо важнее делать вакцину от обычного сезонного гриппа, от которого ежегодно гибнут десятки тысяч человек. Ее, конечно, тоже нужно постоянно обновлять. Со вспышками новых, доселе неизвестных инфекций, когда мы еще не знаем, чем дело кончится — все гораздо более непредсказуемо. А сейчас мы как раз не знаем, чем дело кончится.

Между вспышками мотивация фармацевтических компаний не такая большая, гораздо важнее делать вакцину от обычного сезонного гриппа, от которого ежегодно гибнут десятки тысяч человек. Ее, конечно, тоже нужно постоянно обновлять

— А можно в принципе угнаться за изменением вируса? Сколько времени занимает в среднем разработка вакцины от нового типа инфекции?

— В данной ситуации нам надо гнаться не столько за изменением вируса, поскольку он, к счастью, достаточно медленно изменяется, а за развитием вспышки — ее нужно локализовать. Что касается вакцины, то ее создание займет несколько месяцев. Но мало ее разработать — потом начнутся испытания. И они могут тянуться месяцами и годами. Конечно, в аварийной ситуации процесс может быть ускорен, и вакцину (если будут намеки на то, что она эффективна) начнут использовать сразу же, как только будет доказана ее безопасность.

— Существуют ли в принципе противовирусные препараты, насколько они доступны и как работают? Речь идет именно о тех препаратах, которые действительно борются с вирусами, а не об иммуностимуляторах.

— Такие препараты существуют — например, антиретровирусные препараты против ВИЧ. Некоторые готовые препараты сейчас испытывают в Китае на коронавирусных пациентах. Использовать уже существующие препараты, конечно, хорошо, потому что они уже прошли клинические испытания. А это значит, что даже если мы ничего не знаем про их эффективность относительно конкретного штамма коронавируса, мы точно знаем, что они как минимум безопасны.

У человечества в принципе есть уже некоторый запас инструментов, которые можно использовать в борьбе с вирусами. Например, моноклональные антитела, которые уже хорошо себя зарекомендовали в ситуации с Эболой. Но все это нельзя автоматически перенести на новый патоген, это требует дополнительной разработки и тестирования.

«Паника в 2009 году была не потому что умирали больше, а потому что это был совершенно новый вирус»

— Сколько времени нужно вирусу с воздушно-капельным путем передачи, чтобы охватить большую территорию? Уже пора закрываться в бункере?

— Как видим, на то, чтобы покорить Китай, ему потребовалось две недели. В соседних странах это тоже может произойти достаточно быстро. Ситуация тревожная, но это не повод срочно начинать паниковать. Например, вспышку свиного гриппа 2009 года удержать никакой возможности не было, и помните, какой был ажиотаж? А между тем, с тех пор именно этот грипп вызывает у нас сезонную вспышку, и ситуация воспринимается как абсолютно бытовой, сезонный грипп. Им болеет огромное количество людей каждый год, но лишь малая доля из них умирает. Возможно, такая же ситуация будет зафиксирована с новым коронавирусом.

Паника была в 2009 году не потому что умирали больше, а потому что это был совершенно новый вирус, который мог оказаться очень опасным. Тогда пронесло: оказалось, что по опасности он сопоставим с обычным сезонным гриппом, который был до него. С одной стороны, количество смертей было огромным, с другой — их было не больше или не намного больше, чем каждый год в мировом масштабе по статистике.

Например, вспышку свиного гриппа 2009 года удержать никакой возможности не было, и помните, какой был ажиотаж? А между тем, с тех пор именно этот грипп вызывает у нас сезонную вспышку, и ситуация воспринимается как абсолютно бытовой, сезонный грипп

— А сейчас, судя по статистике, смертей больше, чем в среднем?

— Сложно сказать. Я ведь уже говорил выше: мы пока не знаем, сколько случаев проходят легко и почти бессимптомно. Неизвестно, сколько всего людей заболело, не видим знаменателя. А без этой цифры процент смертности оценить мы не можем.

— Стоит ли действительно сейчас полностью закрывать города и границы? Как в принципе борются с распространением таких вирусов и есть еще какие-то примеры из новейшей истории?

— Карантин, который сейчас ввели китайцы, фактически ограничив передвижение 60 миллионов человек, — вещь беспрецедентная в новейшей истории. Насколько это будет эффективно — можно только гадать.

Исторически карантины помогали замедлить распространение инфекции, они могут позволить выиграть время, но стопроцентно непроницаемых карантинов не существует. Он не может быть единственной мерой. Важно использовать весь комплекс мер, которые есть у эпидемиологов. Сейчас случаи уже появляются далеко за пределами Китая. Важно эти случаи прослеживать, отслеживать историю контактов людей — например, тех, кто привезли вирус в США, максимально локализовать контактировавших. Но надо понимать, что полностью исключить перенос вируса через границу в наше время невозможно.

Карантин — мера крайняя и не всегда стопроцентно эффективная, любой карантин рано или поздно пробивается. При этом надо понимать, что эта мера очень дорогая — и в плане нарушения прав человека, и в плане экономическом, и в плане того, что люди оказываются без каких-то необходимых им ресурсов.

— Действительно ли есть повод говорить о серьезной биологической угрозе?

— Она определенно есть — любую новую инфекцию надо считать биологической угрозой, пока не доказана ее безвредность. Вопрос в том, насколько она серьезна. Пока еще не до конца понятна скорость, с которой вирус распространяется, и доля тяжелых случаев.

Сейчас ученые и медики сильнее всего опасаются начала неконтролируемого распространения вируса по всему земному шару — особенно в те страны, где с медициной все не очень хорошо

«Опасаюсь, что эти оценки заниженные»

— Из Китая поступает очень скудная и дозированная информация. При этом мы знаем, насколько информационно закрыта эта страна. Нет ли сейчас в этих ее беспрецедентных действиях косвенных намеков на то, что происходит что-то очень серьезное и что они чего-то недоговаривают?

— В те случаи заболеваний и смертей, о которых мы знаем — так называемые «официально подтвержденные» — думаю, можно верить. В Китае работает сложная многостадийная система подтверждения того, что они действительно связаны с коронавирусом. Я скорее опасаюсь, что эти оценки заниженные. Потому что в китайской медицинской системе подтвержденными случаями называют те, которые получили надежное биологическое подтверждение в лабораторных тест-системах. И часто лаборатория, где это подтверждается, находится в десятках и даже сотнях километров от того места, где находится заболевший. И это все вызывает задержки информирования. Поэтому, повторюсь, я опасаюсь, что это может быть оценка снизу, потому что подтвержденные случаи — это далеко не все случаи, которые действительно имеют место.

Ситуация, безусловно, серьезная. Но пока коронавирус унес существенно меньше жизней, чем ежегодно уносит сезонный вирус гриппа. И если удастся эту вспышку сдержать, то ситуация такой и останется.

— А почему тогда эпидемиологи всего мира так встревожены?

— Сейчас ученые и медики сильнее всего опасаются начала неконтролируемого распространения вируса по всему земному шару — особенно в те страны, где с медициной все не очень хорошо. Например, достаточно большой пассажиропоток налажен из Китая в Африку, и это сценарий, который вызывает опасения. Ведь во многих африканских странах уровень развития системы здравоохранения очень низок.

— О пандемии уже можно говорить?

— Думаю, нет. Пандемия — это более глобальная беда, когда инфекция равномерно распространена во многих странах. Сейчас говорить об этом рано — нужно говорить о вспышке. Пандемия — это когда ВОЗ вводит режим международной чрезвычайной ситуации, а пока такой режим не введен.

Нужно дождаться развития ситуации. Если вирус проникнет в страну, то наверняка сразу же последуют рекомендации от Минздрава

«Какой сценарий будет реализован — предсказать невозможно»

— Есть статистика о том, что наибольшее количество смертельных случаев — это либо пожилые люди, либо младенцы, люди с ослабленным иммунитетом. Так стоит ли бояться нам в России, с нашим уровнем здравоохранения и жизни?

— Статистика о том, что смертность наблюдается в большей степени у ослабленных пациентов, действительно есть. Но вместе с тем наблюдаются и случаи, когда люди без осложнений и люди в самом расцвете сил тоже погибали — там же есть и тридцатилетние. Думаю, нужно предпринимать все те стандартные гигиенические меры, которые мы обычно предпринимаем в сезон гриппа. Банально чаще мыть руки, использовать одноразовые носовые платки, меньше бывать в людных местах. Кстати, пока в России и не было зарегистрировано ни одного случая.

— Но вирус же рано или поздно придет в Россию, так?

— Да, эта вероятность действительно есть. Вопрос в том, что будет после этого — насколько эффективно удастся этот приход засечь и насколько эффективны будут дальнейшие меры по борьбе с распространением вируса. Еще раз хочу подчеркнуть, что сейчас мы очень немного знаем про ход распространения этой инфекции, с какой скоростью это происходит. Те оценки, которые есть сейчас, только предварительные.

— Как сейчас надо действовать среднестатистическому жителю России, что вы посоветуете?

— Пока никак. Нужно дождаться развития ситуации. Если вирус проникнет в страну, то наверняка сразу же последуют рекомендации от Минздрава: скорее всего, в очагах инфекции будут закрыты школы и детские садики, а действия по минимизации риска завоза уже есть — в России же уже массово отменяют авиарейсы в Китай, ввели усиленный эпидконтроль в аэропортах, эвакуируют туристов с китайских курортов. У эпидемиологов есть свои протоколы и сценарии, и они их реализуют в случае необходимости. Так что просто нужно следить за новостями и следовать советам врачей.

— Как ученые изучают распространение инфекций?

— Для этого есть данные и математические модели, которые используются достаточно давно. Например, есть массив данных обо всех авиарейсах, которые совершаются между всеми странами мира. Есть давно разработанные эпидемиологические матмодели, которые рассказывают о том, как будут распространяться вирусы в так называемой наивной популяции, не встречавшейся раньше с данным конкретным вирусом.

Проблема в том, что все эти модели требуют знания параметров: это скорость распространения, длительность инкубационного периода, длительность времени после инфицирования, смертность. Если вы даете неправильные параметры — модель даст вам неправильный ответ. По мере того, как будут уточняться параметры, мы будем понимать ситуацию все лучше и лучше. И модель — не гадалка: она дает лишь спектр вероятностей, описывает различные сценарии развития ситуации. Какой из них будет реализован — предсказать невозможно до тех пор, пока он не реализуется.