Как «дилетанты » становятся ювелирами

Самозанятость с ответственностью

Мастерская Елены Шайхутдиновой выглядит именно такой, как ожидаешь увидеть студию модного ювелира — свежей, светлой, чистой. Своим делом Елена занята всего 2 года, точнее столько лет ее юрлицу, которое производит украшения под брендом Pulya Silver. Появился бренд тогда, когда она прошла обучение в Москве и перестала делать изделия просто для себя.

— В 2015 году я отучилась в ювелирной школе Art Clay Russia в Москве. В общем-то я случайно попала туда, потому что сначала заказывала пластичное серебро напрямую из Японии, делала украшения для родных, украсила серебром всю себя. Но меня по хештегам в соцсетях нашла директор школы Евгения Семиз и пригласила обучиться, — вспоминает Елена. — На тот момент я была, что называется, «мамочкой в декрете», собиралась выйти на работу в институт, где я до отпуска преподавала маркетинг и менеджмент.

Я делаю по одному изделию в день точно, перед маркетами больше. Считается, что я более трудоспособна, чем другие мастера. По крайней мере, они удивляются, шутят, что у меня, наверное, сидят рабы. Но дело всего лишь в том, что независимо от того, есть или нет у меня заказы, прихожу на работу

Но затянуло. Елена начала делать изделия из серебра, выставлялась на маркетах, которые для мастеров являются самым эффективным способом продвижения, создала сайт и на работу в институт не вернулась. Многие «самозанятые» мастера так и не решаются зарегистрировать юрлицо, для Елены это было принципиальным моментом.

— Я завела ИП в том же 2015 году, только отучившись. Я всегда считала, что это необходимо для того, чтобы начать работать. Даже не с точки зрения закона (хотя и поэтому тоже), а с точки зрения обязательств. Тяжело заставить работать себя, если ты фрилансер. Но когда тебе нужно заплатить налоги и взносы, оплатить аренду, это очень стимулирует не отлынивать, а пойти и поработать, — рассуждает Елена. — Многие же фрилансеры работают от случая к случаю: создадут одно изделие, потом 2 недели — тишина. Я понимаю, что со мной было бы так же, но сейчас на мне аренда, взносы в ПФР 30 тысяч в год и так далее. Я делаю по одному изделию в день точно, перед маркетами больше. Считается, что я более трудоспособна, чем другие мастера. По крайней мере, они удивляются, шутят, что у меня, наверное, сидят рабы. Но дело всего лишь в том, что независимо от того, есть или нет у меня заказы, прихожу на работу. Руки должны работать, от этого растет скорость, приходят новые идеи.

Кто представлял, что из металла можно лепить?

Первое время ювелирные изделия Елена Шайхутдинова делала только из пластичного серебра 999 пробы (его мастера называют просто глиной). Оно позволяет создавать самые необычные изделия. Но довольно быстро освоила и другие техники — из экономических соображений.

— Себестоимость пластичного серебра бешеная. Если серебро в слитке 925 пробы стоит в банке 50 рублей за грамм, пластичного — 200—250 рублей. Я отправилась в Москву вновь — освоить классическое ювелирное дело (плавку, пайку, вальцовку) хотя бы в формате мастер-классов.

Если речь не идет о высоко технологичных профессиях, не о врачах и учителях, а о ремесленниках, для них, главное, любовь к своему делу, любопытство, практика, вкус, тогда они достигнут высочайшего мастерства

Приехав в Казань, Елена продолжила подтягивать уровень уже самостоятельно. Альтернативное образование — ПТУ, где в течение года учат тому, что можно узнать через видео на YouTube, или обучение в «британке», но это стоит бешеных денег, уточняет мастер.

Елена считает, что сейчас формируется новое поколение мастеров: они восстанавливают технологии, которые были фактически утеряны, реализуют мастерство на новом уровне и готовы делиться своими знаниями. Прежнее поколение ювелиров довольно закрытое, поэтому проще самому добыть знания, чем пытаться разузнать что-то у бывалых мастеров, уверена Елена.

— Наше время ругают как время дилетантов. Я в чем-то согласна с этой критикой, но для меня в этом времени много плюсов. Я считаю, что сейчас не время дилетантов, а время людей, которые любят свое дело, — говорит Елена. — Если речь не идет о высоко технологичных профессиях, не о врачах и учителях, а о ремесленниках, для них, главное, любовь к своему делу, любопытство, практика, вкус, тогда они достигнут высочайшего мастерства. Самоучка Пиросмани, мой любимый, для меня пример гения.

Сертификат Art Clay Russia позволяет Елене Шайхутдиновой и самой вести обучение. Сейчас в Казани нет других аккредитованных мастеров по пластичному серебру. В месяц она проводит примерно 10 мастер-классов, на которые собираются те, кто хочет что-то создать своими руками или даже ищет себя новую профессию. Но пока таких очень немного — отрасль в России очень молодая, серьезно отстает от всего мира. Глину в Японии создали еще в 90-е годы, но до России она дошла в 2014—2015 годах. Кто представлял, что можно лепить из металла как из глины.

Муж говорит, что пора отливать тиражи, но я сопротивляюсь. Я держусь до последнего, пока финансовые возможности позволяют и не готова переступать через себя. Деньги играют не последнюю роль, но пока удается совмещать приятное с полезным

«Массовый бизнес — не мой путь»

В классической «ювелирке» не так много техник, и они позволяют отливать кольца в неограниченном количестве. Многие из тех, кто начал делать украшения штучно, в итоге срываются и начинают отливать их партиями, рассказывает Елена Шайхутдинова. Для себя такого пути она не хочет.

— Муж говорит, что пора отливать тиражи, но я сопротивляюсь. Я держусь до последнего, пока финансовые возможности позволяют и не готова переступать через себя. Деньги играют не последнюю роль, но пока удается совмещать приятное с полезным. Понимаю, что это не прагматичный подход, — рассуждает мастер.

Но пока этот женский творческий подход приносит свои плоды. Удалось создать бренд и собрать его приверженцев.

1/7

— Люди, которые приходят ко мне, не задают вопрос относительно цены и дизайна. Они никогда не скажут: «Ой, я за эту цену лучше в Pandora куплю». Незнакомые люди на «маркетах» меня могут спросить: «А что так дорого?». Но я даже не пытаюсь в этот момент что-то доказывать, хотя есть, что сказать: любой классический дядечка-ювелир, конечно, возьмется вам сделать так же, как я. Хотя сначала он обязательно засомневается в художественном вкусе. Но стоить у него это будет не 2 и не 3 тысячи рублей, одно только место спайки обойдется в 500.

В результате за время, что существует ИП Елены, финансовые показатели только растут.

— В этом году оборот вырос в два раза, я сменила мастерскую — первая была коморкой в 9 квадратных метров. Так что процесс идет. Затраты я окупила очень быстро, если ты работаешь усердно, не растрачиваешь прибыль, а вкладываешь в мастерскую, растешь очень быстро, — рассказывает мастер. — Можно оборудовать мастерскую и на миллиарды рублей, но по сути, все, что нужно мастеру, — это бормашинка, вальцы, литьевая машина, печь, газовые горелки, инструменты — это тот минимум, в который мне нужно было постепенно вложиться.

За рубежом за изделия в единственном экземпляре готовы платить очень дорого, люди стараются срезать ярлыки и не желают быть бесплатным «рекламным щитом». У нас же пока круто носить что-то узнаваемое

Правда, несколько раз Елене предлагали коллаборации — есть оборудованная мастерская, мол, давай работать вместе.

— Я не понимаю, для чего я им нужна. Думаю, что они просто не могут придумать что-то сами и блуждают на стыке классики и современности. Иначе не вижу смысла им идти к микробизнесмену.

Так что потенциальные возможности найти инвесторов есть, но пока Елена выбирает путь художника-одиночки, который может вывести даже к авангарду и искусству. Правда, будущего, с точки зрения бизнеса, у такого подхода в России нет, считает она.

— За рубежом за изделия в единственном экземпляре готовы платить очень дорого, люди стараются срезать ярлыки и не желают быть бесплатным «рекламным щитом». У нас же пока круто носить что-то узнаваемое. Украшения подобные тем, что я делаю, в Европе стоят сотни евро, и народ покупает, — сетует мастер. — С точки зрения открытого рынка и свободы творчества мы живем, дай бог, только 20 лет. Это и плюсы, и минусы. Пока мы, молодые мастера, почти монополисты.

Идеальный путь развития — открыть небольшой магазин. Но для микробизнеса это почти неподъемная задача, говорит Елена.

Зато когда ты и бухгалтер, и фотограф, и мастер в одном лице, это крутой опыт, и, мне кажется, это чувствует клиент. Люди идут к тебе, потому что хотят именно у тебя! Идут все-таки на мастера как на личность. Поэтому, конечно, мне бы очень хотелось выработать свой стиль, чтобы люди видели мои украшения и говорили: «О, это ведь Лена сделала», — говорит мастер.

Я терпеливая. Я не рвусь за «здесь и сейчас». Конечно, мне хочется, чтобы все получилось здесь и быстро, но если я вижу перспективу и путь, готова долго идти, не оглядываясь

Чтобы не сбиваться с пути, Елена старается не оглядываться на то, что делают другие:

— Я честно говоря, не интересуюсь другими ювелирами. Мне странно, когда флористы подписываются в соцсетях на флористов, ателье на ателье. По мне так это страшно сбивает с толку. В какой-то момент все начинают делать одно и то же. Даже непроизвольно, подсознательно. Мне кажется, если не следить за творчеством других, можно сформировать у своей аудитории вкус к твоим изделиям. Вот сначала они скажут: «Фу!», потом присмотрятся, а потом сформируется восприятие. Я терпеливая. Я не рвусь за «здесь и сейчас». Конечно, мне хочется, чтобы все получилось здесь и быстро, но если я вижу перспективу и путь, готова долго идти, не оглядываясь.