«Какую опасность для Кремля представляет 32-летняя девчонка?!»

«Человек явно знал, куда он шел и с какой целью»

— Ольга Евгеньевна, были ли вы сами в институте Склифосовского? Каковы последние новости о состоянии Татьяны?

— Нет, в «Склифе» я не была, потому что туда не пускают посторонних (Таниных родителей должны были пустить туда буквально сегодня), поэтому я получаю новости только от семьи, друзей и знакомых. Не могу вам сказать ничего определенного, но мы надеемся, что скоро будут какие-то хорошие новости. Пока известно то, что она находится в сознании и самое страшное вроде бы миновало. Будем держать кулаки, чтобы все действительно обошлось.

— Соцсети изобилуют различными версиями: кто-то пишет о личной неприязни, а кто-то и вовсе предполагает, что Татьяна чуть ли не сама себя «заказала». А что думаете вы? Что это было?

— Не знаю насчет личной неприязни, но то, что человек себя сам заказал… Если вы видите такие предположения, то вы должны четко понимать, что их автор — либо идиот, либо законченный негодяй.

Никаких реальных версий сейчас быть не может — все они очень зыбкие и очень-очень предположительные, потому что после случившегося и суток не прошло. К нам на радиостанцию приехало большое количество сотрудников правоохранительных органов: следователи, полицейские — все они работали целый день и делали все, что полагается. Я очень надеюсь на то, что эта работа действительно будет доведена до конца.

Ольга Бычкова: «Никаких реальных версий сейчас быть не может — все они очень зыбкие и очень-очень предположительные, потому что после случившегося и суток не прошло». Фото facebook.com

Конечно, сейчас у всех возникает масса вопросов: «Что это за человек?», «Что у него за линия поведения?», «Является ли он сумасшедшим, как себя описывает, или пытается представить?», «Почему он туда пришел?», «Как получилось, что он был так очевидно подготовлен?». Человек явно знал, куда он шел и с какой целью.

— Вопрос о доступе в вашу редакцию: если вдруг я захочу туда проникнуть и сделать что-то нехорошее, мне придется очень хорошо заморочиться предварительно, чтобы найти конкретного человека, а не просто зайти в парадный вход?

— Не знаю, что вы сможете сделать, но я надеюсь, что вы не будете прыскать газовым баллончиком в лицо охраннику на первом этаже — я о вас лучшего мнения, предположительно. Но этот человек поступил именно так — это видно на видеоролике, который был опубликован.

Человек явно все учел и просчитал, и этот баллончик неслучайно завалялся у него в кармане. И он почему-то пришел именно в то время, когда Таня была на станции, хотя, как вы понимаете, она не находится там 24 часа в сутки. Может быть, это какое-то адское стечение обстоятельств, которое сыграло ему на руку, а возможно, в дальнейшем мы узнаем что-то еще. Предполагать сейчас и выдвигать какие-то версии я бы не стала. Пускай сначала поработают люди, которые умеют это делать и которые должны разбираться в таких делах.

— Ответы нападавшего на допросе и его посты в блоге выглядят, как бред сумасшедшего, но некоторые считают, что все это постановка и с его психическим здоровьем все в порядке. Вы сами к чему склоняетесь?

— Я склоняюсь к фактам, которых пока немного. Среди слушателей «Эха», среди тех, кто заходит к нам на сайт и в социальные сети, встречаются самые разные люди с самым разным представлением о жизни и состоянием здоровья — это факт. Конечно, бывают сумасшедшие, но встречаются и злоумышленники. Не могу сказать ничего определенного — все-таки сначала хотелось бы услышать какие-нибудь внятные, убедительные, фактические объяснения.

«Среди слушателей «Эха», среди тех, кто заходит к нам на сайт и в социальные сети, встречаются самые разные люди с самым разным представлением о жизни и состоянием здоровья — это факт. Конечно, бывают сумасшедшие, но встречаются и злоумышленники». Фото tver.mger2020.ru

«Никому не нужно, чтобы нападали на журналистов прогосударственных каналов»

— Ольга Евгеньевна, а что вы думаете о начавшейся травле журналистов ВГТРК? Некоторые считают, что нападение могли спровоцировать два сюжета телеканала «Россия 24», в которых журналисты «Эха Москвы» обвинялись в работе «на Госдеп» и критике власти.

— Конечно, я считаю, что не надо перегибать палку. Но, видите ли, травля — это, когда сильный нападает на слабого или когда много людей, используя численное преимущество, нападают на тех, кого меньше. Когда ВГТРК снимало эти «замечательные» передачи про Сашу с Таней…

Я против того, чтобы людей называли плохими словами, но все же травля — это, когда ВГТРК публикует, снимает и показывает всю эту феерическую лабуду про журналистов «Эха». Я не знаю, существует ли связь между этими фильмами и тем, что произошло с Таней — я ничего не буду здесь утверждать. В то же время, совершенно очевидно, что люди, у которых есть проблемы с психикой и поведением, живут не в космосе и не в безвоздушном пространстве. Это общее настроение, когда с экранов говорят: «Вот они враги!», — тоже способно оказывать воздействие на какие-то слабые умы.

На мой взгляд, то, что «Россия 24» сняла про Таню и Сашу, — абсолютная ложь. Нет, это даже ложью не назовешь, потому что это сделано настолько топорно, тупо и бессмысленно… Назвать это фальшивкой или фейком — значит думать слишком хорошо об авторах этого «произведения».

— А часто ли происходят нападения на журналистов прогосударственных СМИ?

— Я не хочу, чтобы на кого-либо нападали. Никому не нужно, чтобы нападали на журналистов прогосударственных каналов. Боже упаси, чтобы вообще нападали на людей, потому что это мерзкая история, когда людям, чья работа заключается в том, чтобы произносить или писать слова, отвечают насилием. Если подобного нет по отношению к представителям прогосударственных телеканалов — это хорошо. Просто представители государственных телеканалов должны, наверное, иногда ставить себя на место других людей.

— Опять же, некоторые считают, что о нападениях на журналистов прогосударственных СМИ мало что известно, потому что они предпочитают молчать об этом…

— Государственные телеканалы в грош не ставят своих журналистов и их жизни, если не считают нужным сообщать об таких случаях своим зрителям. У государственных телеканалов аудитория будет явно побольше, чем у «Эха», где уже нападали на Юлию Латынину, угрожали Карине Орловой, после чего они были вынуждены эвакуироваться из России, и уж точно побольше, чем у «Новой газеты», где нескольких журналистов вообще убили. Если они не считают необходимым как-то защищать своих журналистов, то мне очень жаль.

«Вы думаете, они искренне переживают за то, что случилось с Таней Фельгенгауэр?»

— Анастасия (журналист Анастасия Кашеварова), хотелось бы узнать вашу реакцию на произошедшее. Как вы думаете, что это было?

— Во-первых, средь бела дня на рабочем месте человека ударяют ножом в горло. Это уже повод задуматься над тем, что там со службой безопасности. Второе: из того, что нам сейчас известно, нападавший психически болен. Сейчас осень и у всех шизиков начинается обострение.

Анастасия Кашеварова: «Татьяна Фельгенгауэр ни для кого никакой опасности не представляла и не представляет». Фото vk.com

В вашу редакцию, наверное, тоже поступают странные письма. Сумасшедшие люди не знают, как найти обратную связь с чиновниками или же со своими кумирами, и пишут в редакцию. Я помню, что в «Известия» поступали тонны таких писем и однажды даже пришла женщина, которая рассказывала о том, что эфэсбэшники вживили ей жучок в голову и она слышит все их переговоры. От этого никто не застрахован. Это бытовая ситуация — здесь нет никакого политического окраса.

— Тем не менее некоторые сомневаются в том, что он действительно психически нездоров. Его дневник и слова, сказанные на допросе, вызывают подозрения у общественности.

— Это выглядит подозрительно для тех, у кого не все в порядке с головой. К сожалению, больше, чем 80% московских журналистов (я не беру регионы) не думают самостоятельно — их мысли имеют политический окрас, хотя журналист должен быть объективным и адекватным.

Вообще, проверить всех журналистов на «кукушку» было бы неплохо, потому что заявления, что Кремль заказал Татьяну… Для чего Кремлю заказывать Фельгенгауэр? Что, какую-то опасность представляет 32-летняя девчонка? Она просто ведущая, она не владеет практически никакой информацией, она не добывает новости, она не «копает». Другое дело — пишущие журналисты, которым важно добыть эксклюзив, которые проводят расследования, делают большие репортажи с места событий. Я понимаю, когда Кашина избили — там был политический подтекст. С Олегом было осознанное, умышленное покушение, а не то, что кто-то сошел с ума в октябре и пошел убивать. А Татьяна Фельгенгауэр ни для кого никакой опасности не представляла и не представляет.

Девушку очень жалко, потому что у главреда «Эха Москвы» есть два или три личных телохранителя, а на входе у них сидят престарелые мужики или две бабки, которые могут спокойно пропустить любого желающего. Если он так заботится о своей безопасности, то хорошо бы ему позаботиться и о безопасности своих сотрудников.

— В «Телеграме» вы писали, что травля журналистов ВГТРК — это перегиб…

— Мало того, что я считаю, что это перегиб: мое мнение об этом впоследствии несколько исказили и начали говорить, что я «обиженка» и что на меня кто-то напал и я сама себя так защищаю. Проблема в том, что прогосударственным СМИ всегда внушалась такая позиция: «Когда вас бьют — вы молчите. Вы не должны защищать себя, и если вас ударили по правой щеке — подставьте левую». В то же время наша «либеральная», оппозиционная журналистика — невменяемая, необъективная, когда на всех льется, как из ушата.

Эту гиблую практику, когда мы не можем себя защищать, кстати, проповедовали и Арам Ашотович Габрелянов, и Вячеслав Викторович Володин. Они всегда давали своим указание: «Ребята, вас бьют, а вы крепчайте. Вы не должны с ними связываться». Я понимаю, что это от благородства души, что это такое «самурайство». Но если ты не научишься защищать себя, то ты не научишься защищать свою семью, своих коллег, свою страну. А то стравливание, которое сейчас происходит, в основном идет от так называемых либералов.

Я помню, как на «Лайфе» двое ребят — Марат Сайченко и Олег Сидякин — были в плену. Мы не знали, что с ними, переживали. Вы думаете, за них кто-нибудь вступился? Причем Марат Сайченко — один из лучших фотографов в нашей стране, создатель Гигарамы, которого знают и либеральные, и нелиберальные журналисты, нормальные и ненормальные. При этом все они поступили, как предатели — так же, как и когда на ВГТРК убили фотокорреспондента. Им главное — растиражировать новость.

Вы думаете, они искренне переживают за то, что случилось с Таней Фельгенгауэр? Абсолютно нет. Это же лицемерные стенания возле стены плача. Там нет ни грамма искренности… Я еще могу поверить Кашину, потому что он испытал на себе подобное, или, может быть, тем, у кого есть дети. А в остальном — это абсолютное лицемерие и хайп. Они наперегонки ставят сообщения о том, что происходит с Таней, потому что у них идут подписчики, их цитируют. Журналисты — люди алчные и циничные, и немногие из них сохранили человечность, к сожалению.

«Я думаю, что СМИ, может быть, усилят безопасность в своих редакциях, что было бы неплохо, потому что сумасшедших у нас предостаточно». Фото meduza.io

«У нас в СМИ предательство, вранье и ненависть»

— На ваш взгляд, могло ли стать причиной случившегося то, что реально психически нездоровый человек насмотрелся фильмов ВГТРК об «Эхе госдепа»?

— Есть же логические формулы: допустим, человек посмотрел ВГТРК, пошел и убил. Свели суть к тому, что все убийцы смотрят ВГТРК и, получается, что я — тоже убийца. Сейчас посмотрю ВГТРК и тоже пойду и убью. Это обобщение, которое происходит в умах людей, эта неспособность анализировать — это большая проблема государства.

Он же израильский подданный. Я не думаю, что он смотрел там второй канал, а потом приехал сюда. Может быть, он там насмотрелся, как возле Аль-Аксы людей расстреливают и пошел убивать Фельгенгауэр. Я не знаю, что происходит у больных в голове.

Понимаете, люди не анализируют факты. Они построили какую-то теорию и уже под нее подогнали все факты.

— Как вы думаете, этот действительно вопиющий, хотя, к сожалению, не единичный случай как-то отразится на наших журналистах в плане появления жесткой самоцензуры? Возможно, некоторые после этого начнут писать осторожнее, зарубать какие-то темы?

— Я думаю, что СМИ, может быть, усилят безопасность в своих редакциях, что было бы неплохо, потому что сумасшедших у нас предостаточно.

Я думаю, что, может быть, просто адекватные, объективные журналисты, без какого-либо политического окраса наконец увидят, что нужно жить дружно, защищать и поддерживать друг друга, и если у человека есть какие-то проблемы, помогать ему. Как мы можем помочь Татьяне Фельгенгауэр? Ну, конечно, стоянием возле больницы или бумажными цветочками, вложенными в дверь. Это же бред. Я думаю, что мы можем помочь только единством и сплоченностью, как это происходит в Европе, где отношения между СМИ разной политической окраски построены на честных человеческих отношениях. У нас же в СМИ предательство, ложь, субъективность, вранье, домыслы и ненависть.