«Диктатура» Рафаэля Хакимова: потребительское рабство, власть интернета и вездесущие ростовщики

Диктатура рекламы и кредита

В обществе потребления реклама — важнейший инструмент формирования образа жизни. Модные вещи становятся самодостаточными и не имеют прямого отношения к потребностям человека. Вещи превращаются в знаки. Погоня за новыми гаджетами, смена iPhone на улучшенную модель отражает сформированные рекламой представления о современном образе жизни. Благодаря рекламе не столько продается конкретный товар, сколько формируется образ общества, «одаривающего» людей материальными благами. Возникшее потребительство не знает предела и насыщения, поскольку имеет дело не с вещами, а с культурными знаками. Если в товаре мы потребляем сам товар, то в рекламе мы потребляем его смысл, культурный код.

Потребление из поглощения и присвоения стало активным агентом в социальных отношениях, откликом на требования системы современной культуры. «Потребление — это не материальная практика и не феноменология «изобилия», оно не определяется ни пищей, которую человек ест, ни одеждой, которую носит, ни машиной, в которой ездит, ни речевым или визуальным содержанием образов или сообщений, но лишь тем, как все это организуется в знаковую субстанцию: это виртуальная целостность всех вещей и сообщении, составляющих отныне более или менее связный дискурс. Потребление, в той мере в какой это слово вообще имеет смысл, есть деятельность систематического манипулирования знаками» (Жан Бодрийяр). Потребляются не сами вещи, а именно отношения; потребляется идея отношения через серию вещей. Отношение более не переживается — оно абстрагируется и отменяется, потребляясь в вещи-знаке.

«Вещи превращаются в знаки. Погоня за новыми гаджетами, смена iPhone на улучшенную модель отражает сформированные рекламой представления о современном образе жизни». Фото Максима Платонова

Реклама постоянно внушает нам, что живое, противоречивое отношение не должно нарушать «рациональный» порядок производства, что оно должно потребляться, как и все остальное. Оно должно «персонализироваться», дабы интегрироваться в этот строй. Мечтать об «умеренном» потреблении или же о создании какой-то нормализующей его сетки потребностей — наивно-абсурдный морализм.

Наше время привнесло такое явление, как кредит. Приобретая модные вещи в кредит, человек опережает время. Вещи не изнашиваются, но могут устаревать «морально». Неслучайно появилось понятие second hand. По системе опережающего потребления вещь сначала покупают, а затем уже она выкупается своим трудом. Современный потребитель принимает как должное то принуждение, которому он подвергается, — обязанность покупать, чтобы общество продолжало производить, а сам он мог работать дальше, дабы было чем заплатить за уже купленную вещь. При покупке в кредит человек находится под влиянием мифа о магической функциональности общества, способного немедленно реализовать все его желания.

Конечно, для кредитора неизбежно наступают сроки платежа, и весьма вероятно, что он влезет в новые долги, чтобы оплатить предыдущий кредит. Система кредита тем самым доводит до предела безответственность человека. Человек становится рабом существующих социальных отношений.

Прошли времена крепостничества и ростовщичества — эти формы зависимости абстрагировались и получили новый размах в кредите. Теперь вещи играют роль ускорителя и множителя потребностей и расходов. Сегодня вещи предназначены не для того, чтобы ими владели и пользовались, а чтобы их производили и покупали. Они не нужны для более рациональной организации мира, a предназначены для определенного строя производства и идеологической интеграции.

«Гиперрынок – новая реальность, уводящая от серого быта в мир изобилия, создающая иллюзию процветания общества». Фото Антона Журавлева

Гиперрынки

Гиперрынки — не просто склады, сортировочные центры и магазины разных товаров, именно там формируется новая социальность. От супер- и гипермаркетов зависит жизнь целых микрорайонов. Они притягивают покупателей со всего города и даже соседних регионов. Люди ходят в гипермаркеты как в театр, место проведения досуга, для шопингтерапии. Приходят целыми семьями. Они заодно могут сходить в кино, пообедать, поглядеть на модные бутики и купить что-то со скидкой. Они найдут все, что им нужно и не нужно.

В гипермаркете товары больше, чем товары — они тесты о настроениях, предпочтениях, покупательной способности. Гипермаркеты не просто опрашивают нас, они формируют вкусы — то, что сегодня висит в модных бутиках, завтра станет обычной повседневностью. Самообслуживание создает видимость самостоятельного выбора. Однако, это видимость. На самом деле витрина, реклама, само пространство распределения товаров — уже манипуляция. Видеонаблюдение — только часть этой системы изучения и роботизации покупателей.

Гиперрынок предъявляет свои требования к дорогам, паркингу, автобусным сообщениям. Он нуждается в компьютерном терминале. Гиперрынок похож на большой монтажный завод, где нет ничего случайного. Даже гулящие по коридорам закодированы на определенное поведение, чьим результатом становится множество разнообразных покупок. Запрограммированная дисциплина скрыта за ненавязчивостью и легкостью гиперреальности витрин и полок с разложенными товарами. Гиперрынок — новая реальность, уводящая от серого быта в мир изобилия, создающая иллюзию процветания общества.

Гиперрынок оказывает влияние не только на покупателей, но также и на производителей. Именно он стимулирует появление агломерации, где исчезает различие между городом и деревней. Демократическое государство постепенно будет уменьшать субсидии на сельхозпродукцию, поскольку сельский электорат не представляет большого интереса. Деревня окажется предоставлена самой себе и в большей степени будет зависеть от рынка.

«Эра ЦУМов и ГУМов прошла. Они не меняли облик городов и образ жизни. Они создавали дополнительное удобство в разнообразии выбора товаров. Гипермаркеты меняют функционирование города и его жителей». Фото Антона Журавлева

Когда-то университет влиял на формирование города. С промышленным ростом эта функция перешла к большим заводам. На этой почве возникли даже моногорода. Сегодня и университеты, и крупные заводы выводятся за черту города, а их место занимает гиперрынок, влияющий на формирование транспортных узлов, городское строительство, расположение поставщиков сельской и промышленной продукции. Его роль выходит далеко за пределы «потребления». Эра ЦУМов и ГУМов прошла. Они не меняли облик городов и образ жизни. Они создавали дополнительное удобство в разнообразии выбора товаров. Гипермаркеты меняют функционирование города и его жителей. Они как ядра с орбитами покупателей, поставщиков, транспортников и т. д.

Развитие транспортного коридора «Европа Западный Китай» внесет свою долю в формирование гиперрынка в России. Он выведет роль гиперрынка в Татарстане с республиканского уровня на мировой. Вся хитрость будет состоять в формировании логистических центров со складами и соединении сухопутных дорог с железнодорожными, водными и воздушными путями. Наряду со средствами перевозки товаров и их обслуживания, не меньшую роль будет играть информационное обслуживание.

Наступление информационной эры

Информация как ресурс человеческого развития занимает все больше места в общественной жизни. Кажется, не осталось такой сферы, которая не задета информационной революцией. Информация становится главной ценностью. Вскоре она сместит с пьедестала золото и бриллианты.

Информационный поток нарастает с невероятной скоростью во многом благодаря новым технологиям. Как это было неоднократно в истории, новые открытия в сфере техники и технологии начинают менять не только отдельные сферы, но и все общество в целом, не просто улучшать экономику и управление государством, они начинают менять общественные отношения.

Сегодня трудно представить жизнь без интернета, электронных средств связи. Управление не только коллективами, но также экономикой, городами, армиями, государствами строится на информационных потоках. Современные войны предусматривают в первую очередь уничтожение средств связи, они также приобретают форму кибератак и идеологических сражений. Политика потеряла традиционные формы.

«Во все более фрагментированном и изменяющемся обществе идея централизованного, единообразного школьного образования, связанная с идеей национального государства, выглядит анахронизмом». Фото edusite.ru

«Политическое событие, которое не привлекает внимание СМИ, не является таковым по определению. Это в буквальном смысле означает, что всякий политик теперь не более чем участник постановки, сценарий которой написан в коридорах медиа-империй, при этом недоверие и презрение к политикам есть основная идея этого аттракциона. То, что никто не подвергает этого сомнению, еще не означает, что это на самом деле так. Просто такая «правда» является нынче популярной и полезной в тех кругах, чьи интересы она обслуживает, нетократических СМИ, захвативших командные высоты общественной жизни» (Ян Зодерквист, Александр Бард).

В еще большей степени информационная революция задела сферу науки и образования. Некогда новые знания были уделом университетов, сегодня любой школьник или пенсионер имеет доступ к самым полным ресурсам знаний. Система образования потеряла монополию на знания. Временные образования распадаются после завершения проекта. Жизнь даже важных изобретений оказывается недолгой. Так, молодое поколение плохо представляет себе необходимость дисководов. А совсем недавно это была важнейшая отрасль электроники. Предприятия легко переходят от производства одного продукта на совершенно другой. Фотоаппараты прошлого и сегодняшнего дня похожи только по наличию объектива. Эффективный бизнес все больше переходит на краткосрочные проекты. Новые задачи требуют новых знаний и иных специалистов. В такой ситуации диплом университета, сертификат или звание становятся бесполезными на следующий день после их получения. Как следствие школы утрачивают большую часть своих ролей, дети могут получить самые разные знания, сидя перед монитором компьютера, а не в школе за партой. Во все более фрагментированном и изменяющемся обществе идея централизованного, единообразного школьного образования, связанная с идеей национального государства, выглядит анахронизмом.

Правительства и бизнесмены стимулируют создание бизнес-парков для новых отраслей промышленности на базе университетов. Однако традиционные образовательные учреждения не будут играть ведущую роль в информационном обществе. Бизнес-парки — это заранее обреченная на неудачу попытка защитить прежние иерархические структуры в новых обстоятельствах. Со старой парадигмой невозможно занять господствующие высоты в виртуальной экосистеме. Многие представления будут пересмотрены. Понятие детства возникло в эпоху Ренессанса и связано с изобретением печатного станка. Человек становится взрослым вместе с умением читать. Новые информационные технологии требуют пересмотра понятия детства. Сегодня дети с компьютерами и iPhone знакомятся раньше, чем с книгами.

В России с большим опозданием, тем не менее, заговорили о цифровой экономике. Пока страна перейдет от разговоров к реальным делам, мир изменится кардинально. Стратегия догоняющей страны – признак колониального сознания. Российское сознание вместо имперского становится рабским.

«Понятие детства возникло в эпоху Ренессанса и связано с изобретением печатного станка. Человек становится взрослым вместе с умением читать. Новые информационные технологии требуют пересмотра понятия детства». Фото Олега Тихонова

Конечно, российское оружие неплохого качества и хорошо продается. Однако, это не значит, что общество столь же продвинутое. Такую стратегию заложил Петр I, прорубивший «окно» в Европу для заимствования оружия. Он к средневековому обществу пристроил новейшее оружие и тем самым продлил жизнь устаревшего строя. Даже появление университетов, учивших на немецком языке, не внесло существенных изменений в общество. Россия оставалась отсталой с самой передовой армией. Эта традиция продолжается по сей день как и петровский произвол в политике.

Историю нужно знать не для того, чтобы повторять какие-то образцы, скорее наоборот — с тем, чтобы их не повторять. История учит, что все меняется, ничего не стоит на месте. Важно увидеть тенденции, указывающие путь в будущее, и не цепляться за прошлое, какое бы великое оно ни было. Информационная революция меняет расстановку властных сил. Ее целью станет не распределение собственности, финансов, а владение новыми знаниями.

Татарстану надо бы заглянуть чуть дальше, нежели цифровая экономика. Переход от догоняющей стратегии к развивающейся неизбежно потребует перестройки общественных отношений, а не только экономики. Роботы уже входят в нашу жизнь. Автоматизация сферы услуг не за горами. Адаптация банковской системы к новым реалиям — неизбежность. Система образования, ориентированная на лучшие мировые образцы, не решает вопросов будущего. Сегодня университеты в Татарстане не могут выйти из тисков устаревшего мышления «зарабатывания» денег и повышения каких-то «мутных» рейтингов, а существующие технологии позволяют получать те же знания, не выходя из дома, без отставшей от жизни профессуры.