Йохан Вандерплаетсе: «Мечтаю, чтобы центр в Иннополисе стал глобальной компетенцией в нефтегазовой отрасли»

Более 1 млрд долларов в Россию

— Господин Вандерплаетсе, в последний раз, когда мы виделись, вы только вошли в должность президента компании в России и СНГ. Чего вам удалось достичь за это время? Как изменилась ваша жизнь?

— Мы провели большую работу на российском рынке и продолжаем инвестировать в развитие Schneider Electric. Мы движемся в ногу со временем: активно развиваем технологии цифровизации и интернета вещей для более эффективного управления энергией и промышленной автоматизацией. Три года назад мы только начинали, а теперь у нас много проектов, мы видим возрастающий интерес со стороны заказчиков к инновационным решениям. Это результат большой работы. Schneider Electric сделал серьезные шаги вперед. Например, у нас на территории РФ пять заводов, где локализовано производство наиболее востребованного оборудования. И Schneider Electric продолжает работать в этом направлении.

В Татарстане ставим на разработку технологий в сфере нефтегазовой и нефтехимической отраслей

Кроме того, мы открыли два научно-исследовательских центра. Один из них располагается в Сколково. Там Schneider Electric разрабатывает технологии smart grid (умные сети). В этой области у нас очень активное сотрудничество с компанией «Россети». Второй центр открылся в Татарстане, на территории Иннополиса. Здесь мы ставим на разработку технологий в сфере нефтегазовой и нефтехимической отраслей, промышленной автоматизации и кибербезопасности. У меня есть мечта, чтобы центр в Иннополисе стал не только компетенцией российского рынка, а большим глобальным центром в нефтегазовой отрасли.

Важно отметить и наше развивающееся сотрудничество с учебными заведениями. Нехватка квалифицированных кадров — огромная проблема не только для России, а для мира в целом. Именно поэтому, Schneider Electric разрабатывает программы сотрудничества с российскими вузами. Более 20 крупнейших вузов страны — наши партнеры. Среди них, например, Казанский государственный энергетический университет. Мы создаем учебные лаборатории с современным оборудованием, проводим занятия, разрабатываем программы обучения.

— Тогда вы ставили задачу повысить уровень локализации в России. Получилось реализовать?

— Да. Расскажу на примерах. На одном из наших заводов мы использовали долгое время металл из Германии для производства трансформаторов. Затем, в рамках нашей стратегии, мы заключили договор с локальным поставщиком и приобретаем сырье у них.

Второй пример — завод Schneider Electric в Козьмодемьянске. Мы заключили договор с группой компаний «ТАИФ» о поставке полимеров. Холдинг станет одним из поставщиков сырья. Получается, что опять удалось повысить уровень локализации. К сожалению, иногда некоторые комплектующие отсутствуют в России, и тогда мы ориентируемся на глобальные рынки.

— Что касается инвестиций в Россию, учитывая текущую экономическую ситуацию, компания продолжает инвестировать на прежнем уровне или есть изменения?

— Schneider Electric работает в России с конца XlX века, с царских времен. И все, что мы здесь делаем — на длительный срок. Естественно, мы адаптируемся к геополитическим нюансам, но в целом наша стратегия развития бизнеса в России не поменялась. Так, в местные производства компания за последние 6 лет инвестировала больше 1 млрд долларов. Я уже упоминал про пять заводов Schneider Electric в России. Помимо них, мы предоставляем лицензию нашим партнерам на производство, а также в планах дальнейшее расширение собственных производственных мощностей.

В местные производства компания за последние 6 лет инвестировала больше 1 млрд долларов

— Какова доля российского бизнеса в общем объеме дохода компании по итогам 2018 года?

— Россия по-прежнему входит в топ-5 рынков для Schneider Electric, где на первом месте неизменно находится Китай, втрое занимает США, а третье — Франция. Россия занимает пятое место.

— Как развивается сотрудничество Schneider Electric с Татарстаном?

— Темпы развития Татарстана намного выше, чем средние темпы развития по стране. Это факт. Я являюсь также президентом Ассоциации развития европейского бизнеса. Недавно у нас была поездка в «Алабугу», и я рад, что увидел все заводы, которые там находятся. Как говорят в России: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Но, чтобы эти производства становились конкурентоспособными, они должны снижать свои операционные расходы, то есть модернизироваться. Schneider Electric вносит вклад в модернизацию промышленных компаний Татарстана, либо напрямую, либо через местных партнеров, которые внедряют наши решения по лицензии. В Татарстане работает наш НИОКР, о котором я уже говорил.

В центр компетенций в КГЭУ на первом этапе мы вложили 5 млн рублей. Но планируем инвестировать в него и дальше

Кроме того, мы очень гордимся сотрудничеством с вузами республики. Например, в Казанском государственном энергетическом университете есть новый центр компетенций Schneider Electric. Мы инвестируем сюда, потому что успех предприятия зависит от интеллектуального капитала. У нас, как у всех глобальных компаний, есть одна головная боль — нехватка инженеров. Поэтому ставка важная.

Также, как я уже говорил, мы развиваем сотрудничество с группой компаний «ТАИФ» в области поставки сырья для заводов компании Schneider Electric. Помимо этого, идет обсуждение различных проектов по автоматизации и модернизации, а также построении умного офиса в рамках нового медиакомплекса «ТАИФ». Все проекты ТАИФа очень масштабные, и мы предлагаем решения. Идет активная работа.

В приоритете — нефтехимия

— Оцените объем инвестиций в подготовку татарстанских кадров?

— Сложно сказать. Например, в центр компетенций в КГЭУ на первом этапе мы вложили 5 млн рублей. Но планируем инвестировать в него и дальше, потому что центр компетенций должен быть живым объектом. Технологии так быстро меняются, и, если мы не будем делать дополнительные инвестиции, через 5 лет этот же центр может превратиться в музей энергетики. А так быть не должно.

— В «Сколково» вы работаете по умным сетям. А с Татарстаном планируется работа в этом направлении?

— Мы в контакте с «Сетевой компанией» Татарстана. Они знают о наших предложениях. Надеемся, что в ближайшем будущем мы начнем реализовывать проекты совместно.

Возможно, будем поставлять датчики давления из Казахстана в Россию

— Какую нишу для своей продукции вы рассматриваете в Татарстане как наиболее перспективную? И какая продукция компании в Татарстане наиболее востребована?

— В первую очередь, это предприятия нефтегазового и нефтехимического сектора. Есть большая потребность в решениях для граммотного энергораспределения и автоматизации производственных процессов для реконструкции или строительства новых предприятий. Сюда можно добавить относительно новое направление — информационная безопасность АСУ ТП (автоматизированных систем управления технологическим процессом — прим. ред.). Но Татарстан — это, конечно, не только нефтехимия. Это также предприятия машиностроения, гражданского строительства, пищевой промышленности.

— По информационной безопасности есть какие-то реализованные проекты?

— Любой проект по внедрению АСУ ТП включает в себя обеспечение информационной безопасности. Без этого никак.

«Стопроцентная локализация не входит в наши планы»

— Под занавес прошлого года казахстанский «Казмунайгаз» запустил сборочную линию по производству датчиков давления для промышленности. Это совместный проект со Schneider Electric. Расскажите о производстве подробнее.

— У нас есть совместное предприятие с «Казмунайгаз», которое существует несколько лет. Оно занимается техническим обслуживанием объектов компании. Сейчас мы вышли на новый этап и начинаем производить датчики давления для дочерних компаний «Казмунайгаз», потому что прекрасно понимаем, как важна локализация в каждой из стран присутствия. Возможно, в дальнейшем будем поставлять датчики давления из Казахстана в Россию.

Стопроцентная локализация не входит в наши планы. Некоторые технологии не будут достаточно конкуренты, если их производить на местном рынке

— Schneider Electric принимает участие в проекте «Умный город», который запустил Минстрой РФ. Какова роль компании?

— Если спросить двух экспертов, что такое умный город, можно получить три ответа. Я смотрю на умный город, как на меню в ресторане, где есть разные рецепты и нужно выбрать, что вам нравится. Также и здесь, нужно понять, о чем идет речь.

Мы ведем диалог на эту тему не только в России, но и в мире. Всегда нужно общаться с администрацией конкретного города, чтобы правильно понимать задачи. Где-то может быть проблема с водоснабжением, для кого-то в приоритете безопасность, энергоэффективность или управление движением. И все это про умный город.

Серьезные работы по этому проекту Schneider Electric ведет в Казахстане и России. Надеемся, что получится подключиться и к проектам в республике.

— Какие планы у компании по развитию бизнеса в России?

— В первую очередь, мы ставим на промышленность 4.0. Это мировая гонка. Очень важно направление возобновляемой энергетики. Она развита в Китае, Европе, США и пока мало присутствует в России. Хотя это можно объяснить: традиционные источники энергетики здесь дешевле. Несмотря на это, энергия ветра и солнца начинает в России приобретать популярность.

В 2017 году Schneider Electric приобрела контрольный пакет акций британского разработчика Aveva. Благодаря этому мы сумели внедрить новые цифровые технологии. Одной из значимых стал цифровой двойник — виртуальный прототип физического объекта. Если раньше проект сначала разрабатывали на бумаге, потом начиналась стройка и сдача в эксплуатацию, теперь вовремя разработки уже можно визуализировать как объект будет выглядеть. И это позволяет значительно сэкономить сроки строительства. Технологии цифрового двойника мы также хотим развивать в России.

Еще один приоритет в России — локализация. Крупные российские заказчики почти не покупают импортные технологии. Поэтому, чтобы удовлетворить потребности предприятий, мы стремимся расширять нашу локализацию. При этом стопроцентная локализация не входит в наши планы. Некоторые технологии не будут достаточно конкуренты, если их производить на местном рынке. Например, есть специфическое оборудование, которое мы за год продаем в количестве 20 штук. И это по миру, а на Россию приходится один экземпляр. Поэтому локализация должна быть разумной.