«В случае с Приморьем Кремль понял, что последствия будут тяжелые»

«Нужно было открыть десятки уголовных дел в отношении фальсификаторов выборов в Приморье»

— Владимир Александрович, можно ли рекомендацию ЦИКа приморским коллегам о признании выборов губернатора Приморья недействительными и назначении новых выборов на декабрь считать нормальным, здравым выходом из неприятной ситуации? Или это просто некая уступка коммунистам?

— Это компромисс. Строго юридически, по закону, нужно было отменять все приписки, которые были сделаны ночью за господина Тарасенко, и объявлять победителем коммуниста Ищенко. Кроме того, нужно было открыть несколько десятков уголовных дел по председателям участковых и территориальных комиссий, которые занимались фальсификациями. Это было бы самое правильное решение с точки зрения закона.

А то, что предложила Памфилова, это, повторю, политический компромисс — не объявлять победителем коммуниста, который на самом деле выиграл эти выборы, и назначить выборы через три месяца, за которые Кремль подберет другого кандидата от власти с расчетом и надеждой на то, что он выиграет. Я с этим лично не согласен, и говорил об этом вчера и позавчера. Потому что эти выборы показали открытую фальсификацию — так не бывает ни в теории, ни на практике, что когда подсчитали 98 процентов бюллетеней, один кандидат выигрывал 5—6 процентов, но последние 2 процента избирателей поголовно проголосовали за другого, и он победил.

Поэтому разумно признать первого победителем, о чем Ищенко и сказал, никакие новые выборы не проводить, а виновных привлечь к уголовной ответственности. Но, скорее всего, это сделано не будет, а будет новая попытка избрать кандидата от Кремля.

— А почему вдруг возникла эта аномалия, эта многим очевидная нелепость с поголовными голосами за врио губернатора Тарасенко?

— Видимо, прошла команда — не знаю, чья (от нас это точно будет скрыто) — возможно, ее дал полпред президента в Дальневосточном федеральном округе, либо она была дана на уровне вице-премьера Трутнева — я не знаю, но кто-то ее дал: «Любой ценой обеспечить победу!». Но это бывает у нас сплошь и рядом. А в этом скандальном случае Кремль понял, что последствия будут тяжелые. В Приморье уже в первый день пошли протесты, во второй день людей вышло еще больше, и нельзя было исключать, что дальше там могли быть более массовые протесты. И что было делать с этими акциями — разгонять, если все знают, что кандидат от «Единой России» проиграл? Разгона побоялись, поэтому приняли, как они считают, соломоново решение: выборы отменить, назначить новые с раскруткой новой найденной фигуры, которая, авось, победит.

«То, что предложила Памфилова, это политический компромисс — не объявлять победителем коммуниста, который на самом деле выиграл эти выборы, и назначить выборы через три месяца, за которые Кремль подберет другого кандидата от власти с расчетом и надеждой на то, что он выиграет». Фото kremlin.ru

— Кстати, как вы полагаете, решение об отмене результатов выборов в Приморье принял лично Путин?

— Я не думаю, что это решение Путина. Это не его уровень, он не вмешивается в такие «мелочи» — выборы губернатора для него не крупный вопрос, даже выборы в таком важном регионе, как Приморье. Я думаю, что это решается на уровне Сергея Кириенко и Эллы Памфиловой, на уровне управления внутренней политики администрации президента и Центризбиркома.

«Если бы не договоренности с Зюгановым, вторых туров в стране было бы еще больше»

— Почему в Приморье кандидат от власти выступил так плохо?

— Дальний Восток и Сибирь вообще довольно оппозиционны — если вы посмотрите на результаты выборов президента, то увидите, что сибиряки и дальневосточники хуже всех голосуют за Путина. Да и за «Единую Россию» на этих территориях исторически были низкие результаты. Сибиряки и дальневосточники вообще люди свободомыслящие! Ну и кроме того, на все это наложилось повышение пенсионного возраста, которое резко обрушило рейтинги Путина и «Единой России». Рейтинг Путина упал с июня примерно на 20 процентов, а «Единая Россия», по последним опросам, имеет поддержку лишь 27 процентов граждан. И неслучайно, что в четырех регионах получился второй тур выборов.

Более того, если бы не договоренности с Зюгановым, вторых туров в стране было бы еще больше. К примеру, в моем родном Алтайском крае не было кандидата от КПРФ, а там это очень популярная партия. Уверен, что если бы участвовал коммунист, действующий губернатор края не победил бы в первом туре. То же самое могло случиться и в Новосибирской области и еще в ряде регионов — ну, с десяток вторых туров точно должен был пройти по стране.

А помимо этого, причиной проигрыша власти в Приморье является то, что в стране продолжается затяжной экономический кризис, доходы людей падают уже несколько лет подряд, цены растут, а сбережения тают. Могу сказать, что в следующем году поражений власти будет еще больше.

— Почему же власти не хотят отдать Приморье коммунистам? В силу потери некоего контроля над этой, пусть и небогатой, но важной территорией, граничащей с Китаем, Японией?

— Я не вижу ничего страшного в том, что в любом регионе губернатором будет коммунист, «справедливоросс», представитель ЛДПР или либерал. Главное, чтобы этот человек пользовался доверием людей, чтобы он работал с людьми, разговаривал с ними, чтобы он решал их вопросы и отстаивал их интересы. Все равно тот же коммунист будет руководить регионом в рамках тех же законов, работать с теми же силовиками, и никто не позволит ему выскочить из этой системы. Поэтому ничего страшного в губернаторе Ищенко не было бы. Но у бюрократов свое мышление, своя логика — должен быть свой, должен быть лояльный, должен быть управляемый. И в случае Приморья бюрократическая логика сталкивается со здравым смыслом и интересами общества. Последние требуют, чтобы регион возглавлял тот человек, который победил на выборах, ведь это по определению тот, кто пользуется доверием и может опираться на общество, а бюрократическая логика заключается в том, чтобы «обжулить» народ и посадить свою марионетку.

«Если бы не договоренности с Зюгановым, вторых туров в стране было бы еще больше. К примеру, в моем родном Алтайском крае не было кандидата от КПРФ, а там это очень популярная партия». Фото kremlin.ru

— Коммунисты на руководящих постах не являются скандальными руководителями — есть пример того же Левченко, который руководит Иркутской областью.

— И Левченко неплохо работает! Как неплохо работает мэром Новосибирска коммунист Локоть. Он, кстати, делает для города очень много полезного и толкового — там лучше, чем раньше, идет дело с благоустройством города, там более справедливым стало отношение к малому бизнесу, там меньше стало коррупции, и по самым простым, как видите, позициям ситуация в городе улучшилась. Практика показывает, что наличие губернатора или мэра не от партии власти на самом деле идет только на пользу той или иной территории. Смена власти разрушает сложившиеся коррупционные связи, делает власть более подконтрольной, прозрачной и эффективной. Повторяю — ничего страшного: если люди избрали, пусть работает! А если плохо будет работать, то на следующих выборах выберут другого. Четыре или пять лет пролетят незаметно.

«У Зимина нет ни единого шанса победить»

— Что, на ваш взгляд, можно теперь ожидать на выборах губернаторов еще в трех регионах, где назначен второй тур — в Хакасии, Хабаровском крае и Владимирской области?

— Насколько я знаю, в этих регионах сидят кремлевские политтехнологи, силовики, и решается задача любой ценой избрать действующих губернаторов. Но я лично хорошо знаю всех губернаторов, о ком идет речь, и знаю ситуацию в этих регионах. У Зимина (главы Хакассии, — прим. ред.) нет ни единого шанса победить, если там не будет массовых фальсификаций. В Хакасии я участвовал в выборах — это было лет семь назад, и уже тогда Зимина там ненавидели практически все, а сейчас в регионе страшная коррупция, вся родня губернатора при бизнесе и там просто клейма негде ставить. Хабаровский губернатор Шпорт сейчас договорился с соперником от ЛДПР Фургалом о том, что тот идет работать к нему в правительство. Похоже, что они сговорились, но даже в этих условиях я не исключаю, что народ просто из протеста проголосует против Шпорта — люди в Хабаровском крае, как и в Хакасии, хотят перемен. И могу сказать, что такая же ситуация и у Орловой во Владимирской области — у нее очень высокий антирейтинг. Я полагаю, что если не будет фальсификаций, то все трое проиграют во втором туре, несмотря на все ухищрения политтехнологов.

— Политолог Дмитрий Фетисов сказал в интервью нашему изданию, что Орлова много сделала для дорог на Владимирщине, что привлекла туда немало инвесторов …

— Это все пропаганда! На самом деле Владимирская область и по сей день регион очень бедный, депрессивный и застойный. Там нет работы. А манера работы Орловой с людьми довольно хамская и грубая — она может орать на них, оскорблять их, и посмотрите, сколько с ней было связано медийных скандалов. Все это раздражает людей, когда их жизнь ухудшается.

«Власть в пенсионном вопросе «уперлась»

— Повлияли ли, по-вашему, митинги против повышения пенсионного возраста на руководство страны?

— Я увидел, что наше руководство здесь все-таки уперлось. Это касается и Путина, и правительства. Я считаю, что повышение пенсионного возраста совершенно необоснованно ни с точки зрения демографии, ни с точки зрения продолжительности жизни, ни с точки зрения отсутствия денег. Демография у нас плохая, 70 лет как продолжительность жизни — это очень мало для повышения пенсионного возраста, а деньги у нас есть, и резервы у нас огромные. Но, увы, руководство уперлось — убедило себя в том, что это необходимо. А такая позиция будет иметь долгоиграющие последствия — протесты же не закончились, они будут продолжаться, поскольку недовольство этим решением никуда не уйдет. А это подрубит и популярность режима, и Путина, ну а по выборам, прошедшим 9 сентября, было видно, как это решение ударило по «Единой России». Такая упертость скажется на результатах власти на будущих выборах.

«Протесты же не закончились, они будут продолжаться, поскольку недовольство этим решением никуда не уйдет. А это подрубит и популярность режима, и Путина, ну а по выборам, прошедшим 9 сентября, было видно, как это решение ударило по «Единой России». Фото Максима Платонова

— А разве власть не может кинуть пряник в случае плохих электоральных показателей для нее? К примеру, повысить зарплаты бюджетникам, МРОТ, те же пенсии?

— Это невозможно — экономика находится в кризисе, она не растет уже десять лет, внешняя политика является агрессивной и конфронтационной, а санкции очень негативно влияют на экономику, на доходы, на курс рубля — мы все обеднели в два раза в реальной покупательной способности, чек в магазине для нас снижается, все больше людей залезает в долги, закредитовывается, проедает сбережения. Резервов для хорошего поднятия зарплат, пенсий быть не может, если нам нужно воевать в Сирии, кормить Донбасс, содержать Крым, нести огромные военные расходы, помогать Венесуэле, списывать долги ВЭБу. Популярных решений, увы, Путин для поднятия рейтинга принять уже не может — для этого нет денег и возможностей.

— Многие склонны считать, что протест против пенсионной реформы с улиц все-таки уйдет и будет выражен только на выборах.

— Да, именно — и они уже сейчас выражают, как видите. 9 сентября «Единая Россия» получила худший результат за многие годы. На протест выходить не обязательно, если у людей есть возможность выразить его на выборах, в опросах общественного мнения и так далее.

— Вы понимаете тех людей, кто против реформы, но принципиально не идет на митинги?

— Конечно, понимаю — работает страх человека: мол, я выйду, и меня уволят с работы, а другой работы в моем городке нет. Или у человека кредиты, и он боится, что потеряет работу и у него отберут квартиру. У нас же власть во многом держится на этом страхе, но, удерживая все на страхе, власть не может получать поддержку на выборах. Всех людей невозможно заставить голосовать за нее.

«Прорвалась определенная мечта о неправовом насильственном государстве»

— С каждым митингом, организованным несистемной оппозицией, мы наблюдаем практически одну и ту же картину — он чаще всего несогласованный. Неужели митинги Алексея Навального не смогут пройти в спокойной обстановке, если их согласовать даже в центре Москвы? Зачем нужны разгоны, которые при не очень хорошей социально-экономической обстановке могут играть против власти?

— Я уже говорил о том, что есть две логики — логика здравого смысла и бюрократическая. С точки здравого смысла, в таких митингах никакой опасности нет. Более того, люди имеют полное право проводить митинги, это записано в конституции. Но есть бюрократическая логика — вы же помните, что Путин сказал, что Навальный — это как украинский Майдан, и мы этого не допустим. А для чиновников это руководство к действию: раз сказал, что не допустим, значит, не допустим! А то, что это раздражает людей, злит матерей ребят, которых забирают в полицию, то, что это усиливает раздражение в обществе, то, что это обостряет недовольство, никто не учитывает. Ведь все наши силовики — это те же бюрократы, только в погонах. Им приказали разгонять и не пущать, они и не пущают. И плевать им на последствия! Они считают: наше дело — выполнить приказ, за последствия пусть начальство думает, потому что оно у нас умное. Все, что мы видим сейчас, объясняется тупой бюрократической логикой.

— Но ведь мы видели факты согласованных митингов главного лидера гражданского протеста и в прошлом году, и в этом.

— А там просто начальники поумнее. Но умных же мало.

— На прошлой неделе к Навальному с видеообращением и с «вызовом на дуэль» обратился глава Росгвардии Виктор Золотов. Как вы это расцениваете?

— Я думаю, что некоторые наши силовые структуры мечтают о развязанных руках — хорошо же их иметь, когда можешь в тюрьму отправлять кого хочешь, бить кого хочешь, пытать в камере кого хочешь, не отчитываясь ни перед парламентом, ни перед прессой, ни перед независимыми судами, не подчиняясь закону. Это некая мечта держиморды для того, чтобы, как говорил Салтыков-Щедрин, тыкать в лицо любому и по любому поводу. Вот и тут прорвалась определенная мечта некоторых силовиков о неправовом насильственном государстве. Конечно, мы с вами, как и все нормальные люди, выступаем за то, чтобы Россия была правовым государством, чтобы права и свободы людей были защищены, чтобы законы работали, чтобы силовые структуры действовали строго в правовом поле, чтобы суды были независимыми.

«Некоторые наши силовые структуры мечтают о развязанных руках — хорошо же их иметь, когда можешь в тюрьму отправлять кого хочешь, бить кого хочешь, пытать в камере кого хочешь, не отчитываясь ни перед парламентом, ни перед прессой, ни перед независимыми судами, не подчиняясь закону. Это некая мечта держиморды для того, чтобы, как говорил Салтыков-Щедрин, тыкать в лицо любому и по любому поводу». Фото kremlin.ru

— Навальный с его расследованиями о Росгвардии мог быть просто поводом?

— Может, тут и был личный мотив, может быть, Золотов действительно его ненавидит, как говорит Ксения Собчак, но за этим конкретным эпизодом надо видеть борьбу за будущее России. Как показал Золотов, у нас есть люди, которые хотят превратить Россию в царство произвола и насилия, и он об этом говорит открыто. Золотов же прекрасно понимает, что в его выступлении нарушено несколько статей Уголовного кодекса, но он демонстрирует, что он плевал на закон и мечтает о такой России, где закон ничего не значит.

— А может ли гражданское общество современной России не дать ей стать такой, какой, по-вашему, ее видят некоторые силовики? Созрело ли оно для этого?

— Я оптимист. Я считаю, что гражданское общество у нас слабое, но рисовать Россию страной, где есть только власть, а внизу только тупая масса и быдло, — это не соответствует действительности. Страна у нас высокообразованная, высокоурбанизированная, в стране очень высокое проникновение интернета, очень много свободы информации, несмотря на все попытки власти цензурировать ее. Очень много элементов самоорганизации, волонтерства, общественных организаций и есть элементы сопротивления. Тот же Владивосток показал, что, как ни крути и как ни фальсифицируй, люди все понимают и говорят свое веское слово. Да, слабое у нас гражданское общество, но оно укрепляется и зреет. Я смотрю в будущее с оптимизмом — «золотовская» Россия не пройдет.