Фотомарафон «100-летие ТАССР»: крестьянская семья собирает сено после просушки у дома, 1934 год

Потом начался второй прилив в колхозы: к октябрю 1931 года коллективизированных хозяйств в республике было уже 62,4%. Партийное руководство республики сделало упор на массовую работу: почти по всей республике крестьян перестали силой загонять в колхозы — старались уговаривать. Но основным методом воздействия все-таки было экономическое давление. Все было очень просто: единоличниками оставаться было разорительно.

Серьезной проблемой сельского хозяйства в начале 1930-х годов в Татарии стала катастрофа с животноводством. Мало того, что многие крестьяне забивали скотину, лишь бы не отдавать ее в колхоз. Вставал еще вопрос о том, а чем же ее в этом колхозе кормить.

Летом 1931 года вышло постановление ЦК и СНК СССР «О развертывании социалисти­ческого животноводства». Оно дела не улучшило: у колхозников и единоличников начали отбирать скот, формируя общественные фермы, но никто не подумал о том, чем кормить животных. Особенно страдали те колхозы и совхозы, которые только в 1931 году были организованы и вообще не имели ни кормовых полей, ни посевов. Обеспечен­ность кормами в районах была очень низкой. Так, в Актанышском районе она составляла 16 процентов, в Черемшанском — 4, в Бавлинском — 12, в Камскоустьинском — 11, Елабужском — 8 процентов. Всю зиму в Татарии наблюдался сильный падеж скота. Только к 1936 году ситуация с животноводством выправилась.

А в колхозы прибывала техника: трактора, косилки, сеялки поступали в деревни. Некоторые из них были сделаны из металла, на который переплавили церковные колокола.

Правительство перековывало деревню: с одной стороны, несло людям грамотность и механизацию тяжелого труда, с другой — отнимало веру в бога, добро, нажитое целыми поколениями крестьянских семей и насущные радости. В закабаленном положении, с отобранными паспортами, без денежного пособия, по сути, на натуральном хозяйстве советские (в том числе и татарские) колхозники вынуждены были жить до середины 1960-х годов.