На высоком берегу Камы: наследство Аристова, помещик-разбойник и «невменяемый» сокурсник Державина
Помещики Шуранского прихода. Часть 1
На берегу Камы расположены старинные села Сорочьи Горы и Шуран. Их история по-своему интересна. Владели этими поместьями знаменитые русские фамилии. Биография отдельных представителей дворян была поистине уникальна. Колумнист «Реального времени» Татьяна Преображенская в сегодняшней колонке, написанной для нашей интернет-газеты, рассказывает отдельные эпизоды из жизни помещиков.
Владения помещика Аристова
Только с высоты птичьего полета можно в полной мере оценить красоту того места, где расположилась деревня Сорочьи Горы. Рядом — новый мост через Каму, один из самых длинных мостов в России, благодаря которому название деревни стало известно всей стране. До постройки моста здесь был паром, а зимой — ледовая переправа.
Сорочьи Горы имеют древнюю историю, тесно переплетающуюся с историей двух соседних деревень — Шураном и Полянками. Эти три селения когда-то были объединены в один церковный приход с центром в селе Шуран. Там до сих пор сохранился храм постройки 1735 года, освященный в честь Рождества Христова.
Судя по нерусскому названию, самым древним из этих трех селений является Шуран. На месте этого села когда-то процветал булгарский, а позднее золотоордынский город Кашан, остатки которого были раскопаны еще в конце XIX века. Другое городище, известное как Кашан-2 или Городок, найдено вблизи деревни Сорочьи Горы.
Письменная история этих деревень начинается с середины XVII века. В Писцовой книге Казанского уезда 1647—1656 годов записано, что «селцо Шуран, что была деревня» и «деревня Сорочьи Горы» принадлежат помещику Олексею Аристову «со товарищи, за 4 человеки».
Аристовы — это известная фамилия служивых дворян, а позднее и большого числа купцов, живших в разных уголках Русского государства. Из казанских Аристовых XVII века хорошо известен Савва Тимофеевич Аристов, один из самых богатых казанских дворян того времени, владевший селениями Урахчи и Мельничный Починок в Лаишевском уезде. Он умер примерно в 60-е годы; в списке его наследников Алексей Аристов не числится. В более поздних документах встречаются имена Льва и Сидора Аристовых, участвующих в подавлении башкирско-татарских волнений в Казанском крае 1704—1709 годов. Об Алексее Аристове, который владел Шураном и Сорочьими Горами во время переписи 1647—1656 годов, и тем более, о его четырех товарищах, никаких сведений найти не удалось.
Кто был владельцем интересующих нас земель в последующие десятилетия, тоже неизвестно. Следующий документ, доступный для изучения, относится уже к концу XVIII века. Этот перечень дворян Казанской провинции и их владений 1771—1773 годов, опубликованный профессором Казанского университета Д.А. Корсаковым в 1908 году. В этом списке мы встречаем более 20 раз фамилию «Аристовы», но их крепостные крестьяне живут в основном в деревнях Урахчи, Жукотино, Жердяевка. В Шурановском приходе крестьянами владеют: Нармоцкой Андрей Петрович (197 душ в Шуране и 72 души в Сорочьих Горах), Кудрявцев Яков Яковлевич (53 души в Шуране, 46 душ в Сорочьих горах и 53 души в Полянках), княгиня Болховская Авдотья Петровна (6 душ в Шуране), Мельгунов Михаил Васильевич (147 душ в Шуране) и его братья Николай Васильевич (3 души) и Алексей Васильевич (1 душа). Княгиня Авдотья Петровна Болховская — это родная сестра Андрея Петровича Нармоцкого (позже эту фамилию писали «Нармацкий»). Таким образом, земли и крестьяне Шурановского прихода в конце XVIII века принадлежали трем семьям: Нармацким, Кудрявцевым и Мельгуновым. В Казанской губернии братья Мельгуновы владели также крестьянами в селе Салманы (Новоспасское) Спасского уезда. Эта семья каким-то образом была связана с Аристовыми; Михаил Мельгунов оказался в числе наследников Саввы Аристова.
Помещик Нармацкий: грабитель, насильник, фальшивомонетчик
Особый интерес всегда вызывал помещик Андрей Петрович Нармацкий. Впервые рассказ о нем был опубликован в 1833 году в журнале «Заволжский муравей». Позже об истории семьи Нармацких писали казанский археолог и этнограф П.А. Пономарев («Исторический вестник», 1881 год) и профессор Д.А. Корсаков в своей книге «Изъ жизни русскихъ деятелей XVIII века» (1891 год). Пономарев, ссылаясь на информацию, полученную от потомков Нармацкого, утверждал, что в 1701 году Шуран и Сорочьи Горы принадлежали прапорщику Юрию Васильевичу Нармацкому. Затем земля перешла по наследству его сыну Лаврентию, потом — внуку Петру и наконец досталась капитану Андрею Петровичу Нармацкому, который и поселился здесь в 50-х годах XVIII века. Эту же версию родословной повторяет и Корсаков, добавив только, что Юрий Васильевич был внуком Андрея Ивановича Нармацкого, служившего в Казанском крае в 1676—1692 годах. Это родословное древо вызывает некоторые сомнения в связи с быстрой сменой поколений от Юрия к Андрею в течение неполных 50 лет. Проверить эту информацию трудно. Лучше расскажем легенду, связанную с именем шурановского помещика, тем читателям, которые с ней еще не знакомы.
Андрей Петрович Нармацкий, выйдя в отставку и поселившись в Шуране, в первую очередь построил здесь кирпичный завод и из своего материала воздвигнул на обрывистом берегу Камы дом, напоминающий средневековый замок. С двух сторон его выступали башни, над средней частью высился купол, узкие окна были закрыты массивными железными решетками. В нижнем этаже размещалась тюрьма с рогатками и железными цепями, а из подвала был прорыт подземный ход с выходом на берег Камы. Дом, возвышаясь над местностью, вызывал страх не только у местных крестьян, но и у потомков Андрея Нармацкого. После смерти своего создателя он долго пустовал; где-то в середине XIX века здание было перестроено. Новый владелец разрушил боковые башни (их пришлось взрывать), переоборудовал бывшую тюремную камеру в коридор, засыпал подземный ход. В таком виде этот дом сохранился до наших дней. Сейчас в нем размещается местная школа.
Однако капитан Андрей Петрович Нармацкий прославился не своими архитектурными пристрастиями и даже не жестоким отношением к крепостным крестьянам, а тем, что, организовав шайку из своей многочисленной дворни, грабил проходящие мимо суда и зимние обозы. Для таких тайных ночных вылазок и был вырыт подземный ход, выходящий на берег реки. О похождениях шурановского помещика знали многие, но долгое время никто ему не препятствовал: одни боялись его крутого нрава, другие дружили с ним, уважая его богатство и знатность. Однако всему наступает конец; весной 1771 года Нармацкий был вызван в Москву для проведения расследования. Версий о том, что послужило последней каплей, было много: до императрицы дошли наконец многочисленные жалобы потерпевших, был «запарен в бане» до смерти один из гостей, и даже — капитан «изнасильничал сестру», и она бросилась за защитой к государыне. У нас есть возможность самим разобраться в причинах ареста, заглянув в книгу П.П. Бартенева «Восемнадцатый век», в которой приведена переписка Екатерины II с князем Волконским.
Имя капитана Андрея Нармацкого упомянуто в пяти письмах Екатерины — 35, 36, 49, 71 и 72. Из текста писем узнаем, что Нармацкий был арестован в мае 1771 года по доносу дворовых Никиты Деревягина и Ивана Дружинина. И виновный, и доносчики жили в Москве до конца следствия, которое длилось около двух лет. Самое поразительное, что помещик был задержан не за разбой или убийство. «Кажется, что Нармацкий был обвиняем в делании фальшивых ассигнаций», — так написано в письме Екатерины под номером 35. А в письме №72 императрица сравнивает дело Нармацкого с делом братьев Михаила и Сергея Пушкиных, осужденных за попытку (первую в России!) изготовления фальшивых ассигнаций, и делом Татищева, связанным с подделкой векселя. Зачем богатому помещику подделывать деньги, совершенно непонятно.
Нармацкий все отрицал, писал «челобитные» на доносчиков Деревягина и Дружинина. По-видимому, была попытка подкупа чиновников (письмо №71). Возможно, в этом участвовал камердинер Екатерины II, казанский помещик Александр Игнатьевич Сахаров. Во всяком случае, его какую-то провинность обсуждает Екатерина в одном письме с замечанием о попытке подкупа. После окончания расследования Нармацкого сослали в Тобольск, где он и погиб. Говорили, что Нармацкого утопили в Иртыше по приказу местного губернатора Д.И. Чичерина, с которым у него вышла ссора.
Набожный вольнодумец
У Андрея Петровича Нармацкого было двое детей. Его сын — Петр Андреевич Нармацкий окончил курс только что открывшейся в Казани гимназии (1758 год) одновременно с Гавриилом Романовичем Державиным. Потом дослужился до чина поручика, вышел в отставку и поселился в Шуране. По описаниям Д.А. Корсакова, сын разбойного капитана отличался тихим нравом, большой религиозностью, переходящей в мистицизм, много читал, увлекался философией и масонскими идеями. Корсаков утверждал, что Петр Андреевич очень сочувственно относился к крепостным, осуждая саму идею владения одних людей другими. Более того, Нармацкий открыто высказывал свои мысли как в кругу соседей помещиков, так и в присутствии крестьян.
На него был написан донос, и в 1777 году Петра Андреевича вызвали на суд в Юстиц Коллегию. Разбирательство продолжалось долго. Пять лет он провел под следствием и был признан сумасшедшим. Однако при дальнейшем рассмотрении дела в Сенате было решено, что явных признаков помешательства нет, и Нармацкого перевели в Казань для окончания расследования. Здесь он провел в тюрьме еще 8 месяцев, пока шло разбирательство между уголовным и совестным судами.
Уголовный отказывался от рассмотрения дела в связи с признанием Юстиц Коллегией Нармацкого умалишенным, а совестный суд ссылался на решение Сената о его вменяемости. Подробности этого дела можно узнать из документов, помещенных во II часть «Сборника материалов по истории Казанского края», изданного Д.А. Корсаковым в 1908 году. В конце концов, Нармацкий-младший был сослан в Нижний Новгород, где вскоре и умер.
В этом деле активное участие принимала его сестра — Мария Андреевна Нармацкая, ходатайствуя о признании брата невменяемым и о передаче опеки над имениями в ее руки. После смерти брата она осталась единственной наследницей огромного богатства. Кроме Шурана, Сорочьих Гор и Полянок их отец владел несколькими деревнями в Лаишевском, Тетюшском и Казанском уездах. Кроме этого, у него были еще имения в Нижегородском, Тульском, Владимирском, Саратовском наместничествах и в Московской губернии.
Объединяясь с соседями
Вскоре после ареста брата Мария Андреевна вышла замуж и родила двух дочерей — Надежду (26.06.1781) и Веру (около 1782 г. рожд.). По утверждению Д.А. Корсакова, ее избранником стал Яков Нефедович Кудрявцев — сын казанского вице-губернатора (1727—1740 годы) Нефеда Никитича Кудрявцева и внук одного из верных помощников Петра I в деле строительства флота, известного казанского воеводы Никиты Алферовича Кудрявцева. Такая же информация содержится в «Родословном сборнике русских дворянских фамилий» Руммеля 1886 года издания. Однако есть некоторые факты, заставляющие сомневаться в правильности этого утверждения.
Известно, что Нефед Никитич Кудрявцев родился в 1676 году, а его дочь, Анастасия Нефедьевна, вышедшая замуж за Алексея Даниловича Татищева в 1726 году, появилась на свет примерно в 1708 году. Сколько же лет было ее брату Якову Нефедовичу, когда он в 1780 году женился на Марии Нармацкой? Но не это главное. В списке дворян 1771—1773 годов, на который мы уже ссылались, имени Якова Нефедовича Кудрявцева нет. Не найден он и в списке помещиков 1781 — 1782 годов, опубликованном в IV части «Сборника материалов по истории Казанского края в XVIII веке». Зато и в первом, и во втором документе можно найти Якова Яковлевича Кудрявцева, владеющего крестьянами в деревнях Шурановского прихода. Нефед Никитич Кудрявцев упомянут в 1771—1773 годах; и, естественно, отсутствует в документе 1781—1782 годов, поскольку был убит пугачевцами при штурме Казани в 1774 году. Напрашивается вывод, что Мария Нармацкая вышла замуж за своего ближайшего соседа — Якова Яковлевича Кудрявцева. Последний мог быть внуком Нефеда Никитича, хотя нельзя исключить и того, что он принадлежал какой-нибудь другой ветви рода Кудрявцевых.
Корсаков, автор монографии о Н.А. Кудрявцеве и его потомстве, знал о Якове Яковлевиче Кудрявцеве, но считал его сыном Якова Нефедовича и Марии Андреевны. Между тем Руммель в своем «Родословном сборнике» в качестве детей этой пары указывает только двух дочерей и вообще ничего не сообщает об Якове Яковлевиче Кудрявцеве. И, чтобы совсем заинтриговать интересующихся родословной Нармацких и Кудрявцевых, сообщим, что согласно клировым ведомостям Христорождественской церкви в Шуране и Святотроицкой церкви в соседних Полянках, эти храмы построены в 1735 и 1722 годах соответственно на деньги помещика Якова Яковлевича Кудрявцева (примерно за 60 лет до его женитьбы!). По-видимому, пока тайну замужества Марии Андреевны Нармацкой нам не разгадать. Понятно только одно — в конце XVIII века собственность соседей-помещиков была объединена и в дальнейшем принадлежала потомкам Кудрявцевых-Нармацких.
Продолжение следует