Вопрос знатокам: как нам обустроить татар

Идеи исходят от знатоков

Было время, когда несколько продвинутых представителей татарской интеллигенции — обычно это были ученые — могли сообща подготовить достаточно содержательные общенациональные концептуальные документы. Скажем, такое происходило на рубеже 1980—90-х годов, когда готовились программы ТОЦ, на основе которых затем зачастую правительство Татарстана вырабатывало решения государственных органов. В те перестроечные годы и в первые постсоветские годы демократии было побольше и ученые разных направлений, аналитики и публицисты с практическим опытом формулировали свободно свое видение, их мотивировала гражданская позиция и общественный долг.

Структуры власти и управления содействовали исследованиям или их заказывали в рамках своей текущей деятельности. И результат был значительный: в 90-е и нулевые годы решения по национально-культурным и общественно-политическим вопросам принимались продуманно и идущие процессы широко освещались в масс-медиа, общественность втягивалась в созидательную деятельность и реализацию разных проектов социального характера. Однако с тех пор жизнь слишком усложнилась, произошло социальное расслоение, в обществе возникли мало пересекающиеся между собой слои, властные отношения как в республике, так и в целом в РФ, претерпели коренные изменения, в мире усилились глобализационные процессы, оказывающие непосредственное воздействие и на наше общество.

Когда возможностей стало больше...

Казалось бы, дела должны были пойти еще лучше теперь, когда появились управленческие, аналитические и медийные структуры в регионе и в центре, расширились возможности для участия в федеральных этнокультурных проектах. Существуют исполком Конгресса татар, действуют Ассамблея народов Татарстана и Дом дружбы, Кабинет министров РТ составляет и реализует государственные программы по национальным и языковым вопросам. Правда, демократия практически отсутствует, решения готовятся и принимаются узким кругом государственной бюрократии. На этом фоне у татарского сообщества проблем на национально-культурном, образовательном и языковом фронте стало больше, а способов их решения — все меньше.

«В качестве всем нам хорошо известного примера можно привести постепенную утерю, несмотря на все предпринимаемые меры, позиции татарского языка даже среди самих татар». Фото edusite.ru

Между тем этническое самосознание всех народов, особенно крупных, растет, как и степень многонациональности российского общества и масштабы миграционных процессов в мире. Теперь большинство социальных проблем, в том числе и этнонационального характера, не имеют простых решений. Часто они выступают как многофакторный клубок взаимосвязанных явлений. В качестве всем нам хорошо известного примера можно привести постепенную утерю, несмотря на все предпринимаемые меры, позиции татарского языка даже среди самих татар: тут и социально-психологические (нежелание родителей обучать своих детей родному языку), и исторические (связанные с закрытием начиная с 1960-х годов татарских школ городах, из-за чего многие родители татарской национальности остались без родного языка), и политические (воздействие на языковую ориентацию родителей ликвидации регионального компонента в школах, введение ЕГЭ на русском языке), и глобальные (усиление роли интернета и др. электронных средств доставки информации, функционирующих в подавляющем большинстве не на татарском) причины.

Кто развяжет татарские узлы?

Иногда предлагают простые решения весьма сложных языковых и этнических явлений — вроде того, что больше надо разговаривать на родном языке в семье. Хотя и это абсолютно верная рекомендация, но если знать, что в Казани на литературном татарском разговаривает только 1/3 татарских семей, такой подход надо квалифицировать или как результат полного непонимания реалий, или, что хуже, как желание уйти от решения такого рода трудных проблем. К тому же сейчас молодой человек сидит перед компьютером, телевизором, выходит на улицу, идет к друзьям, в школу — и какой «контент», какая среда его там ожидает?

Вопрос: оказался ли готов ВКТ как представительный орган татар к названным фундаментальным изменениям в стране и мире? Ответ, я думаю, очевиден: названная общенациональная организация татар к ним оказалась совершенно не готова. Ярчайшим доказательством данного вывода является систематическое запаздывание татарского общества и Татарстана перед вводимыми федеральным центром социальными и политическими новшествами.

Мы, татары, будучи отнюдь не бедной на интеллектуалов нацией в последние 10—15 лет фактически были заняты реагированием, причем не всегда успешным, на уже принятые Москвой решения вместо того, чтобы работать на опережение. А ведь в нашем недавнем прошлом имелись и положительные примеры дееспособности татар, их умения сработать вовремя и на должном уровне, скажем, как в случае подготовки и принятия в РТ Конституции еще до принятия аналогичного документа РФ. До сих пор нас выручала способность татар к конструктивному взаимодействию с властью и другими народами, она нам помогала держаться на уровне, находить партнеров и пути решения проблем.

«Мы, татары, будучи отнюдь не бедной на интеллектуалов нацией в последние 10—15 лет фактически были заняты реагированием, причем не всегда успешным, на уже принятые Москвой решения вместо того, чтобы работать на опережение». Фото prav.tatarstan.ru

Есть ли пророки в своем отечестве?

Что же с нами с тех пор случилось, что у нас сейчас не так? Ответ вообще-то лежит на поверхности и при легком напряжении ума вполне доступен. Но так как об этом до сих пор никто внятно не сказал, хочу сообщить татарской общественности: «Уважаемые сородичи, все дело в том, что у нас ни в Татарстане, ни в ВКТ экспертная деятельность должным образом не поставлена. Что касается ВКТ, она там не была выстроена как важнейшее направление его деятельности. Наоборот, когда появились государственные программы и курирующие их чиновники и структуры, не стало идей, проектов, идущих от жизни. Давно испытано: обычно деньги и должности убивают объективное видение проблем и творческую мысль, а личные и групповые интересы берут верх.

Правда, в прошлом были попытки создать в рамках ВКТ экспертного направления: были проведены два форума татарских ученых, созванных исполкомом ВКТ вместе с АН РТ и не оставивших в итоге никакого результата. Хотя они были организованны с целью объединения научных сил татарского мира. Затем можно назвать учреждение при руководящем органе ВКТ Комиссии по стратегии развития татарского этноса, чьим рабочим органом был Центр этнологического мониторинга (с 2006 по 2010 годы функционировал в структуре Института истории им. Ш. Марджани, в итоге закрывшись волею начальства). Эти структуры, занимавшиеся подготовкой концепции и программы развития татарского народа, также канули в Лету.

К величайшему сожалению, из всего этого негативного прошлого опыта руководство ВКТ соответствующих выводов так и не извлекло, в том числе и потому, что круг проблем, связанных с экспертной деятельностью, ни разу на заседаниях данной организации не обсуждался. А стоило бы этим заняться, ибо такое состояние привело к серьезным последствиям.

Единая платформа, витающая в облаках…

Чтобы мое утверждение не показалось голословным, обращу внимание на последний случай, очевидцами которого оказались многие делегаты прошедшего съезда ВКТ. Имею в виду неудачу в подготовке так называемой «Платформы сохранения и развития языка и духовного наследия татарского народа», которую должны были обсудить на одной из секций данного форума, но обсудить оказалось нечего. Сей концептуальный документ, который вроде бы готовился с начала текущего года, так и не был представлен общественности. В данном случае показательно то, что к его написанию была привлечена АН РТ. Тем не менее итог оказался отрицательным. Почему же?

«Вся эта история связана в том числе и с тем, что у руководства республики бытует явно ошибочное мнение относительно целесообразности постоянного привлечения к составлению сложных концептуальных документов республиканской Академии наук». Фото kpfu.ru

Совершенно очевидно, что данный случай еще раз демонстрирует нам результат неправильной организации экспертной деятельности в ВКТ. Я мог бы обосновать этот вывод и более детально, тем более последнее событие происходило у меня на глазах, но вряд ли есть смысл сейчас ворошить это прошлое. К тому же придется заняться затрагиванием личностей, а это бесполезно, так как дело больше не в личностях, а в организационных аспектах. Пока хочу отметить: вся эта история связана в том числе и с тем, что у руководства республики бытует явно ошибочное мнение относительно целесообразности постоянного привлечения к составлению сложных концептуальных документов республиканской Академии наук. Между тем именно по гуманитарному профилю сие учреждение, основной костяк научных сотрудников которого занят изучением далекого прошлого, а отнюдь не настоящего, по определению не годится для такой работы. К тому же в ее структуре, за исключением небольшого числа социологов и социолингвистов, вообще нет специалистов, необходимых для подготовки сложных концепций и программ социального характера, так необходимых сейчас татарскому обществу.

Сладкая иллюзия об Академии наук

В такой ситуации ожидать, что в результате включения в состав президиума «Милли шура» одного из вице–президентов АН РТ, к тому же не обладающего необходимой квалификацией в деле подготовки национально значимых концептуальных документов, вряд ли способно изменить в лучшую сторону экспертные дела в рамках ВКТ.

Как ученый, много занимавшийся экспертной деятельностью, скажу без обиняков: если мы действительно хотим иметь дело с по-настоящему известными учеными, подлинными интеллектуалами, то надо принять к сведению, что они сосредоточены отнюдь не в нашей республиканской Академии наук (что не означает, тем не менее, полностью минусовую оценку кадров этого учреждения — отдельные, заслуживающие внимания эксперты там есть, они хорошо известны в научных кругах).

Между тем, давно замечено, что сметы затрат и государственные программы по языком и идентичности Академии наук включают фундаментальные исследования из тематического плана Института языка, литературы и искусств, которые разрабатываются десятилетиями без явно видимых результатов. Можно и впредь выпускать сборники о семантических аспектах филологии, реализме и романтизме татарской прозы и поэзии советской эпохи, многотомные словари. Но для всего этого существует целый институт с немалым штатом и красивым зданием на улице Карла Маркса. Почему его текущая работа должна преподноситься как платформа и научное обеспечение государственной национальной политики, когда актуальные и насущные проблемы остаются без внимания, не совсем понятно. Другие академические институты так же прикладываются к выше названным госпрограммам, используя средства, выделяемые в их рамках в собственных интересах. Понять их можно. Сейчас средств, выделяемых академическим институтам, достаточно только для оплаты труда сотрудников, на издательские дела средств практически нет. Но финансирование госпрограмм вообще-то имеет другие задачи. Отсюда понятно, почему один из выступающих на упомянутой выше секции (названной теперь дискуссионной площадкой) съезда ВКТ назвал обсуждение «платформы» попыткой макияжа умирающего, который нуждается в реанимации.

Поэтому, «реаниматоров» и в целом крутых экспертов надо искать в других интеллектуальных сферах, в том числе и в других регионах РФ и даже за рубежом.

«Для обеспечения нормальной экспертной деятельности при ВКТ нужны особые структуры и продуманные механизмы их финансирования». Фото Максима Платонова

Как обустроить экспертное сообщество?

Теперь о том, как собрать вокруг руководящего ядра ВКТ в лице его «Милли шура» не малые интеллектуальные силы татар и организовать их взаимодействие в рамках поиска путей решения наших многочисленных этнонациональных проблем. Опыт показывает, в том числе и мой личный (в качестве руководителя Центра этнологического мониторинга и названной выше Комиссии), что для обеспечения нормальной экспертной деятельности при ВКТ нужны особые структуры и продуманные механизмы их финансирования. Причем последний аспект весьма и весьма существенен, ибо ученые ныне также живут в рыночных условиях и без достойной оплаты весьма сложного и требующего высокого квалификационного уровня труда их привлечь к экспертным делам будет невозможно.

Теперь конкретно. Вначале несколько слов скажем об организационных вопросах, имеющих ряд аспектов.

Первый из них заключаются в том, что при «Милли Шура» должно существовать некое научное ядро, планирующее и контролирующее экспертную деятельность. Идеальным было бы формирование его на основе соглашения с президиумом АН РТ как обособленной структуры, обслуживающей ВКТ. Условное название ее — Институт или Центр диаспоры. Данное подразделение могло бы насчитывать до 10—12 сотрудников и его можно было бы создать на основе особенно никому не нужного Центра демографии и семьи, находящегося в структуре АН РТ. Так как речь идет о мозговом ядре искомого экспертного сообщества, призванного выполнять задания «Милли Шура», сюда должны быть набраны высококлассные специалисты, а руководителем целесообразно определить относительно молодого и мобильного ученого, хорошо знакомого с делами татарского мира и имеющего опыт в экспертной деятельности.

Второй аспект обсуждаемой проблемы связан с формированием круга экспертов, как уже говорилось, не только из числа татарстанских ученых. Задача эта непростая и она не случайно не была решена отмеченными двумя форумами ученых из татар, о которых уже речь шла. Тут следует обратить внимание на то, что тогда в Казань были приглашены ученые разных профилей, в том числе большинство их было из естественников, а нам-то сейчас нужны больше представители социально-гуманитарных дисциплин. Для того чтобы их собрать, во-первых, можно воспользоваться картотекой приглашенных тогда на названные форумы; во-вторых, при составлении Татарской энциклопедии были собраны данные о докторах наук из татар, их тоже можно задействовать. Кроме того, можно опираться на мнения региональных татарских организаций, которые хорошо знают местных ученых. Наконец, надо иметь ввиду, что интеллектуалы из наших сородичей есть и в других сферах (среди писателей, религиозных деятелей, артистов и др.), их также следует привлечь к обсуждаемой деятельности.

На начальном этапе можно поступить так: собрав необходимые данные, в этом году организовать в Казани или в Уфе симпозиум, посвященный 100-летию национально-культурной автономии татар, где можно будет обсудить с приглашением 30—40 видных ученых современные проблемы татарской нации. При этом можно посмотреть, получается ли нужное экспертное сообщество. Если получается, в дальнейшем этот состав можно будет расширить. Если не получается, усилия придется продолжить.

«При обсуждении интересующих нас оргвопросов относительно организации экспертной деятельности невозможно пройти мимо вписания ее в деятельность исполкома «Милли шура». Этот вопрос заслуживает отдельного обсуждения». Фото prav.tatarstan.ru

Третий аспект вопроса имеет отношение к целевой задаче, способной объединить экспертное сообщество. Эта должна быть задача высокого уровня и иметь общенациональное значение, таковой способна стать выработка «Программы развития татарской нации» на длительную перспективу, скажем, до 2050 года. Но данный документ не может быть составлен без ее концептуальной части. Скажу, что указанная тут ранее «Платформа», фактически и есть попытка создания такого рода документа. Попытка безуспешная, ибо без формулировки общих идей, перспективных целей она не получится. Могу сказать, что в прежние времена Центр этнологического мониторинга и Комиссия по стратегии развития татарского этноса определенные заделы в этом направлении уже проделали, их в дальнейшем также можно будет использовать.

Философия плюс организация

А пока ситуация такова, что в республике тратятся немалые суммы на госпрограммы (сохранения идентичности, языка и пр.), которые взаимно неувязаны и у которых нет главного — целевого направления, куда татарам дальше двигаться, чего мы в принципе как нация хотим достичь. Тут без идеологии и даже философии, без общих подходов, не обойтись.

Естественно, что при обсуждении интересующих нас оргвопросов относительно организации экспертной деятельности невозможно пройти мимо вписания ее в деятельность исполкома «Милли шура». Этот вопрос заслуживает отдельного обсуждения, но вполне ясно, что в структуре исполнительного органа ВКТ должен быть некий секретариат, занятый обеспечением каждодневной деятельности экспертного сообщества. Технологически его формирование следует увязать с созданием уже отмеченного Института/Центра.

Так как стоящие перед ВКТ и татарской нацией проблемы многообразны, экспертное сообщество после его формирования будет нуждаться в структурировании по наиболее важным направлениям. Их можно обозначить как комиссии или секции (юридическая, культурологическая, лингвистическая, политологическая, экономическая, демографическая и т. д.). Но это дело следующего этапа, когда экспертное сообщество уже в целом будет собрано.

«В дальнейшем я сам и ряд моих единомышленников, находящихся в составе «Милли шура» и в экспертном сообществе, в выработке отношения к новому руководству ВКТ будем ориентироваться в том числе и на его готовность заняться формированием при этом общенациональном органе экспертного сообщества». Фото Максима Платонова

О механизмах и эффективности финансирования

Как уже говорилось, для обеспечения функционирования этого важнейшего звена ВКТ и его руководящего органав лице «Милли Шура» без серьезного финансирования не обойтись. Однозначно можно исключить завязку в финансовом плане на АН РТ, кроме, быть может, названного Института/Центра. Бюрократические методы, характерные для республиканской Академии наук и крайний консерватизм его верхов могут лишь погубить экспертные дела, связанные с татарским миром. Финансирование может быть только через ВКТ, точнее, через фонд, находящийся при «Милли шура», причем оно должно иметь грантовый характер. Вполне понятно, что гранты могут быть выделены лишь после четкого определения задач экспертных групп, что требует предварительного финансирования самого процесса их подготовки (это тоже экспертная работа, но для небольшого круга из числа очень продвинутых ученых). Так как гранты, о которых идет речь, должны быть значительными, вопрос о том, откуда взять деньги, существует. Как я полагаю, для начала надо провести ревизию уже существующих госпрограмм этнонационального характера с целью выяснить степень их эффективности. В этом случае, я думаю, экономия средств точно появится, причем большая. Далее следует прибегнуть и к поддержке частных предпринимателей. Но для этого им необходимо четко объяснить, на что могут пойти их деньги. Поэтому они должны участвовать в обсуждении тех задач, на выполнение которых у них просятся средства. По моему мнению, если богатым татарам все хорошенько объяснить, в их среде найдется достаточное число патриотически настроенных лиц, готовых вложиться по-настоящему в обсуждаемое общенациональное дело.

И последнее. Кроме сказанного существует целый ряд конкретных сторон, связанных с формированием экспертного сообщества при ВКТ, но об этом можно будет вести речь в рамках лишь руководства данной организации, да и то если оно примет те общие соображения, которые выше были высказаны.

В дальнейшем я сам и ряд моих единомышленников, находящихся в составе «Милли шура» и в экспертном сообществе, в выработке отношения к новому руководству ВКТ будем ориентироваться в том числе и на его готовность заняться формированием при этом общенациональном органе экспертного сообщества. Можно сказать, что если оно будет организовано, дела ВКТ пойдут в гору, если нет, то, скорее всего, дела пойдут неважно.