Дело банкира Мусина: в суде вскрыли истинные цели создания фирм на сотрудников DOMO

Аттракцион невиданной щедрости

Процесс в Вахитовском райсуде по делу Роберта Мусина продолжился накануне в открытом режиме, однако суд запретил фото- и видеосъемку в зале. За 2 часа успели допросить пятерых свидетелей, в том числе экс-председателя правления ТФБ Ильдуса Мингазетдинова. Именно его показания вызвали наибольший интерес как у участников процесса, так и у слушателей: в них невероятным образом сочетались нехарактерная для руководителя такого ранга неосведомленность о деталях деятельности ТФБ и невероятная для успешного бизнесмена такого уровня незаинтересованность в развитии прибыльного, по его мнению, предприятия.

В ходе допроса выяснилось, что экс-председатель правления ТФБ не помнит ни подробностей процедуры выдачи кредитов, ни суммы кредитных задолженностей самых крупных заемщиков банка, долги которых и привели к его краху.

Оказалось, Ильдус Мингазетдинов не знает и о существовании группы компаний, учредителями которых были рядовые сотрудники ТФБ, и группы компаний DOMO, которые получали в банке многомиллионные кредиты. Впрочем, названия фирм ООО «Артуг», ОАО «Артуг» (впоследствии АО «Малахит») и ООО «Артуг-Финанс», которому принадлежат 100% АО «Малахит», Мингазетдинов все же вспомнил после того, как их перечислил гособвинитель.

— Знаю… «Артуг» — крупная компания, она строила дома, по-моему, построила 16 домов за время своего существования, — припомнил Мингазетдинов фирму, в которой со дня основания в декабре 2012 года и до апреля 2017-го числился единственным учредителем. Но подчеркнул, что с 2014 года оставался ее владельцем лишь формально: — Ей стал управлять банк.

С помощью уточняющих вопросов представитель обвинения попытался добиться объяснения — почему опытный предприниматель и финансист официально компанию банку так и не передал, но ясности не достиг, и поинтересовался:

— У вас ее отобрали?

— Ну что значит отобрали? Скорее подарил, потерял интерес к компании. Я доверял банку и отдал управление. Директора назначил банк, это был сотрудник банка, фирма попала под юрисдикцию банка, я уже не управлял ей. Это прибыльное предприятие было… Компания хорошая была.

— Компания хорошая, а как она к банку перешла? — добивался ответа на ранее поставленный обвинением вопрос уже представитель АСВ.

— Я потерял интерес к ней… Мне уже было все равно.

Факт получения «хорошей компанией» многомиллионного кредита от «управлявшего» ей банка Мингазетдинов подтвердил, однако сумму задолженности припомнить не смог. По данным «СПАРК-Интерфакс», ООО «Артуг-Финанс» в августе 2018 года было признано банкротом: на конец 2017 года убытки достигли почти 399 млн рублей, а общая сумма долговых обязательств — 3,9 млрд.

— За выдачу кредитов является ответственным кредитный комитет, документы готовит кредитный отдел, а кто являлся его руководителем, не помню, — отреагировал VIP-свидетель на вопрос обвинения, как принимались решения по обращениям заемщиков.

— В связи с чем у банка отобрали лицензию? — поинтересовался представитель прокуратуры.

— Случилось так, как случилось, — философски ответил Мингазетдинов.

Руководство на доверии

Свидетели из числа сотрудников ТФБ и аффилированных Роберту Мусину фирм, выступившие в роли учредителей щедро кредитовавшихся банком компаний, в ходе допроса также выказали неожиданное не только для предпринимателей, но и просто для здравомыслящих взрослых людей качество — безграничную доверчивость.

Допрошенный первым Дамир Аюпов пояснил, что пришел в DOMO в декабре 2010 года в качестве сотрудника склада, а в декабре 2016 года ему позвонил некий «Иван Вальтерович из центрального офиса» и предложил дополнительный заработок — чтобы получать 10 тысяч рублей сверх оклада, надо было стать учредителем предприятия. Аюпов согласился, съездил с неким «юристом DOMO» к нотариусу и стал время от времени «подписывать документы». На вопрос, интересовался ли он у руководства, каковы будут его обязанности в учрежденном на его имя ООО «Октанта», сотрудник склада ответил: он удовольствовался информацией, что за него все будут делать сотрудники управляющей фирмы — ООО «Глобал консалтинг». Он не стал вникать и в особенности учрежденного им бизнеса:

— Мне сказали, что покупают и продают электронику… Занималось ли ООО «Октанта» какой-либо реальной деятельностью, я не знаю.

Аюпов, по его словам, подписывал документы «Октанты», включая кредитные договоры, не читая их и не задавая лишних вопросов, «пока в апреле 2016-го не стало известно о предстоящем банкротстве [компании]».

— А смысл читать? Мне 10 тысяч платили за это и все, — простодушно пояснил специалист, работавший заведующим складом и понимавший все тонкости товарооборота. — Я же получал [на основной работе] 25 тысяч рублей. Квартплата, телефон, я болен — мне нужна диета, на нее и на лекарства много денег уходит. Мне нужны были деньги.

Аналогично поступал и учредитель ООО «Урман» — военный пенсионер Юрий Демидов, который работал в службе безопасности DOMO в 2010—2014 годах:

— Мне предложила стать директором компании главный бухгалтер «Глобал Консалтинг» Елена Васильева за 10 тысяч рублей. Деньги мне перечисляли на карту ежемесячно. Я согласился — у половины офисных сотрудников DOMO были такие фирмы. Подписи на документах ставил, не читая, был уверен, что все нормально — и в мыслях не было не доверять.

А водитель Ренат Гатин, учредивший на тех же условиях ООО «Бриг», рассказал суду, что «сам попросил сотрудника то ли «Глобал Консалтинг», то ли DOMO Киреева» дать ему заработать таким образом. Подписи на бумагах, которые ему приносили как директору компании, Гатин ставил с оглядкой:

— Я спрашивал всегда: «Что-то криминальное есть?» — и подписывал.

«Остановить этот процесс было нельзя»

Ренат Хабибрахманов, занимавший с декабря 2015 года по декабрь 2016-го должность финансового директора в двух компаниях — ООО «Глобал Консалтинг» и ООО «Бытовая электроника», рассказал суду, что первая из этих фирм оказывала управленческие и бухгалтерские услуги фирмам, учрежденным на сотрудников DOMO. ООО «Бытовая электроника», по его словам, «вела реальную деятельность и была компанией с миллиардными оборотами». В период его работы в ней ему пришлось в числе прочего заниматься оптимизацией ее деятельности — сокращать количество магазинов (их было порядка 50) и сотрудников.

Создание компаний типа «Брига», «Урмана» и «Октанты» он объяснил тем, что для поддержания деятельности группы компаний DOMO и, в частности, убыточной «Бытовой электроники» требовались кредиты, а поскольку «лимиты кредитования других фирм исчерпывались, было необходимо кредитовать новые». При этом, по заверению Хабибрахманова, «все деньги ходили внутри контура компаний DOMO» и «возвращались в «Татфондбанк» — в виде процентов и долгов по кредитам. Отвечая на вопросы представителя АСВ, он уточнил, что «80—90 процентов шло на частичное погашение процентов и предыдущих кредитов», и что по его предположениям, «не основанным на реальных документах», в 2013—2016 годах «на поддержание кредитов уходило от 1,5 до 2 млрд рублей в год, и Роберт Мусин, участвовавший в некоторых совещаниях, был об этом осведомлен».

— Обслуживать кредитный портфель было необходимо, остановить этот процесс было нельзя, — отметил бывший финдиректор и добавил, что в документах фирм, которым выдавались кредиты, указывались «нереальные цифры — экономической деятельности не происходило, материальные ценности присутствовали только формально — в договорах, отчетах, накладных».

— В чем интерес банка? — поинтересовалось обвинение.

— Я этим вопросом не задавался, — отстранился Хабибрахманов от оценки ситуации, но позже рассказал, что, когда у компаний группы DOMO, и в частности, у «Бытовой электроники» возникала просрочка по платежам, «поставщики обращались в банк, и руководство ТФБ требовало не допускать таких ситуаций».