Дорога в Борисково: бывшие элитные дачи, разрушенная мечеть и варварская реновация слободы
Отрывок из книги «Казань из окон трамвая». Часть 1-я: как изменялась Старо-Татарская слобода
В мае выходит книга краеведа Алексея Клочкова «Казань из окон трамвая». Ранее в нашей интернет-газете уже выходили несколько отрывков произведения, посвященных Александровскому пассажу. С разрешения автора «Реальное время» публикует главу «Дорога в Борисково», посвященную истории городского района, раскинувшегося на левом побережье Среднего Кабана. В первой части исследователь рассматривает, как изменялась со временем Старо-Татарская слобода.
Дачный поселок, ставший промзоной
Тема следующего моего сюжета несколько выпадает из цикла рассказов, которые объединены под общим условным названием «Трамвай и море». Он посвящен строительству трамвайной линии до поселка Борисково, завершенному в 1963 году, на закате хрущевской эпохи. Постройка этого пути стала возможной только после того, как в ходе работ по обустройству объектов инженерной защиты Казани были обвалованы берега озера Средний Кабан, а уровень грунта вокруг водоема поднят земснарядами на несколько метров. Получился береговой уступ, по кромке которого в конце пятидесятых годов прошла магистральная улица Техническая, а 7 ноября 1959 года по левой набережной Среднего Кабана до завода «Искож» было запущено движение трамваев третьего маршрута. В 1963 году эта ветка будет продлена до поселка Борисково, и после очередной перенумерации по ней пойдут вагоны третьего и восьмого маршрутов.
Это дальнейшее развитие старой Екатерининской линии трамвая было обусловлено возникновением в районе Среднего Кабана в середине двадцатого столетия целого ряда промышленных предприятий, главным из которых был завод «Теплоконтроль». Между прочим, этот, сегодня самый неблагоустроенный с точки зрения экологии район считался до революции элитным дачным поселком, но добраться сюда было тогда весьма непросто. Трамваи Екатерининской линии ходили только в район нынешней площади Вахитова, дальше начиналась заболоченная пойма Среднего Кабана, и приличных дорог тут попросту не было. Вот как описывает Габдулла Тукай в своей поэме «Сенной базар, или Новый Кисекбаш» воображаемое путешествие своего героя Карахмета на трамвае Екатерининской линии от Сенной площади до Среднего Кабана:
Опустили руки долу — в тот же миг,
Как нарочно, на углу трамвай возник.
Влез в вагон без промедленья Карахмет,
С пересадкою потребовал билет.
Проводили великана всем гуртом:
«Охрани его, Аллах, в пути святом!»
Полетел трамвай, как ветер, и, резва,
Покатилась с ним бок-о-бок Голова.
Вдруг — отвага пробудилась — от ларьков
Забрехали псы базарных мясников,
Сворой кинулись, дурные, под смешки:
«Не догнать вам, крючкохвостые, Башки!»
Как скакун, как оперенная стрела,
Унеслась она с «безбожного» угла.
Мчит вагон, стуча по рельсам… Малыши
Вслед Башке, шаля, швыряют голыши…
Справа минули «Дом книги» впопыхах,
Слева минули газету «Аль Ислах»,
День прошел, уж третий день проходит, — вот
Промелькнул большой Крестовников завод;
Дня седьмого занимается заря, —
Докатили до глухого пустыря.
Встал как вкопанный вагон и не идет,
Голова все дальше катится, вперед.
«Мы доехали до места или нет?» —
Из вагона вопрошает Карахмет.
«Выходи скорей, — кричит ему Башка, —
Цель желанная теперь уже близка.
Ты пешком пройди немного, о герой!
Это — озеро Кабан перед тобой.
Есть колодец заколдованный на дне,
Див там прячется — на самой глубине»…
Чтобы без проблем добраться до дачных поселков в дальнем углу Среднего Кабана, проще всего было воспользоваться водным транспортом. Кстати, речной трамвай в Казани появился задолго до трамвая электрического. Еще в 1868 году сын купца-старообрядца Николая Свешникова Алексей основал «Легковое пароходство по озерам Ближнего и Дальнего Кабана». Пароходики, ходившие по озерам, были совсем маленькими, а носили они названия, какие не сразу забудешь — тут были и «Джигит», и «Дачник», и «Восточная Бавария», и даже «Бобчинский» с «Добчинским».
В 1890 году дети А.Н. Свешникова основали пароходное товарищество «Дети А.Н. Свешникова», тогда же стараниями Оскара Петцольда на Дальнем Кабане появились два ресторана, танцплощадка, кумысолечебница и «прочие места для общественных увеселений».
Озеро Средний Кабан и сегодня завершается глухим заливом в виде подковы, который из-за большой глубины прозван «Чертовым углом». Именно здесь, в сотне метров от дачи Серебрянникова, 4 августа 1895 года с большой помпой был открыт загородный сад «Аркадия», в котором сосредоточивалась концертная и развлекательная деятельность дворянской и купеческой Казани. О том, как гуляли в «Аркадии», описано в «Казанском Эхе» за 1905 год: «На аллеях теснотища. Публика гуляет, перебирая ногами в такт одновременно с грохочущим медью военным оркестром. Из ресторана несутся визг и хохот. Ни одного свободного столика, и всюду графины с водкой, самых разнообразных величин, звон рюмок и стаканов, и вечный пьяный клик: «Человек! Еще!!!»
Добраться до «Чертова угла» можно было всего за пятнадцать копеек — ровно столько стоил билет на пароход, который приобретали в кассовой будке, что располагалась у Булачной плотины примерно там, где сейчас стоит театр им. Г. Камала. Кстати, неподалеку находилась трамвайная остановка «Пески». Если договориться с командой, можно было проехать и за пять копеек. Были и «мусульманские пароходы», их звали «Паша» и «Бытыр» — в них были обустроены специальные каюты без коек, сплошь устланные коврами.
С первого дня своего существования «Аркадия» снискала весьма сомнительную славу. Вот что писала та же газета «Казанское Эхо»: «На открытии сада «Аркадия» была обворована масса посетителей. У многих исчезли часы, бумажники, кошельки, цепочки. У госпожи Аскерольд увели даже любимицу-болонку. Во вторник ювелирный магазин Климова в «Пассаже» продал одних только часов на 700 рублей, покупатели были все лица, обобранные на открытии сада». Спустя ровно полвека криминал еще вернется в эти места, но в ином, куда более зловещем, качестве, — и об этом я расскажу очень скоро… (будет в следующей части, — прим. ред.).
Среди исследователей довольно часто ведутся споры о времени закрытия пароходного движения по Кабану. Находились даже весьма сомнительные «очевидцы», которые утверждали, что плавали на старых пароходах по Среднему Кабану аж в середине 1920-х годов. Другие говорят, что легковое пароходство закрылось в связи с Первой мировой войной. Увы, и те и другие неправы…
На самом деле, все было по-иному: в 1916—1917 годах участок водоема между Средним Кабаном и Ботанической протокой пересекла железнодорожная магистраль «Екатеринбург — Казань» (введенная в строй в 1927 году, но это не меняет сути), и под ней была сооружена арка-тоннель, в которую ни один из ходивших по озерам пароходов пройти не мог. Вероятно, это вызвало сильное недовольство заинтересованного купечества, но никаких документов на сей счет не сохранилось. А возможно, к семнадцатому году купцам было уже не до того.
…А нынешние прогулочные катера, что бегают по Нижнему и Среднему Кабану, не имеют ничего общего со своими историческими прототипами — их совсем небольшие габариты позволяют им протиснуться даже и в эту весьма тесную арку.
К лету 1917 года закрылись рестораны и кафе в «Чертовом углу», а сад «Аркадия» прекратил свое существование. Правда, живописные луга и дубовые рощи на берегах Среднего Кабана еще некоторое время оставались излюбленным местом отдыха казанцев. Но в середине двадцатого столетия город пришел и сюда — это место превратилось в промышленную зону, и от былой богатейшей здешней природы не осталось следа…
Вот что писал о начале строительства Казанского завода «Теплоконтроль» один из его ветеранов: «…1947 год. Минуя центр города и узкие окраинные улочки, машина выехала в пригородную зону. Остановилась, не доезжая километра два до поселка Борисково. Вышедшие из машины люди внимательно осматривали местность — почти ровную, без оврагов и пригорков. Слева — озеро Кабан, по берегам которого лепились домики поселка Калинино. Справа — болотистая равнина, поросшая камышом и травами. Узкой лентою тянулась в сторону Борисково гужевая, с рытвинами, дорога. Неподалеку от нее — поле, засеянное картофельной ботвой и капустными листьями. У болота мирно паслось стадо. Словом, типичный сельский пейзаж. Именно это место было выбрано для строительной площадки будущего завода. Этому способствовало прежде всего близкое расположение железнодорожной станции «Казань» и разъезда «Вахитово», что позволило сократить затраты на сооружение коммуникаций, железнодорожных и трамвайных путей, необходимых новому заводу. Наличие людских ресурсов в поселках Борисково, Первомайский, Горки, Калинино, уже включенных к этому времени в городскую черту, создавало благоприятные условия для обеспечения завода рабочей силой».
Насчет скорой прокладки трамвайной линии к «Теплоконтролю» автор слегка погорячился — трамвай придет в эти места значительно позже, и к тому же это произойдет в два этапа — в 1959 году «тройка» пойдет от парка Горького до перекрестка современных улиц Технической и Модельной, в 1963-м — линию дотянут и до поселка Борисково.
Трамвайный узел в Старо-Татарской слободе
С 1959-го по 1963 год по «борисковской ветке», помимо «тройки», еще ходила (от улицы Газовой) «вторая десятка», но в последующие годы основным трамвайным маршрутом здесь надолго станет восьмой, а третий трансформируется в пиковую линию. Он пройдет от того же Борисково, но разворачиваться будет в Старо-Татарской слободе — по улицам Тукая, Татарстан, Каюма Насыри и Фатыха Карима.
Работая над этой главой, я перебрал несколько фотографий, сделанных в начале семидесятых годов прошлого века Ниязом Халитом и Георгием Фроловым, еще задолго до моего знакомства с Георгием Валентиновичем. Перебрал — и как будто возвратился в знакомые с детства места. Вот Казаковская мечеть, своим массивным минаретом издали немного смахивающая на обезглавленную колоколенку. Мечеть эту я застал — мимо нее мы едва ли не еженедельно ездили трамваем в речной порт.
Стояла она на углу улиц Татарстан и Нариманова — говорили, на месте старого татарского кладбища. Врезалось в память, как ее ломали — с помощью экскаватора, причем, помню, строение очень долго не поддавалось тяжелым ударам гири.
Все эти подробности сохранились в памяти только благодаря тому, что как раз в дни сноса Казаковской мечети мы с отцом ходили на детский фильм в кинотеатр имени Габдуллы Тукая на исторической Юнусовской площади. Так получилось, что до начала сеанса оставалось еще очень много времени (кажется, больше двух часов), и пока мы ждали, успели обойти все окрестности.
Почему-то запомнился высокий забор у сталинки «Татваленка», а за ним — какая-то стройка. То ли это возводили театр Камала, то ли наоборот — разбирали остатки трамвайной электростанции. Кстати, ни в одном из источников не зафиксировано точное время демонтажа этого исторического и весьма значимого в контексте нашего рассказа строения. Во всяком случае, в конце шестидесятых годов оно еще существовало — об этом свидетельствует фото, сделанное в 1968 году.
Очень хорошо помню, что трамвайные пути тогда лежали не на центральной осевой линии улицы Татарстан, а значительно ближе к сталинке «Татваленка» — между путями и жилыми домами шла зеленая полоса бульвара — а машины ходили со стороны бывших номеров «Булгар».
Бульвар этот упирался в деревянную будку автоматического стрелочного поста, оборудованного на оживленном перекрестке улиц Тукаевской и Татарстан, где было самое запутанное в тогдашней Казани сплетение трамвайных путей — вагоны расходились сразу по шести возможным направлениям.
На языке трамвайщиков это называется «полное пересечение трамвайных путей» — и практиковалось оно на этом участке очень долго: начиная со второй половины тридцатых годов и заканчивая 2013-м годом. В интересующий нас период через этот узел ходили трамваи второго маршрута (Вокзал — улица Волкова), третьего (Борисково — улица Каюма Насыри), четвертого (Вокзал — улица Газовая), шестого (Меховой комбинат — улица Газовая), седьмого (Вокзал — Речной порт) и восьмого (улица Ершова — Борисково). После ликвидации кольца у Комбината здоровья в начале 2000-х годов здесь найдут приют еще и трамваи пятого и двенадцатого маршрута, а «тройка», уступив им свой традиционный разворот в Татарской слободе, пойдет по Тукая от Борисково к вокзалу.
А теперь переместимся в 1975 год и глазами Георгия Фролова внимательно рассмотрим тот же перекресток, но с противоположной стороны улицы Тукая. Строений на противоположной стороне улицы Татарстан давно уже нет — на месте дома Усманова (справа) сегодня безобразная железобетонная «многоножка» — бизнес-центра «Тахлес», а по левую сторону в 1981 году был разбит сквер.
Перекресток улиц Тукая и Татарстан был наиболее оживленным, а запомнился он мне почему-то по чарующему запаху свежих перемячей, что продавались на углу (примерно там, где на снимке Фролова изображен автобус): в начале 1970-х их продавали еще в двухэтажном бревенчатом домике, а затем торговая точка переместилась на первый этаж углового девятиэтажного дома. Удивительно, но эта маленькая пекарня действует и сегодня, а неповторимый вкус здешних перемячей как будто сохранился с тех времен. Лично я до сих пор считаю, что здесь выпекают лучшие перемячи в нашем городе.
А за углом от перемячного цеха, на совсем маленькой улочке Зайни Султана в старинном полукаменном доме располагалась тогда пряничная фабрика, куда наш класс как-то водили на экскурсию (где мы объелись свежими пряниками). Кстати, кондитерское производство в этом доме тоже сохранилось до наших времен.
Несколько фактов из жизни Старо-Татарской слободы времен позднего СССР. Новое время — возрождение или все же утрата исторической среды?
Буквально через полсотни метров от пряничной фабрики улица Султана упиралась в бывшую Закарьевскую, которая как в семидесятые годы, так и сегодня носит имя татарского просветителя Каюма Насыри. В этих местах даже в поздние советские годы еще сохранялся особый микромир со своими неписанными правилами. Некоторые мои товарищи по школе с детства проживали в этих краях и не дадут мне соврать — криминала на улице Каюма Насыри и в близлежащих переулках почти что и не было, напротив, с малых лет здесь прививалось уважительное отношение к старшему поколению и к традиционным национальным обычаям своего народа. На закате советской эпохи тут еще жили в своем подавляющем большинстве внуки и правнуки тех торговцев и ремесленников, что до революции составляли основную массу населения слободы. А потомков знатных купеческих фамилий к тому времени оставались лишь считанные единицы.
Несмотря на то, что еще в годы войны татарское население слободы было сильно разбавлено рабочими многочисленных эвакуированных предприятий, здесь еще и в семидесятые годы для удовлетворения бытовых потребностей местное население пользовалось в основном, татарским языком. Скорее всего, именно это, однородное в своей основе, этническое окружение смогло сохранить особый микромир слободы. Здесь превалировала татарская речь. Характерным являлось употребление татарских слов в речи русских и представителей иных национальностей, проживавших в слободе, а часть из них общалась и на татарском языке с его носителями. Например, массовые игры детей на улице проходили в основном на татарском языке.
Патриархальный уклад жизни этого околотка резко контрастировал даже с нравами, царившими в соседних микрорайонах той же Старо-Татарской слободы. Здесь всегда было тихо, спокойно и уютно. Привычную тишину в определенное время нарушал лишь голос муэдзина с мечети Марджани, призывающий народ на молитву.
Такой и осталась Старо-Татарская слобода в моей памяти — неблагоустроенной и даже запущенной, но с сохранявшейся неповторимой культурно-исторической средой и вековыми национальными традициями. К 2000 году по программе ликвидации ветхого жилья ее жителей расселили в разные концы Казани, а это уникальное место на долгие годы оказалось заброшенным и даже как будто никому не нужным. К тому времени, когда у властей наконец дошли руки до возрождения этого заповедника национальной старины, слобода выглядела просто ужасающе — значительная часть каменных строений была разобрана на кирпичи и представляла собой сплошные руины, несколько памятников деревянного зодчества были безвозвратно утрачены, а островком благополучия оставался лишь совсем крохотный участок у мечети Марджани.
Спешная реновация, проведенная перед Универсиадой, оставила куда больше вопросов, нежели ответов. Да, сделана прекрасная картинка для туристов, которых в этом месте хоть пруд пруди, но, на мой взгляд, вместе с коренными жителями из этих мест ушла та неповторимая аура, которая осталась в моей памяти еще с советских времен. Да и сама реконструкция исторических строений (если новоделы можно назвать историческими строениями), мягко говоря, выполнена весьма неудачно. Чего стоят одни только пластиковые окна! А старый дом купца Муллина так же мало похож на свой исторический прототип, как «…прекрасная принцесса на свое восковое изображение».
Как патриот Казани, я всегда радовался положительным переменам, произошедшим в нашем городе за последние десять-пятнадцать лет. Но почему эти перемены очень часто сопровождаются уничтожением неповторимого исторического облика многих старых районов?!
Удивляют и методы освоения исторических территорий новыми хозяевами — старые дома сначала «доводят до ручки», а потом сносят. Кстати, технология уже отработана — сначала дом отключают от тепла, света и газа, затем признают строение аварийным и исключают его из числа памятников, а потом оно чудесным образом сгорает в очередном пожаре (при этом случившееся, как правило, валят на бомжей). В последние годы положение как будто несколько выправилось, но что будет дальше, один Бог знает. Как правильно сказал когда-то Георгий Фролов: «…У новых хозяев жизни нет национальности, их национальность — это деньги…»
Но вернемся к делам трамвайным. Разворотное кольцо продолжало работать и в третьем тысячелетии — до 2008 года вокруг исторического квартала Старо-Татарской слободы еще разворачивались трамваи пятого и двенадцатого маршрутов, разворот которых на Булаке, как мы знаем, ликвидировали еще в 2002 году по требованию ГИБДД. Трамваем в центре города тогда уже почти никто не пользовался — вагоны шли пустыми, редко-редко в салоне можно было увидеть двух-трех человек.
В этом месте почему-то хочется вспомнить прошлое былой Екатерининской линии и привести фотографию, сделанную за 100 лет до появления первой, тоже у мечети, правда, последняя снята по другую сторону улицы Татарстан — у Сенного базара.
Помнится, заброшенные рельсы разворотного трамвайного кольца еще какое-то время ржавели на проезжей части улиц Каюма Насыри и Фатыха Карима, и лишь незадолго перед Универсиадой в ходе работ по реновации Старо-Татарской слободы эти пути были разобраны.
А к Универсиаде-2013 Старо-Татарскую слободу все же отреставрировали, хорошо или худо — судить читателю, но если не считать высказанных критических замечаний, на мой взгляд, совершенно справедливых, сегодня это место выглядит красиво, нарядно и даже, я бы сказал, празднично, особенно со стороны озера Кабан.
Продолжение следует