Предтеча казанского трамвая: как горожан вынуждали платить деньги за ледоход
Вагоны анонимного общества. Часть 2
Вышла в свет книга краеведа Алексея Клочкова «Казань из окон трамвая». С разрешения автора «Реальное время» публикует продолжение главы «Конка», посвященной первому общественному транспорту города — дилижансу и конному трамваю.
Три имени старого парка… На Волге полный ледоход
На обширном пустыре, примыкающем к коночному депо, Тальквист разбил новый городской сад, который по своей благоустроенности запросто мог соперничать с тем же Лядским или же Панаевским парками. С претензией на «европейскость» он придумал для своего сада неслыханное в Казани название — Тиволи (говорят, и сегодня в Копенгагене есть парк Тиволи). Здесь по вечерам всегда было многолюдно, играл духовой оркестр, работало несколько танцплощадок, а устраиваемые Тальквистом еженедельные благотворительные концерты собирали сотни людей. Узкие кривые аллеи сада петляли совсем рядом с деревянными особняками Адмиралтейской слободы, создавая некое единство творений природы и человека, и придавали этому сказочному месту неописуемый колорит!
Но сад Тиволи приобрел широкую известность не только и не столько благодаря организации в нем увеселительных мероприятий — он стал местом проведения нескольких грандиозных промышленных и сельскохозяйственных выставок, устроенных по инициативе того же Тальквиста. Последний, безусловно, усматривал в этом деле определенный коммерческий расчет — не случайно же сад примыкал к коночному депо, и из него имелся выход непосредственно в помещения парка конки, который даже в официальных документах долгое время именовался «Парк Тиволи». Имеются свидетельства, что современники часто путали эти парки, гадая, какой из них имеется в виду в каждом конкретном случае: парк развлечений или же парк конки?.. В советские годы бывший коночный парк назовут именем революционера Петрова, его же именем назовут парк развлечений Кировского района, и та же путаница, что и раньше, начнется по новому кругу… Такой вот казус…
В 1880 году на территории парка Тиволи и в прилегающих помещениях коночного депо прошла Вторая частная Казанская Камско-Волжская промышленная выставка, организованная чаяниями господина Густава Тальквиста. От этой выставки осталось много фотографий, благодаря которым сегодня мы можем увидеть, как выглядело главное здание коночного депо снаружи и изнутри.
Кстати, на период проведения Второй промышленной выставки главный корпус депо был временно приспособлен под павильон «Машинное отделение», а коночные вагоны были вынуждены ночевать и ремонтироваться под открытым небом.
Другая идея господина Тальквиста, первоначально задуманная в тех же коммерческих целях, сделалась любимым развлечением казанцев на последующие 80 лет. Вот как это было. Однажды весной, когда только-только возобновилось хождение конки на Дальнее Устье, на вагонах появились жестяные таблички с краткой, но понятной всем горожанам надписью: «На Волге полный ледоход». Это господин Тальквист таким экзотическим способом привлекал горожан, приглашая их прокатиться на конке до Волги и поглядеть, как крушат и ломают друг друга огромные ледяные глыбы, а заодно (и это главное!) — потратить побольше денег. Нет, определенно, Тальквист был великим коммерсантом, коль скоро научился зарабатывать деньги даже на явлении природы!
В достижении своих коммерческих целей Тальквист не был мелочен — он потратил огромные деньги на рекламу, наводнив местные газеты объявлениями, в которых на все лады расхваливалась весенняя прогулка в конном экипаже по Волжской дамбе, а также те развлечения, что ждут обывателя в конце пути. Слово газете «Волжско-Камское слово» (простите за тавтологию): «Ввиду ожидаемого в скором времени ледохода с 17 марта в 12 дня открывается движение по всей загородной линии, от казанской станции на дамбе до вокзала на пристани реки Волга. Густав Тальквист».
Та же газета, спустя три дня: «20 марта в 5 часов 20 минут против вокзала конно-железной дороги тронулся лед на Волге. Услонская дорога сорвана и сдвинута до Бакалдинской пристани. Движение конки… до 8 вечера от вокзала в город… из слободы в город… в 8 часов 30 минут, из города в слободу до 10 часов, по городу до 9 вечера. Начало движения в 6—7 утра, причем вагоны, отправляющиеся из города в 7 часов, приходят на пристань раньше отхода парохода на полчаса. Внутреннее место от Толчка до казанской станции стоит 5 копеек, наружное — 3 копейки. Далее три перегона по 5 копеек до пристани. По городу на линии Толчок — Суконная слобода — 5 и 3 копейки».
Далее Тальквист описывает развлечения, которые ждут горожан в Дальнем Устье: «… При вокзале в устье ежедневные русские, английские, немецкие и французские газеты. Буфет снабжен всеми необходимыми продуктами самых лучших достоинств, вверен управлению Н.Г. Григорьева. Повар при буфете самый лучший в Казани. Цены на все назначены умеренные… Продажа по дешевым ценам живых цветов… На пасхальной неделе праздники с благотворительными целями… Оркестром и хором русских певцов содержатель буфета в вокзале, к сожалению, не может похвалиться. Исполнение их очень слабовато. Лучше хор цыганок, впрочем, уже известный большей части казанской публики...».
Другие источники деятельность Густава Тальквиста оценивают уже критически. Вот что пишет о нем в «Иллюстрированном спутнике по Волге» за 1884 год подполковник Генерального штаба С. Монастырский: «Тальквист — натура цельная, типичный представитель археологических идей, приправленных казанским квасом».
А «Казанский биржевой листок» и вовсе не стесняется в выражениях: «… Тальквист выставил в устье угощенье — 1 000 фунтов хлеба, 200 кружек пива, 200 бутылок минеральной воды. Тысячная толпа, давка, перепродажа хлеба перекупщиками по 10 копеек за фунт», и даже приводит стихи некоего «Гейне из Суконной», которые, по правде говоря, и стихами-то назвать трудно, но для полноты картины, думаю, стоит их привести:
Говорят, смотреть на волжский пресловутый ледоход
Мастерской рекламой Тальквист стал заманивать народ.
Вздумал пеший бег татарский на афишах объявить,
Двадцатью пудами хлеба пол-Казани накормить.
Говорят, в его вокзале происходят чудеса,
Но грешно над ним смеяться — не его ведь тут вина:
Виновата чародейка вечно юная весна!
Старая казанская традиция смотреть на волжский ледоход пережила не только самого Тальквиста и Российскую империю, но и добрую половину советского времени. Зрелище разбушевавшейся стихии настолько зачаровывало, что манило не только простых обывателей, но и представителей интеллигенции и даже профессоров высших учебных заведений как императорских, так и советских, государственных.
А рекламные таблички «На Волге полный ледоход», когда-то придуманные Густавом Тальквистом, еще многие десятилетия вставляли за лобовое стекло вагоновожатые ходивших в Дальнее Устье трамвайных маршрутов как в царскую, так и в советскую эпоху. Времена изменились, цель оставалась прежней — за счет явления природы собрать побольше выручки. Сооружение в 1957 году Куйбышевского гидроузла положило конец как любимой забаве казанских обывателей, так и самому явлению природы — Волга у Казани превратилась в огромное стоячее озеро, а там, где нет течения, нет и ледохода.…
И другое детище Густава Тальквиста тоже ушло в небытие — сегодня на карте города уже не найдешь сада Тиволи, да и сам этот звучный топоним давно стерся из памяти казанцев. Вот как это было: в 1889 году в память об умершем казанском губернаторе Николае Андреевском (1822—1889 гг.) сад Тиволи переименовали в Андреевский, однако горожане по-прежнему называли его «Сад Тиволи».
В начале ХХ века сад перешел в собственность известного казанского купца, производителя кваса и прохладительных напитков Г. Дудорова. С этого времени за садом закрепилось название — «Дудоровский сад», просуществовал он до шестидесятых годов прошлого века. В 1967 году завод «Сантехприбор» выстроил на этом месте железобетонную коробку нового производственного корпуса — и сада не стало… А местная молодежь начала ходить на танцы в Сад рыбака, который был разбит на бывшей Адмиралтейской площади.
Расцвет и закат конки
У казанской конки была своя, отдельная история — она успела пройти все этапы развития: становление, расцвет и закат, и на стыке веков была вытеснена электрическим трамваем точно так же, как спустя столетие трамвай уступит место метро. Она не раз еще поменяет своих хозяев — в 1885 году управление конкой перешло к «Товариществу Волжско-Казанской железной дороги и торговых складов», а в 1892 году ее владельцем стал действительный статский советник Н.Л. Марков, который совместно с И.А. Лихачевым заключил договор с Городской думой на дальнейшее расширение путевого хозяйства.
Помимо двух старых линий — Волжской и Проломной — новые владельцы протянули еще три: Черноозерскую (от Черного озера по Грузинской улице к Арскому полю), Центральную (от Верхне-Федоровской улицы до Рыбной площади) и Екатерининскую (по Московской улице до завода братьев Крестовниковых). Помимо Адмиралтейского коночного депо на Арском поле построили сарай для вагонов и конюшню на 130 лошадей.
К концу столетия общая протяженность линий конки составляла 18,3 км, средняя скорость движения — 7,5 км в час. Пути в основном были одноколейные с разъездами через 300—600 метров, на пяти линиях было 43 остановки. Между прочим, и в эпоху конки казанских обывателей беспокоили те же самые транспортные проблемы, что и сегодня: «В полчаса, которые должен ждать пассажир отхода вагона, он два раза уже успеет пройти пешком все это пространство, поэтому часто приходилось встречать пустые, путешествующие друг за другом вагоны. Это, конечно, куда как скверно...». «… Как было бы хорошо, если бы на «конке» тощие лошади, на которых без сострадания нельзя смотреть, были бы заменены машиною...».
Ждать «машины» оставалось недолго — в 1896 году в город прибыли бельгийские специалисты с целью «замены конно-железной дороги электрической тягою». В следующем году предприятие конки было передано в ведение «Бельгийского Анонимного Общества конно-железных дорог в Казани» группы Мутуэль. 10 июня 1897 года казанские власти заключили с Бельгийским акционерным анонимным обществом исторический договор на организацию движения в Казани электрического трамвая.
Кстати, многие спрашивают: что за такое таинственное «Анонимное общество»? На самом деле это обычная игра слов — в буквальном переводе с французского слово «Societeanonyme» означает всего лишь «открытое акционерное общество» и не более того.
12 мая 1898 года состоялось еще одно знаковое для Казани событие — на берегу озера Нижний Кабан был выделен земельный участок под строительство для нужд будущего трамвая электрической станции или, как тогда говорили, «электрического завода». Вот выписка из протокола №3 заседания Казанской городской думы об отведении земельного участка Бельгийскому анонимному обществу конно-железных дорог для строительства зданий электрического завода и мастерских с целью перевода городского трамвая на электрическую тягу:
«Городской голова высказал, что участок, намеченный Анонимным обществом, весьма подходящим для постановки здания электрического завода: во-первых, почва этого участка не насыпная, что является необходимым условием для постановки проектируемого завода с его тяжеловесными машинами; во-вторых, вблизи от этого участка находится вода, годная для паровых машин; в-третьих, намеченный участок занимает как раз центральное положение в сети конно-железных дорог. Это последнее условие, необходимое в видах, возможно, наименьшей потери энергии при передаче ее по проводам. А.В. Васильев выразил желание, чтобы общество ввело электрическую тягу в настоящем же году. Представитель общества конно-железных дорог сказал, что в интересах самого предпринимателя ввести электрическую тягу как можно скорее и что поэтому Общество примет все меры к наивозможно скорейшему осуществлению этого.
Постановлено: уступить анонимному обществу конно-железных дорог в г. Казани в безвозмездное пользование для постановки зданий электрического завода и мастерских участок городской земли по Евангелистовской улице, на набережной Кабана, против церкви Четырех Евангелистов, мерою в 864 квадр. саж., с тем, чтобы общество не имело права пользоваться этой землей для целей, не имеющих отношения к эксплуатации трамвая. Протокол этот подписан в заседании думы, состоявшемся 12 мая 1898 года городским головою и гласными думы и скреплен секретарем. Копия верна: помощник делопроизводителя Д. Григорьев».
Это постановление подвело черту под недолгой, но яркой эпохой казанской конки, которая, безусловно, сыграла огромную роль в истории Казани как первый городской общественный транспорт.
Передо мной еще один интереснейший документ той эпохи. Это разъяснение широкой публике порядка пользования новым видом общественного транспорта — электрическим трамваем, сменившим вагоны на конной тяге: «Управление Анонимного общества конно-железных дорог в городе Казани имеет честь довести до сведения публики, что на линиях Казанского трамвая с заменой конной тяги на электрическую вагоны останавливаются только в определенных пунктах линий, обозначенных в нижепомещенной таблице. Пункты остановок делятся на два разряда: остановки безусловные и остановки по требованию публики. Вход в вагоны и выход из них на ходу воспрещается».
Далее следует перечень остановочных пунктов, после прочтения которого становится понятным, что в период конки четко обозначенных остановочных пунктов еще не было — пассажиры спрыгивали из вагона, где хотели, а этот документ и появился в газетах с той целью, чтобы приучить обывателя к новому порядку.
Остается только сказать, что электрический трамвай прижился в Казани не сразу — многое пришлось перестраивать, менять, приспосабливать к изменившимся условиям. Причем сделать это так, чтобы конка и трамвай, вынужденные в течение целого года сосуществовать на одних и тех же путях, не мешали движению друг друга.
Кстати, на фото в объектив попали сразу два коночных вагона с «империалом» — вторым этажом для состоятельных пассажиров. Точная копия такого «империального» вагона сегодня является экспонатом музея трамвая под открытым небом в конце Петербургской улицы, где кроме новоделов есть и настоящий трамвай 1930-х годов, более известный среди горожан как трамвай И. Кабушкина. Впрочем, как сказал бы ведущий одной из популярных телепередач: «это уже совсем другая история»…
Продолжение следует